Разрушенные души

      Секретная лаборатория Маюри располагалась в подвальном помещении, о котором знало едва ли с десяток учёных. В центре, освещённые приглушёнными лампами, располагались два стола, на одном из которых лежало мертвенно-бледное тело, с присоединёнными к нему проводами. Постоянно сверяясь с показаниями приборов, рядом с телом стоял парень в белом халате. Его руки едва заметно подрагивали, однако их хозяин даже не думал отказаться от задуманного.       Раздался скрип входной двери. Акон вздрогнул и обернулся. В проходе стоял маленький ребёнок. Он пробежался глазами по мониторам, ненадолго задержал взгляд на теле, затем перевёл его на учёного.       – Не боишься, что капитан в любую минуту может появиться?       – Он в первом отряде по срочному вызову. Так что не теряй времени.       Акон кивнул на второй стол, к которому подтянул соединительные провода. Мальчишка хмыкнул, но послушно взобрался на стол и лёг. На щиколотках и запястьях замкнулись металлические браслеты.       – Закрой глаза, – потребовал Акон.       – Как примитивно, – недовольно проворчал ребёнок, но послушно последовал приказу.       Очки закрыли глаза, а на голову опустился шлем с несколькими проводками. Те же манипуляции были произведены и с клоном Маюри. Учёный ввёл обоим в вену какое-то вещество.       – Куротсучи убьёт тебя.       Акон промолчал на это замечание.       – Служитель науки, действующий по зову сердца. Вернее будет сказать, из жалости.       Раздался щелчок - учёный включил блок управления. На губах ребёнка заиграла злорадная улыбка. Как только по телу прошлись электрические заряды, тело мальчишки конвульсивно дёрнулось вверх. Акон отошёл на несколько шагов в сторону, но этого оказалось недостаточно: мощная волна реяцу заполнила комнату, проникая диким ужасом в самое сердце. Ноги парня отказывались слушаться, и он медленно осел о стену, по виску скатилась капля пота.       Если он не ошибся, капитан сделал из тела своего клона ловушку для захвата и поглощения сильной души. Арранкар получит столь желанное тело, но воспользоваться своими силами, находясь в нём, не сможет.       Акон тяжело втянул воздух, пытаясь взять себя в руки. Нужно успеть захлопнуть ловушку до того, как Заэль поймёт, в чём дело. Собрав волю в кулак, он поднялся и двинулся к прибору у стола с телом клона, однако увиденное заставило его замереть на месте.       Тело мальчишки по-прежнему содрогалось, мышцы просто не выдерживали напряжения: и руки и ноги покрылись посиневшими кровоподтёками. Из-под сжатых в кулаки пальцев сочились алые струйки. Точно такие же показались из ушей и рта. Этого учёный просчитать не мог: сознание арранкара, запечатанное в теле ребёнка не могло найти выход, разрушая свой сосуд.       Несколько ярких вспышек ослепили парня, который прикрыл ладонями глаза. Справа послышался стук – тело клона содрогнулось. В слепую схватившись за прибор, Акон отчаянно пробежался пальцами по панели и, нащупав нужную кнопку, с силой нажал на неё. Получилось? Прибор заискрился, наградив учённого мощным ударом тока. Лишённый возможности видеть, парень мог только слышать потрескивание электричества и продолжающиеся судороги ребёнка. Нужно было выключить блок управления.       Дверь с грохотом ударилась об стену. Оттолкнув своего помощника, Маюри рванул рычаг, отключая подачу энергии. Несколько секунд Акон слышал только топот и ругательства со стороны капитана, затем его схватили за грудки и резко подняли.       – Я ведь приказал тебе не вмешиваться! – истеричным голосом прокричал командир отряда. – Зачем ты полез?       – Маюри-сама, - раздался голос Нему, изучавшей тело клона. – Он пуст.       – Идиот! Сделать ничего не смог, ещё и мальчишку изуродовал.       – Он собирался его уничтожить, - пробормотал в своё оправдание Акон.       – А что сделал ты?       Куротсучи махнул в сторону стола, на котором лежал истекающий кровью ребёнок, но тут же осознал тщетность своего жеста, - парень ничего не видел.       – Нему отнеси его в четвёртый! И не забудь предупредить их.       Послышалась возня, после чего хлопнула дверь. Акон виновато осел на пол.       – Не получилось?       