Не знаю, кто ты!

      Сердце билось в бешеном ритме, а ком в горле увеличивался в размерах. Попросив у бармена стакан воды для успокоения, я залпом осушил его. Разум твердил мне быстро встать и бегом отправиться к владельцу, но душевное потрясение меня задерживало.       Поэтому, немного придя в себя, я аккуратно снова начал расспрашивать бармена, при этом, для отвода глаз, заказал одно шоколадное пирожное и зелёный чай вместо кофе.       — Вам нравится здесь работать? — кусочек пирожного медленно отправился в рот.       — Не всегда, — на лице молодого человека отразилась гримаса отвращения.       — И почему же, если не секрет?       — Когда здесь нет владельца, вокруг всё жизнерадостное, милое, доброжелательное. Но когда он здесь, как сейчас… — парень резко замолчал, раздумывая, продолжать или нет.       — Когда он здесь, то что происходит? — на моём лице появилась располагавшая к себе улыбка.       — Как бы помягче выразиться… Ммм… Атмосфера меняется молниеносно.       — Что?       — Вы не заметили? С приходом мистера Барнеса все посетители ушли, остались только вы, — я посмотрел вокруг и убедился в правдивости его слов.       — И почему так случается? — задал я самый глупый вопрос.       — Возле него убийственная обстановка.       — Хмм... Я и не заметил.       Пирожное было съедено, а чай — выпит. Но уходить, не узнав ответов на интересовавшие меня вопросы, мне совершенно не хотелось. Тем более, до моей верной смерти оставалось примерно часов двадцать, не больше.       Поэтому, взвесив все “за” и “против”, я пришёл к выводу, что неплохо было бы хотя бы один раз в жизни — плюс ко всему ещё и такой короткой — использовать свою профессию в личных целях.       — Всё-таки такое прекрасное кафе заслуживает своей собственной композиции. Так досадно, что сам владелец не может её написать… — в голосе прозвучали нотки сожаления, а во взгляде проскользнула печаль.       — Пожалуй, вы правы. Оно, и правда, в каком-то роде уникальное и хотя бы из-за названия имеет право на собственное музыкальное произведение. Только вряд ли кто возьмётся за это…       — Я бы сочинил приличную мелодию, если бы получил согласие мистера Барнеса, так, кажется, его зовут. Не зря же я работаю на студии, — снова моя милая, доброжелательная улыбка.       — Это было бы просто великолепно. Если вы подождёте пару минут, я смогу уговорить шефа дать согласие.       — Конечно, — парень, развернувшись к двери, вошёл внутрь коридора.       Господи, если ты есть, помоги мне хотя бы сейчас, раз тогда ты прошёл мимо! Свято тебя прошу, сделай так, чтоб он согласился! Без него я вряд ли смогу выжить. Пожалуйста, исполни мою просьбу.       Дверь отворилась, и в проёме появился очень радостный бармен.       — Не поверите, но шеф согласился!       — Верю!       — Он просит пройти в его кабинет для дальнейшего вашего разговора.       Улыбнувшись на прощанье, я обогнул барную стойку и вошёл в уже открытый дверной проём. Так я оказался в довольно мрачном коридоре. Единственное, что можно было увидеть в таком освещении, — это таблички на дверях, которых насчитывалось три. За первой — кладовая, за второй — кабинет мистера Баснера, за третий, как ни странно, оказался сортир.       Держась за обшарпанную стену, я дошёл до кабинета и только потянулся к дверной ручке, как дверь без моей помощи распахнулась, пригласив войти внутрь. Пройдя в серое, бедное помещение, я чуть не упал в обморок. Передо мной был не тот экзотичный тип, а столетняя звезда студии.       — Ну, здравствуй, Адам! Проходи. У нас с тобой будет долгий разговор, — на его лице появилась так пугавшая меня улыбка.