This is my heart stumbling

В следующий полдень стояла удушающая жара, и Гарри был в его комнате. — Хэй, Луи! — говорит он легко, поднимая глаза от окна, которое измеряет, и выглядит до смешного привлекательным, из-за чего Луи нужно моргнуть несколько раз, чтобы понять, мираж это или нет. После слишком длинной паузы Луи говорит «Привет», и конечно же, его голос срывается. Гарри просто улыбается, его губа чертовски красная от укусов, так как он полностью сконцентрировался на окне, и Луи хочется умереть. — Я только доделаю тут кое-что и скоро уйду. Луи бормочет нечто нечленораздельное, прежде чем Гарри возвращается к работе, а он наконец-то может спокойно выдохнуть. В комнате чувствуется плотное, горячее напряжение. Вероятно, Луи все равно так или иначе был бы на грани гибели, но сейчас нет никакого Бога, который разрушил бы его жизнь, отказавшись от самого великолепного человека в мире. И еще более забавно то, что он носит шорты. Луи падает на кровать. — Ты в порядке? — спрашивает Гарри после секундной тишины. Его голос звучит настолько мягко и нежно, что в груди Томлинсона начинает покалывать. Он открывает глаза и смотрит на потолок, а не на Гарри, потому что это только причинит боль. — Все хорошо, — отвечает он, но знает, что его слова прозвучали неубедительно. Он мог бы притвориться, что ничем не расстроен, когда говорил с мамой или Зейном, но с Гарри все было по-другому. Словно собственное тело не позволяет лгать. Он снова закрывает глаза и хочет... Он хочет держать Гарри за руку. Хочет видеть его рядом с утра. Он хочет быть достаточно взрослым для него, чтобы тот относился к нему серьезно. Он хочет, чтобы Гарри заботился о нем. — Точно? – голос Гарри становится ближе. — Хочешь поговорить об этом? Луи выдыхает. Горло сжимается, но он не будет плакать. Не из-за чего-то настолько глупого, настолько чертовски недосягаемого. — Слушай, я знаю, должно быть, трудно жить здесь со всеми этими девочками, — нерешительно говорит Гарри. Луи чувствует, как кровать прогибается, а на руку ложатся подушечки пальцев. — Может, будет лучше, если ты поговоришь с другим парнем? Луи тихо стонет, зарываясь лицом в подушку. Рука Гарри идеально подходит к небольшой ложбинке между лопаткам, и он почти хочет убрать ее. — Я не могу рассказать тебе об этом, — несчастно бормочет он. Но его кожа горит в том месте, где Гарри прикасается к нему, и голос в голове советует признаться ему, признаться ему, признаться. Луи почти может услышать заинтересованность в голосе Гарри: — Почему? Это из-за школы? Кто-то придирается к тебе? Я могу уладить это, Луи, только скажи. Тот самый голос в голове Луи становится все громче, и его кожа словно наэлектризовывается. Он бормочет следующие слова в подушку, будто хочет, чтобы ткань заглушила шум, до того, как Гарри услышит. — Я, вроде как, сильно влюблен в тебя. Наступает долгое молчание. Большой палец Гарри прекращает поглаживать спину Луи, и тот волнуется, из-за чего брюнет затих, вероятно, он беззвучно смеется, или сердится, или чувствует отвращение. Ему интересно, может ли Гарри ощутить его мчащееся сердцебиение через заднюю часть рубашки. Наконец он не выдерживает и приоткрывает один глаз. Лицо Гарри расслаблено, кроме небольшой складки между бровями. Он немного приоткрывает рот, затем снова закрывая его. И тогда уголки его губ вытягиваются в крошечной, крошечной улыбке. — Ты похож на смущенного лягушонка, — говорит Луи, немного хихикая. Узел в животе ослабляется, поскольку улыбка Гарри расширяется в ответ. — Эй-й-й, — скулит он в ответ. Его ладонь сжимает спину Луи, и, даже не думая, шатен отзывается на прикосновение. — Как вообще выглядит смущенная лягушка? Луи садится на кровати, подворачивая под себя ноги, гримасничает, хмуря брови, пока едва может видеть и растягивает пальцами рот. Он преувеличивает и, вероятно, выглядит на шесть лет, но это заставляет Гарри сильно рассмеяться, так что остальное не имеет значения. — Надеюсь, на самом деле