Маюри не ответил. По-прежнему не отрывая взгляда от показаний приборов, он нервно постукивал пальцами по столу, на котором лежало всё то же безжизненное тело.       – Похоже, его сознание слилось с сознанием Ичиро. Их невозможно разделить, - произнёс парень и поджал губы, чувствуя подкатывающую тошноту.       – Только глупец руководствуется чувствами во время эксперимента. Ты даже не удосужился позаботиться о технике безопасности.       – Простите, тайчо.       Капитан подошёл к помощнику, окинул того безразличным взглядом и повернулся, намериваясь уйти. Акон услышал звон. Пошарив рукой по полу, он отыскал флакон с дозатором – глазные капли.       – Убирайся, пока я не передумал!       На ощупь, спотыкаясь и ударяясь о мебель, парень покинул лабораторию. Оставшись наедине с бездушным телом, Маюри ещё несколько часов не отрывал глаз от клона, будто ожидая, что тот вот-вот проявит признаки жизни.       Чёрный вихрь пронёсся по коридорам госпиталя. Третий офицер подхватил Ичиро с рук Нему и понёс в операционную. Ему не впервой было видеть такие раны, но только не на теле столь маленького ребёнка. Получив указание от лейтенанта двенадцатого отряда ни в коем случае не использовать для лечения печати и реяцу, он послал за своим капитаном. Её меч, Минадзуки, здесь будет очень кстати.       Унохана вовсе не была удивлена, когда ей сообщили о раненном ребёнке. Буквально час назад Котецу прислала сообщение об оказании первой помощи лейтенанту восьмого отряда, её помощнице и малышке Исе. Согласно ему, женщины были парализованы действием наркотика, частицы которого она обнаружила в воздухе в радиусе шести метров от дома. Ичиро найти не удалось, а потому Рецу была готова к любым неожиданностям. Однако вид изувеченного ребёнка ужаснул женщину: бледная кожа, покрытая множеством синяков, проступивший на лбу холодный пот. Обследование показало внутреннее кровотечение и повреждение мышечной ткани и органов. Ребёнок потерял слишком много крови. Даже активированный шикай лекаря не в состоянии был восстановить её.       Только что пришедшая в себя Нанао сидела рядом на заботливо подставленном рядовым стуле и нервно кусала костяшки пальцев. Минадзуки выплюнул ребёнка на руки всё тому же рядовому. По-прежнему мёртвенно-бледный, он едва заметно дышал, но в сознание не приходил.       – Без переливания не обойтись, – констатировала факт Рецу, на что Нанао моментально кивнула. – Я не могу воспользоваться вашей кровью, Исе-сан. Наркотик ещё не полностью выведен. Зато ваш помолодевший близнец вполне сойдёт.       Девчонка сидела в палате с малышкой, Акико и капитаном. Всего несколькими часами ранее она, как можно быстрее удаляясь с помощью шунпо, ощутила странную вспышку реяцу в оставленном ею доме, которое постепенно отдалялось. На душе неприятно кольнуло, и она приняла решение проверить, в чём дело, а обнаружив женщин в бессознательном состоянии, направила бабочку в четвёртый отряд, а сама бросилась на поиски следов Ичиро. Лишь спустя два часа бесплодных метаний по Серейтею ей пришло сообщение от капитана, который уже находился в госпитале.       На необходимость перелить кровь малышу Нанао среагировала не задумываясь. Но стоило рядовому взять анализ крови у Ичиро, как вся готовность Нанао оказалась бесполезной, – её кровь не подходила. Подросток кинула взгляд на лейтенанта Исе, затем на стоящую у изголовья койки Унохану, отвернулась, увидев бледную кожу мальчишки.       – У капитана ведь подходящая кровь? – сухо спросила девчонка.       Нанао подняла на неё красные глаза. Подходящая ли? Сейчас, как никогда ранее, голос Куротсучи Маюри звенел в ушах: «Гранц может перерождаться с помощью организма носителя. Вы уверены в том, кто отец вашего ребёнка?» Она не была уверена, только не после увиденной ауры вокруг ладони ребёнка и идеального сонидо.       – Ичиро ведь не сын Мицуки? Не молчи! Его отец он? – тихо произнесла девчонка, присев рядом с лейтенантом и внимательно вглядываясь в её глаза.       – Я не уверенна в этом. Теперь, - дрожащими губами выдавила Нанао.       – Зато я уверена. Я видела тот злосчастный портрет. – И не успела Исе ответить, как подросток уже покинула палату, направившись прямиком к капитану.       