Зеркало

«Почему же не получается? — размышлял Килгарра, рассеянно разглядывая мелкую рыбёшку, снующую вокруг его мощных лап. — В принципе, Мерлин же всё правильно делает». Великий дракон обернулся и тоскливо посмотрел на новоиспечённого дракона, лениво рисующего когтем на песке какие-то символы. Заметив его заинтересованный взгляд, маг горделиво похвастался: — Я умею писать! — Молодец! — ядовито похвалил его Килгарра. — Лети к Камелоту и выцарапай на его стенах: «Гаюс, тебе — туда. С любовью, Мерлин», — и начерти путь стрелочками! — Умник, — обиженно обругал его Мерлин и демонстративно вернулся к своему занятию. «Писать он умеет!» — рассердился про себя Килгарра, а вслух посетовал: — Почему я один ловлю нам ужин?! На морде Мерлина отразилась целая гамма чувств, но так быстро, что Килгарра не смог точно определить, что именно смутило молодого мага. — У тебя лучше получается. — Довод мага прозвучал не очень убедительно, и Великий дракон собрался уже прочитать своему необычному ученику нотацию об уважении к старшим, как вдруг его осенило: «Я умею писать!» — сказал Мерлин; «Мне не нравится обмен мыслями», — жаловался Мерлин; «Научи меня говорить!» — отчаянно просил он… Да вот же оно! Вот в чём проблема! Килгарра глухо заурчал: ведь принцип концентрации магии на связках практически не отличается от принципа создания пламени в лёгких… И тем не менее — насколько легко дался Мерлину устный разговор, настолько же сложно ему даётся материализация пламени. «Просто ему было крайне важно снова услышать свой голос, — грустно вздохнул дракон. — Он ведь и к воде-то не подходит без особой надобности — настолько тяжело ему примириться с мыслью о том, что он больше не человек!» Килгарра расправил огромные крылья и с наслаждением потянул затёкшие сухожилия. «Хотя, — не без улыбки припомнил он, — есть одна уникальная способность, которую Мерлин принял легко и с удовольствием…» Полёт. Летать Мерлин не просто любил — взмывая в небо, он искренне думал, что всё пережитое стоило этой возможности! И теперь, когда Великий дракон поделился знаниями о том, как направлять магическую энергию в чешую, чтобы не замерзать при подъёме за облака, летать стало ещё приятнее! Килгарра научил его многому: чувствовать ветер, парить и ловить воздушные потоки, чтобы не расходовать силы… Он показал, как окружить тело куполом, чтобы не сбивалось дыхание в верхних слоях атмосферы, и как регулировать давление в сосудах… У Мерлина даже появилось «любимое время» — в первые минуты рассвета, когда солнечные лучи мягкими прикосновениями будили спящий мир, Мерлин беззаботно скользил над верхушками деревьев или мирно лежал на вершине скалы, наблюдая за восходом. В эти короткие минуты к нему возвращалась былая уверенность в том, что безвыходных ситуаций не бывает, и посещала мысль о том, что прошлое принадлежит не ему, а кому-то далёкому, может, даже вымышленному… человеку. *** В этом помещении всегда царила почти идеальная тишина, гармонично дополняемая шелестом тихо переворачиваемых страниц или скрипом пера по пергаменту. Высокие полки, сплошь заставленные старинными книгами, терялись в глубине библиотеки, куда не проникал даже скупой свет узких стрельчатых окон, отчего казалось, что владения мудрого Джеффри Монмута не имеют границ. Приглушённый свет, одиночество и тишина были преданными спутниками старого архивариуса на протяжении десятилетий. Он бы, наверное, и сам не смог точно сказать, сколько лет хранит библиотеку Камелота, не подглядев в один из вверенных ему свитков, но лично Гаюс был свято уверен — со дня её основания. Джеффри Монмута поднял глаза от пергамента, на который любовно переписывал текст из полуистлевшего фолианта, и недовольно посмотрел на гостя, столь бесцеремонно потревожившего его уединение. — Гаюс! — Морщинистое лицо Джеффри озарила улыбка. — Давно тебя не видел! — Архивариус придирчиво осмотрел друга и, оставшись явно недовольным, расстроено добавил: — Не очень хорошо выглядишь, старина. Сожалею о твоём мальчике… — Спасибо, — коротко улыбнулся лекарь. — Я уже в порядке. — Ты ведь не просто так ко мне забрёл? — сменил тему Монмута, не желая и дальше бередить душевные раны Гаюса. — Не просто, — кивнул лекарь. — Поверь, я бы не стал тебя беспокоить без веской причины. Монмута благожелательно улыбнулся и кивнул, а Гаюс продолжил: — Говорит ли тебе что-нибудь название Кер-Ис? Брови Джеффри поползли на лоб. — Даже и не знаю, что тебе на это ответить… — рассеянно почесал он кончик носа. — За всю мою жизнь никто ни разу не интересовался этим городом. — И тем не менее ты о нём слышал, — с нажимом проговорил Гаюс. Монмута в задумчивости вытянул губы трубочкой, а потом туманно ответил: — Много слухов ходит — город-то полулегендарный. — Вот легенды-то мне как раз и нужны… *** Моргана от страха уже несколько дней не спала нормально. Просто от страха. Каждый раз, пробуждаясь, она чувствовала на лице солёную влагу слёз, её сердце готово было выпрыгнуть из груди, а ей самой хотелось, как в забытом детстве, спрятаться в тёплых руках няни или убежать в комнату Артура, разбудить его и заставить рассказывать какие-нибудь дурацкие истории, под которые бы она незаметно для себя вновь засыпала… Вот и сейчас Моргана буквально задохнулась и рывком села на кровати. Ей стало стыдно и горько от тех чувств, что