Голодные игры: Экстра

      Неделя.       Вторая.       - Давай, Китнисс! - его рука толкает меня сзади в спину, заставляя двигаться вперед. Давая импульс пробежать еще десяток метров, чтобы затем снова толкнуть. - Давай!       - Финник, стой, - еле хриплю, выдавливая слова из горла в буквальном смысле - воздуха не хватает ни на что, дыхательные пути и легкие горят. Мне кажется, что я дракон, потому что у меня явно все внутри охвачено пламенем.       Если честно, наши "пробежки" уже стоят у меня поперек горла. Иногда к нам заходит кто-нибудь, но видит всё ту же неизменную картину: Китнисс Эвердин и Финник Одейр бегут. И опять. И снова. И так уже две недели...       - Китнисс, не останавливайся, эй! - слышу гневный шипящий звук откуда-то издалека, прежде чем бухнуться на колени. Не могу надышаться теперь уже таким прекрасным, живительным воздухом. Облегченно думается, и я поворачиваюсь к Финнику, который стоит рядом со мной, уперев ладони в колени и сердито раздувая ноздри. Он открывает рот, чтобы что-то мне сказать, но я опережаю его.       - Финник, ты монстр какой-то, - с чувством выговариваю я, глядя ему в глаза, и валюсь на спину, раскинув руки.       - Ты неисправима! - восклицает он и садится рядом со мной. - Обленившаяся Китнисс!       Я тихонько смеюсь над его словами. Финник говорит это не потому, что я ленивая, а чтобы хоть что-то сказать. Наши тренировки значительно продвинулись с того раза, как мы впервые пришли на площадку. Но не настолько, чтобы говорить о каких-нибудь достигнутых значительных результатах. Хеймитч больше с нами не ходит: сказал, что ему надоели наши практически ежедневные пробежки. Поэтому теперь он лишь изредка заглядывает во время тренировок, чтобы удостовериться, что всё в порядке. После происшествия Хеймитч стал негласной нянькой для нас обоих. Однажды он наедине признался мне, что никогда не видел Финника таким опустошенным, с безнадежно разрушенным характером. Помнится, я ответила ему, что и сама не видела себя такой никчемной. Поэтому, когда в нашей жизни снова появилось хоть какое-то движение в виде наших тренировок, Хеймитч воспрял духом: еще не все потеряно. Что и говорить, всё это благодаря Финнику. А мне бы одной вполне хватало и больничного отсека.       Когда мы начали приходить сюда, мы начали снова жить. Не существовать, как это было последнее время, а жить.       И в этом нет моей заслуги. Просто я, наверное, действительно перестала верить во что-нибудь. И обленилась.       Чувствую на себе его взгляд и поворачиваюсь, поднимая навстречу лицо, опираясь на локти. Финник изучающе смотрит на меня, чуть склонив голову набок. Как на Бойне...

***

      ...— Привет, Китнисс, — произносит Финник Одэйр, словно мы знакомы всю жизнь, а не видим друг друга впервые.       — Привет, Финник, — в тон ему отзываюсь я, хотя чувствую себя неуютно. Парень встал слишком близко… и как-то чересчур открыт.       — Хочешь сахару? — Он протягивает полную горсть белоснежных кубиков. — Это для лошадей, но кому какая разница? Кони годами лопают сладкое, а вот мы с тобой… Если уж сахар сам дается в руки — хватай...

