The Boy with the Blues

Кенсу почувствовал, как его лицо вспыхнуло до самых кончиков ушей. Кай первым отстранился от него, потому что Кенсу не мог этого сделать, лежа в кровати. Брюнет на секунду затаил дыхание, пусть это даже короткий и относительно целомудренный поцелуй, но он заставлял задержать воздух в легких. На заплаканном лице Чонина появилась теплая улыбка, Кенсу слегка вздрогнул, встречаясь с карими глазами на против. Уголки губ Кая начали опускаться, когда он увидел панику во взгляде старшего: — К-кенсу? — внезапно заикнулся Ким. — Ты поцеловал меня, — не веря произошедшему, произнес Кенсу. Чонин покраснел: — Думаю, что да — поцеловал. Кай осторожно провел рукой по темным волосам Кенсу, едва касаясь их. Не отводя взгляда он смотрел на старшего. Чонин готов был кричать от отчаяния, когда шок и выражение легкого отвращения омрачили черты лица Кенсу: — Оу, — голос Кая внезапно стал таким грустным, словно у ребенка, которому сказали, что ему не видать щенка. — Извини, если это как-то тебя ранило. Я не подумал, что, возможно, противен тебе. Глаза Кенсу расширились, и он снова посмотрел на Кая: — Что? Чонин слегка нахмурился и До был почти уверен, что тот со всех сил пытается сдержать порцию новых слез. — Пожалуй…я пойду. Я на минуту, — сказал младший и направился к двери. — Нет! — сорвалось с губ Кенсу, прежде чем сказать что-то более красноречивое, удивляя себя и младшего. — Н-нет…просто…я не могу поверить…ты не должен целовать кого-то вроде меня… — вдруг замолк Кенсу, когда Чонин вернулся к нему. — Что я только что сказал тебе? Не принижай сам себя, — сказал Чонин, снова нежно обхватывая ладонями лицо парнишки. Кто-то тихо кашлянул, прочищая горло, заставляя вспомнить о том, что остальные друзья все еще в палате и Кенсу со всех сил, которые у него имелись стал извиваться, чтобы высвободиться из теплых рук Кая. — Что ж, теперь, когда это произошло… — начал Сухо. — Мы выйдем на некоторое время. Посмотрим, есть ли поблизости торговый автомат, — произнес он, взяв под руку брата. — Пойдем. Поищем для Кенсу что-нибудь перекусить, — добавил он, вытаскивая Бэкхена из палаты. Тао и Чанель поплелись сзади, Пак легонько в знак поддержки похлопал по плечу Чонина. Младший подождал пока за друзьями не закрылась дверь, чтобы остаться с Кенсу наедине. Парень вновь нахмурился, когда увидел, как по щекам До снова потекли слезы. — Эм… — из-за внезапной неловкости, Чонин запутался, но Кенсу просто прикрыл глаза и вздохнул. — Кай? — тихо позвал он, словно был на краю обрыва и его снова разбили вдребезги. — Д-да? — Чонин проклинал себя за то, что заикался. Он должен быть поддержкой для До. — Что в той тетради? — спросил Кенсу, голос его звучал леденяще и мягко одновременно. Чонин плюхнулся на ближайший стул у кровати и потянулся к руке старшего. Он с трудом подавил крик полного разочарования, когда Кенсу с явным усилием отодвинул свою руку от него. Кенсу был так слаб, все еще находился на грани жизни и смерти, но по-прежнему пытался избежать Кая. — Я просто…я хочу видеть тебя счастливым, Кенсу. Ты же знаешь это, верно? Веки Кенсу слегка затрепетали, когда он открыл глаза и посмотрел на младшего, сидящего возле него. Он судорожно выдохнул: — Д-да, — со слабой дрожью произнес он. Чонин с облегчением вздохнул: — Пожалуйста. Пожалуйста, Кенсу…просто помни об этом, пока я тебе буду все объяснять, хорошо? — спросил Кай, как внезапно перешел почти на шепот, звуча так же тихо и