Мир в огне, солнце в дыму

Сколько себя знал, Джури никак не мог вспомнить лиц родителей. Хотя порой их смутные образы являлись во сне, Джури твёрдо знал одно – они отдали свои жизни на войне, чтобы спасти его. «Но лучше бы они остались дома», - рассуждал он долгими зимними ночами, глядя на звёзды, и верил, что его родители где-то там, наблюдают с неба. Джури хотелось верить, что они стали звёздами. Всех сирот обычно воспитывали другие матери из общества Герере, так что жаловаться на жизнь ему особо не приходилось. Детей кормили и давали кров, но порой Джури всё равно ощущал себя одиноким. Иногда, сидя на берегу озера, он смотрел вниз, на море и очень сильно, до покалывания в пальцах, желал, чтобы кто-нибудь родной обнял со спины. Погладил по голове и шепнул, что можно забыть обо всех тревогах. У Джури не было ни ушей, ни хвоста, и кровь была наполовину человеческой, за что его не любили первые. Он был ни своим, ни чужим, словно завис между мирами. Однако, он верил, что раз родители любили друг друга, то ещё не всё потеряно. По достижению определённого возраста, когда дети первых начинали считаться взрослыми, они предоставлялись сами себе. Безусловно, на работу их брали, хотя многие предпочитали идти в армию. Дом на большом острове можно было построить без проблем, и даже рассчитывать на помощь соседей. Однако Джури никто помогать не желал из-за его смешанной крови, потому всё, что он смог сколотить, это нечто между покосившейся хижиной и шалашом. Брать в работники полукровок тоже не стремились, и Джури зимой приходилось воровать продукты на рынке, у сверстников, или залезать на те несколько кораблей, благодаря которым цвёл рыбный промысел. Летом всё было проще, вокруг росло много ягод, орехов и кореньев. На небольшом вспаханном участке росли овощи, фрукты и травы, а рыб можно было запросто наловить самодельной удочкой. Часто Джури просто ходил по берегу, собирая выброшенных мидий или ловя мелких крабов. Однажды летним вечером, перед закатом, с ним случилась неприятность. До краёв наловив в небольшую миску креветок, Джури возвращался домой вдоль береговой линии, когда встретил пару ребят, которых на острове не любили, чуть ли не больше, чем его. Обычно про них говорили как «эта парочка». - Эй, ты! – Тсузуку был ещё мальчишкой, но синяки под глазами, казалось, залегли ещё с тех пор. Голос у него уже был низким, а взгляд – равнодушным. – А ну, стоять. Что это у тебя? Грубо вырвав из рук Джури миску, Тсузуку толкнул того на песок. Глянув на улов полукровки, он зловеще ухмыльнулся. - Ого, как. Где украл? - Нигде! – обиженно воскликнул Джури. Мгновенно вскочив на ноги, он потянул руки к своей миске, - Отдай! Иди, сам себе лови! - Да украл он, с корабля, наверное, - из-за спины Тсузуку, лёгкой походкой выскользнул Миа. Он был не старше Джури или самого Тсузуку. Низкий, тощий, не слишком красивый. Зато у обоих имелись рога, и Джури с грустью понимал, что статусом они выше будут, а значит спорить бессмысленно. У этой парочки также не было родителей, но они держались друг за друга с завидной упорностью. Сильнее, чем родственники или братья. Вот только это было их единственной положительной чертой. - Ворованное не своруешь, - издевательски засмеялся Миа, прижимаясь к плечу Тсузуку. Тот согласно качнул головой и запустил в улов Джури пятерню. Сжав в ладони кучу серовато-розовых, ещё живых креветок, черноволосый рогатый мальчишка закинул их в рот. - Солёные… - Отдай! – едва не плача от обиды, Джури вцепился в свою посуду. Отчаянно зарычав, он потянул её на себя, в то время как Тсузуку и не думал выпускать миску из рук. – Отдай! Отдай, отпусти! Будучи полукровкой, Джури стало очень обидно, что лишь из-за этого над ним все издеваются. Им руководило чувство голода, тогда как Тсузуку и Миа могли и работать, и есть. Они имели право на хорошее отношение других первых, которого не было у Джури с рождения. - Ладно, ладно, - вдруг Тсузуку резко отпустил миску, и та перевернулась в воздухе, опрокинув еду в песок. Сам Джури приземлился рядом, на спину. – Всё равно на вкус как отбросы. Самая еда для тебя, полукровка. - Да-да, для тебя, - повторно поддакнул Миа, прячась за сильной спиной Тсузуку. – Как и для всех людей. Я слышал у таких, как ты, даже раны не заживают, правда? Таких как Джури, на самом деле, на острове было не больше пяти, потому и доставалось подобным ему сразу и ото всех. Ему хотелось попытаться собрать креветок, но это бы выглядело совсем позорным. Особенно когда