Жизнь с нового листа

Япония встретила их с распростертыми объятьями, как справедливая строгая мать своих блудливых сыновей. Джон летел в специальном оборудованном самолете с еле живым телом Сьюзен. И чем дольше он смотрел на нее, тем сильнее закрадывалась мысль, что он что-то делает не так. Более того, с навязчивой постоянностью стал всплывать образ черноокого юноши-японца. «Я никогда не интересовался мужчинами», — думал удивленно про себя Джон, а потом отмахивался, как мог, от этой пошлой и не достойной его праведной души мысли. Жена, понимаешь, на смертном одре, а он о мальчике грезит. Ладно, был бы девицей, тогда более или менее понятно. Как говорится — спермотоксикоз. А так — полный апгрейд мозгов. Но как только Сьюзен обустроили в ведущем Токийском нейроцентре, и Джони отвезли в дом Ямато, мысль о юноше снова стала его терзать, тем более он его практически сразу увидел в главном доме с неизменной чашкой кофе, пахнущего корицей. Слуга, как тень, естественно прилагался к наследнику крупной международной корпорации. На данный момент он держал ноутбук и терпеливо ждал, когда Акира закончит со своим кофепитием. — Джон, рад вас видеть, — оторвались от чашки мягкие губы и улыбнулись вымученной улыбкой. — Спасибо вам за все и простите, что беспокою. И чем только он его цепляет? Своими грустными глазами или вымученной улыбкой? — Не стоит извиняться. Тем более вам помогаю не я, а мой дед. — Если бы не вы, мы бы вообще никогда не нашли бы самолет. А еще пару суток и Сьюзен умерла бы там в расщелине, не приходя в сознание. «А может, это было бы и к лучшему…» — подумали они одновременно, хотя, естественно, никто об этом бы никогда не сознался. «Но с другой стороны, не было бы повода к дальнейшему общению…» — и эта мысль так же всплыла у обоих в их умученных головах. Затем оба замялись, не зная, как продолжить разговор, как в их противостояние влез Ямато: — Ну как вам Япония, мистер Джон? — Ямато-сан! Она великолепна, если бы не те обстоятельства, что привели меня сюда. Мужчины завязали неспешный разговор, под прикрытием которого Акира постыдно сбежал. Он проверил интернет, почитал нужные сводки по бирже. Но сердце не лежало на месте. Они с Ямато и Юри прибыли в Японию раньше Джони на несколько дней, надо было договориться с центром нейрохирургии. И он даже немного успокоился, Сюзи до сих пор скорбела у него внутри о потерянном своем женском теле. Но мужское юное и сильное взяло свое. Юри буквально сутки не выпускали из постели, пока не утрахали в хлам до крови. И слуга до сих пор еле ходил, да и с великим трудом сидел на своей ноющей попе. Акира промаялся еще с час и ушел в сад рисовать. Только это его как-то успокаивало и отвлекало от бурных мыслей. «Мое тело нашли… я даже попросила старика привезти его сюда, но что же дальше?» — Акира водил неосознанно кистью по бумаге, вырисовывая ирисы у пруда. — Вы прекрасно рисуете, — голос Джони вывел его из задумчивого равновесия, в которое он был погружен настолько, что даже не почувствовал прикосновение Юри, который попытался его предупредить о появлении канадца. — М-м-м-м… — Акира еле успокоил свои мысли. — Вы так считаете? А мне кажется мазня. — Ну, настоящие художники всегда предвзято относятся к себе. Джони улыбался ему мягко и по-домашнему, отчего в Акире тут же проснулась Сьюзен: — Вы хотели о чем-то поговорить? — Да. То есть, нет… — снова замялся Джони и посмотрел, как выглянувший в сад Ямато зовет к себе Юри. — А Юри очень послушный мальчик. — Он слуга. — Ямато-сан рассказал, что вы вместе с детства, и Юри вам полностью предан. — Можно сказать и так, он — моя тень. Часть меня, а что? — Вас это не пугает? — Отчего же. Вот вы жили с женой… Разве она не была частью вас? На этом Джони вздрогнул и посмотрел странно на Акиру. Сюзи всегда говорила, что теперь она часть его, когда он хохмил, что какая-то очередная девица начала флиртовать с ним и предложила переспать. Сьюзен смеялась и