Чему быть, того не миновать. Фол.

Когда к вам в личную каюту вламывается ваш младший брат, рекомендуется держать себя в руках покрепче и постараться не орать на его претензии благим матом: это аукнется в последствии. Энакин оглянулся на ввалившегося Дериена, несколько удивлённый этому внезапному порыву. - Как ты мог?!? Он же просто ребёнок! - сжимая кулаки, наступал на старшего Дериен. Молодой генерал только успел отклонить взметнувшийся кулак брата, шагнув прочь. - Совсем разум потерял, пообщавшись с Кеноби? - повертел пальцем у виска Энакин, ещё не поняв, с какого перепуга брат накинулся на него. Тот, не долго думая, ринулся в драку, пришлось применять Силу, чтобы придержать его на повороте. Дериен дёрнулся, почуяв это, но напор не уменьшил. - Скотина! Папа тебя за это по голове не погладит! - заорал младший, и плевал он на приоритет взрослого! - Сам же был рабом... Как ты посмел?! Энакин едва не схватил брата за шею, чтобы тот заткнулся и замер: - Ты подумал, что я... - всё тут же встало на свои места. Вроде бы. - Ты с Люком встретился? - Ты бы этого не хотел, так ведь? - ядовито протянул Дериен, кривя губы и глядя на брата, обвиняя. - Кто ты после этого? Синева глаз брата потемнела, младший прикусил язык, но всё сказанное не вернёшь! - Ты, маленький, склочный падаванчик! - теперь уже Энакин наступал на попятившегося брата. - Прежде чем обвинять меня, не знамо в чём, разберись в ситуации, а лишь позже обвиняй! А теперь марш отсюда, пока под зад не получил! Дериен побрёл к двери, но напоследок не преминув побольнее уколоть брата: - А как тебе мать Люка? Хорошая наложница?! Дериена тут же впечатало в противоположную стену коридора Силой, едва не разбив лицо. Слабое подёргивание рук младшего Джинна не мало не взволновало старшего из братьев. Ухватив Дериена за волосы и оттянув голову назад, Энакин прошипел: - Ты мне кто: наставник? КАК смеешь ты, мелкий, осуждать то, чего совсем не понимаешь? И посмей ещё раз повысить на меня голос! - Дрянь! - прошипел с чисто скайуокеровским упрямством младший, не намеренный сдаваться. - Дух вышибу, - пообещал старший, потянувшись к поясу брата, тут же удивился: - А где сейбер оставил, олух? И вот тогда оба они едва не упали: один - вспомнив, как выбежал из зала тренировок, не забрав сейбер из рук малыша, а второй - увидев этот эпизод в Силе. Резко убрав воздействие, Энакин сорвался на бег, потянувшись к сознанию ребёнка, моля Силу, чтобы худшего не произошло. Люк откровенно скучал, сидя в каюте и что-то рисуя на деке, что дал ему какой-то дядя в белой броне. После случая в зале тренировок, куда ворвался генерал Скайуокер, весьма встрёпанный на вид. Без всяких извинений вырвал оружие, которое дал ему Дериен, в первую очередь(!) оглядев рукоять, словно мальчик мог что-то нарушить в металле, и только после присел перед напуганным мальчиком, теперь уже оглядывая его. - Ты меня напугал, - вот что услышал Люк, после чего его вывели прочь и доставили до мамы, что в который раз за последние недели только вздохнула, смиренно заметив: - Чудо ты моё! Ну, что ж ты с таким постоянством в разные истории-то влипаешь? И, уткнувшись в мамину шею, сопел, что он тут ни при чём, что генерал снова злился, что... И на какой-то