потерянно, как Кенсу. Старший немного помедлил, после чего чуть-чуть кивнул, чтобы Ким продолжил. Чонин сделал глубокий вдох: — Это не школьный проект, — начал Кай. Его глаза ухватились за край старенького и потрепанного покрывала, свисавшего с кровати. — Я хотел сохранить это в секрете. Не хотел, чтобы ты знал. — Чонин говорил медленно, словно боялся испугать Кенсу. — Я наблюдал за тобой. Как ты ведешь себя с окружающими. Как сильно ты раскрывался. Кенсу вновь прикрыл веки и младший увидел, как тот напрягся: — Не для какого-то эксперимента, боже Кенсу, ты не просто какой-то проект. Ты никогда не смог бы стать каким-то экспериментом. Ты добрый, заботливый и красивый и ты не видишь этого. Ты прожил свою жизнь совершенно несправедливо, но тем не менее все еще так прекрасен. — Чонин сделал паузу, чтобы перевести дыхание. — Я просто…я просто хотел видеть тебя счастливым, — снова повторил младший. — Я хотел видеть твою улыбку. Пальцы Чонина сжали простынь, пытаясь сдержать подступающие слезы, которые грозили скатится по щекам в любую секунду: — Я хотел, видеть тебя свободным, — на последнем слове, голос Кая дрогнул, и он больше не смог удерживать слезы. Младший наклонился вперед, пряча лицо в белоснежных простынях на кровати Кенсу, из груди вырывались утробные и низкие рыдания. Он не мог ничего с этим поделать, казалось, что все накопившееся выплескивалось наружу, но аура беспокойства вокруг старшего быстрым шагом догоняло чувство облегчения, что Кенсу выжил. Пальцы Чонина крепче сжимали хлопковую ткань простыней, чтобы хоть как-то удержаться в реальности происходящего. Легкое прикосновение к волосам заставило его поднять свой взгляд, по-прежнему задыхаясь в собственных рыданиях. Дрожащей рукой Кенсу осторожно дотронулся до макушки Кая. Младший тут же выпрямился оказываясь за пределами досягаемости, оставляя ладонь До на мгновение зависнуть в воздухе, прежде чем он обессиленно опустил ее на постель. — Пожалуйста, — мягко произнес Кай, бесполезно пытаясь стереть влажные следы на своем лице собственными ладонями. — Не перенапрягайся. Береги себя, — сказал младший, пальцами касаясь щек Кенсу. До слегка вздрогнул, когда Кай вытер слезы на его лице, после чего из горла вырвался громкий и влажный кашель. Чонин тут же застыл на месте. — Не мог бы ты….просто оставить меня? — проговорил между кашлем брюнет. В эту же секунду Чонин почувствовал, как его сердце камнем упало вниз: — Ч-что? — Пожалуйста. Оставь меня. Я не могу, Чонин. Я просто не могу…справиться со всем этим сейчас. Спасибо, что ты спас меня. Но ты… — внезапно голос Кенсу стал увереннее. — Я не позволю чтобы кто-то пострадал. Особенно ты. Я не хочу, чтобы ты в этом участвовал. Я…мне очень жаль. Но мне нужно, чтобы ты ушел, — сказал он, мягко заканчивая свое утверждение. Костяшки на пальцах Чонина вмиг побелели, цепляясь за подлокотники кресла, на котором он сидел. — Кенсу, я не собираюсь оставлять тебя. Я не позволю ему больше причинить тебе боль. Пожалуйста, позволь мне помочь. — Это была не просьба, Чонин. Оставь меня. Прямо сейчас, — сказал старший высоким и напряженным голосом. Кай встал со своего места, сжимая края своей рубашки: — Хорошо. Хорошо, Кенсу. Я уйду. Но не забывай, о чем я говорил. Я всегда буду рядом, когда буду нужен, — произнес Кай, как голос его слегка дрогнул. Кай почти на автомате дошел до двери, его ноги и руки будто не слушались своего обладателя. Чонин умудрялся сохранить на лице полное