Стоило тому завидеть в дверях только что покинувшую их Нанао, с решительным взглядом направляющуюся к нему, он всё понял. Не тратя времени на разговоры, Шунсуй прошёл мимо девчонки, на секунду положил руку ей на плечо, а затем быстрым шагом вышел, оставив Нанао разбираться с расспросами Акико.       – Моя кровь подойдёт! – произнёс мужчина, едва очутившись на пороге палаты.       Рядовой перевёл глаза на капитана Унохану, которая задумчиво оглядела Шунсуя, кинула мимолётный взгляд на его лейтенанта, после чего утвердительно кивнула подчинённому.       Это была тревожная ночь. Нанао ни на минуту не могла сомкнуть глаз, вглядываясь в лицо сына, будто ожидая, что тот перевоплотится в пустого. Но ничего не происходило.       – Всё прошло хорошо. Но его организм истощён, и сейчас он просто спит, – поддержала Рецу девушку. – Вам бы тоже следовало отдохнуть, Исе-сан.       Нанао лишь коротко кивнула, но со своего места у постели ребёнка не сдвинулась. Врач лишь покачала головой и покинула палату.       А неподалёку от госпиталя, в засыпанном снегом сквере, стояли две фигуры, одна из которых энергично жестикулировала руками.       – Не нужно притворяться идиотом, Шунсуй! – гневно воскликнула женщина на глупую улыбку капитана. – Об этом госпиталь весь вечер шептался. У меня ещё была надежда, что ты в тот раз просто издевался надо мной, но теперь и её не осталось. Ичиро – твой сын? Это правда?       – Я могу сказать «да» или «нет». Но это не отменяет факта, что ты обещала защищать Нанао и Ичиро. Ты не вправе нарушить клятву.       – Ты солгал мне, Шунсуй. Если бы я знала, что он твой сын, я поступила бы иначе.       – Не надо, Акико. Не нужно обманывать меня и себя. Я знаю, что ты ни за что бы не пожелала своей судьбы для него. Обязанная всю жизнь служить семье, чья кровь течёт в твоих жилах. Ты никогда бы не рассказала Таро правду.       – Если так уверен, почему ты солгал?       – Потому что не хотел, чтобы ты разрывалась между долгом и моралью.       – Ты хоть представляешь, что сделает твой брат, когда узнает?       Кёраку отчуждённо взглянул на хмурое небо. Акико разочарованно поджала губы и покачала головой.       – Отправишься к нему?       Женщина не ответила. Шунсуй встретился с ней глазами.       – Я люблю их.       – Об этом раньше нужно было думать. Прости, но я не могу пойти против кланового закона, даже не смотря на связывающую нас дружбу.       Капитан запрокинул голову к небу, не желая видеть спину уходящей женщины, чьё доверие и преданность он не оправдал. Первые снежинки упали на небритые щёки и, растаяв, покатились вниз. Шунсуй закрыл глаза. Пора прекращать игры в несчастную любовь, разрушая свои души. Время шагнуть вперёд.       С того проклятого вечера прошло три дня. Ичиро пришёл в себя, его состояние стабилизировалось, но Нанао была вынуждена оставить его под наблюдением врачей. Акон, явившийся на следующий день, понурив голову, долго извинялся, а затем ещё более виновато просил разрешения изучить состояние ребёнка. Лейтенант восьмого отряда лишь стояла в стороне, молясь, чтобы всё это прекратилось. Пока приборы неспешно щёлкали, записывая показатели, парень рассказал о сознании арранкара, запечатанном в теле малыша, а также поведал о разговоре с Гранцем. Нанао выслушала учёного, после чего почувствовала себя в разы лучше. По-крайней мере, Ичиро всего лишь ребёнок, хоть и с двумя личностями, одну из которых рано или поздно они смогут извлечь. Единственная просьба-требование, переданное капитаном Куротсучи,- не позволять ребёнку просыпаться, пока они не убедятся, что сознание Заэля не доминирует над сознанием ребёнка. Унохана поддержала данную просьбу, сославшись на то, что и самому ребёнку нужен максимальный физический покой, а учитывая его способности, и моральный тоже.       В последующие дни в палату не заглянул только самый ленивый. История, приукрашенная множеством слухов, разнеслась по Серейтею с лёгкой руки членов четвёртого отряда. Что в ней было правдой, а что ложью, трудно было сказать. И всё же, некоторые факты были на лицо, и уже через пару дней весь офицерский состав Готея был уверен, что между капитаном и лейтенантом восьмого отряда не только профессиональные отношения.       