подмигивала, хихикая, говорила: «Я ведь часть тебя, и если тебе будет с ней хорошо, значит и мне тоже. Я не против». — Да, наверное… вы правы. — Так и Юри. Мы с ним неразделимы. Снова помолчали, Акира дописал рисунок. Юри, видно, хитрый старик тормознул около себя, дабы мужчины могли побыть наедине вдвоем. — Вы чувствуете себя без Юри беззащитным? — Не совсем так, скорее сказать голым. — Это не одно и тоже? — Нет, я не стесняюсь своей наготы. И чувствую себя уверенным как в одежде, так и без нее. — Даже среди толпы? — Даже. Джони снова завис, Сьюзен тоже не страдала особой стеснительностью и могла голяком гулять хоть где. Если бы ей кроме пляжей для нудистов позволяли законы. Хотя и комплексовала по поводу своих отвисших грудей. «М-да, у этого мальчишки грудей нет точно! Да и там все как у меня или почти что. Во всяком случае, конфигурация та же…» — хмыкнул про себя безрадостно Джони. — Без Юри я как без своей ноги или руки. Я найду, конечно, выход, как обойтись и без своих конечностей, но это будет неприятно и весьма проблематично. — А я совсем не такой. Я не знаю, как теперь жить дальше без своей Сюзи… Она вот бы точно знала как, оказавшись на моем месте. А я откровенный слизняк без внутреннего скелета. Моя жена была моим костяком — основой. Я и не жил до нее особо, так существовал. — Но у вас есть дочь. — Есть! Алиска так на нее похожа. Тоже бой-баба, такая же настырная и сильная, — говоря о своей дочурке, Джони засветился, на что Сьюзен глубоко в душе стало очень приятно. — Вот и возьмите ее за основу. — Придется. Но Алиса не Сьюзен, — начал было Джон, как его руку накрыла тонкая, но совершенно мужская рука. — Вы ведь понимаете, что чудес не бывает и если даже Сьюзен очнется, она будет уже не та. — Знаю… Но Ямато-сан дал мне шанс. Если существует одна возможность, хоть на тысячи миллионов, я хочу попробовать. Через неделю после общего обследования будет известно, есть ли этот эфемерный шанс. — Что ж, на эту неделю вы наш дорогой гость. Кивнул Акира и с сожалением убрал свою руку. Он не мог сказать Джону, что тело Сьюзен теперь уже пустая оболочка. Просто после того, как оно нашлось, юноша все чаще начинал думать, а был ли он по-настоящему этой самой Сьюзен. А может, это все было плодом его больного воображения? И Сьюзен была лишь его второй придуманной личностью? Этому способствовал ряд обстоятельств. После того, как Акира увидел изломанное тело канадской женщины-летчика со стороны, внутри него самого словно что-то сломалось. Словно умерло. Он все меньше ассоциировал себя со Сьюзен Катрин Браун. Конечно, он с удовольствием возился с Алисой. И каждый раз, засыпая рядом с девочкой, словно прощался с ней навек. Словно ждал, что завтра никогда не наступит. Но и Акирой пока не мог быть. Хотя, когда сила духа Сьюзен в нем ослабла, будто отпустив, так как миссия была выполнена, слабый юноша-японец начал всплывать. Короткими непонятными образами, отрывками стихов, музыкальными этюдами, памятью о чужих людях. Особенно о красивой женщине, которую Ямато показывал ему на фото, что была мамой Акиры. Все это путалось, переплеталось и сбивало с толку, наслаиваясь на угасающую память Сьюзен. — Будьте как дома. Акира заставил себя силком покинуть Джона. А тот грустно смотрел вслед тонкой фигуре японского юноши. И у него было такое чувство, что часть его души уходит вслед этому непонятному и совершенно чужому для него человеку и он навсегда теряет что-то очень важное. *** Ночью Джону не спалось. Он покрутился у себя на футоне, на котором было весьма непривычно, и решил пройти в ночной сад. Обогнув спящий дом, он дошел до другого крыла, где расслышал страстные охи, вздохи и откровенные блядливые стоны. Раздвижные двери, что скрывали обычно хозяйские покои, были сдвинуты в сторону и в свете зыбкого ночника, на тонкой бумажной ширме сплелись две фигуры. «Ямато-сан?» — было первым, что пришло в голову светловолосому канадцу, но он усиленно