Тсузуку смотрел на него взглядом, полным собственного превосходства и гордыни. - Не знаю. Уходите отсюда! – сердито гаркнул Джури, сжимая ладони в кулаки, готовый вот-вот броситься в драку. Эти двое лишили его ужина, так что он уже ничего не терял. Своя жизнь, а точнее её жалкое подобие, Джури уже была не нужна. Заметив состояние полукровки, Тсузуку развеселился ещё больше. Неожиданно он резко дёрнул ногой в воздух, будто хотел ударить, на самом же деле бросив в глаза противнику песок. Джури тут же принялся тереть глаза, шипя от неприятной боли, и ощутил сильный удар, прямо в солнечное сплетение. Тсузуку только и ждал, чтобы начать драку, а Миа его всё время поддерживал: - Порань его! Порань! Давай посмотрим, заживёт ли кожа? Ну-у, давай посмотрим! Упав на колени и согнувшись пополам, Джури уткнулся лбом в песок. Чувство было, словно его швырнули об стену, выбив весь воздух из груди. Казалось, он забыл, как дышать, и только открывал рот, будто выброшенная на берег рыба. Перед глазами всё поплыло, как в тумане. Но на этом озлобленные подростки не остановились. Джури схватили за отросшие чёрные космы и резанули чем-то острым по щеке. Рана тут же заболела, и половина лица начала пульсировать. От боли в голове Джури прояснилось, но на его лицо тут же обрушили поток солёной холодной воды, отчего из горла вырвался крик. - Не заживает, не заживает, не заживает! – как заведённый, радостно повторял Миа. Его голос Джури слышал отдалённо и нечетко. Когда соль попала в глаза и ранку, стало только хуже. Но Джури попытался взмахнуть кулаком, плохо видя противника. Тсузуку он не задел, но тот, наконец, выпустил его волосы и нанёс ещё несколько ударов по лицу и груди полукровки. А когда Джури перестал сопротивляться, его просто отбросили, как мешок с мусором. - Скучно, – всё тем же спокойным тоном произнёс Тсузуку. Сплюнув в песок, он развернулся, и Миа последовал за ним. Джури не видел, но слышал их удаляющиеся шаги. Именно из-за этой неприятности, Джури, ослабнув от голода, решился на отчаянный шаг: пробраться на единственное судно, пришедшее этим вечером в порт. Оно принадлежало очень суровому первому, к которому редкий воришка рисковал сунуться. Но над горизонтом кучились тяжёлые, тёмные облака и гремела гроза, а значит, был шанс прокрасться незамеченным под дождём. Впоследствии, хоть Джури и поймали, он никогда не пожалел об этом. Манабу он полюбил очень преданно, и был готов отдать за него жизнь, если потребуется. Джури считал, что никто не горевал больше его, когда Манабу долго не возвращался с материка, и, как выяснилось позже, находился в плену людей. Каждый день, на рассвете, Джури поднимался и драил палубу. Затем завтракал и готовил судно к отплытию. Несколько старых моряков помогали юноше в рыболовном деле. Примерно так и проходили будни Джури. За годы он значительно вырос и окреп, стал сильнее и даже завёл друзей среди этих самых рыбаков. Когда Манабу вернулся, Джури был просто ошеломлён от счастья. Он быстро сдружился с рыжим мальчишкой, приплывшим вместе с капитаном. Узнав о смерти Казуки, которого Джури любил не меньше, потому что его любил Манабу, полукровка огорчился. А ещё заметил, что после такой долгой разлуки капитан судна изменился почти до неузнаваемости: Манабу стал более замкнутым, но от этого уважения к нему ничуть не убавилось. Одной безветренной тёплой ночью, когда все отдыхали после долгого дня, Джури заметил капитана, расслабленно устроившегося на вантах. Закрепившись руками за верёвки, Манабу пальцами ног касался деревянного борта и смотрел в чёрную звёздную даль. - Пора спать, – сообщил Джури, подойдя к вантам и облокотившись о борт. Вопреки своим словам он замер и всмотрелся туда же, за горизонт. Манабу только ухом повёл и ответил спустя минуту или две, тягостно вздохнув. - Иногда я мечтаю, чтобы из самых чёрных глубин этого моря вышло огромное чудовище, которое бы сожрало всех людей на земле. Вот так просто взяло и… Манабу резко замолк, не договорив, и больше за весь вечер не сказал ни слова. Джури смотрел на спокойную гладь вод и видел там потрясающее отражение тысяч и тысяч звёзд. Корабль будто плыл среди них, по бескрайним просторам ночных небес, бесшумно рассекая само пространство первозданной материи. Странное, возбуждающе-радостное чувство, имени которому Джури не знал, заставляло сердце трепетать, а кончики пальцев покалывать, как от нетерпения. Будто за спиной полукровки неожиданно раскрылись большие и невидимые крылья, которые теперь