Мир в огне, солнце в дыму

- Ка-зу-ма-са-а-а! Шо чуть не ошалел от того, как схватил и закружил его в своих объятиях Тора. Но Казуки успел предупредить, что тот ранен, и принц мгновенно опустил его на землю. Положив руки на его плечи, Тора заглянул в глаза Шо, пристально и требовательно. - Тебя сильно ранили? Когда я получил письмо из Широ Кура, то чуть с ума не сошел! - Да всё более или менее… - Казумаса вымученно улыбнулся, всё ещё чувствуя боль в животе и груди, там, куда его ранили. В ответ Тора облегченно выдохнул и потрепал супруга по рыжим спутанным волосам, которые поблекли от дорожной пыли. - Я надеюсь, ты мне всё расскажешь позже. А пока нам надо выезжать. Мы и так задержались. К тому же, дело едва не накрылось. – Тут же Тора повернул голову и обратился к одному из солдат своего элитного отряда, которых он выбирал очень тщательно. – Эй, Сойк, выдвигаемся! Мужчина, находившийся всё это время рядом, молча кивнул и скрылся за дверью. Въехав в Шимахиро, Казуки довольно быстро нашел отряд Торы – те расположились в дешевой гостинице на окраине города. Оставив повозку, Бё, Казуки и Шо, робеющий из-за того, что приходится кутаться всё в ту же ткань, истлевшую по краям и грязную от пыли и крови, быстро вызнали, в каком номере Тора остановился, и немедленно направились к нему. Амано был очень рад увидеть Казумасу, но после горячих приветствий сразу послал за доктором и одеждой для Шо, а сам тем временем послал супруга умываться. Поскольку было б тяжело постоянно скрывать пол наследника страны Трех Зим, Шинджи всё объяснил генералам своего отряда и попросил о нераспространении этой информации. Уходя в умывальню, Кохара услышал краем уха просьбу Казуки посмотреть на демона. Что ответил на это принц, он уже не узнал. С момента воссоединения прошло всего полчаса, и за это время маленький отряд был собран и готов идти в крестовый поход. Снарядив небольшую повозку, набив её провизией и оружием, оседлав коней, они встали на самой границе города: за их спинами неровные стены домов отражали полуденное солнце, а перед ними простиралась пустошь, поросшая высокой суховатой травой. Казумаса помнил цель своего путешествия – остановить Тору, не дать начаться войне. Но сейчас тот был настроен слишком решительно. Как подступиться к нему, Шо не представлял, тем более не знал, как объяснить почему он против этой затеи. Насчет этого вопроса Кохара решил посоветоваться со своим учителем, когда сможет остаться с ним наедине. - Готовы? – Вороной конь Торы прогарцевал вперед. Мужчина развернул животное и направил вдоль ровных рядов своего отряда. Глубоко вдохнув, он вскинул руку в сторону, указывая на пустоши. – Там. Там начинается неизведанная земля, на которой однажды развернулась кровавая битва, и откуда никто не вернулся! Я знаю, некоторые из вас тоже потеряли кого-то в той войне с демонами, и мы в этом едины! Запомните, эти твари не щадят никого. Пусть они и похожи на людей, но на деле это монстры! Замолкнув на минуту, Тора приподнял холщовую ткань с одной стороны огромной клетки, которую водрузили на вторую повозку. Он продемонстрировал запертого внутри демона, связанного и обессиленного, уткнувшегося лицом в пол. По отряду Амано прокатился удивленный вздох. Если бы не треугольные кошачьи уши и недлинный хвост, это был бы обычный бледный юноша с хрупким телосложением и симпатичным лицом. - Немногое, но я разузнал, - Тора тем временем продолжил свою речь, - что этих демонов отличают по некоторым животным особенностям. Рога, хвосты, уши, перепонки между пальцами, неестественный цвет глаз и форма зрачка. Вы легко можете распознать их по внешним признакам. Если вдруг нет, то всегда знайте, что