Мир в огне, солнце в дыму

Скакали они не меньше часа. Далекая полоска леса приближалась с большой скоростью, и вот скоро Шо уже смог различать остроконечные верхушки деревьев с игольчатыми листьями, да и деревья обычные, лиственные, с пушистыми кронами, которые ещё не тронул наступавший сезон холодов и ярких листьев. Всё время в пути оба всадника молчали: Казуки был сосредоточен на бегстве, тогда как Шо просто не знал, что сказать, раздумывая над случившимся. Мир юноши перевернулся с ног на голову, и особенно его волновали те вопросы, которые задавал наставник перед бегством. Что имел в виду Казуки, говоря, что знает, кто настоящие родители Шо и где его истинный дом? Ради этого они сбежали? Ведь этот побег явно планировался заранее, притом участвовали в нём и Бё, и Манабу. Они планировали дойти с отрядом до самого леса, а потом тихо сбежать? Тогда что начиналось за этим самым лесом? Тысячи вопросов витали в мыслях, от чего вскоре у Шо начала болеть голова. Он понял, что окончательно запутался, особенно когда Казуки упомянул о том, что Шо должен был сам догадаться, кто же он есть. - Ты тоже демон, Казумаса, - будто прочитав мысли, громко произнес Казуки, наконец-то сбавляя темп бега. Лошадь под ними уже начала громко всхрапывать и потеть, на её морде четче обрисовались жилы. – Я думал, ты сам поймешь это, по тому, как быстро зажили твои раны. Правда, заживать они должны ещё быстрее, просто ты слишком много лет был человеком. Но это не… - Что за бред ты несешь? – не став дослушивать, грубо прервал учителя Казумаса. Всё это совсем ему не нравилось и походило на какую-то ошибку. Однако учитель был не менее серьёзен. Остановив лошадь у самой опушки леса, Казуки спрыгнул из седла, в то время как Шо продолжал упрямо сидеть, даже когда ему протянули руку, чтобы помочь спуститься. - Эй, хватит дурью маяться. Мы сейчас в очень опасном положении. – Казуки нахмурился, убрав руку. Но Шо только вздернул подбородок и важно скрестил руки на груди. - Сначала объясни мне, что происходит. Какого черта, неужели это ты выпустил этого опасного демона? - Шо… - в голос Казуки закрались предупредительные нотки, но Казумаса продолжал, не замечая, нести своё. - Ты видел, этот… эта нечисть зарезала человека! – Всплеснув руками, Шо со злостью посмотрел на своего наставника. Он испытывал смешанное чувство дезориентации и страха. Страха за то, что на это скажет Тора, когда он вернется. Как Шо всё объяснит возлюбленному? Но неожиданный суровый взгляд Казуки, исподлобья, явно не предвещал ничего хорошего. Одним движением ладони, наставник отстегнул ремешок подпруги, и седло вместе со всадником тут же поехало вбок. Шо успел только неловко взмахнуть руками, прежде чем оказался на влажной земле. Освободившаяся лошадь пошла вперед, и теперь между ними не было никакой преграды. Шо никогда не видел на лице Казуки столько ужасающего, яростного взгляда. Склонившись, наставник крепко схватил Кохару за грудки и практически поднял на ноги. Ошарашенный таким поведением всегда улыбчивого и мудрого учителя, Шо не смог выговорить ни слова, а затем получил звонкую пощечину. Казуки встряхнул его, и на пару секунд они долго внимательно смотрели друг другу в глаза: Шо увидел вдруг, как цвет глаз Казуки меняется. Желтый цвет в радужке, словно наплыл на обычный, человеческий, как капля краски, таявшая в воде, а зрачки наставника стали продолговатыми и узкими. Звериными. - Не смей так говорить о Манабу, - грубо произнёс Казуки, чеканя каждое слово. Он тут же отпустил ворот Шо, отчего ученик неловко свалился обратно на землю. Колени Казумасы просто подогнулись от страха. - Ты… д… де… - Это глупое слово придумали глупые люди, - Казуки вдруг поднял руки, вплетая пальцы в свои волосы. Он