Выход есть

Голова абсолютно ни о чем не думает. Только шок, прокручивается момент падения Ирбиса с руками этих серых и мой крик. Я не задумывалась о том куда идти, и теперь я не могу понять, где я. Меня спасло лишь инстинктивное желание выжить. Моё отстраненное спокойствие скоро пройдет, так что мне нужно разобраться со своим местоположением и решить, что предпринимать дальше. Так, мы были около базы, зашли внутрь, погибли ребята, побежали к канатной дороге, погиб Ирбис, затем всё как в тумане, действия на автопилоте, кажется, я вернулась к базе, потом ушла оттуда, но куда? Может в привычном направлении к лагерю? Стоп, а что там? А там ничего, мы свернули лагерь, который был уже ближе к базе, упаковали рюкзаки и ушли. Я ведь лично проверяла, чтобы ничего не оставили. Ну и ладно, дойду и подумаю над дальнейшем. Ха, я оказалась права, вот и лагерь. Всё-таки инстинкты это полезные чувства, они действительно спасают. Черт возьми! У меня ведь снова нет рюкзака. Ладно, спокойствие, только спокойствие. Что у меня есть в карманах? Нож, спички, рация и пластиковая фляжка. Котелка нет, еды нет, спальника нет, палатки нет. Ледоруба и то нет. Всё в рюкзаке. Это никуда не годится. Если уходить отсюда, то я не выживу без воды и замерзну ночью. Сигнал глушат, как именно, не знаю. Он не дойдет до спасателей. Придется возвращаться в этот серый ад. Ирбис… Он бы выжил на моем месте. Почему он отстал? Это он должен был быть со мной, а не Джен со своим частоколом вместо зубов. Почему я не осталась с ним? Так было бы проще, легче… Стоп, это уже отчаяние. Нельзя допускать такие мысли к себе. Неужели его нельзя спасти? Почему холодный рассудок не дал мне этого сделать, когда был шанс? Да, ничтожно маленький, но всё-таки шанс… Ирбис, тот кто убил троих волков меньше чем за две минуты… Но не четверых полу-людей. Надо собраться и пойти туда. Эти твари не ожидают моего возвращения. Надеюсь, я недолго буду искать рюкзаки. Здесь даже неважно чей он будет, у каждого из нас был маленький котелок и еда. Я выживу. Посмотрю на следы, может смогу восстановить картину того что я не видела. Воды не хватает. Ладно, скоро будет. Иду обратно, не торопясь особо. Было бы куда. В кошмар, где царит хаос и кровь вперемежку с серыми существами, которые еще вчера были мне друзьями? Мозг отказывается это воспринимать. Всё слишком сильно напоминает дешевый триллер. Получается, я осталась одна? Быть такого не может. Но ведь так и есть. Я одна. Все остальные стали серыми или были съедены. Спасти их невозможно. Я одна, как никогда. Одна посреди заснеженных вершин великих гор. Остается лишь с ума сойти. Хотя, учитывая, что я видела, это будет не удивительным. Мысли, конечно, не самые позитивные, но хоть какие-то, а не шоковое, пустое состояние. Надо пользоваться этим, неизвестно когда я сорвусь на плачь и истерику. Надо действовать. Возможно, именно то, что я хожу, не останавливаюсь, не дает мне потеряться в себе и своем еще не до конца осмысленном горе. Сколько времени прошло, не знаю. Я просто потерялась в нём. Могу сказать, что сейчас день, где-то от часа до четырех, скоро начнет темнеть. Рюкзак с палаткой мне срочно нужен. Я добралась. Долина как на ладони, прекрасный вид. Вот она, база. Вроде она не выглядит опасной обителью серых тварей. Тихий омут. Лыжная база, канатная дорожка, мои следы. Никаких тел. Ирбиса нет. Что они с ним сделали? Унесли? Съели? Стоп. Запретная тема для размышлений. Я подумаю об этом позже. Жалеть других и себя буду потом, перед сном в палатке. А теперь надо её добыть со всем остальным. Я начинаю спускаться. Конечно, моя