Неоконченная война

      - Для ритуала все готово, а Аберфорт сообщил, что следующая отправка на континент произойдет через две недели из Нориджа, - сказала Гермиона, едва появившись в гостиной Малфоевской квартиры.       - Когда ты собираешься связаться с Дороти Забини? – спросил Драко, который уже несколько дней не мог найти себе места пытаясь подготовить все необходимое к темному ритуалу. Теперь, когда все было в порядке, он снова и снова вспоминал все ужасы, которые когда-либо слышал о том, что бывает с теми, кто посмел воспользоваться этим способом, чтобы избавиться от метки. И с каждым мгновением ему все меньше хотелось, чтобы Гермиона подвергала себя опасности. Ему не хотелось думать о том, что вскоре единственная девушка, которая смогла пробудить в нем такие теплые чувства может быть мертва.       - Я не думаю, что им следует знать заранее о нашем плане, - ответила Гермиона после нескольких минут молчания. – Мы сообщим им в последний момент. Орден следит за ними, уверена, что Поттер держит кого-то из них под Империо, а мне об этом сообщить не потрудился. Это в его стиле.       - Гермиона, этот ритуал…       - Я знаю, Драко, знаю, но у нас же нет другого выхода, - прервала Малфоя Грейнджер. Она знала, что Драко в очередной раз попытается отговорить ее от безумной затеи, хотя оба понимали, что по-другому все равно нельзя. – Он не даст мне жить спокойно, если у него будет возможность найти меня. Я должна рискнуть. Просто не имею права подставлять тебя, ведь если он сможет следить за мной, то выйдет и на тебя, а я не могу этого позволить, - заявила Гермиона уверенно, но тут же запнулась, поняв, что только что сказала.       Она и сама не понимала, как так получилось, что она, которая всегда так хорошо следила за всем что говорит, теперь выболтала то, что Малфою не стоило бы знать. Гермиона понимала, что Драко понял: она надеется быть с ним и после того, как все это закончится. Если, конечно, выживет. Но к ее счастью он молчал и не говорил ничего, что могло бы уничтожить ее хрупкую надежду на счастье.       Драко, стремясь скрыть растерянность, сделал вид, что внимательно рассматривает корешки книг сложенных в стопку на каминной полке. Он боялся, что любое его слово сейчас может отпугнуть Грейнджер, которая резко побледнела после того, как случайно выдала себя. Малфой не был дураком и прекрасно понимал, что то, что связывает его и Гермиону уже давно перестало быть просто сотрудничеством. И это был даже не просто секс. Но после того как Гермиона призналась, что готова пожертвовать своей жизнью только бы не подставить его, он понял, что все это зашло слишком далеко. Вот только сил остановиться уже не было, да и не хотелось им останавливаться.       - Гермиона…       - Не надо, Драко, пожалуйста, ничего не говори, - прошептала Грейнджер. Сейчас она выглядела, как маленький испуганный ребенок, мечты которого вот-вот может растоптать злой дядя. Но Драко не собирался этого делать, поэтому он подошел к Гермионе и обнял ее, тем самым показывая, что не имеет ничего против сказанных ею слов.       - Сегодня? – только спросил он, понимая, что Грейнджер ни за что не отступит от намеченного плана, чтобы он ей сейчас не сказал. И она была права – выбора у них нет.       - Да.       - Hoc igitur dico, et in hac die, et in tenebris liberare potest esse subiectos. Anima captivorum invenire libertatem*, - стоя с закрытыми глазами посреди комнаты шептала Гермиона, она раскачивалась из стороны в сторону, будто танцуя, но на самом деле то, что она делала сейчас, было куда более опасным.       Драко стоял в стороне и наблюдал, как девушка, к которой он испытывал что-то очень напоминающее любовь, о которой он так много слышал от матери, сейчас, быть может, подписывает себе смертный приговор. Она снова и снова шептала слова заклинания, которые отпечатывались в его мозгу раскаленными буквами, приносящими нестерпимую боль, но он не мог сейчас поддаться отчаянию. Его сила нужна была Гермионе, которой предстояло сразиться с тьмой и выиграть, ведь если она проиграет, если не справится…       Когда последние слова были сказаны, свечи, расставленные вокруг Гермионы, резко потухли, и комната погрузилась в непроглядную тьму. Несколько минут было абсолютно тихо, а потом страшную тишину разрушил громкий крик. В эту же секунду свечи вновь вспыхнули, и Драко увидел, что Гермиона лежит на полу, а ее тело трясется, как будто бы ее ударило током.       - Больно, больно, больно! – кричала Грейнджер, извиваясь как змея. Она, то выгибалась так, что казалось еще немного и ее позвоночник сломается, то сворачивалась в клубок, как беззащитный ребенок. И все время кричала настолько громко, что Драко становилось страшно. Он медленно подошел к Гермионе и сел рядом с ней на холодный пол, взял ее за руку пытаясь передать немного своих сил. К его удивлению от его прикосновения Грейнджер успокоилась и, хотя она все еще тяжело дышала и кривилась от страшной боли, но, во всяком случае, кричать перестала.       Драко даже сам не заметил, как из его глаз потекли слезы, когда он увидел, что Гермиона пытается ногтями содрать кожу со своей спины, заламывая при этом руки так, что он слышал хруст костей. Ему приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы удержать ее, потому что она отчаянно вырывалась, стремясь покалечить себя.       Несколько часов Малфой сражался с ней, пытаясь усмирить, его сил явно не хватало, чтобы справиться с Гермионой. Он был уже весь мокрый и тяжело дышал, как будто бы пробежал не один десяток километров, но вместе с тем он точно знал, что не допустит того, чтобы Гермиона сделала с собой что-либо.       Когда Драко уже стало казаться, что он больше не сможет удерживать Грейнджер, она вдруг в последний раз выгнувшись, замерла в его странных объятиях, и ее дыхание стало тихим и размеренным. Он бы мог подумать, что она просто спит, если бы не знал, что все происходящие только начало того ужаса, на который себя обрекла Гермиона.       Но так же прочитав все, что только было возможно и, узнав о ритуале всю известную информацию, Драко знал, что сейчас у него есть несколько часов, прежде чем начнется второй приступ агонии. Он вспомнил что читал, что бывали и такие волшебники, которые не выдерживали даже первой волны боли, а Гермиона смогла. И это значило, что у нее все еще есть шанс, хоть и маленький, но все же…       Малфой поднял спящую девушку на руки и отнес ее в спальню, решив, что все же сражаться с ней на мягком матрасе будет легче, чем на холодном полу.       Все только начиналось, и Драко с ужасом представлял себе, что еще придется пережить Гермионе, чтобы освободиться от метки и стать, наконец, свободным человеком. Малфой не мог поверить, что она пошла на это не только ради свободы, но и из-за того, что хотела быть с ним, не подвергая его при этом опасности. От осознания этого в душе что-то перевернулось. И он, поцеловав Гермиону в горячий лоб, лег рядом с ней, обнимая и прижимая к себе безвольное тело. Драко закрыл глаза и позволил себе уснуть, зная, что вскоре ему предстоит еще один трудный бой с обезумевшей от боли Гермионой.