я не похож на нее, — говорит Гарри, все еще улыбаясь. Луи закатывает глаза и сжимает свою лодыжку, пытаясь уменьшиться, взгляд Гарри так близко, ему нужно придумать, что еще сказать. Ему нравится, что Гарри, кажется, забыл о его признании, как только он пошутил, и Луи хочет попытаться снова. Сейчас они лицом к лицу, а рука Гарри лежит на его ноге, просто покоясь там, словно это не имеет значения и не заставляет сердце Луи пропустить удар. Он наблюдает, как зеленые глаза скользят вниз, недолго задерживаясь на его губах, а затем снова встречаясь с пристальным взглядом. — Сильная влюбленность, да? — шепчет он удивленно. Луи тут же краснеет. — Не смейся, — говорит он мягко. — Это просто случилось. Гарри снова смеется. — Ты такой милый. Это все настолько покровительственно и стремно, словно его ожидания целиком и полностью не оправдались, и это ужасно. Луи стряхивает руку Гарри со своей ноги и встает, совсем-не-топая к окну. — Теперь ты можешь уйти? Гарри грустно выдыхает. — Лу, ну же, я просто пошутил. — Я знаю! — сопит Луи, скрещивая руки на груди. — В этом вся суть, лягушонок. Луи решительно пялится на один из своих плакатов с Дэвидом Бекхэмом, наблюдая, как на него падает тень, и он слышит, что Гарри встал и подошел к нему. Старые половицы скрипят под тяжелыми рабочими ботинками. Он нежно кладет руку на его плечо, а Луи пытается не обращать внимания. — Все в порядке, я… — он фыркает, быстро моргая. — Я и не ожидал ничего другого. Ты не должен… — Луи, — прерывает Гарри, разворачивая шатена лицом к себе, немного прижав его к стене, — просто побудь тихим хотя бы одну секунду, пока я собираюсь с мыслями. Луи облизывает губы, в горле все еще сухо; глаза Гарри следуют за этим движением. — Черт, ты такой невероятный, я даже не могу думать, – его рука поднимается, чтобы мимолетно погладить скулу Луи, прежде чем он снова опускает ладонь. – Это словно… — он вздыхает. – Я имею в виду, я думал об этом, но никогда действительно не считал возможным. Я… Ты такой… Гарри обрывает себя, качая головой, словно он понял что-то, и просто наклоняется ближе, его дыхание опаляет кожу Луи. Этого не должно было быть достаточно для того, чтобы по позвоночнику побежали мурашки, но это так. За секунду тишины Гарри прикусывает свою розовую, шикарную губу, и Луи замирает, испугавшись, что если он продолжит так громко дышать, парень уйдет. И тогда, наконец, Гарри наклоняется, чтобы соединить их губы. Это третий поцелуй Луи, но другие были со случайными девушками на вечеринках, и Гарри не может винить его за сильную реакцию. Потому что все тело Луи дрожит, он тихо выдыхает и прижимается ближе, немного приоткрывая рот, желая почувствовать чужой язык. Гарри так нежен с ним, его огромные руки осторожно лежат на его талии и шее. Губы мягко двигаются в унисон, а зубы соприкасаются. В его руках Луи чувствует себя подобно фарфоровой кукле. Ему нравится ощущать такую заботу, такую деликатность. Из-за этого под ребрами появляются бабочки. Рука Гарри двигается вверх, запутываясь в волосах Луи и слегка оттягивая, чтобы он мог контролировать движения головы, как ему хочется, глубже скользя языком. Внизу живота скручивается узел, посылая удовольствие по всему телу. Мысль о том, что Гарри делает именно то, что хочет, это… черт. Луи хватается за темную рубашку Гарри, специально наталкиваясь на стену. Гарри отстраняется первым. Луи встает на цыпочки, следуя за его губами, поскольку брюнет пятится, но он слишком маленького роста. Произошедшее оказалось гораздо горячее, чем он вообще мог себе представить. Луи уверен, что выглядит нелепо: все лицо пылает, волосы взъерошены там, где их касались пальцы Гарри, и он полувозбужден в своих серых школьных брюках. Кожа вокруг рта покраснела из-за щетины брюнета. Зрачки Гарри расширились внутри светло-зеленой радужки, а щеки порозовели, но так или иначе он выглядит нормально, и даже мог бы вернуться на кухню, притворившись, что этого никогда не было. Луи же сильнее