они – противники человечества. И попытаются вас одурачить и убить. Это скверна, от которой надо очистить наш мир! Шинджи подвел коня к решетке; животное остановилось в шаге от повозки. Размахнувшись и громко ударив мечом по прутьям клетки так, что в воздухе завис звон металла, принц закончил свою пламенную речь: - Эта тварь уже пыталась меня убить. Она двигается поразительно быстро, и уничтожить её очень сложно. Так что, чтобы было наверняка – отрубайте этим нечистым головы. Итак, вы готовы? Повернувшись к отряду, Шинджи наконец-то перевёл дух. Он одарил всех и каждого пристальным взглядом. Первым поднявшим меч в знак почтительности были три командира: сначала Агги, за ним Сойк и Леда. После подняли оружие и все остальные. Даже Казуки и Бё, которого тоже взяли в отряд. Казумаса не знал, стоит ли следовать их примеру, ведь он всё-таки не воин, но, обернувшись на застывшее лицо своего учителя, повторил его жест. Ободряюще улыбнувшись своим людям, Тора развернул коня, и огласил окрестности громким призывным кличем. Скакали они до самого заката солнца. Небо окрасилось сначала в оранжевые и розовые краски, но постепенно начало угасать, приобретая холодные синие и бархатисто-фиолетовые оттенки. Долгая пустошь тянулась под копытами лошадей, маложизненная и сухая. Шелест высохшей травы настолько приелся слуху, что почти раздражал. Иногда то тут, то там пробегал какой-нибудь мелкий зверёк. Рядовые воины шли молча, но на их лицах всё больше проступало выражение усталости. Поскольку в первый день пути Шинджи не рассчитывал, что они могу встретить нечисть, то рядовым он разрешил оставить выкованные из легкого, но прочного металла доспехи в повозке. Кольчуги остались при них, но в них идти было не столь тяжело. - Всё-таки не понимаю… - Ссутулившись, Кохара ехал рядом с супругом, и стоило Торе заговорить, как он мгновенно выпрямился, и повернул голову к нему. Шинджи задумчиво всматривался в далекий горизонт. – Мы до сих пор не встретили никаких препятствий. Но куда пропадали все те, кто уходил на разведку в эти дали? - Может быть, им пришлось идти очень далеко? – Предположил Шо, склонив голову к плечу. Ничего не ответив, Тора лишь задумчиво кивнул. Когда небо почернело до оттенка спелой черники, а горизонт вдалеке ещё был светел, отряд остановился на ночлег. Воины разбили небольшие палатки и зажгли костёр. У самого Торы был целый небольшой шатёр из плотной ткани, в котором помимо него ночевал ещё и Кохара. Лошадей привязали к колышкам, вбитым глубоко в землю. Вообще-то ночевать посреди пустоши было довольно небезопасно. В этой местности могли водиться опасные хищники, которым ничего не стоило сожрать коней, а то и людей. Притом их лагерь находился на открытой местности, как на ладони. И это немного беспокоило Амано. В шатре не было ничего, кроме двух спальных мешков, да небольшого раскладного столика, на котором Тора расположил карту местности. Мужчина задумчиво изучал бумагу, шуршащую под пальцами, видимо, пытаясь понять, куда следовать дальше. Шо в это время сидел на своём спальнике, и расслабленно наблюдал за ним. - Если ты хочешь спать, то можешь ложиться, – не поворачиваясь к супругу, ровным тоном уведомил Тора. – Или можешь пойти к ребятам, поесть. Только не уходи далеко из лагеря. - А? – автоматически переспросил Кохара, очнувшись от своих мыслей. Но не дав Торе повторить свою фразу, поспешно произнёс: - Да я, наверное, спать. Непростые были дни. - Зачем ты ехал сюда, Шо? – тем же спокойным тоном внезапно спросил Шинджи, карандашом отмечая на карте какие-то точки. Похоже, он был слишком увлечен маршрутом пути, и не заметил растерянности Казумасы. Или притворился, что