пригляделся и понял, что тонкий силуэт сверху имел длинные волосы. Да и не могут так двигаться старики. Страстно извиваясь всем своим телом, яростно работая своими тонкими бедрами и филигранными ягодицами. «Оно и понятно, молодой, горячий, красавец. Повезло ж той деве, что сейчас отдается этому японскому совершенству. Потомку самураев!» — хмыкнул про себя Джони и уже не удивился налившемуся у себя в штанах мощному стояку. Как «дева» закричала совсем не по-женски, взвизгнула и видно попыталась вырваться. И офигевший канадец заглянул за тонкую ширму. А там… взмыленный, невменяемый Юри отдавался своей нежной кровоточащей задницей яростному напору своего распаленного хозяина. Джони дернулся от них в сторону и помчался без разбора дороги в сад. А там, приспустив штаны, по-звериному, остервенело отдрочил опухший свой член. И перед его кошачьими глазами всплывали не образы его любимой Сьюзен, отнюдь нет… Перед его полуприкрытыми веками извивался в своей неподдельной красоте и страсти черноглазый красавец-мужчина, трахая невменяемого, загнутого задницей кверху хрипящего слугу. Осознав, что он хочет Акиру, Джони сполз по стволу вишни и откинулся на шелковую травку, рассматривая хмурое беззвездное небо. Он не просто хотел этого внука Ямато, он его жаждал, как путник пустыни, бегущий за миражом, предвкушает спасительную влагу. И ему было все равно, что Акира — мужчина. Такой же, как и он. И даже было откровенно по барабану наличие рядом с ним преданной растраханной до крови дырки, этого послушного, словно раба, слуги. — Акира-сан гей? — спросил он утром Ямато-сана. Старик же, хмыкнув, про себя подумал, что не зря он заставил слуг не закрывать у молодого хозяина на ночь сёдзи. И вот, спустя два дня, золотая рыбка попалась на его крючок. — Да как сказать, до комы мой внук предпочитал женщин. Юри же он брал по нужде. У Акиры очень мощное либидо. Ни одна дева не выдерживала надолго. После того, как он проснулся, я отменил его женитьбу и отказался от новой. Так как сейчас мой внук переключился исключительно на мужчин. С чем это связано, я не знаю. А что, вам ненавистны геи? Или он к вам приставал? — Ни то… ни другое. Джон замялся, не зная, что и сказать, как в их комнату вошли Акира и хромающий бледный Юри. «Досталось же парню», — подумал про себя Джони, даже при том свете, что был в спальне, было видно, как кровоточит анус у Юри между его несчастных молочных полушарий, насаживаясь на крепкий ствол Акиры. «А он и правда, словно зверь! А сам-то? Не ты ли гонял свою шкурку потом в кустах, вспоминая, как по-звериному совокуплялись эти двое? Или это нормально, женатому парню дрочить на парочку голубых? Кстати о жене…» — Джони похмурел окончательно, смотря, как при своей ужасной хромоте расцветает Юри. «Все верно… слуга любит своего господина, а тот пользуется его телом, как собственностью. Как вещью», — но как бы он сам хотел сделать своей вещью этого черноокого японца, что уселся рядом со своим дедом, ожидая смиренно своей очереди вступить после старшего в их разговор. — Сегодня нас пригласили на частный вечер, нам с Акирой-куном там быть обязательно. Вы же можете присоединиться к нам. Развеетесь и увидите высший свет Японии, — предложил хитрый старец. *** Вечеринка была в европейском стиле, хотя некоторые дамы были одеты в традиционное кимоно. Свою бывшую Акира узнал не сразу. Он бы ее и вовсе не заметил, если бы Ямато не обратил его внимание. Джон привлекал взгляды многих, иностранцев среди приглашенных практически не было. И молодые девушки стеснительно строили ему свои выразительные глазки. Пока Браун разбирался с толпой заинтересованных прелестниц, а Ямато с сопровождающими их отцами, братьями и мужьями, к Акире подошел молодой мужчина, что сопровождал его бывшую невесту. Беременную деву сплавили на шею ее же отцу и вышли на тот же балкон, куда уединился Акира, откровенно сбежав от ненавистной ему толпы. — Акира-сан?! — начал юноша, волнуясь. Акира