***

      Я отгоняю настойчиво лезущее воспоминание и заново останавливаю взгляд на Финнике.       - Что? - непонимающе спрашиваю я. Одейр не отвечает. Затем наклоняется и заправляет мне за ухо выбившуюся прядку. Совсем, как я ему тогда, в госпитале. Его рука задерживается на моей щеке, поглаживая скулу. Я наблюдаю за ним, никак не реагируя. Мне неловко, и я чувствую, что мои щеки, раскрасневшиеся от бега, начинают пылать еще сильнее. Финник откидывается назад, вновь принимая сидячее положение, положив руки на согнутые колени. Подмигивает мне.       - Ничего, - легко отвечает он мне. - Ты умудряешься быть красивой даже здесь - растрепанная и с красными щеками, как помидор.       Я даже не знаю как мне реагировать на такой комплимент - то ли поблагодарить, то ли начать ругаться. Внезапно Финник наклоняется ко мне так близко, что я ощущаю его обжигающее дыхание на губах. Мне становится жарко.       - Ты вспоминаешь о нем? - его губы шепчут мне, и я моментально понимаю, о чем он спрашивает. Финник смотрит мне в глаза, и я снова не могу разгадать, понять его мыслей.       - А ты? - вопросом на вопрос еле слышно выдыхаю я. Он берет мое лицо в обе руки, немного сдавливает щеки, и от этого мне немного неловко. Я не препятствую, нет. Внутри бушуют противоречивые чувства. Финник болезненно морщится, я вижу, как в его глазах проскальзывает затаенная тоска. Но одновременно там есть что-то ещё. Новое. Неизвестное, но одновременно такое знакомое.       - А я хочу всё забыть, - тихо и серьезно говорит он мне. Я долго смотрю на него и молчу. Тишина затягивается мертвой петлей, сгущаясь и нагнетая неловкость сцены. Я лихорадочно думаю, но мозг отказывается меня слушать, и все бежит, как карусель.       - Хочешь сахарку, Финник? - поддавшись неизвестному порыву, внезапно выпаливаю я прямо ему в губы. Полные, полуоткрытые. Впервые замечаю, как они манят меня.       Финник в первую секунду непонимающе сдвигает брови, но потом мягко улыбается и приподнимает мой подбородок повыше.       - Совсем не против отведать сахара, Китнисс, - вслух произносит тихим бархатным баритоном Финник, сжимая меня в объятьях.       И касается губами моих губ.       Сначала робко и нежно, потом требовательно и настойчиво - он целует меня, и я отвечаю. Я больше не хочу ничему противиться, и чувства проходят сквозь меня, снося по пути все наведенные мосты, словно бурная и быстрая река. Поток мыслей, чувств, воспоминаний. Надежды и лишений. Опустошенности и любви. Я обнимаю Финника за шею, крепче прижимаясь к нему, он выпускает глухой стон, не отрываясь от меня.       - Китнисс, - шепчет он мне, гладя по волосам.       - Финник, - эхом отзываюсь я, и он собирает свое имя с моих губ.       Я закрываю глаза и хочу, чтобы весь мир исчез, оставив нас наедине друг с другом.       Потом мы сидим с ним в обнимку все там же, на тренировочной площадке. Я знаю, что мы не одни - нас никогда не оставляют совсем одних. Повсюду камеры, врачи и наблюдатели. Хотя их и не видно, я знаю, что они есть. Многолетние инстинкты охотника еще ни разу не подводили меня. Но сейчас мне наплевать. Пусть видят.       Финник склонил мне голову на плечо, и я перебираю его волосы.       - Не хочешь их подстричь? - спрашиваю, но он молча качает головой и пожимает плечами: мне все равно.       - Я так устал, Китнисс, - шепчет он мне. - Пойдем отсюда...       Я согласно киваю, поднимаюсь с трудом - затекли и болят буквально все мышцы тела - и тяну его вверх за собой.       - Теперь моя очередь тебя поднимать, - смеюсь я и на его губах играет блуждающая улыбка. Финник поднимается, и мы, взявшись за руки, ковыляем к выходу с поля.       Подойдя ближе, замечаю прислонившегося к двери Хеймитча. Он ничего не говорит, но мы одновременно понимаем, что он - невольный свидетель произошедшего. "Ну и пусть", - думаю я. Словно подтверждая мои мысли, Финник двумя руками обнимает меня за плечи. Хеймитч усмехается, и мы втроем выходим с тренировочной площадки.