Зеркало

Lindsey Stirling - Beyond The Veil (REMIX by Cyberwave Orchestra)

— Ты, может быть, хоть что-нибудь скажешь? — насупился маг, глядя на бледного как полотно Гаюса, молча восседавшего на поросшем мхом валуне. — «Привет, Мерлин! Как ты себя чувствуешь?» — было бы вполне достаточно. Несмотря на то что Гаюс, в какой-то мере, был свидетелем превращения Мерлина, он не видел нападения дракона на Камелот и был не готов к тому, что предстало перед его глазами. И уж тем более не ожидал увидеть «это» в компании короля, от которого они так старались скрыть магическую составляющую «смерти» мага! — Вы бы ещё через главные ворота вошли, — мрачно отозвался Гаюс и сделал глоток из любезно предложенного Артуром меха. — А есть что-нибудь покрепче воды? Сейчас бы не помешало. Стоявший неподалёку Гавейн, услышав это, рассмеялся, но не обернулся — по просьбе Артура он следил за тем, чтобы какой-нибудь случайный дозорный или заблудившийся селянин не подобрался слишком близко к тому месту, где в стене располагался тайный ход в замок. И тем не менее у недоумения старого лекаря были все основания: троица вышла к стенам Камелота около полудня и сейчас Артур и Мерлин, охраняемые Гавейном, не опасаясь грелись на солнышке — за время путешествия по лесам бесконечные коричневые стволы и спёртый запах прелых листьев им порядком надоели. Хорошо хоть, что обратная дорога до Камелота заняла у путников намного меньше времени, чем к Северным горам: им не нужно было осматривать каждый куст на предмет следов неведомого зверя да и Гавейн вёл их тропами, сэкономившими им добрых полторы недели пути. К удивлению Артура, Мерлин ни разу не пожаловался на тяготы сложного перехода, да и вообще в гибком теле дракона как будто и вовсе не было места усталости. Правда, на то, чтобы накормить легендарное чудо природы, приходилось тратить уйму времени и сил на охоту. Поэтому уже на второй день Мерлин стал уходить на поиски добычи один и присоединяться к друзьям, продолжавшим во время его отсутствия продвигаться в направлении Камелота, уже на привале — далеко за полночь. — Я рад тебя видеть, мой мальчик! Я рад, просто… — Подбородок лекаря предательски задрожал, и Артур поспешил сменить тему: — Как Гвен? Как восстановление Нижнего города? — Гвиневра прекрасно справляется с государственными делами, — Гаюс незаметно утёр выступившую слезу, — совет слушается её во всём. А работы в городе почти завершены, так что жизнь потихоньку возвращается в прежнее русло. Но, Артур, разве ты не собираешься встретиться с королевой? Мерлин перевёл на короля изучающий взгляд, но тот, задумавшись, не заметил его интереса. — Нет, — наконец вздохнул он. — Нам сейчас совершенно некогда что-либо ей объяснять и выслушивать протесты, а в том, что они последуют, я не сомневаюсь. — Что вы задумали? — вернулся к проблеме Гаюс. — А вот это зависит от того, что ты нам можешь рассказать, — промурлыкал Мерлин, в ожидании долгой беседы укладываясь на траву рядом с бывшим наставником. *** — Интересующий тебя город существовал настолько давно, Мерлин, что превратился в легенду и даже имена его правителей в них не всегда звучат одинаково, — начал свой рассказ Гаюс. — Если верить тем скудным фактам, что нам с Джеффри удалось собрать, то город этот был столицей уже забытой страны Арморики, и был он настолько прекрасным, что сказители до сих пор трепетно хранят эту легенду, хотя и не верят в то, что подобное место могло существовать на земле. В то время городом правил благочестивый король Гладрон (будем называть его так). Правил он мудро и справедливо, поэтому в его город стремились все выдающиеся умы того времени — поэты и учёные, архитекторы и художники. С одной стороны город был защищён скалами, с другой — морем. Армия короля состояла как из простых людей, так и из магов, владеющих тайнами Старой религии, что делало войско города очень грозным противником. За долгие годы своего правления Гладрон — большой ценитель древних редкостей и магических артефактов — накопил в своей сокровищнице несметные богатства и ни с чем не сравнимую коллекцию волшебных предметов. Это, собственно, и натолкнуло Вели… э-э-э… мудреца, с которым разговаривал