спокойствие, пока дверь не закрылась за ним, и он не уперся спиной о ближайшую стену. Он прислонился о белые стены, разрушаясь в тысячный раз за последние двадцать четыре часа. На этот раз рыдания не были похожи на монстра, вырывающегося из его тела, они были тихими, приглушенными и задушенными в его горле сильным и горьким желанием сохранить спокойствие. Кай прикрыл лицо руками на несколько секунд, прежде чем развернуться лицом к стене и нанести удар, белая краска на стене так отчетливо контрастировала с его смуглой кожей. Какие-то доли секунды и Чонин не мог уже больше себя сдерживать: удар за ударом обрушивался на невинный гипсокартон. Он не чувствовал то, как кожа сдиралась с его костяшек, как отлетевший осколок скользнул по его щеке. Он тяжело дышал, высвобождая все свои эмоции только одним единственным способом — физическим. Рев в собственных ушах заглушал все остальные окружающие звуки, и он даже не заметил, как подошел Итык, пока доктор не схватил его за плечо и не оттолкнул его, практически бросая на ближайший стул. Все вокруг кружилось перед глазами, а яркое освещение делало все размытым. Чонин попытался сосредоточиться на том, что говорил ему Итык и в конце концов сфокусировался на нем, как шум тут же исчез: — ...ин! Ты меня слышишь? — тряс его доктор, выглядя скорее обеспокоенным, чем сердитым. — Ч-что? — еле выговорил Кай. Его голос звучал хрипло, и он смутно задался вопросом, был ли тот рев его криком, а не просто шумом в ушах. — Ты… — начал Итык и тут же остановился, ловя на себе потемневший взгляд парня. — Что ты сделал? Кай посмотрел через плечо доктора на то место, которое он выбивал, где сейчас не хватало несколько приличных кусков и была кровь. Только сейчас он ощутил, как заныли костяшки его руки. Низкий стон сорвался с его губ, пытаясь укротить волну тошноты: — Пробил стену, — произнес Чонин сквозь зажатые зубы. — Я вижу, — раздраженно сказал Итык. — Почему? Взгляд Кая резко переместился на доктора, который еле удержался от того, чтобы отвести свои глаза от ученика. — Я…я поцеловал его, — тихо ответил Ким. Итык тихо вздохнул и кивнул: — И он выгнал тебя. Как лишь поморщился в ответ: — Все нормально. Я не должен был этого делать. Я пойду, поищу себе что-нибудь перекусить, — сказал Чонин, пытаясь встать и пройти мимо доктора, который просто опять толкнул его в кресло. — Чонин, я хочу, чтобы ты выслушал меня очень внимательно, — сказал Итык таким спокойным голосом, что это почти испугало Кая. Чонин задержал взгляд на мужчине в течении секунды, как слезы вновь побежали по его щекам. Он быстро вытер их тыльной стороной ладони, задаваясь вопросом, как черт возьми, его организм может производить столько соленой жидкости за такое короткое время. Итык подождал несколько минут, пока Чонин не успокоился и продолжил: — Я не считаю этот поцелуй ошибкой, — мягко произнес он. — Но… — Итык тут же приподнял руку, останавливая Кима. — Я видел тебя несколько раз, Чонин. Совсем недавно ты потерял сознание, просто увидев легкий порез на руке. А вчера ты вошел сюда покрытый с ног до головы не собственной кровью, а кровью Кенсу. — Кай слегка вздрогнул от нахлынувших воспоминаний. Итык грустно улыбнулся ему, но улыбка не коснулась глаз. — Я видел реакцию Кенсу, когда он увидел тебя в первый раз в больнице. Я видел, как он пришел с тобой, когда ты порезал свою руку. Я видел, как он позволил тебе быть с ним, когда я осматривал его раны. Самое главное, я видел, как