оттягивает вниз свою майку. — Сколько тебе лет? — бормочет Гарри в воздух между ними. Это последний вопрос, который Луи ожидал услышать, но Гарри выглядит настолько невозможно великолепным, и так хорошо наконец чувствовать то, о чем он думал в течение многих недель, и Луи не может заставить себя соврать. — Шестнадцать, — он кажется таким маленьким, когда чужие руки обнимают его. Гарри наклоняется, чтобы снова поцеловать. Это неожиданно, но голова Луи все еще немного затуманена, его рот до сих пор полуоткрыт, готовый к тому, что брюнет проводит языком по его нижней губе. — Шестнадцать, дерьмо, — шепчет Гарри. — Тебе шестнадцать. Луи опять поднимается на цыпочки, позволяя парню оставлять поцелуи на его челюсти, прижимаясь к сильному бедру Гарри, зажатому между его ногами. — Это… — его голос по-дурацки высокий и хриплый. — Не беспокойся из-за этого. Тело покрывается гусиной кожей, когда он чувствует зубы Гарри и горячий язык, замерший на точке пульса. — Шестнадцать, — повторяет Гарри. Его голос низкий и грубый, но он почти смеется. — Ты даже не совершеннолетний, о, черт… В голове Луи беспорядок из бесконечных хочу, хочу, хочу, никакой логики или мыслей о последствиях. — Я не… то есть, никто не узнает об этом… — он наконец выдыхает, поскольку Гарри снова поднимает голову. Его глаза очень зеленые, а уголок рта приподнят в улыбке, которая, вероятно, могла бы спасти мир от любого злодея из комиксов. Или от кого-то еще. Луи пытается думать, как взрослый. — Ты знаешь, я никому не скажу. Гарри улыбается шире, а затем толкается бедрами, из-за чего рот Луи открывается, а голова откидывается на стену. — Дерьмо, — вздыхает Гарри. — Ты такой симпатичный. Дыхание Луи затрудняется. — Ты не должен ничего делать, я… Только если ты хочешь, но, — он глубоко вздыхает и закрывает глаза. Губы Гарри отвлекают. — Думаешь, я мог бы отсосать тебе? Рука брюнета сжимается на шее Луи, а его глаза распахиваются. — Ты… эмм... Делал это раньше? Луи качает головой: — Но я смотрел порно, я знаю, как… — его щеки пылают. Такое чувство, что он семилетний мальчик, которому нежно объяснили, что он просто еще не достаточно вырос для большого турника. Его голос повышается. – Я сделаю это действительно хорошо, честно! Ты можешь… Я позволю тебе делать, все что захочешь. Ты даже можешь… Трахнуть меня в рот, мне все равно. Гарри наклоняется ближе, нажимая пальцами на его спину. — Боже, да, — бормочет он так близко к Луи, что их губы соприкасаются при каждом движении. — Да, да, хорошо. Луи требуется секунда понять, что Гарри снова целует его нижнюю губу. Когда он действительно понимает, что ему разрешили, он продвигается к широкой груди Гарри, пытаясь сделать тот-сексуальный-маневр-со-стеной, который он видел в большинстве порно-роликах, но он не достаточно силен, чтобы оттолкнуть Гарри. Ему почти стыдно, из-за чего его дыхание сбивается. Когда брюнет отступает, то снова улыбается. — Ты в порядке, Лу? — Хочу… — Луи скользит рукой вниз от живота Гарри до пояса джинс. Он так близко к его члену, выпирающему под тонкой тканью. — Я хочу сейчас. Гарри уже кивает, облокачиваясь спиной об стену. — Тогда сделай это, тигр, — говорит он, улыбаясь одним уголком рта. Луи чувствует себя неуклюжим и долговязым, падая на колени, но он так, так сильно хочет этого, что не позволяет себе отвлекаться на смущение. Он держит твердые бедра Гарри, чувствуя их дрожь через джинсы, когда усиливает хватку. И, Господи, это словно одна из его глупых, ребяческих фантазий, но в разы безумнее. От Гарри пахнет мужчиной, и Луи поднимает взгляд, чтобы увидеть широкую грудь и ровные плечи, и если бы он захотел, то мог бы наклониться и уткнуться носом в толстое, жесткое очертание его члена через брюки. Но ноги Гарри такие длинные, что ему нужно полностью сесть, он слишком долго колебался, и брюнет уже успел расстегнуть ширинку. Сердце Луи колотится, все внутренности переворачиваются, и внезапно он возвращается в реальность. Черт возьми, он