— Минус один, — мужчина буквально пропел эти слова, пытаясь найти что-то лишь ему известное на исписанном пергаменте. — А вот и вы, дорогуши, — не теряя весёлости, он слегка закусил нижнюю губу, вспоминая окровавленные тела с застывшими масками ужаса на лицах, и что-то зачеркнул, так сильно вдавливая перо, что чуть не порвал многострадальный пергамент. — Вот и вы ушли с арены, — протянул он и гортанно рыкнул, — вот и вас не стало, — не успел мужчина закончить, как дверь в его тёмный, маленький и чудовищно захламленный кабинет отворилась, и щупленький плешивый старикашка вошел внутрь.
— Не смею отвлекать вас, господин Змей, — пролепетал вошедший, — но Таурус приказал передать, что ваши люди готовы. Они ждут, чтобы вы повели их в бой, где они смогут оправдать ваши надежды, помогая вам взойти на трон.
Молодой человек, именуемый Змеем, властно повёл кистью левой руки, заставляя старика ещё больше съежиться и замолчать, сделав судорожный вздох.
— Выступаем завтра, — и чувствуя комичность момента, мужчина продолжил: — На рассвете.
Престарелый слуга благоговейно посмотрел на своего молодого предводителя и, согнувшись в никчемном поклоне, поспешил удалиться.
Змей скорчил гримасу презрения и устало прикрыл глаза ладонью. Иногда в нём просыпался здравый смысл, пробуждая совесть и запуская механизм саморазрушения, заставляя один и тот же вопрос круглосуточно занимать всё его внимание. Противные, будто липкие, слова грозились слететь с языка и подставить его под удар его же некогда преданных слепых последователей, которые из-за своей узколобости никогда не могли бы стать ему соратниками.
Три слова, девять букв… Порой они не давали ему покоя, сводили его с ума.
«Что я такое?»
Он монстр, больной ублюдок, уничтожающий людей во благо своему капризному Эго, некогда искалеченному внутреннему
Я, которое молило о реванше, заглушая другие потребности его естества. Порой он ненавидел себя и несколько раз пытался свести счеты с жизнью, но каждый раз в этом бою не на жизнь, а на смерть, выигрывала столь презираемая им трусость. Он ненавидел себя за трусость, но каждый раз оказывался у нее в плену, и она лишь умножала его жажду крови и мести.
Он до крови прикусил внутреннюю сторону щеки, желая прогнать наваждение, вызванное внезапно проснувшейся человечностью.
***
Наверное, многим знакомо то угнетающее чувство, когда беспричинный страх сковывает человека изнутри, заставляя его время от времени мелко подрагивать. Первородный животный страх, доставшийся людям от обезьяноподобных предков, способный медленно убивать человека изнутри, разрушая его нервную систему, беря в плен все его мысли и управляя всеми его действиями, подчиняя человека себе, словно давно вышедшую из моды безвольную куклу.
Страх играет Зевса на местном Олимпе, заставляя жизнь человеческого существа вращаться вокруг него одного, поклоняясь ему и принося себя в жертву.
Подобное состояние охватило многих жителей небезизвестного мэнора Лорда Волдеморта. Чувство нависшей угрозы переросло в навязчивую параноидальную идею, вызвавшую у многих этот животный страх. Но все жители поместья упорно продолжали делать вид, что всё идёт своим чередом. Они словно маленькие птички, которые попрятались по гнёздышкам, жили, ожидая страшной бури, которая грозилась привести с собой убийственно жестокий ветер перемен.
Но несмотря на постоянную тревогу, жизнь наперекор всему продолжала течь по своему обычному руслу. Пожиратели во главе с Лордом время от времени покидали замок и, как лишь могло догадываться молодое поколение, вступали в схватки с Борцами за жизнь. Ребята занимались и тренировались в несколько раз усиленнее, ибо от этого напрямую зависела их жизнь.
***
Большинство обитателей замка были рады, что Лорд Волдеморт собрал своих соратников, приютил их и обеспечил надёжной защитой, но с другой стороны, все понимали, что не смогут долго существовать в таком положении, и мечтали, чтобы наступила долгожданная развязка всех событий, какой бы она не была.
Монотонная жизнь медленно убивала их, заставляя многих желать умереть в бою, нежели медленно сойти с ума в относительной безопасности.
Старшее поколение было слишком уставшим, чтобы ждать, а младшее без устали грезило героическими поединками и безграничной свободой, даже не представляя, через какой ад на земле им придётся пройти, пытаясь получить это.
