Зеркало

Valravn — Sjón

Море раскинулось под ними огромным переливающимся кристаллом. Будто гигантский алмаз, оно отражало своими волнующимися гранями синеву неба, вспыхивало ослепительными бликами света, радуясь солнцу, и приветливо шумело пролетающему над ним дракону, вздымая к нему свои могучие волны. Маг то набирал высоту, позволяя королю ощутить всю полноту свободы и постичь необъятность мира, то планировал над самой водой, чтобы Артур мог заглянуть в неподвластные разуму глубины, но окружённый невидимым куполом Артур не замечал ни перепадов давления, ни холода, рождаемого встречным ветром. В первые минуты полёта Артур вжимался в спину дракона, жмурясь и до боли в пальцах стискивая его прочную броню. Но, совладав с собой и раскрыв глаза, он едва не задохнулся от открывшегося ему зрелища! Грандиозность и необузданная сила стихий поражали его воображение — дикая, первозданная красота мира, непостижимая для человеческого сознания и переполнявшая душу, вызывала едва ли ни желание плакать. Заворожённый, Пендрагон не заметил, как выпрямился, отпустив шею Мерлина. Свободный, свежий ветер, несущий в себе запах моря и тепло вечного светила, трепал его волосы и одежду. Артур рассмеялся, когда белые чайки с изумлённым криком шарахнулись в сторону, завидев короля неба — чёрного дракона, — и кто знает, что удивило их больше: редкий на их территории гость или человек, восседавший на его спине? Далеко справа в небо вдруг с шумом взвился фонтан брызг, заискрившихся на солнце, и маг по пологой дуге полетел в его сторону. Увидев, что пенистый столб вырывается из спины огромного, как плавучая скала, чудовища, преследующего плотный косяк серебристых рыб, Артур не смог сдержать громкого возгласа. И едва не свалился с дракона, когда кит выпрыгнул из воды и с жутким грохотом свалился обратно. Мерлин обернулся, и, поймав его озорной взгляд, Пендрагон счастливо расхохотался. Повинуясь порыву, Артур не с первого раза, но поднялся-таки на ноги, раскинул руки и, запрокинув голову, издал громкий крик, выплеснув в нём переполнявшие его чувства. Вдруг Мерлин взмахнул могучими крыльями — раз, другой! — и Артур, не удержавшись, соскользнул с его спины. Миг невесомости и головокружительная скорость падения… Рывок! — и они вновь поднимались над водой. Всё выше и выше — пока не достигли кромки облаков. Блестящие, словно обсидиан, когти дракона разжались, и воздушный поток вмиг подхватил короля, отнеся его немного в сторону. Страшно не было — было только восхитительное ощущения свободного полёта. Повернув голову, Пендрагон увидел Мерлина в нескольких метрах от себя, взирающего на него с весёлым интересом… И снова Артур был околдован. Снова не мог отвести глаз от гибкого тела дракона, настоящий размер которого будто даже подчёркивал совершенство его точёных линий. Он забыл обо всём, любуясь туго натянутыми крыльями, уверенно ловящими непредсказуемые воздушные потоки, плавностью движений, казавшейся невозможной для столь огромного тела и… открытым взглядом, лишённым страха, боли и груза ответственности, что всегда там, на земле, отражались на самом дне его глаз. И эту разницу Артур понял только сейчас — глядя в эти глаза. Резкая боль в груди заставила его плотно сжать зубы: он почувствовал себя совершенно лишним, нарушающим гармонию мира, которому принадлежал Мерлин. Но ведь Мерлин принадлежит и его — Артура — миру! Разве нет?.. Падение становилось всё стремительнее, силуэт дракона, словно резной, темнел на фоне ясного неба… «…Есть ли там то, что поможет мне вернуть… вернуться к прежнему облику?..» — неожиданно вспомнились ему слова Мерлина. «К прежнему? — тут же гулко ударило в груди сердце Артура. — Не к своему?.. И что мне делать, если причина, по