Мерлин, на мысль о том, что сокровищница Кер-Иса может хранить вещь, способную снять заклятие. Ну, или нужную книгу заклинаний. — Что же произошло с этим непобедимым городом? И почему я ни разу не слышал о его руинах? Разве наши путешественники не заметили бы развалин столь богатого города? — заинтересованно спросил Артур, снова решив оставить выяснение деталей о странном мудреце на потом. Да и упоминание магических книг вызвало у него множество вопросов, например: «А много ли "ненужных" книг вы просмотрели и где вы их, вообще, достали?!» Гаюс, неподозревавший о внутренней борьбе своего короля, добродушно улыбнулся: — Совершенно верно, Артур. Их бы нашли обязательно — если ли бы они остались. И вот тут-то начинается самое сложное для ваших поисков и самое интересное в этой истории, превратившей реально существовавший город в миф. — Гаюс сделал маленький глоток воды и продолжил: — Непобедимых городов, как известно, не бывает. Вот и Кер-Ис пал — пал жертвой веры в неприступность своих стен и высокомерия разленившегося народа. Как я уже сказал, столица Арморики располагалась на берегу моря и была отделена от него огромной заводью, спасавшей его от наводнений во время приливов. Как и многое в то время, плотина, отделявшая заводь от города, была построена с помощью магии и имела свой секрет: в стене плотины была скрыта потайная дверь, а ключ от неё всегда висел на шее благочестивого короля. Но однажды прекрасная, но безрассудная дочь Гладрона, которую звали, кажется, Дахут, поддавшись уговорам любовника, вытащила у спящего отца ключ и открыла дверцу. Плотину прорвало, и город полностью погрузился под воду. Несколько минут слушатели ошарашено молчали. — И зачем она это сделала?! — разорвав тишину, наконец воскликнул Мерлин. — Меня больше интересует, что теперь делать нам, — угрюмо проворчал раздосадованный король. — К сожалению, я не могу точно ответить ни на один из ваших вопросов, — удручённо развёл руками Гаюс. — Город так и не нашли, а мифы не могут прийти к единому ответу на вопрос: «Зачем?» — одни говорят, что принцесса была одурманена врагом короля, другие — что вседозволенность развратила её, как и всех жителей Кер-Иса, и посланники Старой религии таким образом наказали возгордившийся город и ослеплённого любовью к единственной дочери короля, не замечавшего её бесчинств. Но многие легенды сходятся на том, что город не мертв и под толщей воды продолжает жить своей жизнью вне времени. — Если это так, то я могу за них только порадоваться, — решил вступить в разговор, молчавший до этого Гавейн, — но Артур-то с Мерлином вряд ли могут похвастаться подобной живучестью. Артур с нажимом потёр разболевшиеся виски. — С этим позже разберёмся, — устало выдохнул он. — Ну, и где находился Кер-Ис? Хоть примерно. Некоторое время Гаюс молчал, давая понять, что всё услышанное было не самым худшим во всей этой истории. — На противоположном берегу моря, на земле галлов, — наконец произнёс он, и Мерлин тихо застонал от отчаяния. *** Артур проснулся от того, что предрассветный холод проник под одежду, потому что плотный дорожный плащ уже не мог защитить от него своего владельца. Пендрагон лежал на боку, глядя на то, как в почти затухшем костре грустно перемигиваются красным чёрные головешки, и размышлял о том, насколько легко он уснул этой ночью, слушая мерное дыхание свернувшегося вокруг него Мерлина. О том, что согретый теплом его тела и укрытый кожистым крылом, впервые почувствовал спокойствие, о котором забыл в тот самый день, когда Моргана объявила ему войну. Сейчас Мерлина рядом не было, и в первую секунду Артура кольнула ставшая уже привычной тревога: каждое утро, когда он не находил дракона рядом, Пендрагон пугался того, что их встреча у подножья скал ему только приснилась и поиски всё ещё продолжаются. Но просыпался Гавейн и повторял план маршрута, намеченного на день, а потом, вскоре после восхода, возвращался Мерлин — и Артур окончательно успокаивался. Сам он никогда не спрашивал, куда исчезает под утро дракон, а на вопросы Гавейна Мерлин лишь отшучивался и всякий раз менял тему. Но сегодня, когда рядом не было даже Гавейна (Мерлин настоял на том, чтобы