не заметил. - Ну… это… - Я бы хотел ещё услышать подробнее, что произошло в Широ Куро, – добавил Тора, проводя черту карандашом по карте. Затем он что-то обвёл и заштриховал. Вспомнив все события недавнего времени, Шо непроизвольно всхлипнул. Яркой картинкой перед его мысленным взором встало то, что с ним вытворял Йошики. Глупая доверчивость Шо, выросшего в аристократичной семье, сыграла с ним злую шутку, и теперь, когда он снова вспомнил об этом, то испытал дикое отвращение. К себе, к тому, что Йошики с ним делал, и к этому неизведанному до сей поры безумному миру несправедливости. - Эй, что такое? – обернувшись, Тора вопросительно глянул на него. Он поморгал и оглянулся по сторонам, словно в шатре их кто-то мог увидеть. А затем оставил в покое свою карту и плавными движениями оказался рядом с Шо, усаживаясь бок о бок с ним. – Расскажи мне всё. Почему ты ехал за мной? Что с тобой случилось по дороге? Ты был сильно ранен, не так ли? К слову говоря, Шо уже давно не чувствовал боли, которая поначалу раздирала его на части. И напоминание о ране смутило юношу: такие раны быстро не заживают, потому он решил, что пока не стоит говорить о том, насколько сильно его проткнули. По сути, не было больше даже той острой пульсирующей боли пониже спины, и это несмотря на то, что делал с ним Йошики. Но это никак не влияло на психическое состояние – Казумаса что тогда, что сейчас, чувствовал себя мерзко. Дрожащим голосом рассказывая о своём путешествии, Шо опустил некоторые детали, которые казались ему странными. В частности, касательно ран и того, о чем пока просил промолчать Казуки. В заключение своей истории, Шо постарался объяснить Торе, скольким он пожертвовал ради того, чтобы они не начинали войну. Ведь именно война оставила Казумасу без родителей, так же как и Тору, именно она принесла в этот мир слишком много горя и боли. Но на этом моменте Шинджи сурово посмотрел на супруга. Взгляд мужчины стал серьёзным и решительным, и Кохара ясно понял, что тот пока не был готов к миру. - Я рос и жил с мыслью, что смогу отомстить всем этим тварям за моего отца, - сжав руки в кулаки, Шинджи злобно посмотрел в точку перед собой. – Как же я могу сейчас отказаться от того, чего желал всю сознательную жизнь? - Может быть… стоит остановиться и подумать? – Шо прекрасно понимал, что его слова падают в пустоту, но всё равно решил пытаться снова и снова. Он обещал Казуки, что будет неотступно пытаться закончить дело миром. – Сейчас это уже не так важно. Мы живы, и живём гораздо лучше многих. Неужели, кроме мести одного, больше нет причин для гибели десятков тысяч? - Да что ты понимаешь! – Шо дернулся на месте от внезапного рыка Шинджи. Мужчина нахмурился, сведя брови, и шумно выдохнул. – То, что они существуют, мы знаем, однако если они внезапно пропали, это не значит, что они не могут вернуться вновь и напасть на нас. Это может произойти в любой день, в любое время. Поэтому я хочу искоренить зло прежде, чем оно поднимет голову! - Это… - Казумаса открыл и закрыл рот, пытаясь сформулировать четкое предложение. Шо с рождения учили не быть столь предвзятым, потому речь Амано вызывала у него непонимание. - … Не слишком ли это категорично? Мы ведь толком и не знаем кто они, и… - Шо, - Тора всем корпусом развернулся к Казумасе и обхватил ладонями его лицо, внимательно заглядывая в глаза. О чем он думал, Кохара мог только догадываться по нерушимой уверенности, с которой тот смотрел на него, – Это ты слишком лоялен. Как ни посмотри, они поубивали множество людей. Они жили так давно, что, возможно, даже стали одной из причин, почему погибла древняя цивилизация. Поэтому я уверен, что поступаю правильно. Ладони