Скажи, смогла бы ты убить, спасая чью-то жизнь? Скажи, смогла бы ты убить, доказывая правоту? Круши, круши, сжигай, пусть всё горит. Этот ураган уносит нас под землю...*
***
Черный дым рассеялся, и я увидела Гарри, одиноко стоявшего возле Арки, а остальных – в руках Пожирателей смерти. Острая палочка больно упиралась мне в шею, а ноздри вдруг уловили знакомый горьковатый и навязчивый запах духов. - А я так и думала, что однажды это случится, - пронесся над ухом голос миссис Барберри. Она больно впилась ногтями мне в плечо. – Поганая предательница крови! - Уж лучше так, чем ставить клеймо на собственной дочери, - не осталась в долгу я. Сердце глухо билось о ребра, и меня начало тошнить. Я попыталась вырваться, но ничего не вышло. Миссис Барберри не оставила мне ни одного маневра для побега, или просто ее духи начали действовать на меня. Я задержала дыхание, но голова все равно продолжала кружиться. Люциус Малфой, опираясь на трость, подошел к Гарри и протянул руку. - Ты, в самом деле, считал, что вы сможете обыграть нас? Кучка детей… Отдай мне пророчество, Поттер. Игры кончились. Отдай или все, кого ты привел сюда – умрут. - Не слушай его! Не отдавай! – закричал Невилл. Гарри шмыгнул носом и вытер с лица кровь. Обвел взглядом пленников, на секунду задержавшись на Джинни, и протянул Малфою шар. Я больше не могла сдерживаться, резко заглотнув воздух. Мелькнула белая вспышка. Хватка миссис Барберри ослабла, а возле Арки теперь было трое. Сириус. Я начала задыхаться, не в силах выдавить из себя ни звука. Это был он. Живой. Настоящий. Сириус Блэк. Посмотри на меня, прошу тебя! Я здесь… - Отойди от моего крестника, - Малфой скривился, и в ту же секунду получил точно поставленный, сильный удар в лицо. Хрустальный шар, который он так жаждал получить, разбился вдребезги. Еще одна белая вспышка отбросила остальных Пожирателей в сторону, и все были свободны. - Быстрее, уходите отсюда, - прокричала девушка с розовыми волосами. Рядом с ней аппарировал Люпин, Грюм и еще несколько человек, которых я не знала. Похоже, это был Орден Феникса – наше спасение. А я не сводила глаз с Сириуса. Он что-то быстро говорил Гарри, положив руку ему на плечо, как он обычно делал, пытаясь внушить что-то важное Джеймсу. Все мое существо рвалось к нему, но мне было так страшно. Он старше, кажется, на целую вечность. Я вижу в его волосах седые отблески, прямо как у отца, его худое, но по-прежнему красивое лицо, и понимаю, что все еще люблю его. Я люблю его так сильно, что готова закрыть собой от любой опасности, только бы он жил, только бы он почувствовал, наконец, что значит быть свободным. - Пошли, - розоволосая ведьма взяла меня под руку, уводя на безопасное расстояние от Арки, где за каменными валунами уже прятались Рон, Гермиона, Джинни, Невилл и Луна,имя которой я вспомнила как нельзя кстати. Люциус Малфой поднялся на ноги и вытащил палочку. - Блэк, - прорычал он. Гарри первым среагировал и выставил Защитные чары. Я бросилась к ним, но ведьма меня остановила. - Что ты делаешь? Ты с ума сошла? – закричала она на меня, а я на секунду оторопела, увидев, как начали краснеть ее волосы. В воздухе замелькали вспышки. Пожиратели пришли в себя и не собирались так просто сдаваться. Розоволосая в замешательстве переводила взгляд с меня на то, что происходило возле Арки, и, наконец, бросилась на помощь. На секунду я потеряла Сириуса в общей суматохе. Вместе с Гарри он все еще дрался с Малфоем. Это было похоже на какой-то сумасшедший танец, но никак не на смертельно опасную дуэль. О, как он дрался! Все, что ни делал Люциус Малфой, Сириус встречал двойной порцией магии, изящно взмахивая палочкой, словно для него это было просто развлечение. - Давай же, - сорвалось с губ. Малфой-старший проигрывал. Это было очевидно. Он осторожно отступал назад, хотя и пытался еще сотворить что-то достойное, показать свою