***
Первого сентября мистер и миссис Поттер проводили нас на станцию Кингс-Кросс. Мой чемодан был настолько туго набит учебниками за два года, что я вряд ли бы справилась без помощи Рема. Папину метлу я отправила обратно в Ирландию, в руках у меня теперь была только клетка с совой. Поблагодарив родителей Джеймса за доброту, я первой зашла в Хогвартс-экспресс, ища купе. Внутри было не протолкнуться. Я прошла через весь вагон, перешла в следующий, где и нашла нам всем свободные места. Надежно закрепив клетку с совой на полке, я села возле окна, немного подышав на стекло, и нарисовала пальцем букву М. Совершенно бессмысленное действие, но я привыкла к таким мелочам, они отвлекают от ненужных мыслей. Неплохо бы научиться вышивать или вязать без всякой магии, по-маггловски… - Мило, - прервал мои размышления немного ехидный голос. Совсем забыла, что не закрыла за собой дверь. Сложив руки на груди, Марлин свысока смотрела на меня, словно ожидая, что я смущенно начну изучать носки своих туфель. Выдерживаю ее взгляд, без страха быть осмеянной. Марлин мне нравится, хотя она так не похожа на меня. Не знаю, почему я вообще могу думать, что она может как-то задеть мои чувства. У нее такое милое лицо и ямочки на щеках. А еще она встречается с Сириусом. И я очень хочу, чтобы она поскорее убралась отсюда, желательно навсегда. - Доброе утро, - вполне дружелюбно говорю я, мысленно проклиная гриффиндорцев за слишком долгое прощание. Кто знает, может, мне придется перестать быть милой и вспомнить свое «тёмное» прошлое. - Стало быть, ты вернулась? – спросила она таким тоном, с каким «Ежедневный Пророк» смаковал новости на летних каникулах после Турнира Трех Волшебников. - Полагаю, что да. Не вижу здесь проблемы, как считаешь? Проблема, определенно, есть. Я была готова поспорить на что угодно, что слышу, как колотится ее сердце. Впрочем, не нужно иметь сверхспособностей, чтобы понять, насколько сильно Марлин ревнует меня к Сириусу. Похоже, неприязнь ко мне разъедала ее настолько, что она даже толком не могла ничего сказать мне, я только видела, как напряжено ее лицо, и побелели костяшки пальцев. - Нет, почти нет. Я и Блэк, мы вместе, уже почти год, а теперь вернулась ты и… - Мне нет никакого дела до вас с Блэком, - заверила я ее. - Правда? – в глазах Марлин на секунду заискрилась надежда, но затем она взяла себя в руки. – Я просто подумала, что ты захочешь вернуть его… Да, если ты еще немного побудешь здесь, то я действительно этого захочу. - Почему-то никто не хочет спросить, чего хочу я. Как эгоистично. Мне вдруг стало очень-очень холодно, словно за шиворот вылили ведро льда. Сириус слегка подвинул Марлин и вошел в купе, закрыв дверь перед ее носом. - Эй, зачем ты так, - девушка попыталась войти, но Блэк шикнул на нее через плечо, и дверь снова захлопнулась. Я смогла разглядеть, как она теперь смотрела на нас через стекло с нескрываемой ненавистью. Что ж, прекрасно, Морриган, ты, все-таки, нажила себе врага. - Давно не виделись, - сухо проговорил Сириус. Он остриг свои волосы, только несколько непослушных прядей небрежно падали на лоб. Мне вдруг нестерпимо захотелось коснуться их, но я поняла, что боюсь его, боюсь того, что он может сказать или сделать сейчас. Он смотрел на меня так, как не смотрел даже тогда, когда мы играли в эту дурацкую игру «Правда или действие». Он вообще на меня никогда ТАК не смотрел. - Тебе есть, что сказать мне? – настаивал он. Где, черт возьми, Эванс, МакДональд, где они, когда они мне так нужны! На самом деле, друзей не было всего минут пять, но мне это уже казалось вечностью. - Сначала ты убегаешь от меня, как от огня, а теперь требуешь откровений. - А ты думала, что я обрадуюсь твоему визиту? Через год? После того, как ты сбежала неизвестно куда! Только не говори, что во всем виноваты твои родители. Сдается мне, что у тебя вообще их нет и все, что ты рассказывала нам – выдумка, мерзкая выдумка ирландской сироты! - Не смей! - я вскочила на ноги, в два шага оказавшись