могли защитить его от всех бед. Засмотревшись на звёзды, Джури позабыл обо всём. Впервые в жизни он ощущал себя сильным и смелым, способным противостоять целому миру, который отвернулся от него. В ту ночь Джури вдруг понял, что, что бы плохого с ним не происходило, это всегда приводило к чему-то более лучшему. Нужно было только вовремя понять, когда это лучшее наступило. Об этом полукровка вскользь вспомнил вновь, когда на его глазах на праздник ворвались люди, рубя головы направо и налево. Рубиново-тёмная кровь лилась реками, как вино, окропляя собой землю. А всё началось с того, что Джури решил сходить в кусты и заметил в темноте пару блестящих глаз. Может быть, не подай он тогда виду, что заметил, люди продолжали бы следить, а он успел бы предупредить Хиро. Сколько жизней они могли тогда спасти? Оружия на празднике не было, потому, взяв в руки палку с горящим концом, Джури стал отбиваться ей. Тлеющий желто-оранжевый кончик так и сверкал в ночной тьме, оставляя за собой длинные следы в воздухе. Каждый удар этой палкой по человеку сопровождался снопом горячих искр. Однако в этом коротком сражении Джури запаниковал, вспомнив, что он полукровка: а значит, в отличие от других, один-единственный удар ножом для него станет смертельным. Руки задрожали, как бы он не старался себя успокоить. «Я ученик Манабу. Чего мне бояться?» - мысленно решил Джури, оглушая подскочившего воина палкой по голове. Другого смельчака он ударил горящим концом в живот, точно туда, куда однажды бил Тсузуку. С негромким стоном человек повалился наземь, выронив из рук меч, а Джури решил, что это отличный шанс вооружиться. Но едва полукровка наклонился, как его противник неожиданно пришёл в себя. Крепко сжав рукоять меча, человек вскинул руку вперёд, не глядя. Прежде чем Джури успел понять, что происходит, и почему низ живота отозвался такой острой болью, мир перед глазами помутнел и затих. Мутная, противная боль, казалось, не отпускала ни на секунду почти целую вечность. Изредка Джури становилось легче, но чаще он пребывал в странном подвешенном состоянии, будто в воде. Но, вопреки судьбе, Джури оказался сильным, закаленным от её хлёстких ударов, от того он вскоре и проснулся. Его кто-то лечил, как понял полукровка. Усилием воли открыв глаза, Джури увидел нависающее над ним смутно знакомое лицо. Вот только где он видел это лицо, раненный вспомнить поначалу не смог. К счастью вокруг было светло. Собравшись с силами, Джури открыл глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на расплывающихся чертах и копне светло-рыжих волос. - М…мама? - Ещё чего, - буркнули ему в ответ низким мужским голосом. Сощурившись, Джури двинулся, приподнимаясь на локтях. Живот отозвался на это болью, но не такой сильной, как тогда, на поле сражения. Когда перед глазами рассеялся туман, и мир приобрел чёткость, Джури понял, что оказался в лазарете. Просторное помещение, из дерева, с большим окном, хорошо проветривалось. Он сам лежал на обычной кровати, а рядом с ним сидел какой-то парень придвинув к себе столик и сложив на него кучу всяких баночек, пузырьков, пиал и пучков разной травы. В воздухе витал горьковатый, терпкий запах полыни, от которого Джури хотелось зажмуриться. Молодого незнакомца он видел впервые, хотя лекарей знал всех. Но больше поразило, что у того тоже не было ушей и хвоста. Точно как у Джури. Лекарь выглядел измученным, усталым и бледным. На его скуле зрел синяк, а открытые плечи и шея являли миру множество ран и царапин разной свежести. Посмотрев на Джури, рыжий устало вздохнул, опустив плечи. - Ну, вот и отлично… - про себя тихо произнёс он. - Ты полукровка? – бестактно полюбопытствовал Джури, глядя на чужие ранения. Незнакомец бросил на него непонимающий взгляд, приподняв бровь, а затем шумно выдохнул. - Не знаю, о чём ты, но я – человек. Раньше эти слова напугали бы Джури, но сейчас ему совсем не было страшно, скорее любопытно. А ещё грустно от того, что лицо лекаря действительно напоминало ему мать. Сев на постели, Джури согнул колени и свободно положил на них руки. Окинув незнакомца, судя по всему спасшего ему жизнь, внимательным взглядом, Джури спросил его имя. - Леда. - А я Джури. - Да мне плевать. Лекарь, представившийся Ледой, выглядел крайне недовольным и злым. Пораскинув мозгами, Джури сообразил, что, скорее всего, Леда – пленный, один из тех людей, кто напал во время праздника. А зная об отношении первых к людям, Джури вполне мог понять злость Леды, отчасти вытекающую из