провел ладонями по собственной голове, и только когда отнял их, Шо увидел, как уши Казуки, вместо человечьих, стали длинными и висячими, кончиками почти касаясь плеч. Приложив ладонь к пояснице, Казуки обнаружил ещё и хвост, обросший такой же, как на ушах, длинной и пушистой шерстью кремового цвета. Онемев, Шо не мог вымолвить ни слова, глядя на то, как самый близкий ему человек, которого он всю жизнь воспринимал почти как отца, как близкого друга и как учителя одновременно – оказался самым настоящим демоном. Демоном с псиным хвостом и псиными ушами. И он сейчас ударил ученика, чего не делал никогда прежде. Шо невольно подумал о том, что это вовсе не Казуки, а кто-то другой, прикинувшийся его наставником. - Не люблю глупых людей. Демоны, нечисть, твари – это оскорбительно для нашего народа! – с надрывом в голосе заключил Казуки. Приоткрыв рот, он шумно, долго выдохнул, прикрыв глаза на секунду - так делает человек, пытающийся взять себя в руки. Посмотрев в следующий момент на Шо, взгляд учителя чуть смягчился, оставаясь всё ещё строгим, но уже не злым. - Как? – окончательно растерявшись, Шо озвучил первое, что пришло в его голову. Он крепко сжал губы, почему-то ощущая, как к горлу подступил трудно сдерживаемый ком. – Почему? Как такое может быть? Что происходит? Я же… - Я потом тебе всё расскажу, Шо. Сейчас надо уйти как можно дальше. Казуки глубоко вздохнул и присел на корточки перед так и сидящим на холодной земле Шо и вновь протянул ему руку. Несколько долгих мгновений Кохара переводил взгляд с протянутой ему ладони на лицо Казуки и обратно. Он просто не мог объяснить того, свидетелем чего стал. - Нам так нужно убегать? Разве мы не можем договориться? Может быть… - забормотал Шо, но Казуки тут же твердо перебил сбивчивую речь подопечного: - Ты пытался, не так ли? И как, вышло? Тут Шо и признал, что сам потерпел в этом полный крах. Если действительно обстояло всё так, как он думал, то войны было не миновать. Тора отказывался идти мирным путём. Поняв ответ по взгляду Шо, Казуки удовлетворенно кивнул, полностью уверенный в своей правоте. - Но может если попытаться ещё… - Бесполезно, - Казуки то ли фыркнул, то ли ухмыльнулся. – Им не нужны шансы. Мы сделали достаточно. Людям нужна наша кровь и ощущение, что они по-прежнему являются единственными правителями этого мира. Обернувшись, Казумаса вдруг заметил несколько точек на равнине, которые приближались прямиком к ним. Они были ещё достаточно далеко, благо пустошь позволяла видеть врага задолго до прямого контакта с ним. Однако одна из точек отделилась, устремляясь вперед, дальше от остальных, и Шо догадался, что это лошадь Бё и Манабу, которых преследовали остатки отряда, скорее всего во главе с Торой. - Неужели ничего нельзя сделать? – Кохара бросил на Казуки умоляющий взгляд и позволил себе неожиданную слабость. – Может быть вы сбежите, а я просто останусь здесь? Ведь я человек, похож на человека и чувствую себя человеком? Тогда я постараюсь уговорить… Шо запнулся и смолк, поймав на себе критичный взгляд наставника. Казуки будто совсем не ожидал таких низких слов от своего ученика, и наверняка, сдерживался от того, чтобы не цыкнуть или плюнуть на всё это. Краска стыда залила щёки Казумасы, но собеседник ответил неожиданно тихо и напряженно: - Если хочешь, я могу так и сделать, - сухо промолвил он, снова убрав ладонь. Подувший ветер зашелестел в волосах Казуки, а на шелестящие травы пустоши наконец-то легли оранжевые полосы рассвета. – Только вот ради тебя нам пришлось убить всех этих людей. Ты можешь всю жизнь трусливо прятаться в своей юбке, притворяясь женщиной и жертвой, и дрожа от одной мысли, что убил человека. Или же - можешь найти свою семью и свой дом, стать сильным и