рядом с Сириусом, - не смей так говорить со мной! – закричала я не своим голосом. За стеклом уже собрались зрители, но мне было наплевать. – Не тебе говорить мне о родителях, только не тебе, избалованный эгоист, паршивая овца великого чистокровного семейства! С каждым словом Блэк бледнел все сильнее, а я, не выдержав напора эмоций, отвесила ему звонкую пощечину. Вот так просто, по его прекрасному лицу. Ладонь тут же начала гореть от удара, что немного отрезвило меня, но все равно я была слишком зла. - Ты, - задыхаясь от гнева, зашептал Сириус, - ты бросила всех нас, твоих друзей. - Нет! – крикнула я, ударив его по другой щеке. Блэк больно схватил меня за запястье. - Отпусти ее! Я даже не услышала, как распахнулась дверь купе. Сириус ослабил хватку. Едва сдерживая слезы, я высвободила руку, оттолкнула его от себя и увидела отца, точнее, его шестнадцатилетнюю версию. За папиной спиной стояло еще несколько слизеринцев. - Ммм, Калахан, совсем забыл, что ты питаешь нежные чувства к этой особе, - слова Блэка были способны отравить любого из присутствующих, но отец никак не отреагировал на его ядовитую реплику. - Мне кажется, тебе стоит извиниться, - спокойно произнес он. От удивления я даже забыла о больной руке и задетом самолюбии. Похоже, слова отца также не ожидали услышать и его друзья, но, браво, им хватило воспитания промолчать. - Пошел к черту! - И это все, на что способен грозный, храбрый лев? – не выдержав, я хихикнула. Отец откровенно насмехался над Сириусом. Блэк, недолго думая над ответом, набросился на него с кулаками. Я попятилась назад и села на свое место, не отрывая взгляда от двух сцепившихся в схватке тел. Кроме слизеринцев, появились еще зрители, заполонившие почти весь коридор вагона. Гриффиндорцы радостно улюлюкали, болея за Сириуса. - Что здесь происходит? – сквозь шум я отчетливо услышала высокий, строгий голос Эванс. – Разойдитесь! Немедленно! – Лили протиснулась в купе, за ней Ремус и Мэри. – Импедимента! Блэк, Калахан, что вы творите, мы еще даже до школы не доехали! Папа улыбнулся ей и первым встал на ноги. У него была рассечена губа, порван рукав, но выглядел он куда лучше Сириуса. Ничего не сказав, он первым покинул купе, за ним его свита, а потом и зрители, поняв, что представление закончилось. Мы остались впятером. - Итак? - спросила Эванс, грозно сверкая глазами. Блэк отвернулся, вытирая кровь с лица. Он выглядел таким жалкими и, похоже, был не против сейчас уйти без объяснений. - Где Поттер? – шепнула я Мэри, потирая больное запястье. Под кожей уже начинал проступать большой фиолетовый синяк. - Мы оставили его возле тележки со сладостями, - ответила мне МакДональд, - это он сделал? – она кивнула в сторону Сириуса, которого вовсю отчитывала Лили, а Ремус как всегда предпочитал не вмешиваться. - Да, но я сама виновата, - быстро ответила я. - Вот же задница Мантикоры! Ты в своем уме? – набросилась она на Блэка. - О, ну хватит уже, отвали, Макарональд, - огрызнулся он. В дверях показался Джеймс, нагруженный всевозможными сладостями. - Что за шум? – поинтересовался он, с обожанием глядя на Лили, однако Эванс не растрогало его игривое настроение. - Твой друг устроил драку. - Да? – совершенно искренне удивился Джеймс. Очки съехали на бок и были готовы вот-вот свалиться на пол, но руки парня были заняты, чтобы поправить их. - Скажи ему! – топнула ногой Лили. Несколько конфет все-таки выпало из рук Джеймса. - Вот что, - с разочарованием покосился он на лежащие на полу лакомства, - вы пойдете со мной, старосты и ты, - Джеймс ткнул Сириуса носком ботинка. – Идем! - Никого не забыл? – подала голос Мэри. - Побудь с Мо, - отозвался Джеймс, - с вашими мозгами все в порядке, а вот над ними придется поработать! Лили что-то проворчала, но покорно поплелась за ним. Наконец, дверь снова закрылась, и мы остались вдвоем с Мэри. - Уф, - выдохнула она, - ну и начало семестра! Из-за чего все началось? - Джери вступился за меня, вот и все. - Значит, Джери? – лукаво подмигнула