Когда в лесу появились индейки

Это задание было не из лёгких. Да что там, я думал, у меня всё из рук вывалится вместе с самими руками. Проблема была только в том, что я не держал ничего физического. Я старался удержать белые потоки неосязаемой энергии. А она жгла так, что я почти представлял, как жарю на ладонях пирожки с мясом из краба. Получалось у меня не очень. Хотя Эйсс всячески хвалил меня. Говорил, что так мало у кого получается. Может быть он имел в виду мало у кого из мурлоков? Во время Зимнего Покрова мне исполнилось двенадцать. Сам праздник для мня и так сплошные мучения, а тут ещё и днюха. Кстати, снега в Элвинском лесу не бывает. Вообще. Зима есть, а снега нет. Ну и какого чёрта, спрашивается, им всё посыпают каждый год? Дело в тому, что у нас тут слишком тепло. Вся катавасия с ёлками и снежками ложится целиком на магов и инженеров. У нас не ставят ёлку, слава богам. Все сосновые леса растут на много сот километров севернее, и тащить сюда одну из них выглядело бы нелепо. Поэтому во время празднования основной удар по работе пекарей ложится на Стальгорн. Ни разу там не был — отец не разрешает даже близко подходить к подземному проезду, опасаясь, что я, как дурак, свалюсь под колёса поезда. Вот теперь жду обещанной экскурсии, когда мне исполнится пятнадцать. Ох и не скоро это будет. В преддверии начала Празднества Зимнего Покрова договорился с кем-то об оптовой покупке странных ингредиентов. Мы и сами могли варить карамель и измельчать сахар в пудру, а благодаря матери, состоящей в гильдии травников, имели и корицу и шафран и все специи на свете. Но в этих «зимних» штуках имелось что-то такое особенное, чего мы делать в своей пекарне почему-то не могли. Папа говорил, что пекарь — не повар, а уж тем более не кондитер. И, чтобы быть настоящим «конфетником», это надо долго учиться. Ну, а как же ещё? Из-за своих связей, он это дело освоил и умел, только никому не говорил. И теперь всегда, за несколько дней до праздника отвозил партию праздничных конфет и пирожных в столицу дворфов. Ездил один, арендуя пять грифонов, что выливалось в копеечку, зато возвращался с большим наваром через несколько недель. Это пожалуй одна из немногих качеств в отце, коей я всегда поражался и почти гордился. Он умел вести денежный бизнес, в чём я был, как поганый вепрь в ананасах. Но речь сейчас не совсем об этом. Пока отца не было, а мать с Эйссом постоянно отлучались по столичным делам, я орудовал в пекарне один, выполняя лёгкие заказы, будь то партия хлеба для квартала рабочих или сладкие крендели для приюта. И ещё я тренировался. Тяжелее всего — это основы. Эйсс привёл меня в Нордшир сразу, как узнал об имеющимся у меня кулоне. Причём, сперва он назвал это «колье-безбелье» и сказал, что мне ещё рано носить его. Возможно, через год или два. А почему сейчас то рано? Надел и ходи, разве нет? Но, как оказалось, у этой вещи имелись какие-то свойства, которые будут иметь значение, если я освою азы магии. Помню, как я рассмеялся. У меня? Магия? Ну увольте, я никогда ничего подобного не умел. Да, мне было интересно, и я кое-то читал, но не более. Я всегда думал, что этим должны заниматься люди с предрасположенностью или генами. И что с этим как бы рождаются сразу. А я-то здесь причём?.. Эйсс быстро разубедил меня, сказав, что предрасположенность у нас с ним самая прямая. От матери. Та не только занималась травами. Она выучилась на довольно неплохого жреца, но потом встретила отца и решила посвятить себя семье. Довольно странно, если не необычно. Сейчас она была бы уже почитаемым во многих кругах человеком, возможно даже состояла бы в гильдии и ходила в те самые походы, о которых я часто слышал и видел на страницах летописей. Не сказать, что я виню её в отсутствии инициативы, но, чёрт подери, неужели всё это можно было променять на какую-то пекарню? В конце концов, Эйсс меня уговорил. Да собственно и уговаривать не надо было, мне только нужно было на секунду поверить, что я действительно могу быть кем-то другим. Раньше всегда мечтал об этом, но, когда мечта оказалась реальностью, поверить в неё оказалось сложнее, чем я думал. И ещё сложнее принять каждодневные изнуряющие тренировки, как-то самое, что было на многие мили далеко от приятной выдумки. Заклинание было по словам Эйсса чуть ли не базовым. Он сам изучал что-то подобное, только с помощью огня. У меня же была задача силой мысли привести энергию, источник которой я до сих пор не понимал, в подобие пламени, которое обрело бы физический эффект. У меня пока еле получалось удерживать баланс своей силы, а вторым этапом было бы воздействие на другие предметы. К слову, лучшего места, чем пекарня, не придумаешь. И Эйсс в этом смысле согласен. Огонь и печь рядом. Мы очень долго смеялись, когда он рассказывал, каково было бы друиду превращаться в батон хлеба и оживлять засушенный укроп. Или в чём преуспел бы в таких условиях чернокнижник, особенно Отрекшийся. ВЫ спросите, как родители отреагировали на то, что сперва один, а потом и второй сын ребёнок отправился на не внушающие уверенность надуманные курсы магии? Так, собственно, равнодушно. Время пришло, чтобы отправиться в Нордшир. Учитывая, как я нервничал и старался выглядеть уверенным, мой настрой был обломан с дичайшим треском. Учитель в Нордшире оказался тем ещё козлом. Дав мне несколько заданий, связанных с тупорылыми кобольдами, которые, естественно, не понимают человеческого устроя, он сказал, что я не умею держать в себе силу, потому что обладаю слишком злобным нравом. Ага, видел бы он меня во время Праздника Пиршества с этими вонючими индейками! Ещё он сказал, что мне до дауна-подмастерья, как до Тёмного Портала ползком. Я знал, что такой портал где-то есть. Но не знал, как далеко. А интонация учителя знания не требовала. Потом, дома Эйсс рассказал, что и у него учитель начального уровня был не сахар. Возможно, стоит попробовать в следующем осеннем сезоне, а пока стоит по наставлению того самого мистера-Всевышнего начать посещать часовню. Дабы очистить свою ауру и прийти к свету, и бла-бла-бла. Ох, этот вариант меня ещё больше обескуражил: чтобы помимо многочасовой работы в пекарне проводить ночи в молельне и дни на подхвате у наших священников? Ну уж нет! И плевать я хотел на какую-то там энергию света! Я был так зол на всех, кроме Эйсса, который впрочем тоже попал под горячую руку за свои частые отъезды. Я ненавидел того учителя за выпяченную строгость и непонимание. Ненавидел мать, которая бросила будущие приключения и походы ради какого-то сварливого булочника, ненавидел того дренея, который зачем-то одарил меня странным кулоном, и был так уверен, что мне он пригодится. Ненавидел дурацких индеек, хлеб, смердящие специи, и всю уродскую траву, что росла в Элвинском лесу. И вот, думая обо всём этом, я обнаружил, что книга в моих руках загорелась ярким белым пламенем.