Заскочившая накануне Рангику с весёлой улыбкой пересказывала различные варианты сложных взаимоотношений Кёраку Шунсуя и Исе Нанао. Последняя с удивительным безразличием выслушивала подругу, окончательно смирившись с неизбежным. Лишь спустя полчаса пустой болтовни, Матсумото, как бы невзначай, упомянула о переписке со старшим Кёраку, который никак не мог смириться, что вместо пышногрудой, очаровательной красавицы, на семейный праздник явилась сумасбродная розоволосая девчушка. Ячиру произвела фурор среди приглашённых, не оставив равнодушными даже самых «трухлявых пней дома Кёраку». Рангику же необходимо было ознакомиться с фотографиями, снятыми малышкой шинигами, и вынести приговор паре, которую она видела, прячась на балконе поместья благородной семьи. Закончила свою речь лейтенант саркастичным: «по-моему, братишка твоего ненаглядного капитана от меня без ума».       Этим утром Кёраку Шунсуй появился в отряде непозволительно рано. Быстро просмотрев особо важные документы, он отложил бумаги в сторону и, сложив руки на груди, облокотился о спинку стула и выжидательно уставился на дверь кабинета.       – Тайчо?       Нанао прикрыла за собой дверь и прошла к столу, недоверчиво косясь на командира. Тот поднялся из-за стола и двинулся к девушке.       – Я разобрал бумаги. – Исе приподняла бровь. – Нам необходимо поговорить.       Девушка молча кивнула, позволяя капитану взять себя за руку и подвести к дивану. Дождавшись, когда лейтенант сядет, Шунсуй присел рядом и серьёзно посмотрел на девушку.       – Прежде чем задать тебе один вопрос, Нанао-тян, я должен рассказать кое-что важное. Это касается моей семьи.       Мужчина упёрся локтями в колени, сложив ладони так, чтобы большими пальцами сжать переносицу. Шляпа полностью скрыла глаза мужчины.       – Акико так и не появилась?       – Нет, – не понимая, к чему клонит капитан, ответила девушка.       – Этого следовало ожидать. – Шунсуй глубоко вздохнул. – Когда я настоял, чтобы она помогала тебе, я кое-что утаил о ней. Акико не просто старый друг. Она моя старшая сестра.       Нанао выпрямилась и изумлённо приоткрыла рот, собираясь задать вопрос, но мужчина не дал ей это сделать.       – Ты ведь знаешь, у каждого благородного клана есть свои скелеты в шкафу. И мало кто пожелает, чтобы о них стало известно посторонним. У моей семьи тоже есть свои скелеты. Чтобы сохранить чистоту крови, а также скрыть некоторые происшествия, порочащие репутацию клана и, в особенности, его главы, был принят клановый закон. Акико стала жертвой такого закона. Она – внебрачная дочь моего отца от безродной женщины. Мать знала об этом, потому и ненавидела, когда я появлялся в семейном поместье с любой женщиной, что не принадлежала высшему сословию. А я наслаждался этой игрой. – Шунсуй грустно хмыкнул. – Но не это важно. Клановый закон спасал репутацию семьи на протяжении многих поколений. Дети, рождённые вне брака, отнимались у женщины и отдавались на воспитание верному клану слуге, который становился их наставником на всю жизнь. С одной стороны, детей не бросали, не убивали, пытаясь избавиться от претендентов на наследство, как это бывало в других кланах. Но, с другой, их навсегда лишали семьи, права выбора и собственной воли. Идеальные бойцы, с высоким уровнем реяцу, полностью преданные семье, они проходят обряд верности, после чего никогда не смогут пойти против воли главы дома. У них не будет своей жизни, детей, любимых. Рабы до конца своих дней. Им не дозволяется приближаться к «чистым» членам семьи, ровно так же, как и заходить в родовой дом. Любые указания они получают через наставника. Мои отношения с Акико – нонсенс. Я бы никогда не узнал о ней, если бы не встреча в Угендо Укитаке. Я намеривался приударить за ней, благо моя мать вовремя вмешалась. Тогда-то я и узнал о клановом законе. Ты ведь понимаешь, Нанао-тян, к чему я веду?       Девушка не шевелясь сидела напротив капитана, не зная, что ответить. На душе было противно, а к горлу подкатывал комок.       – Почему ты не рассказал мне об этом раньше?       – Потому что наивно надеялся, что ты станешь моей женой ещё до рождения Ичиро.       – Но я не передумала, а ты не стал возражать.       – Наверно, я просто побоялся признаться тебе, чтобы не потерять ту единственную нить, что нас связывала. К тому же, меня не покидала уверенность, что мы в итоге будем вместе. А до того момента, никто не смог бы догадаться.       – Вот только судьба распорядилась иначе, - закончила за мужчину Нанао. – Ты ведь не глава клана, как же тебе удалось заставить её служить мне.       – Не глава, но она была приставлена ко мне, а я имел наглость воспользоваться старой дружбой и взять с неё обещание защищать тебя и Ичиро. Она уже тогда недоверчиво отнеслась к моей просьбе, но оная не мешала ей продолжать выполнять свою основную обязанность.       На несколько секунд в кабинете воцарилось молчание, прерываемое лёгким постукиванием пальца по шляпе.       – Она отправилась к твоему брату?       – Скорее всего.       – Что ждёт Ичиро?       – Её судьба.       – Я не собираюсь с этим мириться!       – Я знаю. Но, – Шунсуй выпрямился, уперев взгляд в стену. – Ты не препятствие.       – Тайчо, я – лейтенант Готея. Меня не так легко отодвинуть в сторону.       – Я знаю, но это не мешает тебе однажды выпить сока с ядом.       Исе сглотнула, понимая, что капитан прав.       – Я не собираюсь отдавать тебя и Ичиро ему.       – Ваш брат не показался мне…       – Нанао! - перебил лейтенанта Шунсуй. – Даже если мой брат откажется следовать закону, есть другие члены семьи, которые мечтают занять его место. Они не испугались на протяжении десяти лет подсыпать главе дома яд, медленно отравляющий его организм. Что им слабый ребёнок.       – Рангику видела виновных. Это вопрос времени, когда их схватят.       – У семьи слишком много боковых ветвей, - обречённо произнёс мужчина. – Нанао-тян, я не могу рисковать тобой и Ичиро.       Девушка откинулась на спинку дивана, ожидая решения, которое уже обдумал капитан.       – Мне не следовало затягивать с этим. Я знаю, каким будет твой ответ. – Мужчина усмехнулся. – Давно знаю. И это чисто формальность.       Шунсуй поднялся с дивана, потянув девушку за собой. Её небольшие ладони утонули в его. Нанао перевела взгляд с их сцепленных рук на его глаза, прекрасно догадываясь, что сейчас спросит мужчина. И ответ на ещё незаданный вопрос уже был готов.       – Нанао-тян, выходи за меня замуж.       Если бы не серьёзный разговор минутой ранее, он, наверняка бы, ехидно улыбнулся, но ни один мускул не дёрнулся на небритом лице.       – Ты же знаешь, что я отвечу.       Шунсуй молчал, ожидая ответа на свой вопрос. Нанао кивнула.       – То, что ты сказал ранее ни при чём, хотя тоже важно. Я давно уже решила, что в следующий раз на твой вопрос отвечу положительно.       Уголок губ мужчины дрогнул, растягиваясь в улыбке. Прижав девушку к груди, Кёраку обнял её одной рукой за плечи, второй поднёс её руку к своему лицу и поцеловал кончики пальцев.       – Я так понимаю, прямого ответа я не дождусь?       – Да.       – И на какой из вопросов этот ответ?       Лейтенант уткнулась лбом в его грудь и улыбнулась.       – Нанао-тян, - вновь серьёзным голосом начал Шунсуй. – У нас осталась ещё одна нерешённая проблема.       Исе подняла голову.       – Ты проиграла мне пари, помнишь?       – И что же вы хотите, тайчо?       – Я хочу разорвать этот порочный круг с клановым законом.       – Тайчо?       – Мы обвенчаемся по старой традиции шинигами, связав наши души воедино. В восточной части Серейтея остался последний храм Аяши.       – Вы уверены? – Нанао недоверчиво смотрела на мужчину. – Этот обряд не позволит вам развестись или повторно жениться, если со мной что-нибудь случится.       – А ещё он не позволит мне иметь детей на стороне. Я никогда не изменю тебе.       – Тайчо…       – Понимаю, что это не честно, требовать и от тебя такой же клятвы. Я заставляю тебя пойти на это в качестве платы за проигранное пари. Я не могу быть уверен, что ты готова к подобному, но для себя я всё решил. Я хочу связать себя узами единственного брака с тобой.       – Я согласна. Раз уж проиграла пари…       Что ж, не обязательно рассказывать ему, что пари проиграл он. Нанао подавила улыбку.       – Тогда завтра на закате, - твёрдо заявил капитан, выпуская опешившую подчинённую из объятий.