Торы были такими тёплыми и сухими, что Шо невольно огорчился, когда тот убрал руки и поднялся на ноги. Видимо, решив, что они на этом закончили, Шинджи сложил лежащую на столике карту вчетверо, а затем сложил и сам столик, который, как оказалось, собирался в деревянный полукруглый чемоданчик. Убрав всё это подальше, он снова предложил Кохаре немного поесть, но Шо отказался, хотя испытывал небольшое чувство голода: больше всего ему сейчас хотелось как следует выспаться после изнурительного пути под жарким солнцем. Подумав, что перед сном можно навестить Казуки и рассказать о результатах первой попытки уговорить Амано передумать с войной, Казумаса коротко бросил, что немного пройдется. Шинджи кивнул в ответ, не прекращая отстегивать ремешки своих доспехов, закрепленные на талии, бёдрах и плечах: в одну кучу со звоном ухнулись ремни с короткими кинжалами, метательными звёздами, а также тяжелый меч в ножнах. Более лёгкий короткий меч из почти невесомого металла Тора взял себе под подушку. Всё это он делал быстрыми, заученными движениями, так что Шо невольно восхитился им, прежде чем выйти из шатра. Снаружи уже достаточно стемнело, и можно было вовсю любоваться яркими звёздами. Глубоко вдохнув, Шо понюхал воздух – пахло свежо, полевой влажной травой и остывающей землёй. А ещё откуда-то издалека ветер принёс запах хвои, хотя насколько хватало глаз, виднелась одна только равнина. Было немного холодно, и это заставило Шо обнять себя руками, прежде чем пуститься на маленькую разведку. Для начала он жаждал найти Казуки, который должен был быть с остальными воинами отряда. Место, на котором разбили лагерь, было пологим склоном холма, так что до большого костра Казумасе надо было спуститься немного вниз. С шатра всё было видно как на ладони – несколько палаток, поставленных в круг, и людей, собравшихся возле огня. Все они о чем-то живо разговаривали и пили. А за палатками стояла повозка-клетка с демоном, задернутая тканью, на которую костер отбрасывал тусклые неровные тени. Подобравшись ближе, Шо, всё ещё незамеченный в темноте ночи, прислушался к разговорам. - Так это правда? Это произошло с твоим отцом? Люди у костра оказались тремя генералами отряда. О них Кохара был немало наслышан. Невысокий, но вечно веселый Леда, слывший среди подчиненных красавчиком-бойцом, опрокидывал в себя вино большими глотками прямо из бутыли. Он мог перепить любого самого ярого пьяницу, и не только остаться в сознании, но и блестяще сражаться при этом. Леда вис на Агги, одной рукой обняв его за мускулистые плечи, громко хохотал над короткими, полными сарказма шутками товарища. Вдвоем они смотрелись, как посчитал Шо, контрастно: рыжеволосый и круглолицый Леда, красивый и гибкий, на фоне кажущегося суровым Агги, выглядел необычно. Чёрные как смоль волосы Агги были заплетены в мелкие косички, и он постоянно носил того же цвета одежду, оттеняющую его кожу до более бледного оттенка. Именно ему был задан вопрос об отце, который услышал Казумаса. То ли Агги нахмурился, то ли у него всегда было такое кислое выражение лица, но говорил он равнодушным тоном: - Его убили. Когда шла та война, пятнадцать лет назад, он сопровождал повозку с оружием, и был убит в западне. Вот так просто. Чуть далее от них сидел Сойк – молчаливый и невероятно сильный человек, о чьих заслугах в боевом искусстве знала едва ли не вся страна. Но, что удивительно, больше о нём Кохара ничего такого не слышал. Игнорируя товарищей, сидящих поблизости, Сойк ворошил палкой угли в костре, и, казалось, мыслями вообще был не здесь. - А-а-а… с сестрой моей матери тоже случилось несчастье, - не особо печально повествовал Леда, запрокидывая бутыль