мне подруга, но мне было не до шуток. - Да, старинная ирландская традиция надирать задницу любому англичанину, который обижает ирландца. - Ну-ну. Давай, выкладывай! Я налила себе воды из графина, стоявшего на столике, и сделала пару глотков. В конце концов, не развалюсь же я, если поговорю с ней. - Как я уже сказала, Джери заступился за меня. И я ему благодарна, иначе этот псих сломал бы мне руку. Что с ним такое вообще? Я ведь никого не убила! - Ну, да, только его веру в людей. - И ты туда же! – возмутилась я. - Я полностью на твоей стороне, подруга, только твое исчезновение никого не оставило равнодушным. - Я понимаю, - в глазах предательски защипало, - но ничего не могла сделать. И потом, недолго Блэк горевал! Мэри с удовольствием потянулась. - Ты про Марлин? О, это давняя история. Мне кажется, она началась еще в самый первый учебный день, но тогда мы были еще совсем маленькими, чтобы что-нибудь понимать. - А сейчас? – спросила я, - сейчас мы достаточно взрослые, чтобы осознавать, что наши поступки могут причинять боль? - Знаешь, я была бы счастлива встретить хотя бы одного человека, который бы понимал это. Что ты собираешься делать? - Не знаю, - ответила я. Лицо Мэри удивленно вытянулось, - для начала попробую не сесть в лужу в первую неделю занятий. И не буду пытаться возненавидеть Сириуса Блэка. Как бы мне не хотелось этого.***
Увлеченность учебой закончилась накануне Хэллоуина. За завтраком я нечаянно посолила свой кофе и поняла, что пора прекращать бессонные ночи за книгами под одеялом, потому что это все больше и больше напоминало одержимость в стиле Гермионы Грейнджер. Тем более, что мои оценки никак не изменились, несмотря на пропущенный год. Алиса даже предположила, что Дамблдор устроил тайный заговор среди учителей. Глупость, конечно, проще было поверить, наконец, в собственный интеллект, чем в очередной безумной доброты поступок Директора ради меня. Так или иначе, приближался целый день свободы и всевозможных вкусностей, а это не могло не радовать, я так скучала по праздникам, по веселым шуткам и фейерверкам! Закончив с завтраком, я развернула полученное еще в первый день расписание, которое уже успело изрядно помяться. Зельеварение стояло первым уроком совместно со Слизерином. Что ж, не убежать мне от этих катакомб, радовало только, что было еще достаточно тепло для конца октября и не придется отогревать дыханием свои озябшие пальцы.***
Похоже, этот день потихоньку катился куда-то в глубокую пропасть. В дверях кабинета Зельеварения я нечаянно столкнулась с неутомимой парочкой Блэк-МакКинон, которые не нашли лучшего места для проявления своих чувств. Получив от Марлин по коленке, я охнула, но она была настолько занята языком Сириуса, что ничего не замечала. Выругавшись, я села от них как можно дальше, возле стены рядом с колонной. Это было очень удобное место, чтобы ненавидеть себя, а я ненавидела. Так сильно, что хотелось надавать себе самых жестоких оплеух, и заодно прикончить МакКинон и Блэка. Класс постепенно наполнялся шумом. Я ждала Мэри, чтобы хоть кому-нибудь можно было излить свои страдания, но она как всегда опаздывала. Лили сидела с Джеймсом, оба испепеляемые ненавистным взглядом Снейпа, они единственные давали мне надежду на то, что все не так уж и плохо и может быть только лучше, стоит только приложить усилия. Стоп, нет, мой внутренний оптимист сегодня взял выходной. Я где-то слышала совершенно глупое маггловское выражение про бабочек в животе. Что ж, если провести аналогию, в моем животе сейчас копошилась целая стая летучих мышей, которые страстно желали прогрызть путь наружу. Марлин весело хихикала, а я чувствовала спиной, как она бросает взгляды в мою сторону. Чего она ждет? Что я расплачусь и убегу? Уткнувшись в книгу, я перестала соображать. Лавина ревности накрыла меня с головой. От одной только мысли, что она может касаться Сириуса, заставляла меня скрипеть зубами. Как же мне удавалось все это время быть спокойной? Спокойной и отрешенной. Образцом