страха за свою жизнь. Возможно за время, пока его лечили, никто не удосужился даже дать пленнику поесть. - Меня обещали не тронуть, если я тебя вылечу. Я своё дело сделал, - сухо сообщил Леда, вымачивая в миске с водой какую-то траву. - Это слово дал тот парень, с лисьими ушами. Джури понаблюдал, как Леда сделал глоток из миски с холодным настоем. Закончив, тот, оторвал листок от другого пучка трав и, свернув его, принялся натирать им раны. На бледной коже Леды при этом оставались зеленоватые травянистые пятна. - Эй, слышишь? – недовольно позвал Леда, заметив как на него смотрят. - Ты кто вообще? Человек, что ли? - Полукровка, - не задумываясь, ответил Джури. Он завороженно смотрел на руки лекаря, и чем дольше – тем больше казалось, что они точно как у матери Джури. – Я человек на две трети. - Даже так? – впервые Леда выразил слабое удивление. Подняв взгляд к потолку, он надолго замолчал, о чем-то задумавшись. Джури не мешал ему, хотя живот требовал обеда, да и хотелось выспросить о чём-нибудь первого повстречавшегося за долгое время человека. Прислушавшись к своим ощущениям, полукровка понял, что чувствует себя значительно лучше. Пусть он, по большей части, был человеком, но кровь первых тоже текла и в нём, так что раны заживали немного быстрее, чем у простых людей. Первым делом Джури захотелось узнать, где Манабу. За окном хмурились тучи и, судя по углу падения света, сейчас было ещё только утро. Леда, с плохо скрываемым раздражением сообщил, что парня он поднял на ноги за одну лишь ночь. - Всего ночь? Значит вчера… - Джури задумался, забыв продолжить фразу. Вместо этого он дёрнулся и попробовал встать на ноги. - Эй, эй, - предостерёг Леда, выставив ладонь перед собой, - аккуратнее, я за твою жизнь отвечаю головой. Не навернись. - Да всё в порядке, - махнув рукой, Джури ощутил ступнями холодный деревянный пол. Первый раз стоять не получилось, он сел обратно на постель. Его прошиб озноб, а в животе всё будто скрутило. Подождав так с минуту, привыкнув к ощущениям, Джури повторил попытку, и в этот раз смог встать твёрдо и без поддержки. - Первым делом надо поесть, а потом отыскать Шо и Манабу, - сообщил он Леде, на что тот неуверенно пожал плечами, почесав пальцем кончик носа. За дверью в лазарет никого не обнаружилось. Прикрыв дверь, Джури обернулся на Леду, крадущегося на носках, следом за ним. Решив, что ничего плохого не случится, если человек отправится вместе с ним к кораблю, он кивнул. Пройдя по коридору, полукровка отметил, как тихо и пусто вокруг. Узкие стены с закрытыми дверями вели к лестнице с высокими перилами, винтообразно спускающейся вниз. Джури раньше был здесь несколько раз и знал, что лестница ведёт в просторное помещение, где обычно принимали больных и раздавали им обед. - Сохраняй спокойствие, у выхода всегда сидит стражник, - махнул рукой Джури, повернув голову к Леде, - я всё улажу. Джури действительно всё уладил. Спустившись вниз, он, взяв Леду за руку, повёл его к большому столу, находившемуся у выхода. За столом сидел парень с торчащими округлыми ушками. Перетирая пальцами собственный белый локон, он отрешённо читал книгу в красной обложке, но отложил её, заметив одного из больных. - А, это ты, мелкий, - парень безразлично махнул ладонью. Поскольку у первых регенерация срабатывала очень быстро, а болезням они подвергались редко, работы у лекарей почти не было. В основном в лазарете лечили психические заболевания, мелкие отравления или вывихи. - Ага! Я уже вполне здоров, видишь? Не знаешь, где сейчас Манабу? - Вроде как совсем недавно отправились на Материк. Зачем – не знаю, – не поведя ухом, ответил первый, снова подтянув к себе книгу. – Снаружи вас ждёт стражник, он сразу отведёт человека к владыке. Видимо парень за столом сказал всё, что должен был, потому снова погрузился в книгу. Пожав плечами, Джури решил, что для начала можно и посетить каменный дворец. - Люди остаются здесь на всю жизнь? – негромко спросил Леда, так, чтобы сопровождающий стражник в чёрной шипастой куртке их не услышал. Джури с Ледой шли позади, однако здоровенное, полукруглое как луна, лезвие на длинном древке, внушало, что со стражником лучше не спорить. - В каком смысле? – Джури не сразу понял, что имел в виду человек. Но когда Леда открыл рот, чтобы повторить, полукровка смекнул. – Не думаю, ты ведь не женщина. Во всяком случае, обычно мы против бессмысленных смертей. - А что не так с женщинами? – Леда удивлённо вскинул бровь. Сомкнув ладони за спиной, Джури