которой Мерлин…» — И вот теперь ему стало страшно. Страшно, что он может навсегда потерять своего… Додумать дальше у него не осталось сил — он просто шумно вдохнул и беспомощно простёр к нему руку. На миг громадная фигура дракона заслонила небо, а в следующую секунду, он поднырнул под Артура и подхватил на крыло. Король соскользнул с гладкой перепонки и безвольно вытянулся вдоль хребта, спрятав лицо в изгибе локтя. *** На закате над тем местом, где они пролетали, пошёл дождь. Мерлин поднялся за облака, и Артуру показалось, что они попали в другой мир. Со всех сторон их окружили сизые горы кучевых облаков, рокотавших словно вулканы перед извержением и вспыхивающих голубоватыми молниями. Дракон летел быстро, чтобы как можно скорее миновать грозовой фронт, но, вырвавшись из плена угрюмых ворчунов, невольно замедлил свой стремительный полёт. Артур безотчётно затаил дыхание, взирая на великолепие, открывшееся их взорам: из сурового мира гроз они попали в страну зачарованных замков, башни которых под вечно недовольными руками своих архитекторов — света и ветра — постоянно меняли свои формы, то вздымаясь тонкими спиралями, то раздуваясь, словно купола восточных дворцов. Мельчайшие капли воды отражали закатный свет во всей его палитре, и замысловатые линии этих волшебных замков то вспыхивали огненно-рыжим, то радовали глаз нежными тонами. Но вскоре и они остались позади, сменившись белоснежной равниной, испещрённой синими прогалинами — разрывами, в которых виднелось море. Всё это время Артур и Мерлин летели молча: у Артура не находилось слов, чтобы описать то, что творилось у него внутри, а Мерлин слишком хорошо понимал его состояние, вспоминая свой первый полёт на спине Киргарры — это было, наверное, самое яркое и счастливое воспоминание его юности. В то же время маг был невероятно рад тому, что смог поделиться всем этим с Артуром, и, как ни странно, молчание, которое никто не хотел прерывать, лучше всего говорило о том, что тот понимает, о чём безмолвно рассказывал ему Мерлин, и полностью разделяет его чувства. Но чем сильнее солнце натягивало на себя покрывало ночи, тем тревожнее становилось на душе у Артура. — Мы почти достигли земли галлов, — вдруг прервал молчание Мерлин, указав мордой на стаю альбатросов, пролетевших перед ними. А минутой позже Артур уже мог разглядеть впереди тёмную полосу прибрежных скал, о чём и сообщил уже порядком уставшему дракону. — И видит небо, — страдальческим голосом отозвался тот, — я этому несказанно рад: ещё немного — и у меня крылья отвалятся! — Их берега простираются на множество километров, — неохотно заметил Артур, которому в принципе не хотелось разговаривать: ему казалось, что каждое слово разбивает их призрачный мир безмятежности на осколки. — Как нам найти город? Вряд ли кто-то из местных жителей может нам помочь. — Согласен, — коротко обернулся Мерлин. — Да и не думаю, что стоит давать повод для новых легенд! Он летел медленно, и шум ветра не заглушал его слов. — Тогда мы с тобой как слепые котята в тёмной комнате, — криво улыбнулся Артур. — Ну… — неуверенно протянул Мерлин, — пусть нам и неизвестно направление, зато я, кажется, понял, у кого можно спросить! — И у кого же? — не наблюдая каких-либо кандидатур, растерялся Пендрагон. — Сейчас увидишь! — загадочно пообещал Мерлин и, меняя направление полёта, устремился к воде. И тут Артур заметил десяток серых плавников, стремительно разрезающих волны. — Дельфины?! — Ага! — взволнованно отозвался Мерлин, опускаясь ещё ниже. Теперь он едва не касался брюхом воды. Дельфины тут же окружили их со всех сторон. Они весело подпрыгивали, кувыркались в воздухе и щебетали наперебой, будто что-то рассказывая. — Они тебя совсем не боятся! — изумлённо