Love is Blind

Мелодичный звонок, и Саске вскакивает с места, быстрым шагом подходит к двери и распахивает ее настежь. — Привет, — обаятельно улыбается Наруто, делая шаг в квартиру Учихи. — Я чай сделал, — Саске улыбается в ответ — как обычно спокойно и сдержанно. Наруто кивает и проходит на кухню вслед за ним. — У тебя как всегда холодно, — садясь за стол, он морщится и отпивает горячий чай. Учиха фыркает и садится напротив, берет в руки кружку с чаем. — С утра всегда холодно, — будто бы оправдываясь, пожимает он плечами. — Сейчас лето, — с долей иронии замечает Наруто, изогнув бровь. — А у тебя всегда, как в морозильнике. — Это называется свежесть, — самодовольно усмехается Саске. — Это называется Учиха Саске — генератор холода в любую погоду. Человек-кондиционер. С тобой хоть в Сахару валить, — Узумаки фыркнул. — Можно просто в кино, — пожимает плечами Учиха, его взгляд становится внимательнее. — Можно даже сегодня. Там показывают какую-то дурацкую комедию про лесбиянок. В твоем вкусе, — небрежно добавил он. Будто бы и не он вовсе минут пять назад судорожно просматривал ленту фильмов в ближайшем кинотеатре. Наруто чуть напрягается и слегка бледнеет. — Я не смогу сегодня, — он поднимает глаза на Учиху и виновато улыбается, но его заявление звучит твердо. — Почему? — требовательно и с неприкрытым недовольством спрашивает Саске. — Мне нужно съездить к одному знакомому отца, — уклончиво отвечает Узумаки, передергивая плечами и словно сбрасывая с них что-то. — И это срочно, — поспешно добавляет он, замечая хмурый и уже наполненный злостью взгляд Саске. — Правда, прости, Саске-тян, — он виновато улыбается, в голосе скользит неподдельное сожаление. Учиха еще секунду сверлит друга хмурым, недовольным взглядом, а затем выдыхает, сдаваясь. — Тогда я поеду с тобой. Хорошо? — он внимательно смотрит на Наруто. Наруто вздрагивает. Взгляд резко леденеет и становится колючим. Ты слишком навязчив, Саске-тян. — Нет. Глаза Саске расширяются. Он первый раз слышит такой тон у Наруто. Жесткий, грубый, колючий и твердый. Учиха первый раз видит такой взгляд: хищный, с угрозой и морем невысказанной злобы. Да что за черт?.. Узумаки ему даже не отказал. В этом слове «Нет» было что-то вроде… приказной интонации. Приказ с угрозой, ЧТО может быть в случае неподчинения. Колючий страх незаметно заполз под кожу, пробежался тонкими иглами и застрял где-то на кончиках внезапно задрожавших пальцев. — Наруто? — голос Саске осип и предательски дрогнул. Слова будто застряли в горле. Сейчас Учиха надеялся лишь на то, что Наруто привычно улыбнется, сбросит с лица злую маску и скажет, что пошутил. Однако… Узумаки почему-то не спешил объявлять все шуткой. Из пальцев Саске выскальзывает кружка с чаем и со звоном разбивается об пол. Учиха вздрагивает и переводит взгляд на разливающийся на полу чай. Наруто тоже моргает и чуть удивленно смотрит на осколки белой кружки с фамильным гербом Учиха. Саске больше на автомате, нежели сознательно тянется пальцами к одному из осколков, желая подобрать. Подбирает, но отчего-то сжимает слишком сильно, и тонкий острый край впивается в кожу. Капли крови струйками бегут по белому осколку, стекают по нему, окрашивая в свой цвет, и капают на пол в лужу чая, растворяясь красноватыми пятнами в ароматном напитке. От пальцев до запястья по белой коже руки медленно течет кровь. Однако Саске будто не замечает этого. Как завороженный, он смотрит на стекающую по руке кровь, чувствуя легкую боль. — Учиха! — голос Наруто отрезвляет, и Саске вздрагивает, сильнее сжимая осколок и вонзая его глубже под кожу. За запястье резко хватают и отбирают осколок. — Ты какого черта творишь? — шипит Узумаки, рывком поднимая друга на ноги и утягивая за собой в ванну. Саске замечает уже привычный огонек беспокойства в глазах парня и позволяет себе начать дышать чуть чаще. *** — Мой друг идиот, — хмуро диагностирует Наруто, перевязывая ему руку. — Кто бы говорил, — нервно и неестественно усмехается Саске, все еще не пришедший в себя. — Наруто, я… — он сглатывает вязкую слюну и чуть сжимает руку Узумаки, глядя в пол. Он никогда прежде не видел Наруто таким. Словно вообще другой человек. — М? — Узумаки поднимает взгляд, с вопросом глядя в окрасившиеся решительностью глаза Саске. — Я всегда буду рядом. Что бы не случилось, — безапелляционно заявляет Учиха, сжимая зубы и глядя с дерзкой преданностью и смелостью. — И я все пойму. Правда. — Это ты с чего вдруг? — Наруто улыбнулся с явным непониманием, начиная подумывать, а не заболел ли Саске какой-нибудь неизлечимой болезнью. — У тебя все в порядке? — спросил Саске, настороженно глядя в глаза парня и пытаясь найти в них ответ. Учиха действительно готов сейчас выслушать, понять и простить. Простить все, что бы Наруто не совершил. И так было всегда. Еще с детства, когда Узумаки ломал что-нибудь или, не дождавшись его, уходил домой один, Саске всегда прощал. А цена за любое прощение была совсем ничтожна — один дружеский поцелуй в щеку. В детстве это казалось чем-то естественным и даже обязательным в их дружбе, без этого примирение было не полным. — Конечно, — кивнул Наруто. — Все хорошо, Саске-тян, — он вновь бодро улыбнулся и взъерошил волосы на макушке друга. — Ты извини за то, что было на кухне. Сам не знаю, с чего я так взъелся. Просто… это действительно личное и тебе правда нельзя. Прости, хорошо? — он виновато улыбался, включая все свое обаяние. Саске, хмурясь, сдвинул брови и вдруг смягчился. — Ладно, — выдохнул он и даже снисходительно улыбнулся. — Но только за поцелуй, — легкая веселая игривость во взгляде, плохо прикрывающая дикий, резко разросшийся внутри страх. Учиха сказал быстрее, чем подумал о последствиях. Но все ведь еще можно списать на шутку, верно?.. Наруто удивленно вскинул брови, но, заметив огонек азарта в темных глазах, усмехнулся в ответ. — Повзрослей уже, Саске-тян, — вздыхает он и выходит из ванной. Учиха поджимает губы, с разочарованием глядя на спину друга и думая, что если бы тот его поцеловал, то точно бы осчастливил до конца этого дня. — Саске, не забудь закрыть дверь, а то придет серый волк и выпотрошит тебе кишки, — тихо смеется Наруто, закрывая дверь и выходя из квартиры парня. — Ага. И тебе до свидания, — ворчит Учиха, осматривая свою неумело перебинтованную руку.