по счёту жалобе парнишка заснул, вывалив на женщину ворох новых проблем. Диа шагала по коридору, прикидывая, как ей поговорить с генералом о Люке. Без видимых ей причин, Скайуокер обходил тему таких обсуждений за милю, впрочем, джедай Кеноби тоже таким же синдромом страдал. А ей нужны ответы! Завернув за угол, Диа улыбнулась, завидев обоих мужчин у обзорного иллюминатора. Эти двое что-то серьёзно обсуждали, хотя Кеноби всё же больше улыбался, чем его более молодой собеседник. - Мастер Кеноби, генерал, - приветствовала их Каваж, нарочно преградив путь Скайуокеру, уже поняв, что тот собрался сбежать, стоило ей лишь заговорить о Люке. Видимо, её манёвры бесследно не прошли: Оби-Ван усмехнулся в усы, пряча руки в рукава плаща. - Госпожа Диа, как ваш сын? Сколько не поправляй, а не отучишь их считать Люка её сыном. Диа уже смирилась, что мальчика считали её ребёнком, хотя с чего бы это? Люк синеглазый, русоволосый, ничуть на неё непохожий. А она? Блондинистая кареглазая дура, которая даже не помнила ничего о себе. Амнезия... Диа тихо фыркнула: пусть их считают и считают, ей от этого ни холодно, ни жарко! - Люк сидит в каюте и скучает. Но я хотела бы, чтобы вы мне объяснили: что с ним происходит? - То есть? - удивился Кеноби. Энакин самоустранился, вперив мрачные глаза в космос, даже спиной повернулся. - Пока мы были у принца, ничего подобного с мальчиком не происходило: эти головные боли, эти перепады настроения. На днях он, думая, что я не вижу, каким-то образом сумел поднять со стола тарелку, едва её не разбив! Плечи Скайуокера одеревенели, серьёзным стал и мастер-джедаи, выпростав руки. - Вы уверены, что это сделал он? - Я не фантазёрка, мастер, глазами видела. Да, Люка можно было назвать странным ребёнком и прежде... - То есть как, странным? Он что-то подобное делал и прежде? - Поднимал что-то? Нет. Но иногда он предупреждал, что принц не в настроении или меня ждут какие-то неприятности. Он очень тихий, почти ни с кем не разговаривал, только со мной. Оби-Ван взглянул на напрягшуюся спину друга, словно что-то ожидая, Энакин дёрнул плечом, не оборачиваясь. - Простите, что затрагиваю этот вопрос, но когда вас наказывали, как реагировал на это мальчик? Диа с яростью вперилась в спину генерала: как он посмел?! - Наказывали не меня: Люк был рычагом давления, так принц принуждал меня выполнять в первое время обязанности рабыни. А после уже я боялась, что он продаст малыша: Люк вырос и на него засматривались некоторые... - Диа замолкла, передёргиваясь, но решительно закончила, - у меня были подозрения, что, если я начну противиться, Ксизор применит и это. Для этого *** ничего святого не существует, ради власти он на многое пойдёт. Скайуокер чуть повернулся, показывая свой профиль: - Вы обученная убийца, Диа? Каваж дёрнулась, а потом блекло проговорила: - Убийца? Я простая рабыня Ксизора, которую он подсовывал слабовольным дуракам, а они, после пары часов в постели выбалтывали мне свои планы и намерения. Вас это удовлетворяет, генерал Скайуокер? - спросила, словно пощёчину дала. В следующий момент развернулась и ушла. Разговор, вновь затронувший её грязные тайны, вызвал у Диа её кошмары, заново заставив переживать ужасы своего появления у Ксизора.