всколыхнуло давнее воспоминание. Она не помнила, что ей снилось. Смерть? война? — всё это она уже видела много раз наяву. Так какие же ужасы могли довести её до столь жалкого состояния?! Эмрис. Ведьма сглотнула, провела дрожащими пальцами по спутанным волосам, откидывая их назад, и встала с кровати. Холод каменных плит неприятно, почти болезненно, ощущался под босыми ногами, вокруг была только пустота скупо обставленной комнаты. «Во что я превратилась?» Это всё Эмрис! «И тот дракон тоже его рук дело! Проклятый старикашка не успокоится, пока не сведёт меня в могилу!» Но как ему удалось? Что это за знания, позволяющие менять течение столь сильного заклинания? Да и возможно ли такое вообще? Ну ведь не Мерлин же это, в самом-то деле! Моргана, как была — босиком, в одной длинной сорочке, вышла из своего полуразрушенного домика в давно заросший высокими сорняками сад и поёжилась от предрассветного холода. Подол тут же намок от выпавшей росы, кожа покрылась мурашками, и девушка зябко обхватила себя руками. Она не любила рассветы. Не любила серо-сиреневую кляксу мира на границе дня и ночи… Не любила эту мерзкую сырость, покрывавшую всё вокруг… И — больше всего — солнце. Ей казалось, будто оно, сговорившись с её ночными кошмарами, лишь для того и всходит, чтобы спрятать их за своими лучами. Как опытный убийца, оно усыпляет бдительность своей жертвы, дарит иллюзию безопасности и спокойствия, чтобы с наступлением ночи ударить побольнее! Ночь всегда казалась Моргане честнее, но, кажется, и она её предала. Убить Эмриса, и тогда в сон вернётся покой! «Нужно найти того дракона, — решила Моргана, быстро возвращаясь в дом. — Где дракон, там, скорее всего, и Эмрис! Я должна разобраться с ним как можно быстрее». *** «Килгарра… Килгарра!» «Не кричи, юный чародей!.. — Мерлин буквально видел, как дракон поморщился. — До сих пор не понимаю, как у тебя получается говорить мысленно так громко?» «О! Прошу, оставь свои теории на пото́м, — взмолился Мерлин. — Кажется, у нас неприятности: странное чувство, будто кто-то приближается… Щекочущее такое, в районе затылка». «Как далеко?» — взволнованно уточнил Килгарра. «Нашёл у кого спросить!» «Ах, ну да… — спохватился Великий дракон и тут же наказал: — Не выходи из пещеры! Я уже возвращаюсь!» «В том-то и дело — не возвращайся! — остановил его маг. — Боюсь, тебя заметят при перелёте через скалы». «Значит близко, — с явной ухмылкой заключил Килгарра. — Не высовывайся! Я буду на другой стороне скал. Если что, сразу же зови меня!» Мерлин, восхищенно подумав напоследок: «Так вот как вам удавалось скрываться!» — пообещал, что обязательно позовёт, и прервал разговор. Двое суток назад Килгарра покинул их временное пристанище, чтобы раздобыть хоть пару овец или коров — как повезёт. А то от рыбной диеты обоих уже начинало тошнить. Проблема заключалась лишь в одном — найти достаточно отдалённое и крупное пастбище, чтобы пропажу скота не заметили сразу, а если и заметили, то не связали с восставшим из легенд драконом! То, что Килгарра был уже поблизости, — это, конечно, хорошо… «Хорошо, да не очень…» — обречённо вздохнул про себя Мерлин, угрюмо оглядывая густой лес, в который забрёл, маясь от скуки: бесшумно вернуться к скалам через этот бурелом явно не выйдет… *** Артур спешил. Зная, что в запасе у него будет не больше половины дня, он позволял себе лишь минутные передышки, чтобы сориентироваться на местности и попить воды. Следуя чётким указаниям Персиваля (которого они таки разбудили по настоянию Гавейна, не желавшего отпускать венценосного… друга без наставлений опытного следопыта), король продвигался по лесу так, чтобы вершина самой высокой скалы всё время находилась слева, а пик Рыбий хвост, называемый так из-за оригинальной формы, — прямо перед глазами. Пендрагону совсем не хотелось думать о том, что будет в момент «Когда…» или «Если…», поэтому он вернулся мыслями в любимый Камелот: как там дела? справляется ли Гвиневра? не ругается ли с Советом?.. Артур усмехнулся: не о чем волноваться — Гвен умная женщина и давно уже сумела убедить Совет в своей мудрости и осведомленности в государственных делах. Но он всё-таки переусердствовал, отвлекая себя от тяжёлых мыслей, и забыл о, возможно, поджидающей его смертельной опасности, поэтому едва не подпрыгнул, когда в нескольких метрах от него громко хрустнула ветка. Король резко обернулся на звук, и в его руке блеснул острый кинжал. Никого не было. Несколько секунд он не дыша вслушивался в звуки леса, но хруст не повторился. Показалось?.. Нет, Артур был уверен, что треск, услышанный им, мог принадлежать либо человеку, неосторожно наступившему на сухую ветку и после затаившемуся, либо какому-то крупному зверю. Но крупные звери настолько осторожно себя не ведут. Артур выдохнул, повернулся к звуку спиной и демонстративно убрал кинжал в ножны. Несмотря на видимое спокойствие, король весь обратился в слух. И не прошёл он и десятка метров, как за спиной раздался едва уловимый шорох. Артур резко развернулся и метнул на этот звук моментально оказавшийся в его руке кинжал… — Твою мать, Арту-у-ур-р! Совсем ошалел?! Из высоких кустов вывалился насмерть перепуганный чёрный дракон. Король от шока икнул и выронил только что выхваченный меч. — М-ме-е-ерлин?.. — Артур даже не заметил, как плюхнулся задницей на землю.