Зеркало

Не помня себя от отчаяния, Мерлин уносился прочь от Камелота в безбрежный небесный океан. Чёрной стрелой вонзилось его гибкое тело в хлопковые барашки сизых облаков, затянувших всё пространство над головой, и вырвалось из холодного плена, яростными взмахами крыльев сбрасывая серебристые нити, которыми небо пыталось удержать своего обезумевшего от горя сына. Маг поднимался всё выше и выше, не обращая внимания на холод и тонкую корку льда, которой начало покрываться его тело, и не сводя золотых глаз с мерцающих бриллиантов, беспорядочно рассыпанных по чёрно-синему бархату небосвода. Взмах, ещё взмах!.. Лёгкие начало разрывать от нехватки кислорода, кровь застучала в висках, спину от боли уже ломило. Казалось, этот сумасшедший полёт никогда не прекратится — ещё немного, и фигура дракона затеряется среди колючих искорок далёких звёзд! — но тут его крылья свело судорогой и на долгое мгновение Мерлин будто завис в воздухе, удивлённо глядя на недосягаемые звёзды, сочувственно взиравшие на него из глубины безмолвной ночи. А в следующий миг земное притяжение, словно поймав мага арканом, дёрнуло его вниз, и Мерлин, не в силах пошевелить хотя бы пальцем, камнем рухнул в оставленные им далеко позади облака. И снова призрачные руки неба не смогли удержать дракона: он стремительно падал, вращаясь в воздушных потоках, словно щепка на ветру, и холод жёг его влажное от слёз облаков тело. Мерлин мог лишь беспомощно наблюдать за тем, как острые пики корабельных сосен тянутся ему навстречу, и, когда до них оставались считанные метры, непроизвольно зажмурился… Неожиданный рывок и острая боль в боку заставили мага распахнуть глаза, но чудовищного столкновения, казалось, было уже не миновать. Последнее, что он увидел, перед тем, как его сознание поглотила тьма, — огромные крылья Килгарры, коконом закрывающие их тела. *** Если пройти по замку и, остановив первого встречного, спросить у него, кто из королевских рыцарей никогда не теряет присутствие духа, ответ был бы один — Гавейн. Несмотря на его невыносимый характер, все воины Камелота, отправляясь на то или иное задание, радовались, если в их группе оказывался этот «благородный разбойник», потому что он действительно был единственным, кто мог так перевернуть представление товарищей о сложившейся ситуации, что даже безнадёжная передряга превращалась в сумасшедшее приключение. И если бы кто-то из тех, кому довелось сражаться с ним бок обок, узнал, что в данный момент Гавейн находится в крайней степени растерянности — поднял бы рассказчика на смех. Да что говорить — Гавейн сейчас и сам был смущён своей беспомощностью не меньше гипотетического сомневающегося в нём соратника! Всё, что произошло за последние дни, сильно потрясло бывалого вояку, и теперь, глядя на то, во что превратился Нижний Город, — на эти горы изуродованных тел и разрушенных домов; серые лица осиротевших жителей и слёзы женщин, потерявших мужей и сыновей, — ему дико хотелось, чтобы события недавнего сражения оказались лишь кошмарным сном. Рыцарь отрешённо слушал отчёт старейшины о том, как идут восстановительные работы и машинально записывал распоряжения короля по размещению горожан, оставшихся без крова. Если честно, в данный момент Гавейн сгорал от стыда за то, что в это тяжёлое время был счастлив: Персиваль вернулся живым и невредимым и привёл назад женщин и детей, которых уводил подальше от Камелота во время осады замка. Да-да, Гавейн был по-настоящему счастлив: когда слушал вечно серьёзного — и по-прежнему невредимого! — Леона, зачитывающего хмурому Артуру донесения от пограничных патрулей; когда видел потрёпанного — но живого! — Артура, каким-то непостижимым образом избежавшего смерти от лап дракона. Хотя, думал он, «жив» — это громко сказано. Рыцарь искоса глянул на своего венценосного друга и решил, что настало время поговорить. Артур и сам прекрасно понимал, что измотан до такой степени, что перестал соображать, какой сегодня день и какое время суток. Ещё немного, и он едва ли будет осознавать собственные действия. Но Пендрагон упрямо вынуждал себя контролировать всё, что происходит в его королевстве, не