ярко-красная куртка кровавым пятном выделяется на фоне снега. Да ладно, на моей стороне неожиданность вперемежку с наглостью. Все мои чувства напряжены до предела, я их практически физически ощущаю. Для полной концентрации мешает ветер, он отвлекает. Я продолжаю спуск, погружаясь в снег по колено. Как я умудрилась уйти оттуда и не запомнить этого? Прошла начало канатной дорожки. Тишина. Никаких признаков жизни. Не нравится мне это. Как-то подозрительно. Даже нет пятен крови. Всё чисто. И следов борьбы нет. Да какой борьбы? Никаких следов нет! Как так может быть? Они же не улетели с Ирбисом. Что за чудо? Это не нормально. Да что тут говорить о нормальности? Вся ситуация выходит за рамки нормальности. На снегу лишь намек на следы, еле уловимые. Видимо из-за того что несли Ирбиса. Ладно, сейчас посмотрим. Всё равно мне нужно внутрь – рюкзаки остались там. Дверь открыта настежь, как будто меня приглашают зайти. Противное чувство внутри, ноющее такое. Страх? Да, возможно. По идее давно уже должны прийти и страх, и психи, и истерика. Прогресс, страх уже есть. Ладно, сейчас узнаем что меня там ждет. Захожу внутрь. Света нет, не удивительно. Но снова тишина. Зловещая тишина. Тёмный коридор, освещаемый лишь дневным светом из немногочисленных окон. Но даже этих лучей недостаточно, чтобы развеять весь серый мрак заброшенности. Двери в комнаты открыты, внутри полная разруха. Комнаты больше похожи на камеры тюрьмы, на стенах страшные полосы от когтей тех серых. Эти камеры похожи друг на друга: стены когда-то были выкрашены в зеленый травянистый цвет, сейчас же краска облупилась, обнажая бетонную основу здания, чугунные батареи покрылись ржавчиной, коррозия взялась не только за отопление, но и за единственный предмет мебели – советскую кровать с металлической сеткой. Матрасы есть не во всех комнатах, они разорваны и лежат на полу, как будто их бросили в приступе ярости и так никто и не поднял их. И повсюду следы когтей. Меня пробирает холодок по спине. Ладно, не страшно, идем дальше. Под ногами что-то противно хрустит. Только бы это не были кости… Медленно опускаю взгляд, как будто это что-то изменит. Только сейчас я осознанно обращаю внимание на пол. Нет, это не кости, и снега на удивление нет, но есть бетонная крошка от стен, разбитое стекло, слишком тонкое для оконного и помятые куски труб, как будто их вырывали руками. Продвигаясь вперед я чувствую этот запах… До этого был запах пыли, кислого и едва уловимый неприятный сладковатый запах гниения. Но сейчас я все более остро ощущаю запах крови. Что там?.. Шок уже прошел, и мой страх распространяется, подкатывает к горлу, сжимая его в стальные тиски. Я не хочу видеть тела своих друзей… Я не смогу сдержаться если увижу Его… И тогда я окажусь рядом с ним, такая же холодная, как и он… От этих мыслей я теряю последнюю решимость, ноги становятся ватными. Каждый шаг стоит мне нечеловеческих усилий. Зловещая тишина наполняет мой слух звоном в ушах, который только усиливается от приближения к двери в конце коридора. Тошнотворный запах заставляет мой желудок сжаться. Вот они, последние шаги, дверная ручка, моя рука, тянущаяся к ней и… полет. Меня отбрасывает назад с поразительной силой. Падаю на куски бетона, осколки стекол и что-то еще, что врезается в мою спину. На мгновение у меня захватывает дыхание, как будто весь воздух выбили из легких. Я не успеваю даже сообразить, что это было, как над моим телом уже нависла серая тварь. Это дикое, импульсивное, резкое создание, в нем больше животных повадок, чем человеческих. Я даже не смогла понять с первого взгляда, что эта