заметил Артур и пригнулся, когда очередной дельфин играючи перемахнул через дракона, осыпав их тучей брызг. — Нет! Им интересно! — со смехом подтвердил маг. — Это самые умные и добрые создания во всём мире, Артур! Забросали меня вопросами, а теперь зовут нас играть! — Ты понимаешь их? — Опять забыл, что твой дракон — маг? — шутливо упрекнул Мерлин. — Конечно понимаю! Увидев их, я вспомнил, что дельфины беспрестанно бороздят просторы морей, влекомые неуёмным любопытством и нескончаемой энергией. К тому же они очень чувствительны к магии. Если кто-то и может помочь в наших поисках, так это они! — И что? — нетерпеливо спросил Артур. — Что они говорят?! — Говорят, что ничего подобного не встречали пока что (эта группа здесь недавно), но их собратья из другой стаи предупреждали о странном месте… — Мерлин мотнул головой: — Ничего не понимаю, трындят наперебой, аж голова раскалывается! — Но я ничего не слышу, — вскинул брови Артур, опять почувствовав себя лишним в его загадочном мире. — Ох, и не надо! — не заметив замешательства в голосе короля, заверил маг и вернулся к рассказу: — Так вот, их собратья сами толком не могут ничего объяснить. То место словно существует и не существует одновременно. С одной стороны, всё как везде — кораллы, рыбы, затонувшие корабли… Но есть там какая-то грань, пересекая которую остаётся ощущение чего-то огромного, но незримого. Будто перепрыгнул какой-то участок «вырезанный» из пространства, хотя зрительно всё на месте. Чувство «и там, и здесь» сбивает дельфинов с толку, и они сторонятся этого района. — И где же это место? — тихим от волнения голосом спросил Пендрагон. — Понятия не имею! Они просят нас подождать до завтра, — вздохнул Мерлин. — Судя по их словам, около этих скал нет человеческих поселений, так что мы можем спокойно переночевать. А к утру они найдут тех, кто сможет нас провести. Артур кинул взгляд на темнеющее небо. — Лучшего плана у нас всё равно нет, — пожал плечами он, и несколько минут спустя они приземлились на довольно широком галечном пляже, упиравшемся в высокую известняковую скалу. Мерлин тут же растянулся во всю свою немалую длину и издал блаженный стон. Оба настолько вымотались за время полёта, что решили не разводить костёр, а сразу лечь спать. Артур с не меньшим удовольствием вытянулся под боком дракона, и тот укрыл его крылом от холодного морского бриза. — Мерлин? — М-м-м? — вяло откликнулся засыпающий маг. — Ваш разговор… Дельфины-то хоть иногда что-то щебетали, но я ни разу не слышал, чтобы ты им ответил. Как вы понимали друг друга? — Ах, это! — широко зевнул Мерлин, но охотно пояснил: — Дельфины обладают уникальной способностью передавать свои мысли на расстоянии… — Как и ты? — уточнил Пендрагон и тут же пожалел о своём вопросе. — Да, — печально вздохнул Мерлин. — Этой особенностью обладали всё драконы. В основе своей, обмен мыслями — это образы и эмоции, что существенно облегчает взаимопонимание, особенно если не знаешь языка собеседника. — Но ты понимаешь и их речь, не так ли? — с любопытством спросил Пендрагон, приподнимаясь на локте. — Я помню твои слова о птицах. Артур буквально чувствовал, что Мерлин улыбается. — В этом для меня нет границ, Артур, — голос его звучал мягко и был совершенно лишён какого бы то ни было хвастовства или превосходства, — к сожалению, людям, в большинстве своём, общение доступно лишь посредством устной речи. Но, как бы ни был богат язык того или иного народа, он всё равно ущербен. Наверное, это одна из причин, по которой люди не могут понять друг друга и мир, в котором живут. Артур не ответил. И, несмотря на усталость, долго не мог заснуть: никак не мог отделаться от чувства, что, говоря о «людях», Мерлин не имел в виду себя.