смелым. Ты сможешь узнать множество тайн об этом мире, и стать владельцем своей судьбы. Скажи мне, Шо, неужели я потратил столько лет своей жизни, воспитывая жалкого труса? Разве это так? Казуки говорил так убедительно и вдохновенно, что в груди Кохары защемило от удивительного, нового чувства: оно напоминало ностальгию, далекую и необъятную тоску по чему-то родному. И ещё печаль от того, что у Казумасы не было места в этой его нынешней жизни. В своих отчужденных снах он видел порой места, которые казались ему до боли знакомыми, словно он жил там в прошлой жизни. Просторные поля, ветер и высокие, прохладные леса. Иногда сводчатые пещеры со сверкающими камнями и потрясающее чувство свободы и покоя. В такие моменты он ощущал себя птицей, чьи крылья наполнял сильный попутный ветер. Так ли крепко на самом деле держал Шо мир людей, как он думал? Кохара точно знал, что Казуки сейчас не врёт ни в одном слове. Но сердце Шо всё билось, как бешеное, и он медлил, хотя далекая мысль о том, что сейчас для этого не лучший момент, подгоняла его. - Ты… - с первого раза произнести фразу целиком не вышло, и Шо кашлянул, прежде чем продолжить. – Ты действительно считаешь, что я способен на большее? Переломный момент произошел, и Кохара ощутил себя странно и непривычно. Словно он провел невидимую, горящую черту «до» и «после», оставив за той стороной свою прежнюю жизнь и любовь. Пусть и в глубине души, Шо всё равно верил, что сможет остаться вместе с Амано. В свою очередь Казуки растянул губы в слегка лукавой, но доброй улыбке, и певуче произнёс, кивая головой: - Конечно же считаю! А теперь давай, быстро седлаем лошадь и вперед. Мы с Бё должны встретиться в назначенном месте. - Теперь понятно, почему от тебя постоянно шарахались придворные кошки, - воскликнул Кохара, пытаясь перекричать стук копыт. Казуки кивнул в знак того, что расслышал его. – Но каким образом… то есть, раньше у тебя не было ушей и хвоста! Чтобы Шо не приходилось более надрывать голос, наставник попридержал лошадь, потянув узду на себя. Недовольно всхрапнув, животное послушно сбавило темп с галопа на неторопливую рысцу, вышагивая по мягкой лесной земле. Теперь, когда их окружал тихий светлый лес, приходилось скакать осторожнее, чтобы не переломать лошади ноги. - Ну, понимаешь… - Казуки, сидевший позади Шо, неожиданно приложил ладони к голове юноши, зарыв их в рыжие волосы. Казумаса ничего не чувствовал всего мгновение, а потом вдруг ощутил странную стянутость кожи в области ушей и макушки. Едва только Казуки убрал руки, Шо рефлекторно коснулся тех мест, и на несколько секунд впал в безмолвный ступор. В груди всё похолодело, когда он обнаружил, что обычные человеческие уши исчезли и вместо них появились небольшие и мягкие, точно лисьи. А чуть выше выступали короткие рожки с округлыми кончиками, которые трудно было разглядеть в копне волос. - Что за… - Это достаточно сложно объяснить, - начал Казуки, прикладывая ладони к копчику Шо, который тут же ощутил тесноту и зуд на коже поясницы. Шикнув от неприятных ощущений, Казумаса развернулся в седле и вытащил на свет пушистый хвост, покрытый жесткой шерстью цвета ржавчины, и с белой кисточкой на конце. И пока Шо, недоумённо раскрыв рот, разглядывал все эти сюрпризы, Казуки продолжил: - Когда-то давно, много тысяч лет назад, в этом мире уже существовала эта сила. Зародилась искра, или как тогда её назвали люди – магия. Но она быстро исчезла вместе с теми, кто владел ей. Всех, кто умел пользоваться магией, люди тут же убивали и сжигали на кострах, причиняли им ужасные муки и страдания перед смертью. Таким образом, в старом свете быстро искоренили эту силу, и её огонь погас, исчезнув без следа. Казумаса внимательно слушал, не перебивая, хотя