перекладывая и части обязанностей на советников и министров — только так он чувствовал себя живым. Артур оглядел присутствовавших на совете рыцарей и перехватил встревоженный взгляд Гавейна: вот от кого бесполезно что-либо скрывать. В своей проницательности Гавейн уступал только Мерлину. Воспоминания о пропавшем друге (Пендрагон упорно отказывался верить в его смерть) едва не добили Артура окончательно. — Я думаю, нам стоит сделать перерыв, — долетел до его слуха голос Гавейна. — Уже несколько часов бумаги разгребаем. Леон бросил на короля вопросительный взгляд, и Артур согласно кивнул. — Тогда перерыв! — с видимым облегчением возвестил капитан гвардии. — Продолжим через час. Как только за последним министром закрылась дверь, оставшиеся втроём Артур, Леон и Гавейн переглянулись. — Сир… — осторожно начал капитан, но Артур взмахом руки заставил его замолчать. — Ты скоро доотмахиваешься от него, Артур, — усмехнулся Гавейн. — Не ровён час, Кудряшка подсыплет тебе ударную дозу снотворного в еду или вино. Давно уставший обижаться на «Кудряшку», Леон согласно кивнул: — Ещё пара дней, и от Вас не будет никакого прока. — Ещё пара дней, и все свои тревоги вы сможете сжечь на погребальном костре, — сдался, наконец, Артур и со стоном потёр лицо ладонями. — Обещаю, что попрошу у Гаюса то самое убойное средство и хорошенько высплюсь. — Отлично, — хлопнул в ладоши Гавейн. — Рад, что к тебе вернулся здравый смысл! — и, пристально глядя на короля, добавил: — И это мы ещё делаем вид, что стесняемся твоего статуса, милорд… Мерлин бы не церемонился. Губы Артура дрогнули в улыбке: — Главное, ничего ему потом не рассказывайте, иначе я год буду слушать нотации и пожалею о том, что чья-нибудь стрела не пробила мне голову в этом сражении. Гавейн и Леон смерили короля настороженными взглядами, но от возражений воздержались. — Мерлина так просто не убить, — чуть помолчав, выдал Артур. — Я пытался. Рыцари усмехнулись, оценив шутку: им тоже не хотелось верить в то, что находчивый Мерлин мог вот так просто взять и умереть! В каких только передрягах они все вместе не побывали, и приходилось признать, что выбраться из затруднительных положений им зачастую удавалось только благодаря помощи сообразительного королевского слуги. — Но зачем Гаюсу врать? — резонно заметил Леон. — Не знаю, — покачал головой Артур. — Может, он и не врал, уверяя в губительных свойствах того яда, который выпил Мерлин. Но, знаете, глядя в глаза человеку, потерявшему едва ли не сына, я видел в них слишком мало отчаяния и слишком много надежды. — Тело так и не нашли, — рассудительно вставил Гавейн. — Как тут не надеяться? Артур поставил локти на стол и уткнулся носом в сцепленные замком пальцы. Пару раз он открывал рот, чтобы что-то сказать, но передумывал, словно боясь озвучить какую-то мысль вслух. Наконец он расцепил руки и взмахнул ими крест-накрест: — Хватит! Забыли до времени этот вопрос — всё равно прояснить его пока что не удастся. Гавейн внимательно наблюдал за королём, и многое в его поведении настораживало рыцаря. — Завтра я возглавлю патрульную группу, — продолжал тем временем Артур. — Мы отправляемся на поиски чёрного дракона: нельзя оставлять опасность такого масштаба у себя за спиной. — Мне показалось, ты ранил его, — поделился своим наблюдением Гавейн. — Я его едва задел, — с досадой возразил Артур. — Как бы там ни было, — вступил в обсуждение Леон, — если рана достаточно глубока, охотники без труда отыщут его по крови. — При этом тебе вовсе не обязательно принимать участие в поисках, — ворчливо добавил Гавейн. В ответ Артур смерил его тяжёлым взглядом, но промолчал. А Гавейн в который раз подумал о том, что какая-то мысль всё-таки не даёт королю покоя, и, кажется, он догадывался какая… Ведь было же что-то такое во всей этой истории, что раз за разом возвращало и его самого к мысли о Мерлине и о том, что же, чёрт возьми, на самом деле произошло?!.. *** — О чём ты думал, Мерлин?! Вопрос Килгарры с трудом дошёл до сознания мага, пытавшегося разогнать туман в голове. К стыду своему, он вообще ни о чём не думал, улетая из Камелота. Маг кое-как разлепил