особь мужского пола. Луч света скользнул по его лицу, когда я бесполезно старалась отползти подальше, чтобы встать. Первое что приковывает взгляд это его глубокие, черные глаза, темнота которых плавно переходит в круги под глазами, создавая яркий контраст с поразительно бледным, серым лицом. Но это вовсе не те глаза, в которых девушка хочет утонуть. Этот темноволосый мужчина не так давно стал серым, его куртка, бывшая раньше кислотно-зеленого цвета, еще относительно цела, кроме области плеча, там не хватает куска ткани, да и плоти, так же как и у Ирбиса. Его рот приоткрыт, он что-то говорит, но я не могу разобрать слов. Острые тонкие зубы, предназначенные для глубокого проникновения в тело жертвы, то есть в мое тело, внушают животный страх. Мне хочется кричать от страха, глядя на него, но я даже пискнуть не могу. Я продолжаю лежать на полу, судорожно соображая, как получить шанс на спасение. Это тело явно превосходит меня по физическим параметрам. Вот и сейчас он это с легкостью демонстрирует, прижимая меня за плечи к полу и наклоняясь ко мне. Я даже не чувствую боли, хотя ощущаю силу, сжимающую мои плечи, может, снова шок? Повернуть голову не получается – он моментально реагирует на мой взгляд, и я начинаю судорожно искать на полу хоть что-нибудь, что может нанести ему какой-нибудь урон. Ура! Удача! Мне попался кусок той металлической трубки, которую я видела минуты три назад. Вторая рука нащупала кусок бетона. Недолго думая, я одновременно наношу два удара – один куском бетона в челюсть твари, а другой трубкой в ногу. Левую руку, метившую в челюсть, он поймал еще в полете и больно сжал в запястье, заставив меня выпустить камень, а вот правую не заметил. Серый взвыл от боли. На меня брызнуло что-то теплое, кровь фонтаном била из трубки – кажется, я попала в бедренную артерию. Не давая ему опомниться, я вонзила её вверх под челюсть, протыкая его серую плоть. На этом силы меня покидают – я не переношу вида крови, тем более, когда она на моем лице. Но к счастью, тварь уже мертва. Я сбрасываю это тело с себя, вытираю кровь с лица. Минута, мне нужна лишь минута, чтобы прийти в себя. Кровь пульсирует в левой руке. Зараза, пережал. Теперь рука не дееспособна будет некоторое время. Ладно, надо продолжать идти. Подхожу к двери, адреналин в крови продолжает действовать, отгоняя чувство страха. Открываю дверь и снова коридор. Не оригинально. Нужно было найти план здания, но как-то не подумала что я буду блуждать по коридорам. Главное сейчас запомнить куда идти потом обратно. В этот раз двери в коридоре закрыты все кроме одной. Захожу внутрь и оказываюсь в большом помещении. Возможно, это когда-то была столовая. Первым делом в нос ударяет букет отвратительных ароматов. Это смесь запахов протухшего мяса, плесени, затхлого помещения и запах свежей крови. Желудок скручивает в рвотном позыве. Я уже который раз рада, что он пуст. Лишь потом глаза привыкают к мраку. Эти серые твари не стали ничего придумывать и оставили прежним предназначение помещения. Только столов нет. Зато есть кучи мусора. Стоп. Кучи костей… Кости с кусочками плоти, порванная одежда валяется на полу столовой. И кровавые пятна. Засохшая кровь покрывает каждый сантиметр этого помещения, усиливая его мрак. Я всматриваюсь в представший предо мной вид. В куче одежды, я вижу наши рюкзаки, заляпанные свежей кровью. Серых не видно, с хлебом и солью меня никто не вышел встречать, хотя времени, которое я потратила на то чтобы осмотреться уже бы хватило, чтобы напасть на меня. Тишина, нарушаемая тихим мерным стуком. Кто здесь? Озираюсь по сторонам в поиске