сдержанности. Как, черт возьми? Вцепившись в учебник, я в третий раз начала перечитывать абзац про Оборотное зелье и не сразу обратила внимание, что рядом со мной на парту приземлился рюкзак. - Не возражаешь? – голос заставил мое сердце подпрыгнуть и перевернуться. Папа. Мой папочка. - Что, прости? - Я сяду с тобой? От Снейпа сегодня несет и это точно не розы. - Ладно, - хриплю я в ответ, таращась на отца, как ненормальная, а он, как ни в чем не бывало, садится рядом и начинает разбирать свои вещи. Уф, спокойно. Вдыхаю и выдыхаю несколько раз. Сейчас нужно очень постараться быть нормальной. Не выдерживаю и продолжаю пялиться во все глаза. В класс вплывает Слизнорт. - Добрый день, седьмой курс! – бодро здоровается он со всеми. – Сегодня мы продолжаем повторять основные зелья, которые мы с вами изучали в прошлом году… - Как твоя рука? – не сводя глаз с профессора, папа наклоняется к моему уху, и наши головы едва не стукаются. - Что? – о, пресвятой Патрик, какая же я дура! Пару секунд он смотрит на меня с возрастающим недоумением, затем хихикает, и остаток урока мы сидим молча. После звонка к нам подходят друзья отца – те самые слизеринцы, которые безучастно наблюдали за дракой в поезде. Я собираю свои вещи, стараясь не смотреть в их сторону, но все равно слышу обрывки их разговора. - На выходных идем в Хогсмид, Блейк обещал заехать в гости. - А разве он не под Министерским Арестом у себя дома? – как ни в чем не бывало, спрашивает папа. - Нет, его папаша дал денег кому-то, и Блейк теперь свободная птица, а нам еще полгода здесь киснуть. Слушай, чего ты вообще с ней уселся, может, она грязнокровка? – последняя реплика явно была обращена в мою сторону. Сердце пропускает пару ударов, и меня вдруг прошибает холодный пот. Я поднимаю взгляд и вижу три пары глаз, устремленных на меня. - Это не обсуждается, ясно? – сердито говорит папа, - она из Ирландии. - И что? - А то! – папа хватает болтуна за шкирку, слегка наклоняет и отвешивает хорошего пинка. - Твоей английской заднице этого не понять! Я смеюсь вместе со всеми случайными свидетелями этого действия. - Ей богу, Калахан, не будь ты лучшим игроком в квиддич, я бы убил тебя, - бурчит обижено слизеринец, - то, что ты вытворяешь, это выше всяких границ! - Да ладно, - папа набрасывает рюкзак на плечо, небрежным жестом убирая челку со лба, - Риддлер, если тебя утешит, то эта девица чистокровная. - Нет, меня это не утешает, Джери. Ты волочишься за любой ирландской юбкой в этой школе. - Эй, я вообще-то еще здесь! – возмущаюсь я, роняя на пол учебник, краем глаза замечая Сириуса, нервно сжимающего свой галстук. Челюсть его напряжена, а глаза чернее ночи. Вот ты и попался, Блэк! Заметив мое внимание, он быстро отворачивается, что-то быстро говорит Мэри и почти бегом покидает класс. МакДональд явно остается ждать меня, с тревогой поглядывая на слизеринцев. А я, наконец, собравшись, расталкиваю их и иду к выходу, готовясь к шквалу вопросов от Мэри. - Итак? – начинает разговор МакДональд, когда мы оказываемся на главной лестнице, - опять будешь пичкать меня ирландскими анекдотами? - Нет, - весело отвечаю я, пытаясь отогнать от себя слова Риддлера, что папа бегает за каждой ирландской девушкой в школе. – Слушай, он просто сел рядом! - Да, конечно, а тебе обязательно было на него пялиться? - Я не пялилась, - смущенно выдыхаю я, - вовсе нет. Кстати, что тебе сказал Блэк? - А вот и фигушки! Ничего я тебе не скажу, заноза в заднице! - Ну, Макарональд, ну пожалуйста, - складываю руки на груди в притворной молитве. Пальцы неожиданно путаются в цепочке. Ключ! Папа увидел мой ключ от хранилища, господи, какая же я недогадливая! Эту вещь невозможно украсть, а значит, он знает, что я не просто ирландская девочка, теряющая дар речи в его присутствии. Замираю на площадке второго этажа, а лестница увозит от меня Мэри наверх. - Черт бы тебя побрал, Мо! – ругается она, а я улыбаюсь ей, чувствуя, как за спиной вырастают крылья. У меня снова есть смысл жизни.