толком не мог поверить, что такая история когда-то происходила, так же как не мог осознать существование какой-то сверхъестественной силы. - И вот несколько сотен лет назад, в мире снова возродилась эта магия, - Казуки смолк на минуту, а Шо вдруг вспомнил кое-что. А именно тот случай, когда его тело наполнила невиданная сила, да такая, что он руками смог раскрошить железо оков. Именно этой же силой он убил Йошики. - Ты тогда попросил меня молчать, когда мы сбегали из Широ Кура… - неопределенно начал Шо, на что Казуки сразу же отозвался. - …Да. Ты тоже владеешь этой силой. Просто у меня она с детства натренирована, а у тебя совсем не обуздана. Поэтому ты не можешь использовать её по желанию. Шо открыл было рот, чтобы узнать, как действуют все эти силы и почему они разные, но замолчал, не зная, как правильно сформулировать предложение. Однако Казуки будто и сам всё понял. - Не во всех нас есть магия, и она довольно различна по своим свойствам. Она – как начало всех начал, как перворожденная материя, из которой волей можно образовать всё, что угодно. Хотя в случае владения магией нашим народом – мы можем создавать то, что нам по силам. Казумаса даже повернул голову к Казуки, приоткрыв рот и приподняв брови в молчаливом непонимании. Тогда его наставник вздохнул и задумчиво возвел глаза к небу и верхушкам деревьев. - Магия – это одна сила. Она похожа на… на муку, вот! – воскликнул Казуки, с улыбкой поучительно выгнув кверху указательный палец. – Есть мука, из неё можно сделать хлеб, булочки, лепёшки, оладьи и так далее. И есть тот, кто владеет этой мукой. Если он учился с детства на пекаря, то его умелые руки сделают из нее потрясающую вкуснятину. - …А если не умеет, тогда только сам испачкается в ней и всё рассыплет, да? – высказал свою догадку Кохара, за что учитель с довольным видом похлопал его по плечу. - Верно, ты быстро схватываешь. Только учти, что магия – не мука, если не быть осторожным, можно лишиться даже жизни. - Понятно, - Кохаре стало не по себе при мысли о том, что он владеет такой опасной силой, но он вполне держал себя в руках. – Значит, ты прятал свою и мою сущность при помощи магии? - Именно. Я сам не осознаю всего этого механизма, просто умею делать это и всё. - А почему ты не поступил так с Манабу? Вмиг наступила тишина, нарушаемая только пением птиц, да клёкотом белки, карабкающейся по дереву. Лошадь совсем сбавила шаг, теперь утопая копытами в густой лесной подстилке из омертвевших листьев и трав. Она больше не всхрапывала, довольная таким большим количеством кустов и низких древесных ветвей. Шо явственно чувствовал какой-то сладковатый запах ягод, и в его желудке так некстати громко забурчало от голода. Казуки это тоже наверняка услышал, но ничего не сказал. - К сожалению, я не мог, иначе бы нас могли раскрыть. Я сам встретил его впервые, спустя столько лет в той тюремной камере. Наконец, остановив кобылу совсем, Казуки со вздохом вылез из седла. Поначалу, когда они только вступали в обитель леса, им мешались многочисленные кустарники и высокая трава, но чем дальше от опушки и глубже беглецы уходили в лес, тем легче становилось скакать по земле. Трава здесь практически отсутствовала, разве что кучковались под деревьями отдельные папоротники, живучие кусты, да мох, покрывавший выступающие корни. Сквозь пышные кроны деревьев вглубь леса проникало очень мало солнечного света, а без него тут мало что могло вырасти. - Понимаешь… Манабу очень важен для меня, - неуверенно принялся объяснять Казуки, жестикулируя и строя несчастное выражение на лице. - Моё сердце обливалось кровью всё то время, пока я видел, как он страдал в этой клетке. Он перенёс страшные пытки и такую боль, от которой любой человек сошел бы с ума. В