***

Глаза отказывались фокусироваться, свет белым маревом плыл перед глазами, чей-то голос то приближался, то отдалялся. Она закрыла глаза, пытаясь хоть немного собраться с силами. Она слышала своё дыхание, вот где-то звякнул упавший предмет. - Вы слышите меня? - наклонился к ней кто-то, а после сказав куда-то в сторону, - кажется, она пришла в себя! - Ещё рано, дай ей морфикса, ещё не закончили ввод. Отстранённо ощутила укол в руку и уплыла в никуда. Проснувшись на полу в холодной камере. Её кормили два раза в день, входившие никогда не разговаривали с ней, бросали на пол миску с едой и уходили. Сколько времени она была в подобном плену не известно. Только однажды ей было сказано, что это - своеобразный карантин, скоро она покинет этот бокс. У неё не было имени: ты, она. Никто не назвал её по имени, а она не могла его вспомнить, совершенно ничего из своей жизни, словно кто-то создал её взрослой. Может, со стороны она и казалась смешной, когда разглядывала свои руки, ноги, изгибалась, осматривая тело. Ни единого воспоминания. Её привели в светлое помещение, и только спустя мгновение она поняла, что свет был солнечный, падая откуда-то сверху. Задрав голову, взглянула вверх, неуверенно улыбнувшись. Через дверь напротив внутрь шагнули две мужские фигуры: один высокий, не такой как сама она, вспомнить название хоть и пыталась, но не сумела. А другой - пониже ростом, но более уверенный. Замерев на месте, она внимательно наблюдала, пытаясь собрать воедино частички своих заметок. Вот высокий прошёлся вдоль стены, поглядывая на неё прищуром ярких глаз. - Вы не обманули, прекрасный образец человеческой расы. - Она прошла контроль-анализ. Её память файл, который можно записать заново. - Методику не продадите? - уголки узких губ изогнула усмешка. Второй пришелец дёрнул плечами: - Мне нужно это было на один раз, убраны все, кто задействован в этом. - Да ну? Я не поверю, что это так. Второй (точно мужчина, голос низкий, но не хриплый, просто тихий или специально занижен) покачал головой: - Это моё баловство. Она почувствовала гнев: это ведь про неё этот в чёрном говорил - баловство?!? Гад, свин, урод! Она не знала, откуда всплыли эти ругательства. Капюшон чёрного плаща немедленно повернулся к ней, взгляд ощутимо давил. Невольно подалась назад. - Вы берёте её, принц? - прошелестел голос второго, холодом пробирая по коже. - Её, а насчёт того щенка ещё не уверен. Выживет ли? Рука взлетела, указав на неё: - Отдайте ей, пусть начнёт отрабатывать свою цену. Её поселили в каморке рядом с шикарной каютой высокого принца, который немного ввёл её в курс дела. - Твоё имя: Диа Нейа Каваж, 25 стандартных лет. Ты попала в аварию, по высочайшему повелению тебя поместили в реабилитационный центр медицинского учреждения, дали тебе новую возможность жить. Но в результате повреждения нескольких участков мозга твои прошлые годы утрачены безвозвратно. Тебе предстоит новая жизнь. Тёмные глаза смотрели на Ксизора доверчиво: - А кем я была в прошлом? На тонких губах появилась усмешка: - Тем, кем являешься и сейчас: рабыней чужих страстей, блудницей, наложницей. Впрочем, меня уверили, что бейсик ты не позабыла, а значит, сумеешь найти определение в датападе. Она была словно ребёнок, навыки возвращаться не спешили, а терпение у принца было коротким. На владение терминала датопада ушло две недели, но этим её обучение не закончилось. Она впитывала все навязываемые ей навыки, словно губка. Вскоре приступили и к обучению рукопашному бою, хотя какой прок развязной девице в том, Диа понять не смогла, пусть и размышляла, ворочаясь на узкой постели ночи на пролёт. А потом в её жизнь вошёл Люк, вернее не вошёл, его внесли, оставив малыша на койке в её комнате. Диа обнаружила пищащий комочек в насквозь промокших, сбитых ножками пелёнках. Без улыбки смотреть на эту кроху было нельзя. Рядом на столе были оставлены питание и инструкции по уходу. Словно зная, что на него смотрели, малыш замолк, зачмокал сжатым кулачком, прижатым к губам, сонно моргая. Диа присела на краешек постели, осторожно коснувшись прохладной кожи малыша. - Кто ты? - прошептала она, заглянув в голубые глазки. И влюбилась в него, увидев, как ребёнок сонно улыбнулся. Теперь всё её свободное время уходило на малыша, что порой изматывало похуже всяких уроков и тренировок. Но единое предупреждение принца, что, если она собирается отлынивать от занятий, ссылаясь на ребёнка, мальчишку уберут. Навсегда. А уже тогда Диа знала, что такие приказы означали лишь смерть.