и делая очередной глоток, – её унесли в рабство эти демоны. Не знаю, что с ней стало потом, но чудо, если она до сих пор жива. - Как-то ты не слишком печально об этом рассказал, – не преминул вставить Агги, на что Леда пьяно захохотал и зажмурился. - Ещё не пришло время для моих страданий и сожалений, ещё не пришло… - Тебе что-то нужно? – громко, но не отрывая взгляда от костра, внезапно произнёс Сойк, отчего Шо невольно вздрогнул. Молчаливый боец сидел дальше всех, но в этот момент так пристально глянул в темноту, точно туда, где стоял Кохара, что сразу стало ясно, кому были адресованы эти слова. - Да, хватит там стоять, Ваше э-э-э… - поддержал Леда, повернув голову к Агги. На его лице отразилась тщательная мыслительная деятельность, и он спросил Агги, будто тот был всезнающим мудрецом, - …а как теперь к нему обращаться? Я даже и не знаю. - Я думаю, что за длинный язык ты ещё не раз огребёшь, Леда, - не обратив внимания на нетрезвого товарища, Агги кивнул Кохаре, приглашая присоединиться к ним. – Прости его, обычно он хороший малый. - Обычно я недостаточно пьяный малый. Лей ещё вина! Видимо, все остальные воины уже спали, а эти трое просто оставались на страже. И раз уж его заметили, Казумаса неуверенно вышел к костру. Всё, что ему нужно было узнать – это где искать Казуки, и он озвучил этот вопрос прежде, чем кто-либо из присутствующих успел открыть рот. Задумчиво запустив в свои длинные, каштанового цвета волосы, пятерню, Сойк ответил, что тот стережёт повозку с демоном, и Агги подтвердил это. - О, да, я бы побоялся оставаться рядом, ночью, наедине с этим монстром! – Леда обнял себя руками, сделав притворный вид, будто замёрз. На самом же деле это означало, что даже такому умелому бойцу как он становилось страшно в присутствии подобной неизведанной силы. Шо мог понять их, ведь его и самого испугал тот зверь, которого он видел в тюремной камере. Но вместе с тем он ощущал жалость к несчастному созданию, по воле судьбы пойманному людьми. Казумаса просто не мог представить, как этот демон мог вынести столько боли и пыток, и не сойти с ума. Если тот действительно уже не сошел с ума. Пройдя дальше от костра, оставляя за спиной приглушенные голоса генералов, Казумаса обогнул палаточный лагерь. Повозка стояла в десятке метров от самой крайней палатки, привязанная к вбитому в землю колышку. Её силуэт виднелся на фоне чуть светлого неба у самого горизонта. Звёзды и луна освещали Кохаре путь. Клетку никто особо не стерёг, хотя она была полностью накрыта куском ткани. Подобравшись ближе, Шо осмотрелся, но не заметил, чтобы Казуки находился поблизости. Тогда он, бесшумно ступая по влажной траве, подошел к повозке: Шо размышлял, что, возможно, добросердечный учитель решил покормить демона или подлечить. Сам себе юноша не сразу признался в том, что его отчасти захватило простое любопытство. Убедившись, что вокруг нет ни души, Казумаса сглотнул и протянул руку, ухватив край тряпицы, накрывавшей клетку. Вокруг он слышал только отдаленные голоса из лагеря, да гул ветра на равнине. К этому примешивался ещё изредка повторяющийся скрип дерева повозки, но Шо не придал этому особого значения. Успокоив ускорившееся сердцебиение, Шо приподнял край ткани, заглядывая внутрь и надеясь, что его не испугает какой-нибудь внезапный выпад этого зверя. То, что он увидел, обескуражило его куда больше. Казуки сидел внутри клетки, спиной к Кохаре, в то время как обнаженный ниже пояса демон, крепко прижимался к нему, ёрзая на его бедрах. Заключенный поджимал свои звериные уши, страстно обнимая руками Казуки за плечи, издавая необычный звук, напоминающий стон, мурлыканье и мяуканье одновременно. Было