не знает, что делать с большим настоящим членом. Но Гарри так мягко улыбается, поглаживая чувствительное место за его ухом, словно собирается никогда не останавливаться, и вся эта теплота, комфорт греют душу, заглушая тревожный гул. Так что Луи обвивает пальцы вокруг члена Гарри. Он пытается казаться уверенным, будто делал это раньше, трогал кого-то другого, но понимает, насколько крошечной выглядит его рука, обхватывающая розовую плоть. Он обводит большим пальцем небольшой круг под головкой, пока остальная часть его руки не доходит даже до половины. — Такой большой, — не думая, выдыхает он. Затем кидает быстрый взгляд вверх, молясь, чтобы Гарри не слышал этого. Очевидно, он слышал, но кажется, это не проблема. Луи наблюдает, как его рот широко открывается, а зрачки становятся еще темнее. — О, черт, Луи, — он выпускает небольшую усмешку. — Ты убиваешь меня. — Извини, извини, — глаза Луи распахиваются. — Я… Гарри смеется: — Нет, Боже, ты такой милый. Все хорошо, детка, не торопись. Луи чуть хмурится, но улыбка Гарри слишком прекрасна, чтобы злиться. Вместо этого он начинает посасывать головку. В течение секунды он потрясен весом на языке, внезапным привкусом естественной смазки. Это не похоже ни на что, что он когда-либо пробовал прежде. Этот вкус не очень приятный, но отчасти ему нравится горечь. Он любопытно облизывает щелку, и Гарри глубоко стонет, длинные пальцы запутываются в волосах Луи. Шатен смотрит вверх через ресницы, проверяя, был ли это стон удовольствия, и когда он видит, что щеки Гарри покрылись румянцем, а его грудь опускается и поднимается слишком быстро, то понимает, что действует правильно. Скользя губами обратно, он подключает язык и обводит им вокруг головки, получая в ответ еще один задушенный звук. Странно и одновременно хорошо иметь так много контроля. В этот раз он не чувствует себя настолько юным. И он просто думает, что это словно забава: вбирать только головку и посасывать, работая руками по оставшейся длине, когда бедра Гарри внезапно поддаются вперед. Член скользит по языку Луи, доходя до задней стенки горла. Ему удается не выпустить зубы, но все происходит настолько быстро, что он отскакивает назад и начинает кашлять. — Прости, черт, мне жаль, — штаны Гарри проносятся перед глазами Луи, он смахивает появившиеся слезы. — Мне так жаль, малыш, ты в порядке? И Луи чувствует кое-что. Ну, его горло немного саднит, губы будто раздулись, а глаза слезятся, но он чувствует… Какую-то легкость в мыслях, из-за которой слова становятся невероятно трудными. Это похоже на те ощущения, когда он думает о Гарри, держащем его в подчинении. Он поднимает глаза на заинтересованное лицо брюнета. — Пожалуйста, можешь ты… снова? На мгновение Гарри выглядит потрясенным, закусив губу. — Ты уверен? Я не хочу причинить тебе боль или… Он затихает, поскольку Луи снова сжимает пальцы вокруг него, поглаживая пару раз, по уже влажному от слюны члену. — Пожалуйста, — повторяет он. — Я хочу, чтобы ты трахнул мой рот или… Просто что-нибудь, пожалуйста. Гарри шепотом бормочет проклятия, прежде чем возвращает руку в волосы Луи, пока тот наклоняется и снова раскрывает рот вокруг головки, моргая, чтобы наблюдать за лицом парня. Он пытается насадиться сильнее, плотно сжав губы. Ничего не получается, и он раздражается, пробуя еще раз, открывая рот как можно шире. Стоны Гарри низкие, бедра медленно двигаются, брюнет убедился, что с Луи все хорошо, прежде чем толкнулся глубже. Трудно, когда горло сжимается, а рот пытается закрыться, но Луи вынуждает себя расслабиться. На самом деле, довольно приятно чувствовать, как пальцы Гарри стискивают его волосы, и видеть, что мышцы его живота напрягаются. Гарри снова стонет «Такой хороший, такой хороший мальчик», и Луи думает, что мог бы умереть. Больше, чем что бы то ни было, он хочет сделать Гарри счастливым и доказать, что он может быть достаточно взрослым для него. Из-за этого он чувствует себя легкомысленным и любимым, зная, что