Кенсу едва держался вчера. И что он позволил тебе нести его. Я чувствовал, как он плачет, когда взял его с твоих рук. Я видел, как ты часами сидел без сна рядом с ним, в то время как другим удалось уснуть. Я слышал, как ты сказал своей маме, что ты не придешь домой, потому что останешься с ним здесь. — Доктор взял за руку Кая и перевернул ее, слегка касаясь ран, оставшихся от его неистового безумия. — Я видел, как ты отреагировал и на этот раз. Мужчина вытащил повязку из кармана своего халата и Чонин слегка вздрогнул, когда тот начал накладывать ее на раны. — И? — спросил Кай, опуская свой голос почти до шепота. Итык отвлекся от перевязки чужой кисти, чтобы посмотреть в глаза Чонина. Казалось время застыло, пока мужчина смотрел на Кая и не продолжил: — И я не думаю, что поцелуй был ошибкой. — Повторил доктор. — Кенсу не знает этого, но он нуждается в тебе. Он заботится о тебе. Но он не замечает, что так же достоин того, чтобы за ним присматривали. Что ты не бросишь его на обочине дороги для того, чтобы постоять за себя. Независимо от того какую травму он получил, и кто на него напал — шрам на животе его личное напоминание. Шрам так просто не исчезнет. Так же, как и мысли, — Итык встал с колен перед Чонином. — И я не думаю, что ты понимаешь насколько нужен Кенсу. И что ты значишь для него, — сказал мужчина, прежде чем покинуть парня и исчезнуть в коридоре. Взгляд Кая замер на том месте где был доктор, после перемещая его на полуразрушенную стену. Сказанное Итыком снова и снова крутилось в его голове. По телу пробежалась легкая дрожь от накатившей волны усталости, прежде чем он встал на ноги. Он не спал почти двое суток и Кай не спеша побрел по коридору к стойке регистрации отделения неотложной помощи. Санни подняла голову от сортировки своих бумаг и слабо улыбнулась: — Как дела у Кенсу? — спросила она. — Он очнулся, — ответил Чонин, опуская подробности. Медсестра улыбнулась и отодвинула бумаги в сторону, сосредоточивая свое внимание на парне: — Это хорошо. Но сам ты выглядишь так себе. — Я просто устал, — покачал головой Ким, а Санни хмыкнула в ответ. — Кстати, тебе кое-что принесли ранее. Ты был с Кенсу, поэтому твоя мама просто оставила это здесь, — сказала медсестра, передавая довольно тяжелую сумку. Кай поблагодарил медсестру и ушел, пообещав держать ее в курсе о состоянии Кенсу. Хотя он не думал, что старший теперь позволит ему войти в палату. Кай бродил по коридору к палате До и каждый шаг заполнял его страхом. Беспокойство узлом стягивало внутренности и ему это не нравилось. Он присел на одну из скамеек недалеко от палаты старшего. Чонин заметил друзей, идущих в его направлении и приготовился к натиску вопросов. Чанель первым заметил его и присел рядом. Вместо вопросов, которые ожидал Кай, друг его просто обнял. Сухо присоединился с другой стороны Кая, оставляя Тао и Бэкхена неудобно усесться перед ним, но заботливо положить свои ладони на колени Чонина. — Он не воспринял это хорошо, — начал первый Сухо. — Как ты догадался? — спросил Кай дрожащим голосом. — Факт того что ты здесь, а он там. И факт того, что у тебя не было этого… — сказал Сухо, осторожно взяв за руку младшего, — совсем недавно. Чонин поморщился на это: — Я бы предпочел все вынести это на себе и на стене, нежели Кенсу услышит меня. — Хэй, Кай? — спросил Бэкхен, сидя на полу. Кай посмотрел на миниатюрного парня и заметил покрасневшие глаза. — Я знаю, что ты не хочешь, чтобы мы спрашивали. Но…правда, с