прекрасно понятно, чем они двое занимались. Казумаса ощутил, как его щёки залила обжигающая волна смущения, но почему-то не смог сразу оторвать взгляда от представшего перед ним зрелища. Хвостатый демон старался двигаться аккуратно, чтобы не быть услышанным, но резко, потому как явно наслаждался процессом. Он несколько раз закусывал губы, чтобы не вскрикнуть. Казуки, в свою очередь, нежно поглаживал его по спине и талии, кусал, а затем целовал ключицы и шею демона. Когда ему удавалось погладить пушистый чёрный хвост, пленник едва ли не всхлипывал от удовольствия. Но смотреть на это долго у Шо не получилось. Хотя он не двигался, просто из-за ступора не мог двинуться с места, демон, видимо, почуял его, когда ветер подул Кохаре в спину. Хвостатый, совершенно не подавая Казуки виду, внезапно посмотрел прямо на Шо, сузив свои ярко-жёлтые глаза, хотя отыскать в темноте тот маленький просвет, через который смотрел Кохара, было практически невозможно. Взгляд этого монстра буквально пронзал душу, заставляя чувствовать теперь уже ледяное прикосновение настоящего ужаса. У Кохары кровь мгновенно отхлынула от лица, а сердце пропустило удар. Они смотрели друг на друга всего несколько секунд, прежде чем Казумаса испуганно отпрянул от повозки и рванул подальше. Образ зверя никак не выходил из его головы, и бежал он с раскрытыми от страха глазами быстро, словно кролик. Но судьба в этот вечер решила подшутить над ним как следует: Шо не заметил, где и обо что споткнулся, но в один миг он кубарем полетел вниз, к поляне с костром. В голове Шо и без ярких вспышек боли всё смешалось в одну кашу. Череда вопросов крутилась, словно призрачный сон, и на них Казумаса не мог найти ответы. - Эй, тебе плохо? – чья-то тяжелая рука опустилась на плечо Казумасы. Обернувшись, он увидел за своей спиной Сойка. – Бледный ты какой-то, и в грязи. Хищника заметил? Не в силах сказать ни слова, Шо отрицательно помотал головой. Переглянувшись с Сойком, они молча вернулись к огню. Снова оказавшись у костра, Шо не обнаружил уже никого. Он предположил, что за то короткое время, пока его не было, воины отошли ко сну. Возле потрескивающих языков пламени лежала дорожная сумка Сойка, и Шо понял, что тот сторожит сегодня в одиночестве. Возвращаться в шатер к Торе не хотелось, пусть плечи всё ещё подрагивали от пережитого испуга, а живот то и дело поджимало, и Шо решил остаться сидеть у огня. А может, и вовсе сторожить лагерь всю ночь, вместе с молчаливым воителем. Казумасе необходимо было разобраться в себе и своих мыслях, разложить всю информацию по полочкам и дать ей логическое объяснение. - Прости, если отвлекаю. Не стоит беспокоиться обо мне, - вежливо ответил воспитанный Кохара, припоминая светские манеры, которые прививал ему другой учитель, а вовсе не Казуки. – Я поскользнулся на траве и… немного упал. - Видел я, как ты вниз по склону катился, как мяч, - незатейливо фыркнул Сойк, усаживаясь на своё место у огня. – Прости, я не успел помочь. Да и не хотел. Забавно так кувыркался. Шо скривился, словно съел лимон, но промолчал, прекрасно всё понимая. В армии, на службе у страны, воинам обычно бывало невероятно скучно. Их основными развлечениями была игра в карты на деньги и паек, да сражения на мечах до первого падения или первой крови. То, что наконец-то наметилось какое-то движение в рядах армады, было воспринято воителями весьма положительно. Шо не хотелось, чтобы его трогали, и Сойк, в свою очередь, тоже не искал темы для бесед, молчаливо наблюдая за отблесками костра или же за мерцающими звездами в безоблачном, высоком небе. Чуть позже Кохара и сам не заметил, как заснул, уложив голову на чужую дорожную сумку.