делает успехи. Он выпускает стон вокруг члена, ощущая вибрацию на губах, и Гарри толкается еще сильнее. Луи полон решимости заставить его кончить после того, как позволит ему это сделать. Он отстраняется, все еще надрачивая Гарри, пораженный внезапной мыслью, что не уверен, должен ли сказать, чего хочет. — Кончи на мое лицо, — хрипит он разрушенным голосом. — Пожалуйста, Гарри, ты можешь это сделать? Без предупреждения бедра брюнета напрягаются, он громко, протяжно стонет, и кончает на щеку Луи, сперма попадает на его нижнюю губу. Она теплая, он хочет попробовать ее, поэтому проводит пальцем по беспорядку на лице и облизывает. — Черт, — Гарри еще раз вздрагивает, перед тем как падает на колени рядом с Луи, притягивая к себе его лицо и крепко целуя. — Ты такой великолепный, — говорит он, отстраняясь. По позвоночнику шатена проходит приятная дрожь, и он бездумно прижимается к руке Гарри. — Спасибо, — шепчет он в ответ. Кажется, горло заболит еще сильнее, если он скажет больше одного слова. Луи цепляется за запястье Гарри и принимает его пальцы, когда тот скользит ими в его рот. — О, Боже, — выдыхает Гарри, с трудом сглатывая, и его адамово яблоко двигается. Луи посасывает мягкое место рядом с ним, получая ответный стон. — Луи, малыш, теперь могу я отсосать тебе? Ты не против? Луи возвращается с небес на землю. Он делает засос на шее брюнета и сильнее стискивает его запястье. — Я… — он кашляет. Гарри действительно выбил из него весь голос и из-за этой мысли его мозг работает еще медленнее. – Я имею в виду, что ты не должен. Все в порядке, если ты не хочешь этого. Я вроде как, не знаю, хотел, чтобы тебе было приятно. Думаю, это все, что мне нужно. — Я хочу, Лу, — уверяет Гарри, быстро прижимаясь к его губам. – Посмотри, как ты возбужден. И, о да. Луи действительно не обратил внимания на это. Но когда он смотрит вниз, почувствовав, что рука Гарри скользит вдоль выпуклости на его серых школьных брюках, он уже ничего не замечает вокруг. Гарри надавливает ладонью на ствол и вытаскивает головку из одежды. Гарри убирает руку. — Давай же, love, — он протягивает руку, чтобы помочь Луи встать. – Ложись на кровать, чтобы я хорошо тебя рассмотрел. Луи все еще чувствует себя шатко и затуманено, но все равно падает на мягкий матрас. Сердцебиение замедлилось, но даже самое крошечное прикосновение Гарри заставляет его гореть. Парень присоединяется к нему с великолепной ухмылкой на лице и Луи мимолетно понимает, что сейчас, вероятно, не время, чтобы волноваться о его постельном белье с суперменами. Гарри аккуратно расстегивает пуговицы на штанах Луи. А затем у шатена есть только секунда заметить, насколько маленьким и толстым смотрится в гигантской ладони его член, что заставляет грудь трепетать, прежде чем Гарри наклоняется и полностью вбирает его. Его язык мягок вокруг головки, и он делает всего пару движений, но Луи хватает, чтобы кончить. Перед глазами проносятся яркие вспышки, а тонкие бедра подрагивают под руками Гарри. Когда зрение возвращается, Гарри тянет его на свою грудь и так нежно смотрит на него, прочесывая пальцами через светлые волосы. — Это было удивительно, — улыбается он, легко поцеловав Луи в макушку. Он определенно мог бы превратиться в радугу, цветы или что-то такое же милое. — Не так уж и плохо для лягушки, — говорит он, хихикая. Голос Луи такой грубый, что почти кажется глубоким. Гарри поглаживает его спину и закатывает глаза, но никак не реагирует. Какое-то мгновение они сидят в тишине. Щеки Луи все еще немного пылают, а грудь тяжело вздымается. — Я хотел бы сходить с тобой куда-нибудь. — Гарри медленно моргает. — Да, — немедленно кивает Луи, еще сильнее покраснев. — То есть, я не против, если ты хочешь. Гарри смеется и снова его целует, мягко, легко и сладко. Луи думает, что это мог быть сон. — О, и, между прочим, — голос Гарри грубый и низкий, словно он собирается сказать нечто действительно грязное, — мне нравится твое постельное белье.