груди Кохары тоже потяжелело от сочувствия к бедному существу. Признаться, и самому Шо не нравилось то, что над хлипким созданием так издевались. Но он не мог ничего сделать с этим, ведь Тора, пусть и был умён, но его разум затмила жажда мести. Решив сменить тему, Казуки вдруг вспомнил о Бё – их вечно сердитом, грубоватом друге. - Бё тоже де… кхм… один из вашего народа? – сейчас Шо додумался, что и не знает, к какому народу даже принадлежит. Слишком резко и внезапно поменялась его жизнь и обстановка. - Бё? – похлопав глазами, Казуки задумчиво сжал губы и вскинул взгляд к небу. – Он полукровка. Один из его родителей был нашим, второй - человеком. Поэтому он не владеет магией, и не имеет животных признаков. Разве что, кроме быстрой регенерации. - Реге… чего? Усмехнувшись по-доброму, Казуки, довольный любознательностью своего ученика, посмотрел на Шо, чуть склонив голову. Протянув ладонь, он потрепал его по рыжим волосам. - Регенерация – это наша особенность, механизм организма, позволяющий даже глубоким ранам мгновенно заживать. Ходят легенды, что мы жили ещё во времена погибшей цивилизации. Потому наш народ зовется «первыми», и мы уже достаточно древние обитатели этой земли. - Первые, значит… - Кохара задумчиво почесал затылок, пытаясь разложить по полочкам всю новую информацию, лавиной обрушившуюся на него. По какой-то причине он не боялся и не паниковал, словно ко всему этому он был давным-давно готов. Возможно, Казуки действительно мог ненавязчиво подготавливать его к подобным событиям. - Да, ты и я, все наши сородичи – первородные. После катастрофы мы, некоторое время правили миром, но оставшееся в живых небольшое количество людей расплодилось и вновь оттеснило нас, - Казуки кивнул, обернувшись к лошади и протянув руку, запустил её в свою седельную сумку, пытаясь что-то отыскать. – Так же легенды утверждают, что погибшая цивилизация и создала нас при помощи своих технологий. А затем мы восстали и уничтожили их, став причиной почти полного уничтожения человечества. Сейчас же наш народ очень невелик. Вытащив из сумки промасленный сверток из плотной бумаги, Казуки развернул его и протянул Шо. Там оказалась горстка нарезанного вяленого мяса. Кохара вопросительно взглянул на учителя, скорее сделав это из вежливости, чтобы не накидываться на еду сразу, будто голодный дикарь. Казуки в свою очередь благосклонно кивнул. - Тебе понадобятся силы, так что поешь. Нам предстоит ещё немаленький путь. Пока Шо перекусывал, Казуки проверил ремни седла. Затем достал из дорожной сумки короткий кинжал в кожаных ножнах, изогнутый, словно клык. - Думаю, это тоже может пригодиться, – с этими словами наставник протянул юноше оружие, которое Шо безропотно принял, мысленно пожелав себе никогда этим не воспользоваться. Немного утолив голод, он убрал сверток обратно и осмотрелся вокруг – лес был безмолвен. Звуков погони не было, одна только возня мелких зверьков да скрип древесных стволов, раскачивающихся от ветра. - Поехали, - забравшись в седло, Казуки протянул руку, и Шо, не теряя времени, запрыгнул следом, снова садясь впереди. – Мне не терпится рассказать тебе тысячи вещей, но сейчас у нас нет на это времени. Чем дальше они уходили в лес, тем гуще стелился туман под ногами. Лёгкая его дымка окутывала землю, усыпанную толстым слоем старых, гниющих листьев. Все корни, торчащие из земли, и толстые извилистые стволы деревьев были сплошь покрыты мхом. Воздух здесь был густым и душным, так что в горле Шо вскоре начало першить. Солнечные лучи застревали в густых и высоких кронах сосен - так Казуки назвал вид этих деревьев. Однако рассеянного света вполне хватало, чтобы видеть дорогу. - Здесь. - Казуки резко затормозил кобылу и прищурился, выпрямляя спину, будто