тобой все в порядке? Чонин вздохнул: — Нет. Не в порядке. И не знаю буду ли. Но до тех пор, пока Кенсу в безопасности — это не имеет никакого значения. — Я думаю, что это очень важно, — тихо сказал Тао. — И Кенсу не будет в безопасности без тебя. — Он не хочет видеть меня, — голос Чонина сломался на сказанном, — он сказал, что хочет, чтобы я оставил его. Внезапно большая ладонь Чанеля ободряюще сжала руку Кая: — Он не это имел ввиду. — Но он это сказал. Он назвал меня Чонином. Он бы не назвал меня по имени, если бы это было не так. Между парнями на некоторое время повисла тишина, не зная, как успокоить друга, который практически убивался происходящим. Наконец Сухо начал: — Послушай, Кай. Я знаю, что ты не оставишь Кенсу, даже если он и сказал тебе это. Ты слишком упрям, чтобы просто послушаться. Возможно он не хочет видеть тебя прямо сейчас. Тогда…просто не попадайся ему на глаза. Он не останется в одиночестве. Если ближайшая возможность быть с ним это остаться за дверью, то я хочу, чтобы ты был там. Потому что мы… — сказал Сухо, указывая на троих парней, — не так много значим для Кенсу, как ты. Даже рядом не стоим. — Но что если он действительно не хочет, чтобы я был здесь? Что если я все испортил? — спросил Кай, ломаясь почти на каждом сказанном слове. — Ты ничего не испортил, Кай. Просто…дай Кенсу немного личного пространства, которого он хочет. Он передумает, — произнес Чанель. Кай кивнул в ответ и усталость вновь накрыла его. Сухо слегка прокашлял, прочищая горло: — Ты не спал, — констатировал он. — Это не важно, — покачал головой Ким. — Ты должен восстановить свои силы. — Потом. Только не сейчас, — твердо сказал Кай. Сухо сдался, пожимая плечами, как на его лице появилось беспокойство: — И еще кое-что, о чем мы должны поговорить… — вдруг замолк старший и Чонин напрягся в объятьях, прекрасно понимая куда идет разговор. — Пожалуйста. Не заставляй меня говорить вам. Я…Кенсу попросил меня держать это в секрете. Я буду молчать вечно, если он этого захочет. Пусть это сжирает меня живьем. А его еще хуже. Пока есть этот секрет, он никогда не сможет улыбаться. Он никогда не будет свободным. — Быть может…это как раз тот случай, когда нужно раскрыть секрет? — тихо спросил Тао. — Я не могу, — покачал головой Чонин. — Я не могу сделать это с Кенсу. Я не могу просто так его предать. — Ты бы мог помочь ему, — сказал Бэкхен. — Я так убью его, — сказал Кай. — Он никогда не забудет это. Возможно я могу сделать некоторые вещи, которые он простит. Но не поговорив с ним сначала…это убьет его. Он никогда не простит меня. Пальцы Сухо на мгновение впились в плечо Кая, прежде чем тепло исчезло с его стороны. — Хорошо, я понимаю. Пусть мне это не нравится, но я все понимаю. Остальные тоже встали со своих мест, оставляя Чонина одного на скамейке: — Мы пойдем к Кенсу сейчас. Мы не будем говорить ему, что ты здесь. И не будем упоминать о тебе, пока он сам не начнет. Думаю, что так будет лучше. Просто на некоторое время, пока Кенсу не решит для себя некоторые вопросы, — сказал старший. Чонин кивнул парням в ответ, наблюдая за тем, как они входят в палату Кенсу, осторожно закрывая за собой дверь. Он провел рукой по волосам, еще больше создавая беспорядок на голове. Кай не замечает, как по щекам снова скатились слезы. Он упирается головой о свои руки и закрывает глаза со скудной попыткой заснуть. Но в конце концов его одолевает сон, и он оставляет этот мир погружаясь в бездну.