ответил, глядя на свои голые ступни, туго перевязанные тряпичными бинтами. У него имелась своя обувь, но на корабле он предпочитал передвигаться без неё. Пока его лечили, лекари видимо сняли его праздничные башмаки и неизвестно куда их дели. - Иногда сюда привозят людских женщин, чтобы разбавить кровь и увеличить население. Но от таких союзов рождаются полукровки. Нас не очень любят. - Охренеть как логично, - хмыкнул лекарь, но Джури не обиделся на него. - Моя мать тоже была одной из таких. Но я знаю, что отца она действительно сильно любила. Её звали Сиена, и когда грянула война… эй? Джури остановился, обернувшись к замершему на месте Леде. Тот стоял как вкопанный, глядя на полукровку с немым изумлением. Зависшее близко к горизонту утреннее солнце светило ему в спину, и охраннику, сопровождавшему их, пришлось сощуриться, когда он обернулся. - Не тормозить, двигайте вперёд, живо! – острое лезвие оружия стражника ткнулось человеку в горло. Сглотнув, Леда не посмел ослушаться, а Джури теперь уже охватило любопытство. Человек смотрел на него так странно, словно открыл для себя какую-то тайну. И, скорее всего, Джури это касалось напрямую. Лишь когда их подвели под каменные своды мрачной пещеры, от Леды удалось узнать, в чём дело. Он старался говорить тихо, пока они спускались по длинной железной лестнице. - Когда-то давно демоны похитили сестру моей матери. И звали её Сиена. Но, возможно, это просто совпадение. - Не думаю, - тут же посерьёзнел Джури, в душе и сам ошеломлённый этой новостью. - Ты мне сразу показался похожим на мою маму. На это Леда ничего не ответил. - Раз мой сын сказал, то пусть человек сидит и его дожидается. Они должны вернуться из разведки через несколько дней. После памятного сражения даже Хиро выглядел бледным и усталым. Восседая на троне из человеческих костей, он вяло посматривал на пиалу с фруктами, находившуюся рядом. На коленях владыки покоился полированный человеческий череп. Сам Хиро не удосужился нормально смыть с себя кровь, и сидел в одних только широких штанах, являя миру оголённую грудь. - Можно я буду присматривать за ним, владыка? – Джури склонил голову, на что Хиро безразлично махнул рукой, разрешая сие. Сегодня отец Шо был особенно молчаливым и задумчивым, так что, решив не отвлекать господствующую персону от важных дел, полукровка откланялся и утащил Леду за собой. «Время началось не самое лучшее», - пришел к выводу Джури, представляя, какая угроза сейчас нависла над всеми первыми. Но, несмотря на этот хаос, прежде всего, он хотел отыскать Манабу. Полукровка не остановился бы, даже если пришлось бы сняться с якоря и на судне Манабу причалить к тем берегам. Однако вышло всё совсем иначе. Как только он и человек покинули пещеры, сопровождающий стражник отступил, исчезнув в темноте каменных коридоров и оставив их вдвоём. Леда, являлся пленником, но вёл себя отстранённо. В его взгляде, брошенном на любых первых, ненависть плескалась, как бездонное озеро, и Джури серьёзно опасался, как бы человек не напал на кого-нибудь. И больше всего он желал выспросить Леду обо всём, что тот знал о Сиене, его матери. Большая тень сверху заставила обоих рефлекторно пригнуться, а Джури, поскользнувшись на сырых листьях, едва не упал. Всмотревшись в серые низкие тучи, Леда замер, а затем резко отступил назад, когда над ним зашевелилась мохнатая сосновая лапа. - Чт… что это? Не ветер же, точно, – неуверенно спросил человек, на всякий случай отходя ещё дальше. Шелест и правда был слишком шумным для обычного ветерка. Но едва Джури услышал громкий, победный писк, то расслабился и широко улыбнулся, расхохотавшись над собственной пугливостью. - Чего смешного? – запальчиво, с ноткой обиды в голосе, воскликнул Леда. Очевидно, он посчитал, что смеются над ним. Джури не стал его в этом переубеждать, вместо этого, вскинув голову и вложив в рот два пальца, он негромко свистнул. Ветка тут же зашевелилась громче, и из мягких осенних колючек показались чёрные перепончатые крылья. - Очень интересно, Вампи, почему это Шо не взял тебя с собой? Летучий мышонок отозвался очередным писком и, выкарабкавшись, спикировал на землю, держа в лапках какую-то серую птицу. Это оказался грач, ещё живой. Но ему оставалось недолго – Вампи вырос уже настолько, что размах его крыла составлял около метра. А вместе с этим росли и аппетиты десмода. Зажав одной лапой горло грача, мышь-вампир собрался прокусить птице грудь, и Джури не подумал бы вмешиваться в естественный ход