приподнял бровь, оценивая кандидата на очередной свой «трах» и кивнул на дверь балкона Юри, как бы намекивая — выйди вон и посторожи с той стороны. Юри повиновался, выскальзывая с изолированного балкона и задвигая за собой дверь. — Я хотел бы извиниться за то, что увел вашу будущую жену. Я просто не знал, что она помолвлена и ваша. Но в этом есть и свой плюс — теперь наши группировки в мирных отношениях. Мой отец настоял, чтобы я получил ваше личное прощение, так как вы будущий глава в своей, — начали, заплетаясь и лопоча, а потом тяжело вздохнули. — И чего ей только было надо? Ведь если нас сравнивать, я проигрываю вам по всем параметрам на корню. «Слабак. Хотя… и смазливый», — Акира не слушал лепет молодого мужчины, он попросту оценивал его физические параметры и выносливость. «Жаль, не в моем вкусе, но на безрыбье и рак — рыба. В конце-концов!» — сделал вывод в нем озабоченный мужчина. — Вы вообще чего от меня-то хотите? Я так и не понял. — Извиниться лично, — сделали быстро вывод. — Хм-м-м-м, извинения приняты, становитесь раком и приспустите штаны, — оскалился Акира. — За-ачем? — выпучили темно-карие глаза. — Как зачем? Трахать буду. Вы хотите моего извинения, так вот я его приму и даже благословение дам после того, как поимею вас в ваш распрекрасный зад. За то, что вы увели мою невесту. Возможно полную дуру и слабую на передок, но мою. Юноша округлил еще сильнее свои глаза, но, помня завет отца и приказ любым способом вымолить прощение у Акиры, приспустил штаны и встал. — Х-м-м-м… Задница была круглой и дрожала, видно от страха. Акира прижался к ней и осторожно ощупал девственный анус парня. Что ж… Смазку он таскал с собой везде, ибо трахал Юри по мере своей надобности, круглосуточно. Палец, другой, еще один… Было приятно, мальчик оказался в заду чистым. Он охал, ахал, закусив зубами рукав своего пиджака. Но когда Акира его натянул до самого конца… беззвучно распахнул свои губы и только слегка хрипел при емких накатах. — А вы весьма чувствительны там, — Акира сделал пару пробных толчков и понеслось. Он выпустил вспотевшего юношу только после того, как тот слил не менее двух раз, и сам пометил его бордовую хлюпающую пошло дырку. — Почему-у-у-у… — прошептали у него в руках, когда Акира поправлял костюмчик мужа своей бывшей невесты. — Почему я вас отымел? Ну-ну, вы просили прощения за то, что увели мою дырку. Посему я взял с вас плату соразмерно моей потери, сделав из вас самого дырку. — Не-ет. Почему она от вас сбе-ежала? — пролепетали, цепляясь за него. — Вы такой безумно сексуальный любовник, о котором я и мечтать никогда не смел. — Так, тормозим. То, что было между нами сейчас — это просто бартер. Я взял вас за ваш проступок и простил, отпуская со своей бывшей невестой. На этом все, продолжения не будет, — Акира схмурил брови. — А то, что она сбежала от меня — ее проблемы. Я был в коме несколько лет. Вот и все. Акира стукнул в балконную дверь и Юри выпустил его в гомонящий зал. — Смотрю… — Ямато нарисовался рядом со своим внуком. — Извинения от нашей бывшей враждебной группировки приняты тобою в полной мере. Муж его бывшей вышел с балкона следом, вернее дохромал до своей жутко беременной жены. — Чувствительный мальчик, но не в моем вкусе, — протянул сыто Акира. — Кстати, о вкусе. Твой скучал, и я его отправил назад в наше поместье, так что… Акира среагировал тут же: — Ты меня уже отпускаешь? И я свободен на сегодняшний вечер? — Ну да… удачи. Акира, или лучше сказать Сьюзен? — Сьюзен больше нет, Старик. Хотя и Акиры тоже. Я даже не могу сам разобрать — кто я есть теперь, — Акира передернул плечами, ловя взгляд недавно трахнутого им на балконе мужчины. Взгляд был голодной побитой собаки, у которой отобрали сахарную кость. — Кем бы ты ни был — ты мой внук. А в остальном разберемся со временем. А теперь, езжай за ним. Если бы позволяла вера, Ямато его бы перекрестил на дорожку, но он не был изначально христианином.