источника звука. Не вижу. Набираюсь смелости или наглости, еще пока не разобралась, и прохожу вглубь помещения. Выбирать место для следующего шага бесполезно – весь пол усеян «мусором», кости человеческие и более тонкие животных. В куче одежды, рядом с нашими рюкзаками лежат тела Вани и Дани… Мальчишки… Я не могу смотреть на них… Слезы скатываются по щекам, застилают глаза пеленой. Я срываюсь на плачь. Ну вот, снова не вовремя. Как знала, что это будет так неожиданно. Я подхожу к мальчишкам, запинаясь обо что-то, это покатилось по полу. Наверное, череп, но это не имеет значения, я не обращаю на это внимания, перед мысленным взором встают совсем свежие воспоминания о Ване и Дане, об улыбке одного, такой по-детски светлой и открытой, и о чистом, звонком смехе другого. Сейчас они такие беззащитные дети… Им всего-то было по 16. Внезапное желание прикоснуться к их лицам тянет меня к ним. Я подхожу ближе, опускаюсь над телами, прячу раны под одеждой, как могу, закрываю им глаза. Язык не поворачивается сказать дежурную фразу всех фильмов «Теперь можно подумать, будто они спят». Посреди этой столовой спать невозможно, в центре этого кошмара быть не выносимо, в этом аду находиться нереально. Я не могу их забрать с собой… Это ужасно… Встаю, забираю свой рюкзак (каким чудом там нашла, не знаю), оборачиваюсь чтобы идти обратно и вижу то, что не заметила раньше - холодильник, большой промышленный холодильник, размером с приличную кладовую. Они запираются снаружи, так что если тебя закрыли, то уже не выйдешь самостоятельно. Стук доносится оттуда. Как будто кто-то стучит сапогом в дверь, уже без веры в то, что откроют, а скорее так, на автомате. Они там держат кого-то? Страшная догадка застала меня врасплох, ноги подкашиваются, я падаю на колени. Воображение рисует картинки пленников, запас еды на время голода, когда туристов будет мало… Открыть? И кого я там найду? Полуобглоданное тело, обузу для себя, когда я задумала побег? Хочется пить… Не получается сглатывать. Язык прилип к небу. - Выпустите меня отсюда! – раздается из холодильника приглушенный мужской голос. Зараза, вдруг еще придут? Надо выпустить идиота, а то и меня к нему посадят, или еще хуже, сожрут. Я встаю, ноги снова принадлежат мне. Направляюсь к двери холодильной камеры. Поднимаю ручку, тяну на себя тяжелую дверь, да еще и петли старые, тугие. Не так уж часто в него заглядывают видимо. Черт, а этот турист-неудачник не нападет на меня? Как-то поздно спохватываюсь я, и снова лежу на полу в смеси крови, костей, отбросов. Я весьма ощутимо стукнулась головой об пол, аж до помутнения взгляда. Да еще эта тень от холодильника и его прекрасной ржавой внутри двери. К моему горлу приставлено ледяное острие ножа. Откуда у этого идиота нож? Неужели не обыскали его серые? Непорядок. Никакого ума у них нет, видимо. Ах да, я же теперь заложница, если так можно назвать меня. - Лиса? – раздается слишком знакомый голос, хорошо, что я лежу, иначе бы упала. Мое воображение, которое я порой просто не могу остановить, столько раз мысленно хоронило обладателя этого голоса, что сейчас просто не могу в это поверить. Нож отлетает в сторону, стукаясь об ни в чем неповинную дверь холодильника-тюрьмы. Крепкие руки приподнимают меня, всё еще смутно видящую, и вот я нахожусь в его объятиях. Я уже и не мечтала об этом, отгоняя все мысли, как только могла. - Ирбис… - мои руки заплетаются вокруг его шеи, так естественно и легко, как так и должно быть. Но мой разум возвращает меня в действительность, нужно убираться отсюда поскорей. - Как ты? Что они с тобой сделали? – спрашиваю