разглядывал что-то вдалеке. Казумаса вполоборота посмотрел на него, а затем навострил уши: каким образом это получалось, он сам не знал, но стоило сосредоточиться на каком-то источнике звука, как рыжие ухи сами поворачивались в нужную сторону. И действительно Шо вскоре услышал тонкий переливающийся звук воды. - Ручей! – своим радостным возгласом Шо спугнул с ближайшего дерева маленькую птичку. - Да, только тише, - Казумаса не видел, но услышал за спиной короткое шиканье, какое издают, когда прикладывают ко рту палец. Затем Казуки полушёпотом добавил: - В этом месте лучше быть тихим. Тёмный лес не любит, когда его беспокоят. О чем он говорил, Шо не понял, однако уже некоторое время ощущал себя неуютно под сводами гигантских деревьев, окруженный затишьем и туманом, от которого ноги становились влажными. Пройдя чуть дальше, сквозь невысокий, но густой кустарник с шипами на ветвях, беглецы обнаружили вниз по небольшому склону журчащий ручей. Шириной он был настолько мал, что его вполне можно было переступить. Вода, к большому удивлению Шо, в этом ручье была совершенно чёрной и непрозрачной. - Эта речка зовется Стиксом, - осведомил Казуки, стараясь не подводить кобылу к краю склона. – Течет сквозь весь лес и выводит именно туда, куда нам нужно. - А... – протянул Казумаса, уведомляя, что услышал и принял к сведению слова наставника. Но, видимо, на лице Шо так и было написано, что он ничего толком не понимал. Сохраняя улыбчивое выражение и благодушный настрой, Казуки ничуть тому не удивился. - В древнейших книгах, чудом оставшихся и дошедших до нас, река Стикс описывалась как река смерти, в которой тонули души умерших. Однако это ничем не подтверждено было даже в те времена. Так же, как существование демонов, Рая и Ада. Так вот, теоретически, демоны живут в Аду. Так что эта река своего рода стала указателем, понятным только тем, кто родился, собственно, в нашем народе. - Значит, мы пойдем вдоль неё… - начал Шо, и Казуки, кивнув, тут же подхватил: - …Мы непременно встретимся с Бё и Манабу. Они смогут оторваться от преследования, этот лес знаком им гораздо лучше, чем людям. - А почему она чёрная? В ответ на вопрос, Казуки пожал плечами. - Толком не знает никто. Предполагается, что она черна из-за каких-то выделений из-под земли. Возможно даже, что Стикс берет начало из некоего чёрного подземного моря. Только эта вода не впитывается в землю, не питает растения и трогать или пить её точно не стоит. Шо снова кивнул, задумчиво глядя вниз, туда, где в отражении тёмных вод были видны их силуэты. И что-то в этом его пугало. Вдоль чёрной речки путники шли около часа. По дороге Шо заметил, что их лошадь стала вести себя странно: то и дело фыркала и замедляла шаг, сколько бы её не подгоняли. - Похоже, она устала, - предположил Шо, когда кобыла пошла опустив голову. Глядя на это, Казуки недовольно нахмурился. - Может быть, она надышалась испарений от реки. Они плохо влияют на всех животных, да и на нас тоже. - Правда? – Шо невольно развернулся к учителю, вопросительно взглянув на него. Только теперь Казумаса вдруг стал замечать, что ближе к реке деревья росли хилые, а вот кусты наоборот – пышные, усыпанные горстями блестящих, чёрных ягод. - Надеюсь, они всё же сумели убежать… - проигнорировав вопрос Шо, задумчиво произнёс Казуки, глядя куда-то перед собой. Впереди них маячил всё тот же однообразный, беспросветный пейзаж с мшистыми стволами и корнями сосен. Высоко в кронах шумел ветер, а здесь, внизу, было жарковато и влажно. Вдруг сбоку, по левую руку от них зашелестели кусты, и до путников донеслось отрывистое фырканье. - …Ещё б не сумели от этих тупых людишек, – ворчание Бё можно было узнать сразу. Вынырнув из кустов, он тут же потянул за собой