силу. Мне вдруг показалось, что Сириус заметил меня. Неловкая улыбка тронула его губы. Он словно на мгновение вернулся в прошлое, в один из своих самых счастливых дней. - Авада Кедавра! - Нет! – закричала я изо всех сил, поднимаясь из своего укрытия, ослепленная зеленой вспышкой. Сириус зашатался на месте, ухватившись за сердце побелевшими пальцами. Беллатрисса обернулась и хрипло захохотала, обжигая меня взглядом, полным ненависти и злобы. - Я убила Сириуса Блэка! Я убила Сириуса Блэка! А теперь ты поймаешь меня? Поймай меня!!! - Нет, пожалуйста, - я уже бежала к Арке, наплевав на безопасность, на то, что эта сумасшедшая тварь может убить и меня, о, я была бы счастлива сейчас этому! - Пожалуйста, - заплакала я, раздирая ногтями руку, чтобы только проснуться, чтобы выбраться из этого одуряющего кошмара. Я слышала, с какой болью кричал Гарри его имя, я слышала, но не могла думать ни о чем больше. Улыбка застыла на его губах, покачнувшись, Сириус начал падать прямо за этот проклятый занавес этой проклятой Арки. Я видела уже это однажды, во сне, и лучше бы я умерла еще тогда, не просыпаясь. Я попыталась схватить Сириуса за руку, но мои пальцы скользнули по его все еще теплой ладони, и Арка поглотила его. Занавес всколыхнулся, овеяв прохладой мое мокрое от слез лицо, и я потеряла твердую почву под ногами, рухнув на колени, разбивая их до крови. - Прости меня! – шептала я. Горло пересохло настолько, что у меня пропал голос. – Прости меня! Я ведь могла предупредить его! Сказать, чтобы он не приближался к Арке! Глупая, маленькая девочка! Ты просто смотрела на него и не сделала ничего, чтобы спасти! Голова начала разрываться от боли. У меня не осталось почти никаких сил, чтобы плакать, и вдруг, я услышала голос. Он звал меня едва слышным шепотом из-за Арки. Я только сейчас поняла, как вокруг стало тихо. Голос звал так маняще. Всего лишь протянуть руку… Дать занавесу поглотить себя… Снова увидеть Сириуса… - Нет, Мо, - отец рывком поднял меня на ноги. Не веря своим глазам, я вцепилась в его куртку и снова заплакала, уткнувшись в его плечо. Он больше ничего не говорил, только осторожно гладил меня по плечу и целовал мои волосы. Папа пах домом, и только это помогало мне сейчас совсем не обезуметь от горя. - Нужна помощь? – услышала я чей-то голос. - Нет, спасибо. Я отведу свою дочь домой. Мо, потерпи еще немного, - обратился он уже ко мне. Его руки крепко обхватили меня, и нас словно засосало в узкую трубку. Три… Два… Один… Каменный пол под ногами сменился мягкой травой, а затхлый воздух – запахом леса. - Мы дома, - тихо сказал папа, - Мо? - Он умер, папа, ты понимаешь? Он умер, - я не могла смотреть отцу в глаза, чтобы только не видеть, как он тревожится за меня. Я знала это, я чувствовала, как бешено колотится его сердце. - Я понимаю, девочка моя, пойдем домой. Я помотала головой, чувствуя, как каждая клеточка тела взрывается болью. Папа вздохнул и в ту же секунду бережно поднял меня на руки, как ребенка. Закрыв глаза, я слышала, как он открыл входную дверь, как знакомо скрипнули ступеньки. - Мама сейчас спит, - проговорил он, укладывая меня в кровать, - за ней весь день присматривал колдомедик из госпиталя. Сейчас, я только уберу у тебя кровь, и ты тоже поспишь. - Они знают, - плохо слушающимися губами прошептала я, кое-как разлепив веки. Взгляд едва фокусировался, и папа был больше похож на большой, расплывчатый призрак. - Кто они? - Пожиратели. Беллатрисса узнала меня, она знает, что я перемещалась во времени. Если Маховик времени действительно принадлежит Сам-Знаешь-Кому, - я впервые назвала его вот так, - то у нас могут быть неприятности… - По-моему, у тебя температура, Мо, - отец пощупал мой лоб, - ты вся горишь. Тебе лучше поспать. Я не смогла ничего не ответить, словно меня парализовало от всего пережитого, лишь почувствовала, как папа погладил меня по руке, открыл