я, нехотя отрываясь от него. - Позже, Лис. Пойдем отсюда, - он отпускает меня, и мы идем к куче с рюкзаками. На мальчиков уже не смотрю, не могу, а Ирбис застыл на месте. - Пойдем, нам нужно торопиться, иначе нас оставят здесь. Или в животах, – я тяну его за руку, но до него так и не достучалась. Зрение всё еще не четкое, но я уже могу разглядеть его рану на шее и левом плече. На желтой полосе его куртки расплылось пятно крови. Остановилось ли кровотечение или нет, и под курткой все серьезно? Нужно осмотреть это всё. Но не знаю, сейчас или после того как мы уйдем отсюда. Нельзя задерживаться, но и есть вероятность того, что он ослабеет в самый неподходящий момент. Всё, решено, лучше потратить пять минут сейчас, пока еще спокойно, чем потерять его совсем. Мы нашли его рюкзак. Он делает все на автомате, снова думая о своем. Пока Ирис перебирает другие рюкзаки в поисках полезных нам вещей, я иду к холодильнику, поднимаю его нож, захожу внутрь, чтобы взять деревянный ящик. Стены холодильника обшиты металлическими листами. Запах внутри, конечно, специфический, повлияло и время, и количество человеческих тел висящих на крюках, как свиные на мясокомбинатах. Я с содроганием сердца прохожу мимо тел и луж крови под ними, беру ящик, к великому моему счастью не наполненный ни сердцами, ни другими человеческими внутренностями. - Ирбис, давай посмотрим что у тебя с шеей, расстегивай куртку, – говорю я и ставлю ему ящик. Он без возражений делает то, что я сказала, садится на предложенный мною ящик и аккуратно снимает куртку. Я в это время достаю из чужих рюкзаков аптечки, беру бинты, перекись, обезболивающее. Конечно, ему больно, но скорее сейчас эта ноющая боль глушится шоком. К счастью внутри комнаты не так холодно и ничего не замерзло. Да уж… под курткой это еще страшнее выглядит, но кровь вроде не идет. Важно сейчас не напрягать плечо, но как это возможно? Рюкзак - это приличная нагрузка, а если еще придется бежать? Ладно, надо хотя бы перевязать плечо, обрабатывать и думать, что делать будем потом. На самом деле из меня лекарь никудышный, я даже пластырь не могу правильно наклеить, а тут кровь, рана, перевязка-повязка. Набираюсь смелости и начинаю более детально рассматривать нанесенный Ирбису ущерб. Странно, что мне не стало дурно. Поливаю сей страх перекисью и даю полминуты на отмокание тканей одежды. Ирбис так и не вернулся ко мне из своих мыслей, не знаю, следит ли он вообще за моими действиями или нет… Снова как будто потеряла его, едва обретя. Аккуратно снимаю с него свитер и термо, он хотя бы помогает. От его тела исходит жар… У него температура. Надо будет поискать что-нибудь сбивающее температуру. Снова поливаю перекисью, смывая кровь. Её не так много, как казалось на первый взгляд. А вот раны просто ужасны. Укусы не так страшны, как когти, которые оставили очень глубокие раны, они намного, намного серьезней... Промыть их просто так не получится, поэтому как можно лучше обрабатываю перекисью, благо её пока хватает мне. Раны от укусов более поверхностные, рваные, нет куска кожи, как будто собака укусила. Как они пасть так открывают с такими-то зубами… Надо срочно к врачам, делать прививки, зашивать раны… Ирбис начинает тихо шипеть от боли. Я ищу в аптечке что-нибудь заживляющее, спрашиваю у него совета, а он в другом мире… Аптечки нам собирал Ирбис - в этом он спец, но сейчас от него пользы ноль. Нет, это невозможно! - Ирбис, вернись ко мне уже, в конце концов! - не выдерживаю я. - Я здесь, Лис. Ты все делаешь правильно. Теперь бери левосин и сделай повязку с ним, – его мягкий, пьянящий голос меня снова