в путь они отправились только вдвоём), Артур не смог усидеть на месте. Он помнил о том, что неподалеку они видели довольно большую поляну с озерцом посередине, и был уверен, что Мерлин направился именно туда. Стараясь не шуметь и не будить полусонный лес, Артур прокрался сквозь деревья и, выйдя на опушку, замер, не в силах оторвать глаз от открывшейся ему картины… Солнце, потягиваясь слабыми лучиками, неохотно выползало из-под одеяла горизонта, окрашивая клубы расстелившегося над поляной и озером тумана в сиренево-розовый цвет. И в этом бесконечном мгновении между ночью и днём купался изящный чёрный силуэт дракона!.. Мерлин бесшумно скользил над туманным полотном, словно над облаками, то ныряя в него, то взлетая к кромкам деревьев. Он кружился в набирающих силу солнечный лучах, взмывал вверх и тут же камнем падал вниз, словно собираясь нырнуть в прозрачную воду озера, но у самой его поверхности, порождая на ней мелкую рябь, расправлял крылья и пронзал чёрной молнией серебристое покрывало тумана, чтобы через миг, вращаясь, вынырнуть из него, поднимая за собой маленькие облачка. Артур заворожённо наблюдал за этим бесшумным танцем, ловил блики на влажной от росы чешуе и понимал, что в жизни своей не видел ничего более гармоничного и прекрасного. «Пен-драгон, — вдруг подумалось Артуру. — "Главный дракон". И единственный… Наш род искоренил всё, что связано с магией, включая этих удивительных существ, взяв себе вызывающее имя, давая понять, что сильнее нас никого не осталось и любое сопротивление — бессмысленно. Нашим гербом всегда были драконы, и вот Мерлин каким-то образом превратился в одного из них. Что это? Злая шутка судьбы над всем, чего добился мой отец, или неведомые силы, правящие этим запутанным миром, пытаются сказать мне: "Утер ошибался!"?» За то время, что Гавейн, Артур и Мерлин провели в дороге, они ни разу не заговорили о том, что произошло: Гавейн сознательно оставил Артуру право задавать вопросы, а тот всё откладывал и откладывал разговор до более спокойных времён — когда они смогут поговорить без посторонних. На самом же деле король страшился услышать правдивые ответы на свои вопросы: а вдруг всё — политика, принципы, война с Морганой — окажется одной страшной и жестокой расплатой за глупость, исправить которую уже просто невозможно. Но… разве он не понимал этого раньше? Разве не отринул он все свои принципы в тот самый миг, когда решил последовать за Мерлином и вернуть его чего бы то ни стоило? «Пусть так!» — возникла внезапная мысль, и мрак в душе Артура рассеялся, словно это Мерлин разогнал его своими крыльями вместе с предрассветным туманом. Не совсем понимая, что он делает, Артур шагнул за кромку леса — навстречу солнцу и купающемуся в его лучах дракону. Не оглядываясь, шёл он в сторону озера всё быстрее и быстрее, на ходу скидывая с себя одежду и наконец с разбегу, с радостным воплем, нырнул в его прозрачную воду, погрузившись в неё с головой. И тут же вынырнул и, отфыркнувшись, счастливо рассмеялся. Во всем теле он чувствовал сейчас удивительную лёгкость, словно целая гора свалилась с его плеч! Хотя, по сути, так оно и было — Артур раз и навсегда отбросил прошлое, выполнив данное себе обещание: если Мерлин окажется жив, забыть всё и жить сегодняшним днём не теряя ни минуты! Король провёл ладонями по лицу и раскрыл глаза. На берегу величаво замер чёрный дракон, мирно сложив кожистые крылья за спиной. Теперь он был чуть больше белого дракона Морганы, — не таким большим, каким Артур его запомнил во время сражения, — но совершенно отличался от того не только размером: гибкое жилистое тело было покрыто сверкающей иссиня-чёрной чешуей; красивую голову с изящной мордой венчали аккуратные витые рога длинной с предплечье Артура, выглядевшие как оригинально выполненная корона; тонкие сильные лапы, не казавшиеся худыми на фоне гибкого тела, и удлиненные перепончатые крылья завершали его идеальный силуэт. В каждом движении чувствовалась затаенная сила и грация — совершенная красота и смертельная опасность. На Артура молча, с весёлым интересом в золотых глазах, взирало самое чудесное и непонятное существо на всей земле — его Мерлин.