глаза, но тут же зажмурился от яркого солнечного света. — Я даже не знаю, как назвать твою дурацкую выходку! — продолжал негодовать Килгарра. «Самоубийством», — отстранённо подумал Мерлин и попытался встать. — Лежи смирно! — Старший дракон лапой уложил его обратно. — Рана всё ещё кровоточит. Выступая против Морганы, Артур, как назло, решил сражаться Экскалибуром. «Он же едва зацепил меня», — хотел сказать Мерлин, но из пасти вырвался лишь непонятный хрип. Маг разом вскинулся и, несмотря на попытки Килгарры остановить его, вскочил на лапы. — А?!.. — только и выдало его горло, правда, вполне красноречиво передавая замешательство. Килгарра усмехнулся и улёгся на скрещенные лапы, хитро глядя на сбитого с толку мага. — А ты, действительно, думал, что с такой пастью можно говорить человеческим языком? — Ха-хр-р… — смутился Мерлин под смех Килгарры. «Попробуй пока так», — раздался голос дракона в голове Мерлина, и тот вздрогнул от неожиданности. «Как это?!..» — автоматически подумал он, и снова услышал мысли дракона: «Привычно». Мерлин мог бы поклясться, что Килгарра улыбнулся. «Мне кажется, или ты смотришь на меня с подозрением?» — Оказалось, что вложить интонацию в «мысленный голос», гораздо проще, чем в обычной речи. Но вот тот факт, что разговор сопровождался ещё и соответствующими образами, несколько беспокоил Мерлина: если не научиться контролировать собственные мысли, собеседник легко может узнать совершенно ненужные подробности… «Перестану, как только удостоверюсь в том, что ты не предпримешь новой попытки покончить с жизнью! — В глазах Великого дракона вспыхнул гнев. — Я едва успел поймать тебя и, падая, вывихнул себе лапу, между прочим!» «Прости…» «Раньше надо было думать!» «Думать было сложно, — честно признался Мерлин, у которого уже начинала болеть голова. — Я чуть Артура не убил». «Я видел…» — Килгарра вздохнул. «Ты был там?!» «Я начинаю сомневаться в том, что ты маг». Мерлин обиженно фыркнул и надолго замолчал, с горечью вспоминая полыхающий ад и крики воинов Морганы, заживо варившихся в собственных доспехах. Снова захотелось умереть. «Это был не ты, — мягко произнёс Килгарра, подглядевший его тревоги. — Даже я не смог пробиться к твоему разуму, пока ты не подавил разбуженную заклинанием звериную сущность». «Совершенно случайно, — мрачно подумал Мерлин и раздражённо добавил: — И не копошись без спроса в моих мыслях!» «Да у тебя на морде всё написано! — парировал Килгарра и философски заметил: — В нашем мире очень мало действительно случайного. Твоё стремление защитить Артура, так же, как и страх причинить ему вред, вполне предсказуемы. Ваша связь намного сильнее любых заклинаний». — Ха! — скептически прокомментировал маг, вспомнив их последнюю встречу, и по привычке попытался изобразить на лице улыбку. Килгарра совершенно искренне рассмеялся, глядя на его перекошенную морду. — Кстати, — сказал Килгарра вслух, — из тебя вышел отличный дракон! Я таких изящных рожек не видел со времён Короля-Рыбака… «О-о-о, — простонал Мерлин, сопроводив мысленные стенания жалобным воем. — Пожалуйста, не издевайся — и без тебя тошно!» «Да я серьезно!» — поспешно заверил Килгарра, но всё-таки не смог удержаться от смеха. «Как у тебя получается говорить вслух? У меня голова уже раскалывается от обмена мыслями!» «В принципе, это не сложно — всё равно, что обмен мыслями… Только вслух». «Всё понятно объяснил, спасибо!» — съязвил Мерлин в ответ. «Да не горячись ты, — Килгарра откровенно развлекался, наблюдая за своим юным повелителем. — Тебе надо отдохнуть и залечить рану, так что поспи немного, а потом будем разбираться с твоими возможностями в этом… обличии». Маг тяжело вздохнул и лёг на траву, прикрывая глаза. Раненный бок, действительно, жгло огнём, да и головная боль становилась всё сильнее. «Прости меня, — искренне попросил маг. — Мне больно, страшно… И тяжело на душе от тех смертей, причиной которых я стал, и я не знаю, что мне делать дальше. Но это не повод срываться на тебе. Не стоило тебе меня спасать…» «Я понимаю, Мерлин. Но, пока ты жив, всегда есть надежда на лучшее. Мы что-нибудь придумаем, а сейчас — спи…»