природы. Если бы неожиданно Леда не остановил их, оттянув десмода за крыло. - Стой! Подожди! Отчаянно пискнув от того, что отнимают обед, Вампи взмахнул крыльями, оцарапав коготками щеку Леды. Но силы были не равны, и грача десмоду пришлось оставить в покое. - Что ты делаешь? – недоумённо спросил Джури, присаживаясь возле человека на пожухлой траве, усыпанной листвой. Тот осторожно поднял птичку, и только теперь полукровка заметил на лапке прикреплённую бумажку. И без слов стало понятно, что поймали они необычного грача. - Что там написано в послании? – серьёзно спросил Джури, протягивая руки к отнятому у Вампи улову. Но Леда вдруг бросил испуганный взгляд на своего недавнего пациента и отскочил назад. Специально или случайно, он разжал пальцы, и птица тут же выпорхнула из рук, отправившись в сторону пещер. - Зачем ты… – не скрывая своей досады, протянул Джури. Он не мог понять, почему Леда поступил так, и кому послом работала эта птица. Возможно, грач летал к владыке, а может быть… Обычно Джури отличался добротой ко всем живым существам, но этим утром, глядя на Леду, ему захотелось ударить лекаря, и не раз. Первые сохранили человеку жизнь, тогда как он и искал любой способ помешать им в этой войне. - Да демоны с тобой, - сквозь зубы выругался Джури и, сорвавшись с места, поспешил в сторону пещер. «Если он не захотел дать прочитать это послание, значит там явно было что-то серьёзное. Или может, он всё-таки не нарочно выпустил птицу?» - пока полукровка спускался по лестнице, его одолевали десятки разных вопросов. Быть может, он вообще зря сорвался? В конце концов, отметя лишние мысли, Джури ступил на пыльный каменный пол перед закрытыми вратами тронного зала. Но туда он идти и не планировал, незаметно прошмыгнув мимо двоих сонных стражников. Путь его лежал через нишу, где недавно сидели они с Ледой, затем выше вдоль тёмных коридоров, аккуратно выщербленных в скале. После того, как Манабу взял Джури на попечение, первые стали не любить полукровку меньше, а во дворце владыки и вовсе относились, как к простому парнишке, помощнику одного из членов Совета. Где искать птицу Джури не ведал, но вряд ли она могла пролететь сквозь закрытые двери в зал владыки. А значит, грач пролетел по тоннелю вниз, или наоборот вверх, а может в одно из ответвлений коридора. «Куда угодно, в общем», - признался парень сам себе. С таким наивным поиском, не зная, откуда начать, Джури явно поспешил. Однако тут же обернулся, услышав хлопот крыльев. Коридор шёл прямо, по одну его сторону в стене были выдолблены широкие оконные проёмы, в другой шёл ряд дверей, за которыми находились комнаты. Джури напрягся, заметив грача с запиской на лапе, сидящего на окне. Полукровка пригнулся, стараясь ступать бесшумно, но всё без толку – птица не стала дожидаться, пока её поймают. Распахнув крылья с чёрными крупными перьями, она сорвалась в хмурое осеннее небо. Печально вздохнув, Джури выпрямился, понимая, что таинственного посланника писем теперь не раскрыть. Но, оглянувшись, он заметил другое: деревянная дверь с изящными узорами, ведущая в одну из комнат, была чуть приоткрыта. Видимо именно оттуда птица и выпорхнула, прежде чем улететь. «Вот оно!» - в мыслях возликовал полукровка, уже представляя, как потом его похвалит Манабу. Подкравшись, Джури осторожно отворил дверь шире и заглянул внутрь. Полутёмная комната, как ни странно, была пуста. По ней нельзя было точно сказать, кому она принадлежала: небольшое помещение было плотно забито книгами и свитками. Они валялись даже на креслах и широкой постели, заправленной красным шёлковым покрывалом с чёрной бахромой. Повсюду на столиках сияли тусклой позолотой витые подсвечники. Стены были завешены тяжелыми бархатными портьерами цвета тёмной хвои, и пахло в комнате недавно горевшими свечами. «Если бы можно было зажечь хоть одну свечку», - посетовал про себя Джури, которому пришлось рискнуть и оставить дверь открытой, чтобы в помещение проникал какой-нибудь свет. Неожиданно одна из портьер дернулась, и полукровка ясно различил, как ему в лицо дунул слабый затхлый ветерок, пахнущий пылью. Не веря своим предположениям, Джури прокрался к стене у изножья постели и замер, схватив тяжелую ткань. Что-то заставило его обернуться туда, где на кровати были сложены стопки ветхих и не очень книг. Взглядом он скользнул по корешкам, и уже совсем растерялся. «Ядовитые травы, растения, яды, как изготовить быстродействующий яд, как вывести грызунов при помощи яда…» - примерно таково