успокаивает и уже я в другом мире, где нет никаких серых, никакой базы, есть только я и он, целый и невредимый… Но этого нужно еще добиться. Я достаю из аптечки мазь, о предназначении которой я абсолютно ничего не знаю, но делаю то, что он сказал. Замотать бы это всё, но времени нет, так что я спасаюсь лейкопластырем. Пока он одевается, я произвожу краткий обзор содержимого чужих рюкзаков. Аптечка и еда, само собой уже у нас, а так же нож и спички – это все он уже изъял. Беру свитер Ирбису и себе, мой вроде принадлежал Джен, еще и запасные перчатки. Долго не могу решить судьбу еще одного спальника. Вообще жалко оставлять всё это добро этим тварям. В конце концов, решаюсь забрать спальник – эта ночь, если мы до нее доживем, будет весьма трудной – Ирбис явно не здоров. Аккуратно помогаю ему надеть рюкзак, закидываю свой на плечи и пора уже уходить из этого негостеприимного места. Пусть только мне попадается хоть одна тварь. Сама сожру. - Ты помнишь, как пришел сюда? - Нет, я был в отключке после падения. - Очень жаль, я не запомнила как сюда пришла. - Алис, ну когда ты станешь наблюдательнее? Бродить будем, и нарвемся на них. Это нам сейчас просто не позволительно. - Перестань, всё будет хорошо. Пошли. Честно говоря, я не представляю, как мы отсюда выберемся. Там ведь столько дверей, коридоры… А если зайдем не в ту дверь? Меня начинает охватывать паника, но нельзя это показывать Ирбису. Конечно, я для него «слабая девушка, которая не в состоянии развести костер», но я вытяну его из этого кошмара, чего бы мне это не стоило. Больше я его не потеряю. Никогда. Ну а теперь настало время показать воодушевление, создать искреннюю улыбку и взять на себя командование. - Ну что, начнем с этой двери, – говорю я, открывая дверь, и достаю нож. Да-да, я не орудую им как Ирбис, но мне так спокойнее. Его нож уже в руке. Он, конечно, слаб, но ничего, я иду рядом и поддержу в любой момент. - Ох, - вздох вырывается из моей груди. Мой серый лежит в коридоре в огромной луже крови. Небольшая, скромная такая гордость растет где-то внутри меня. Но потом её место занимает еще большее чувство. Приходит понимание того, что я убила не зверя, я убила человека… человека… Ирбис переводит взгляд с трупа на меня. - Твоих рук дело? - Да… я убила его, убила человека, Ирбис, - он взял мое лицо в свои ладони и повернул к себе, чтобы я могла видеть его глаза. - Алиса, послушай меня. Это не человек был уже. Это монстр, зомби, животное, как угодно можешь называть, но это не человек больше. Ты защищала себя. Ты выиграла. Ты жива, и я жив тоже, благодаря тебе. Ты меня слышишь? - Да… - Всё, пойдем теперь дальше, – я уверенно зашагала по коридору, открывая нужные двери. Можно даже сказать, что я шла на запах, на запах свежести из открытой входной двери. Мы вышли спокойно, без событий, как из пустого дома. Кто бы мог подумать, какое гнездо там скрыто… Чем дальше мы отходили от базы, тем легче нам становилось. Ирбис не переставал пытаться выйти на связь со спасательной группой, но всё бесполезно, сигнала нет. Мы уже довольно далеко ушли от базы, когда услышали вой неподалеку от нас. Километр, не больше. Бежать невозможно, уже темно. Пусть приходят, мне уже всё равно. Им бежать всего лишь пару минут. За это время я успею подготовиться. -Ирбис, мы не оторвёмся, тормози. Я скидываю рюкзак, достаю пару-тройку хисов надламываю и бросаю их вокруг нас – чтобы хотя бы их видеть, этих серых тварей. Нож в руках уже давно, в другой руке ледоруб. Ирбис стоит рядом, сосредоточенный на своих мыслях. Сколько их там? Не всё же гнездо побежало за нами. Надеюсь… Иначе