узду чёрной лошади. На её спине, нагнувшись вперёд, полусидел-полулежал Манабу. Шо видел, что тот находился в плохом состоянии, неподвижно лёжа с закрытыми глазами. Но стоило только раздаться голосу Казуки, как его кошачьи уши мгновенно дернулись, и сам Манабу едва не подскочил. - Тише-тише! – мгновенно оказавшись возле вороной лошади, Казуки очень осторожно обхватил Манабу, помогая спуститься на землю. Тому явно хотелось что-то сказать, но выходило только шипеть от боли. Теперь Шо мог детальнее рассмотреть его вблизи: Манабу был настолько бледен, словно его обваляли в муке, и спустя секунду Казуки сказал, что у того анемия. Вспомнив давнишние уроки врачевания во дворце, Казумаса понял, что это, вроде как, недостаток крови из-за её сильной потери. У Манабу, как выяснилось, волосы были не совсем чёрные – под темноволосой копной, на затылке у него росли светло-пшеничные пряди, почти незаметные от грязи. Ещё, несмотря на его худобу, у первого были слегка крупноватые, жилистые ноги. Его ляжки, икры были мускулисты, и наверняка заключали в себе немалую силу. Припомнив то, что Манабу в основном и бил ногами, Шо мысленно посочувствовал генералам, которым досталось от него. - Надо промыть его раны, - ни к кому не обращаясь, проговорил Казуки, кладя раненного на землю. Он отлучился лишь на несколько мгновений, побежав к своей лошади и сдернув с седла дорожные сумки. – И сменить одежду. От этих грязных тряпок может пойти заражение. Не открывая глаз, Манабу ёжился как от холода и дрожал, лежа на боку. Бё тоже не сидел без дела и успел за эти секунды расстелить на земле плащ, добытый неизвестно откуда. Вдвоём с Казуки они переместили Манабу на ткань и тесно обернули ей, чтобы хоть немного согреть раненого. Шо всё это время стоял без дела, ему хотелось помочь, но было страшновато получить в ответ затрещину от демона. - Ты прихватил то, что я просил? – подняв голову, обратился к Бё Казуки, и тот кивнул в ответ. С черной лошади была снята пухлая седельная сумка, которую кучер протянул наставнику Шо. - Я не рискну здоровьем Манабу, беря воду из Стикса. Так что, до водопада мы идём без питьевой воды, – с этими словами Казуки извлек из сумки продолговатую фляжку и плотно свернутые, чтобы не занимать много места, куски разной ткани. Развернув плащ, учитель безжалостно разорвал на Манабу остатки того, что раньше могло считаться одеждой. Казумаса чуть не охнул, когда увидел глубокую рану, которая пересекала живот Манабу от правого бедра вверх до самых ребер. Если бы такую рану оставили человеку, чья регенерация развита не так, как у первых, у того бы давно вывалились наружу кишки, и он быстро бы издох. Казуки сидел на коленях спиной к ученику, поэтому Шо не видел выражения его лица, но почему-то знал, что сейчас этого лучше и не знать. В тишине безмолвного леса раздался сиплый вздох наставника. Промедлив несколько секунд, Казуки плеснул водой из фляги себе на рукав, а затем принялся бережно стирать с раны кровь и грязь. Манабу видимо был где-то на грани сознания: он жмурился и дергался от боли, пытался царапать ногтями сырую землю. Так прошло несколько минут, прежде чем Казуки закончил. После этого он развернул один кусок синей ткани, которая оказалась лоснящейся и мягкой на вид кофтой с мешковатым низом и недлинными рукавами. - Остановимся тут пока он не придет в себя. Надо постоянно быть на стрёме, – голос Казуки звучал так непривычно глухо, что Казумаса невольно вздрогнул. Никогда он ещё не видел Казуки таким настороженным и опечаленным. Поневоле в душе Шо начала зарождаться странная ревность – к тому, что теперь Казуки меньше обращает на него внимания и всё больше уделяет его Манабу. Что было между ними - Шо не знал, но ощущал себя глупо и зло.