было содержание книг. Джури пробил озноб, он не представлял, что тут замышляли, но предчувствие было плохим. Собравшись с духом, полукровка отодвинул портьеру, и, почти ожидаемо, обнаружил за ней проход. Настолько узкий, что пришлось идти вниз по винтовой лестнице, развернувшись плечом вперёд. Глубоко вдохнув, Джури спускался, погружаясь в полную темноту. Где-то под ногами пищали мыши, стрекотали сверчки, сыпалась каменная крошка. Ему хотелось зажмуриться от страха, но к удивлению, долго идти не пришлось – впереди забрезжил свет. Посреди узкого тоннеля, спускающегося дальше, в недра тьмы, находилась неприметная тонкая дверь из обструганной древесины, выкрашенная в цвет камня. И притворив её, Джури увидел в просвет до боли знакомый тронный зал. Видимо из-за того, что огонь свечей не достигал стен тонущих во тьме, дверь была незаметна. - Сейчас не самое подходящее время для этого… - раздался над сводами тронного зала усталый голос Хиро. Ему ответили глубоким, приятным тоном, явно пытаясь соблазнить. - Время для этого всегда можно найти, владыка. Джури увидел трон сбоку, и усталого Хиро, на коленях которого бессовестно ёрзал Миа. Извечный любовник владыки был одет в одну лишь накидку на худощавое голое тело и короткие шорты. Приглядевшись, Джури заметил то, о чём мог знать далеко не каждый во дворце: в накидке Миа, на спине, были проделаны отверстия, из которых торчали самые настоящие крылья. Правда, они выглядели недоразвитыми, как у птенца, и были размером чуть больше ладони. Очевидно, Миа всегда скрывал их под своей одеждой. Хиро выглядел мало заинтересованным перспективой секса прямо сейчас, и отказывался от того, что ему предлагали. Но Миа был настойчив. Взяв со столика чашу, он аккуратно протянул её владыке. - Расслабься, прошу же. Очень вкусное вино и Миа – все в твоём распоряжении. «А не могла ли эта комната принадлежать ему?» - вдруг задался вопросом Джури. Ему казалось, что разгадка вертится на языке, но он не может сойтись в каких-то деталях. Например, разве могла быть у того, кого интересует один лишь секс, такая огромная библиотека? И зачем ему все эти книги? И грач – был ли он его? «Не может быть», - застыв на месте, Джури во все глаза посмотрел на Хиро, пьющего напиток из чаши. Как-то странно улыбаясь, Миа провёл рукой по груди владыки, поднимаясь выше, к горлу. - Ты – самый великий владыка за несколько поколений первых, - негромко, но слышимо произнёс Белиал. В этот миг Хиро ужасно закашлялся, а затем схватился двумя руками за горло, спихнув Миа со своих колен и судорожно пытаясь вдохнуть. Тот не обиделся, и замер возле трона, с радостью на лице наблюдая, как владыка задыхается. Тело Хиро конвульсивно вздрагивало ещё несколько мгновений, пока его кожа не посинела. Одной рукой он успел снести столик с фруктами, ранее виденный Джури, и отчаянно захрипел. Последним, завершающим штрихом этой сцены стал череп, горячо любимый владыкой, который покатился по полу и застыл рядом с Миа. Поставив ботинок на бесполезную теперь костяшку, крылатый предатель с хрустом разломил её. В зале воцарилась полная тишина. Хиро замер и обмяк. Он точно заснул, откинувшись на спинку своего трона, но безвольно свесившиеся с подлокотников руки свидетельствовали о том, что владыка покинул этот мир. - Король умер, – спокойно произнёс Миа, глядя на труп. - Да здравствует король. Джури больше чем затаился, он крепко сжал рот ладонями, боясь шевельнуться или вздохнуть. Если Миа найдёт его сейчас, то никому не нужного полукровку ждёт та же печальная участь, что и отца Шо. Джури едва справлялся с собой, его трясло аж до стука зубов, но это был не только страх смерти. Становилось страшно думать, что будет теперь с их народцем, если Миа продал всех людям. Вероятно, раса первородных стремительно доживала свои последние дни. Тем временем крылатый, грубо спихнув тело владыки, забрался на трон сам. Упёршись спиной в один подлокотник, и сложив ноги на другой, Миа расхохотался, пугающе громко и совершенно безумно. От этого смеха у Джури мурашки пошли по коже. Однако предатель как начал смеяться, так же резко и смолк, с серьёзным выражением вскинув голову к верху. Там, где на верху стены начиналась внешняя широкая лестница, ведущая к покоям Кохары, появилась тень, и Джури втайне возликовал, что сейчас негодяя и убийцу короля быстро повяжут. - Ах, Тсузуку! – взъерошив свои светлые волосы, Миа и не подумал слезть с трона, только лишь замотал ногами в воздухе, будто ребёнок. – Миа всё сделал. Миа