мы не выиграем… Посмотрим что будет. Они совсем рядом, уже слышно их. Только не видно. Ирбис прикрывает мне спину. - Ледоруб, а потом нож, помнишь? Старайся не вгонять его в кости, иначе долго доставать. Бей наверняка, не просто лишь бы попасть. Каждый твой удар – их верная смерть. Шея, грудь, голова, но лучше шея. Шея так шея. Надеюсь, попаду. Их пятеро, не так уж много, но всё-таки я девушка и не в лучшей форме, да и Ирбис ослабел. Везет нам. Справимся. Должны справиться. Они окружили нас, умные твари. Не сбавляя темпа, они набросились на нас. Я увернулась от прямого столкновения, серый не успел среагировать. У них есть тактика – они сбивают с ног, а потом убивают. Но они идут напролом. Снова выпад и я уклоняюсь, зацепив серого за шею ледорубом. Он успел только прохрипеть что-то и затем упал. Классная штука этот ледоруб, жаль в сумочку не поместится. Я еле успеваю заметить несущегося на меня следующего серого, как он уже лежит на снегу с ножом в затылке. Ирбис подмигнул мне и занес руку с ледорубом для удара. А я даже не заметила как нас разделили. Ирбис справляется, в зелено-оранжевом свете хисов это завораживающее зрелище. Люди в некогда ярких, кислотных куртках, стали животными с пятнами высохшей крови, с серыми лицами с оскалом и звериным поведением. А с другой стороны Ирбис, он другой, живой, абсолютно сосредоточен на цели, как будто поглощен этим страшным занятием. Не легко ему будет без ножа с одним лишь ледорубом… От размышлений меня отвлекает рык очередного серого. У Ирбиса крутятся двое. Этот последний. Последняя… Это была девушка лет на пять меня старше. Она отличается от других серых. Она умнее, хитрее, быстрее. Она кружит вокруг меня, порыкивая и действуя мне на нервы. Это можно было бы назвать танцем, если бы от этого не зависела моя жизнь. Мы мгновенно реагируем на каждое движение друг друга. Каждый её шаг соответствует моим шагам. Предельная концентрация внимания. Надолго ли это? Кто кого? Не знаю… Мои нервы на пределе уже после пары минут, хотя по ощущениям прошло уже полчаса. Она продолжает испытывать меня своими нападками. Она явно выносливее меня. И тут меня отвлек шум сбоку, Ирбиса задел серый второй. Буквально на секунду бросила взгляд туда… но ей хватило этого времени… Снова полет, но снег смягчил падение в этот раз. Определенно у меня будет сотрясение, опять моё зрение покинуло меня. Что-то впилось в мою шею, ближе к затылку. Дикая, выворачивающая наизнанку, боль. Множество острых кинжалов прошло сквозь кожу и остановилось где-то у черепа… Чей-то крик, мой или нет, не имеет значения… Что-то теплое греет мне шею, так приятно… Я не могу сопротивляться. Становится как-то безразлично всё… Только рукам становится холодно. Единственный минус. Выстрел. Кто стрелял? Да и откуда? Хотя, какая разница… Меня забирает глубокая темнота. Мне снился кошмар, как будто меня душила Джен. Я проснулась в крике, рубашка липнет к влажной спине. Жутко хочется пить. Жарко. Встаю, иду к окну. - Лис, сегодня воскресенье, ложись спать. Я уже подошла к окну, открываю его и вижу те горы… Шок и мой крик… Поворачиваюсь к Ирбису. Включаю свет, вызывая его недовольство. Серая рука Ирбиса покоится на одеяле. Крик застрял где-то в горле. Бегу в ванну, там есть зеркало, точно помню. Включаю свет. Девушка с растрепанными волосами в больничной рубашке смотрит на меня… но приковывает мой взгляд к ней вовсе не волосы с рубашкой, а её лицо, точнее кожа, серая кожа… как у тех нелюдей. Я тянусь к ней, а она ко мне… Внезапная мысль пронзает мой мозг, как выстрел воздух… Это моё отражение. И снова меня поглощает тьма…