окно и осторожно вышел из комнаты. Уже через минуту я услышала его шаги на улице. - Протего Тоталлум! – забормотал он, - Сальвиа Хексиа! Муффлиато! Протего Тоталлум… Он накладывал Защитные чары вокруг дома. Голос отца становился все тише и тише, а я не понимала – сплю я или нет. Всё казалось таким нереальным. А что будет завтра, когда я проснусь? Солнце по-прежнему будет светить, птицы по-прежнему будут петь. Люди будут бежать из своих уютных домов на менее уютные рабочие места, а кто-то будет просто пить кофе и радоваться жизни. И никому не будет никакого дела до того, что Сириуса Блэка больше нет.***
Утром я не узнала себя в зеркале. При нужном освещении меня было легко спутать с привидением. Сняв с себя грязную школьную форму, я переоделась в домашнюю одежду и спустилась вниз. Родители завтракали. Этого никогда не случалось в нашей семье, я даже остановилась, стараясь запечатлеть в памяти эту картину. Мои мама и папа… - Вот и Мо, - улыбнулась мама, - садись с нами. Ты пьешь чай или кофе? Я не сразу поняла, что она ко мне обращается. Мама выглядела такой оживленной, почти счастливой. - Мо? - Чай, - встрепенулась я, - спасибо… мам. Папа благодарно мне улыбнулся. Мама попыталась взять в руки чайник, но у нее с трудом получилось согнуть дрожащие пальцы вокруг него. Фарфоровая крышечка, покатилась по столу и, звякнув о пол, раскололась на две половинки. Повисло неловкое молчание, а потом случилось еще кое-что, чего я не видела никогда в своей жизни. Мама расплакалась, так тихо и горько, что у меня защемило сердце. - Это ничего, - затараторила я, обнимая ее, - папа все починит, это же ерунда, всего лишь чайник… Хлюпнув носом, мама вновь улыбнулась. - Моя малышка, - пробормотала она, - хочешь пойти поиграть? У меня есть новые куклы… - Мо, кажется, я слышал сову, - перебил ее папа, нахмурившись. - Я бы могла пойти с ней… Нет, правда, наверное, могла бы. Куклы, игры – это было для меня так странно и незнакомо, словно маггловские кинотеатры и двигатель внутреннего сгорания. - Мо, эта чертова птица сейчас разнесет твою комнату, - папа начинал терять терпение, а это значило, что пора мне стать самым послушным ребенком во Вселенной. Ладно-ладно, я ухожу! Мог бы придумать что-нибудь получше! Поднявшись наверх, я толкнула дверь и тут же услышала радостное уханье. Взъерошенная неясыть с удовольствием рвала на кусочки мою тетрадь по Защите от Темных искусств, а на полу валялся конверт. - Эй, тебя выгнали из школы хороших манер? – Но сове было все равно, она даже не обратила внимания на печенье, которым я попыталась ее угостить. Похоже, ее куда больше интересовали лекции Амбридж, чем вкусная и питательная еда. Я подняла с пола неожиданное послание. Для результатов СОВ было еще слишком рано, а написать мне могла только Хоуп, хотя, после событий в Министерстве, я была не уверена, что она когда-нибудь вообще заговорит со мной. «Дорогая Мо, Не знаю, интересно ли тебе, но мы в порядке, лишь Амбридж слегка повредилась головой, а Фадж, наконец, признал, что Волдеморт вернулся. Правда, последнее, ты, скорее всего, могла уже прочитать в «Ежедневном пророке». Надеюсь, что с тобой все хорошо, я видела как твой отец забрал тебя из Министерства. Если тебе вдруг что-то понадобится, ты всегда можешь написать мне. Гермиона». Это было так неожиданно. Я перечитала письмо Грейнджер еще дважды, прежде чем решилась написать ответ. Мы общались так мало, и мало друг друга знали, разве что кроме той дуэли на самом первом занятии ОД, но что-то ведь заставило ее уделить время для меня. Что-то, присущее всем гриффиндорцам, чего мне так не хватало. Я склонилась над пустым пергаментом. Слова как-то не складывались в связные предложения, да и сова решила, что поклевать мои пальцы будет гораздо интереснее, чем мою несчастную тетрадку. Но я не могла просто взять и выложить всю правду. Что я ей скажу, о, Мерлин!