***

Когда друзья вошли в палату, Кенсу выглядел немного лучше, чем Кай. Его лицо было бледным и мокрым от слез, а большие глаза покраснели. Его слегка била дрожь, и это было не только от боли. — Привет, -тихо сказал Тао, присаживаясь на то же место где сидел до этого. Чанель и Бэкхен подошли с другой стороны кровати, а Сухо остался стоять у подножия. Как-то было неудобно садиться туда, где сидел Чонин: — Как ты себя чувствуешь? — Ужасно, — брюнет не пытался как-то красиво обыграть слова, он слишком устал для всего. — Вы…вы видели Чонина? — спросил Кенсу, неуверенный в собственном вопросе. Сухо немного помедлил с ответом, но утвердительно кивнул. Кенсу нахмурился, но в глазах заблестели слезы. — Он тоже не в лучшем состоянии, Кенсу, — сказал Тао, аккуратно касаясь тыльной стороны ладони друга. Но До лишь отвернулся, ничего не сказав на это. — Мы здесь, чтобы поговорить о тебе, — сказал Сухо, — когда Кай…когда ты только проснулся, первое что ты сделал, это сказал, насколько «он» опасен. Прости, что взваливаю на тебя это, но думаю, что тебе нужно рассказать кто он, Кенсу, — произнес Сухо, внимательно наблюдая за тем, как недавно заалевшие щеки Кенсу, снова стали бледными. — Эм…не понимаю о чем идет речь, — попытался соврать брюнет. — Кенсу, я не знаю, что происходит между тобой и Каем, — Сухо проигнорировал легкую дрожь До при упоминании Чонина. — Но вы оба знаете нападавшего и это не случайность. И ты уверен, что кто бы он ни был, он может прийти и вновь ранить Кая. — Старший нежно погладил ладонь Кенсу, — Я знаю, что для тебя это трудно. Но мы должны быть готовы помочь тебе. Кенсу молча посмотрел в глаза другу, прежде чем отвернуться, чтобы не столкнуться со взглядами друзей: — Я…я не хочу никого в это втягивать, — тихо произнес До. — Кай уже втянут, — тактично подметил Тао, пытаясь убедить Кенсу ничего больше не таить. — Мы знаем, что ты не хочешь, чтобы кто-нибудь пострадал. Ты ясно дал нам это понять пытаясь выстоять все это в одиночку, — сказал Чанель. — Пожалуйста. Расскажи нам. Мы не оставим тебя одного, — произнес он со слезами на глазах. Кенсу лишь тяжело вздохнул: — Нет, — сказал он, опуская глаза. — Простите меня. Я просто не могу это сделать, — сказал он, как слезы собственного разочарования скатились по его лицу. — Хорошо, — сказал Сухо. — Хорошо. Но пожалуйста, Кенсу. Подумай. Мы не сможем помочь тебе, если ты не поможешь нам. — Простите, — выскользнуло с губ парнишки снова. — Тебе не за что просить прощения, Кенсу. — покачал головой Пак. — Ты расскажешь нам все тогда, когда будешь готов к этому. Брюнет кратко кивнул в ответ друзьям: — Ребята, вы не против…я очень устал. Вы можете просто…остаться, пока я не усну, пожалуйста? — Мы сделаем все, что для тебя нужно, Кенсу, — сказал Бэкхен. До позволил легкой улыбке коснуться лица, прежде чем оно снова окрасились горечью. — В таком случае…просто…будьте рядом. По крайней мере на время, — произнес брюнет. — Никто никуда не уйдет, — сказал Сухо. — Ни мы, ни Кай. От этих слов Кенсу прикусил губу, но удовлетворительно кивнул, почти засыпая. Его мысли все еще крутились вокруг парня, не зная о том, что он находился на расстоянии двадцати футов от него за стеной.