так давно мечтал об этом! Теперь Тсузуку станет новым владыкой? - Не торопись, Миа, - Тсузуку спешно спустился с лестницы и подошёл к трону. Протянув руки, он нежно потрепал убийцу короля по голове, а затем склонился, мимолётно поцеловав, - Есть ещё младший. Но это не проблема, я сегодня же распоряжусь собрать армию и отправлюсь с ними к материку. Там я найду и убью его, и тогда трон будет наш. - Главное, что Миа отомстил за всё, что с ним делали, - надув губы, отозвался Белиал. - Миа столько раз использовали, хотя он был ещё совсем маленьким, вот и пусть попляшут теперь! Джури решил, что пора возвращаться назад, очень осторожно, чтобы его не услышали. Из разговора этих двоих предателей, ему стало понятно, что Миа рос в сплошном насилии, тогда как Тсузуку был ему кем-то вроде защитника. На острове, где три четверти населения составляли одни мужчины, насилие иногда имело место быть. - Да, Миа, - согласился Тсузуку, пальцами поглаживая его по щеке. - Ты отомстил. Став свидетелем преступления против владыки, Джури теперь являлся тем, кого Миа с Тсузуку было просто необходимо убить, чтобы сохранить свои планы в тайне. Разделить судьбу Хиро полукровка не желал и попытался медленно сделать шаг назад. Притронувшись в этот миг к стене, он с замершим сердцем услышал, как посыпалась каменная крошка. - Кто-то здесь есть, - донесся из зала низкий, настороженный голос Тсузуку. Голова Джури закружилась, а от страха едва не подогнулись ноги в коленях. На него накатила удушающая волна слабости и тошноты, когда сверху вновь посыпались мелкие камушки. Он услышал приближающиеся шаги, но ужас сковал настолько, что Джури не дёрнулся с места. В этот миг до слуха полукровки донесся странный звук, словно глубоко из-под земли поднимался тревожный гул. С горой что-то происходило, по тоннелю пронёсся пугающий треск и грохот. Только это заставило Джури прийти в себя, и он изо всех сил сорвался с места, взбегая обратно вверх по лестнице. Камни, когда он дотрагивался до них ладонями, дрожали, а ступени под ногами тряслись. Лишь благодаря скорости, с которой бежал Джури, подгоняемый страхом, ему удалось быстро вырваться из тёмного тоннеля. Как только он оказался в комнате, то оступился, повалившись на ковер из грубой ткани. Из прохода за его спиной вырвалось большое облако пыли. - Ох… - зажмурившись, Джури ощутил, как его придавила целая кипа книг, а с локтей, после падения, содрало кожу. Всю гору трясло так, что трудно было устоять на ногах. Джури стало ясно, что даже если он спасся из тоннеля, это ещё не значило, что в любой момент его не раздавит обломок скалы с потолка. Потому, кое-как выбравшись, он поспешил к приоткрытой двери. - Эй! – Джури едва не сшиб кого-то, столкнувшись с ним носом к носу. – Ты что тут делаешь? Коичи смерил подозрительным взглядом потрёпанного паренька перед собой, но Джури тут же растерянно покачал головой. Прямо за ним маячил Мето, того явно не волновало то, что трясется вся земля. - Бежать… там… убили… - попытался объясниться Джури, но ему так много хотелось сказать, что в результате получалось очень сумбурно. Коичи, положив ладони на его плечи, хорошенько встряхнул полукровку. - Успокойся. Что происходит? Кого убили? - Хиро! – наконец выпалил Джури, несчастно глядя на одного из советников владыки. Тот от изумления приоткрыл рот, но тут же взял себя в руки. - Кто убил его? - Эти…эта парочка… - Джури не успел сообразить, когда его резко отпихнули назад. Здоровый камень упал прямо на то место, где стоял полукровка мгновение назад, и раскололся куски. Земля под ногами не хотела успокаиваться. - Туда, быстрее, - Коичи кивнул в сторону выщербленного окна, возле которого они стояли. Снаружи стена под окнами метра на три шла вертикально вниз, а уже потом снова начинался пологий склон. Сделано это было, чтобы никто не пытался проникнуть внутрь дворца, взобравшись на гору. К удивлению Джури, Мето выпрыгнул без промедления, тогда как самому полукровке до сих пор было очень страшно. Но времени думать ему не дали – Коичи, грубо схватив его за грудки, потянул к окну и спихнул вниз, после чего спрыгнул сам. Грохот и тряска улеглись спустя полминуты, тогда же Джури открыл глаза, очнувшись на примятой траве и листьях. Больно не было, но так и хотелось напомнить Коичи, что в отличие от них, ему травмы грозят гибелью. Приподнявшись на локтях, полукровка открыл глаза, выискивая хмурым взглядом советников, да так и замер. Прямо на Джифу, со стороны моря, шла огромная волна.