Разрушенные души

      Шинигами восьмого отряда встречали лейтенанта нервными улыбками и опущенными в пол глазами. И чем ближе Исе Нанао подходила к кабинету капитана, тем больше нервозности ощущалось в офицерах. Нахмурив брови, девушка открыла дверь, первым делом устремив взгляд на сидящего за столом капитана. Именно сидящего, не спящего, не отдыхающего, а сидящего за столом с листом бумаги в руке.       - Нанао-тян, ты как всегда пунктуальна.       Лейтенант подошла ближе, стараясь найти подвох в поведении мужчины. Но капитан лишь приподнял брови, невинно улыбаясь.       - Что-то не так?       - Всё в порядке.       - Вот и чудесно. Нанао-тян, я прочитал твой доклад. Почему ты не сказала, что тебя ранили?       - Потому что никаких следов ранения не было. Мы пришли к выводу, что это одна из иллюзий пустого. Я об этом упоминала в отчёте.       - Я прочитал.       - Тогда не вижу смысла в дальнейшем обсуждении. И без того полно дел. - Девушка подняла со стола график дежурств. – Займусь организацией патрулей.       Развернувшись на сто восемьдесят градусов, лейтенант замерла. Брови моментально сошлись, а глаза не отрывались от стены.       - Что это? – еле выдавила из себя девушка.       - Рембрандт. Я отдал за него две капитанские зарплаты. Но оно того стоило.       - Почему это висит здесь? - Нанао повернула лицо к капитану.       - Я подумал, что пора приобщаться к культуре Генсея. Мы справляем многие праздники, позаимствованные у живых, но совершенно не интересуемся другими ценностями. Надо бы исправить это упущение. Живопись – идеальное начало просвещения.       - Тайчо, - голос лейтенанта, казалось, мог заморозить кровь, – Немедленно снимите это. И молитесь, чтобы эта картина больше не попалась мне на глаза, иначе я не гарантирую, что искусство не понесёт очередную утрату.       - Но, Нанао-тян, это же Даная. Столько художников и поэтов воспевали миф о прекрасной женщине, волей судьбы ставшей матерью великого героя…       - Хватит! Я прекрасно поняла ваш намёк. Но этой картине здесь не место.       - Но она такая завораживающая. Смотришь на нее, и сразу возникает желание работать.       Лейтенант приподняла руку раскрытой ладонью вверх, вокруг которой возникло синее свечение.       - Не надо! – мужчина подскочил к подчинённой, удерживая её руку. – Я сниму её.       Недовольно ворча на невежество некоторых лейтенантов, капитан снял картину с обнажённой женщиной со стены.       - Это подделка.       - Что?       - Я говорю, что это не Рембрандт, а всего лишь копия. И вы прекрасно это знаете. Холсту едва ли несколько лет. Ни за что не поверю, что такого человека, как вы, могли так легко обмануть.       Шунсуй опустил шляпу ниже на глаза, понимая, что его раскусили.       - У нас много работы, тайчо. Поторопитесь убрать это безобразие из кабинета.       - Как жестоко. Даже если это подделка, она прекрасна.       - Тайчо, - Нанао коснулась указательным пальцем оправы очков.       - Хех. Куда бы её повесить?       - Отправьте её в поместье, к вашему брату. Думаю, вы будете на седьмом небе от счастья, представляя его реакцию на подобный подарок.       Губы девушки тронула едва заметная улыбка, но почти сразу исчезла. Капитан хмуро смотрел на картину в руках.       - Что-то не так?       - На счёт моего брата… Я отправляюсь вечером в родовое поместье. Похоже, у моего единственного прямого родственника серьёзные проблемы, раз он решил позвать своего нерадивого младшего брата.       - С чего вы решили?       - Нанао-тян, ты ведь знаешь, что у меня не слишком хорошие отношения с семьёй. Я уже давно не посещал поместье. Не думаю, что причиной четырёх писем с приглашением является желание брата обсудить погоду за кружечкой чая.       - Вы же не проболтались? Шунсуй наигранно улыбнулся, заметив, как обеспокоено расширились глаза лейтенанта.       - Если бы мой брат узнал, то письмами я бы не отделался. В любом случае в течение трёх дней забота об отряде будет лежать на твоих плечах.       - Как будто когда-то было иначе, - хмыкнула лейтенант.       - Зануда, - пробурчал капитан, протискивая в дверной проём картину. – И как я мог в тебя когда-то влюбиться?       - Я всё слышу.       - Она всё слышит, - подтвердил её слова мужчина, делая вид, будто обращается к кому-то третьему.       Стоявшие в коридоре дежурные хихикнули. Шунсуй подмигнул им, когда проносил мимо картину с обнажённой женщиной. Шинигами улыбнулись в ответ, но сразу же приняли серьёзный вид, когда из кабинета вышла лейтенант.       - Я бы на вашем месте не брала с него пример, - процедила сквозь зубы девушка, направляясь к выходу из здания.       Покончив с организацией патрулей, Нанао собиралась вернуться к бумажной работе, когда заметила небольшую группу рядовых отряда в сопровождении шинигами из двенадцатого. И то, с каким понурым видом они шли к ней навстречу, вовсе не радовало лейтенанта. Следом за ними шли лейтенант и капитан Куротсучи.       - Могу я узнать, что двенадцатый отряд делает на территории восьмого?       - Сопровождаем нарушителей, Исе-фукутайчо.       - В вашем отряде совершенно не уделяют внимание вопросу дисциплины и уважения, - сухо произнёс капитан. – Не уступать дорогу капитану, объясняя это спешкой очень не красиво. Будто мне есть дело до патрулирования чужих территорий, когда я хочу пройти спокойно конкретной дорогой.       Нанао мысленно закатила глаза.       - Простите, Куротсучи-тайчо. Я проведу с ними беседу.       - Она не компенсирует потерянное время. Из-за них я задержался на три минуты сорок секунд.       - В таком случае, я не смею вас больше задерживать.       Кивнув своим шинигами, чтобы те направлялись в казармы, Исе выдавила из себя улыбку. Офицеры двенадцатого отряда последовали за своим лейтенантом, с сомнением поглядывая на капитана, который так и не двинулся с места. Он внимательно смотрел на офицера восьмого отряда.       - Что-то ещё, Куротсучи-тайчо?       Мужчина молчал, изучая взглядом лицо девушки. Его поведение заставило Нанао почувствовать себя неловко. Наконец Маюри моргнул и широко улыбнулся.       - Как ваше самочувствие, фукутайчо? – Но не успела девушка ответить, он тут же задал другой вопрос, - Как Ичиро? Слышал, он по-прежнему игнорирует окружающих.       - Я не думаю, что вас это касается.       - Почему же нет? Он оказывает нехорошее влияние на моего сотрудника. Мне не нравится, что Акон стал растрачивать своё внимание на что-то ещё, кроме науки. Того и гляди, тоже захочет обзавестись зверушкой.       Нанао поджала губы, услышав подобное выражение.       - Почему же вы молчите? Либо у вас нет радости, которой можно поделиться с окружающими? Если хотите, я могу провести диагностику. Она выявит любые отклонения в развитии мальчишки.       - Нет, спасибо.       Нанао едва сдерживалась, чтобы не нагрубить вышестоящему офицеру. Маюри подошёл на шаг ближе и произнёс так, чтобы слышала только девушка:       - Ваш ребёнок необыкновенный. Можно сказать, чудо. Я никогда не видел, чтобы у шинигами «такие» рождались. За ним нужен особенный уход.       - Думаю, я сама могу решить, что требуется моему сыну.       - Конечно-конечно. Я просто хотел предложить свою помощь. На всякий случай, - голос учёного был вкрадчивым, и от того пугающим. – Всё таки тяжело воспитывать такого особенного ребёнка в одиночку. Хотя я немного, совсем слегка, сомневаюсь, что отцом подобного ребёнка может быть какой-то заурядный, без особых способностей шинигами. Вы уверены в том, кто его отец? Быть может, вы что-то не договариваете?       Сердце забилось быстрее, глаза не отрываясь смотрели в лицо капитана. Знает ли он или лишь намеренно пытается вывести её из себя? У него точно не было доступа к Ичиро, чтобы что-то выяснить. Но это же капитан Куротсучи. Он, конечно, не станет разбалтывать всем и всюду, но неприятна даже мысль, что этот человек знает то, что ты скрываешь от всех. Учёный подошёл ещё ближе, почти вплотную к лейтенанту.       - Скажите, Исе-фукутайчо, вы же солгали, что у вас была связь с тем шинигами? – Нанао вздрогнула. – Не отвечайте. Просто вот вам пища для размышления. Вы читали мой старый отчёт об Уэко Мундо? – Нанао кивнула. – Тогда вы знаете, что Гранц мог перерождаться с помощью организма носителя. Из одной клетки он может воссоздать своё тело. Спрошу ещё раз: вы уверены в том, кто отец вашего ребёнка?       Маюри растянул рот в хищной ухмылке, заметив, как застыла девушка.       - Моё предложение о помощи в силе.       Капитан сделал шаг назад, затем обернулся к ожидающим его шинигами. Через минуту его уже не было, но лейтенант так и стояла не в силах пошевелиться. Дрожащей рукой она провела по лбу, стирая испарину. Этот человек просто играется с её чувствами. Если бы он был уверен в своих словах, он бы сообщил об этом раньше. Решил поиздеваться? Нанао тяжело дышала, пытаясь собраться, но зародыш сомнения плотно обосновался в её голове. Зачем капитан это сказал? Быть может, он ожидает, что что-то произойдёт, поэтому поделился своими мыслями? Не мог же он шутки ради сказать подобное.       Следующие несколько часов лейтенант провела в постоянных раздумьях о словах капитана. Вернувшись домой, она попыталась отбросить нехорошие мысли, но каждый раз, когда взгляд падал на сына, сомнения усиливались. Он ведь действительно не похож на обычного ребёнка. Ещё в утробе проявления его реяцу вызывали неподдельный интерес врачей, которые с подобным ни разу не сталкивались.       Нанао не отводила взгляд от ребёнка, который собирал какую-то головоломку. Подсев к нему, девушка взяла в руки упаковку. «Для детей старше 10», - гласила надпись на тыльной стороне. Исе перевела взгляд на ребёнка. Не было похоже, чтобы для него эта игрушка являлась трудностью. Нанао запустила пальцы в волосы, разбивая причёску. Если капитан Куротсучи прав, то она сделала правильный выбор, не позволив Шунсую признать ребёнка официально. Если вдруг это правда…       - Этого не может быть, - вслух оборвала неприятные рассуждения лейтенант.       Он обычный ребёнок, просто с необычными способностями. Его отец – сильный шинигами. Не может быть иначе. Нанао глубоко вдохнула. Безумные идеи учёного не обязательно правильны. Ичиро – обычный ребёнок.       Но, будто в противовес её мыслям, Ичиро выложил последний пазл в игре, затем поднялся и подошёл к полке с книгами. Вытаскивая одну за другой, он осматривал их, после чего откладывал, пока не наткнулся на книгу с картинками. Сев на татами, мальчишка принялся разглядывать их. Нанао облегчённо вздохнула – действительно обычный ребёнок. Однако через несколько минут, ребёнок потерял интерес к книге и вновь, стал перебирать оставшиеся на полке. Остановившись на книге по кидо, он открыл ей и внимательно стал изучать иллюстрации исполнения заклинаний. После чего поднялся и принял одну из поз для атаки.       «Это всего лишь совпадение. Попытка подражать нарисованным шинигами,» - убеждал внутренний голос. Но сияние ладони превратило в пыль надежду. Малыш определёно понимал, что изображено на рисунке. Нанао подошла к сыну, обхватывая его ладонь, так чтобы погасить зарождавшееся кидо. Ичиро перевёл на неё взгляд. Несколько секунд он смотрел на неё, после чего выпрямился, опустив руку. Понял ли он, что ему запретили использовать магию демонов? Вероятнее всего, да. Исе на секунду закрыла глаза. Когда она их распахнула, единственное желание было обнять ребёнка. Крепко прижав его к груди, она поцеловала мальчишку в лоб. Страх, что изменения, происходящие с её сыном, приведут к его потери усилился. Сжимая его крепче, она будто пыталась оградить его от всего, пряча своё дитя от окружающего мира и от самого себя. Ичиро лишь молча стоял, ожидая, когда его отпустят.       Чтобы ни говорил Куротсучи Маюри, она всегда будет рядом с сыном. Даже если его отец и не Шунсуй, она его мать. Отчёт об аранкаре она прекрасно помнила. Гранц возрождался совершенно иным способом. Каким бы образом ни появился на свет этот ребёнок, в нём определённо есть часть от матери. И коль это так, она не признает намёки учёного.