Чему быть, того не миновать. Фол.

Энакин шёл рядом с приёмным отцом, тихо поведав ему и о найденных сведениях о возможной причастности канцлера к гибели Падме, и о своём неразумном приобретении в виде Диа Каваж и её сына, о своих сомнениях. А так же о том, что запутался: кому доверять и можно ли. Усмешка Куай Гона вновь напомнила генералу, что порой его метания для наставника были чепухой: остынь, говорил в таком случае Джинн, и вся абсурдность твоих переживаний станет тленом. Почти каждый раз он оказывался прав. Сев рядом с Энакином возле озерца, Куай Гон кинул камешек в гладь воды и спросил, что сын видит? - Круги, - отмахнулся тот. Джинн кивнул, тихо начав разговор: - Вот эти круги я и вижу с тех пор, как встретил тебя. Ты помог Амидале получить гипердрайв, она помогла твоей матери покончить с рабством и дала новую жизнь тут, на Набу. Я вывел тебя в люди, а за это Сила дала мне семью. Всё так или иначе взаимосвязано. Есть причина и тому, что сведения, которые ты так упорно искал все эти года, по поводу гибели жены, внезапно всплыли. И, скорее всего, намёк на Кэмера Сайрина не случаен. Причина и следствие, Энакин, вот движущая сила вселенной. - Тогда где причина, что я помог Каваж, и что станет следствием? - с тоской спросил генерал, превращаясь в присутствии учителя в потерянного мальчишку. Бывший джедай лукаво улыбнулся, прищурившись на солнце, отразившееся в воде: - Вот этого я точно не знаю, сынок. Может Сила позвала? - А шла бы она! Лучше бы Падме спасла... - Бестолочь ты ещё, Энакин! - толкнул в бок сына Джинн. Люк осторожно выглянул из-за угла, наблюдая, как занимается высокий седовласый мужчина во дворе красивого дома. Дом был не столь огромен, как, к примеру у принца, но здесь было тепло. Мама сейчас училась с другой тётей на кухне что-то там заваривать. А Люку стало скучно, вот он и отправился погулять вокруг дома, застав занятную картину с высоким мужчиной. И только спустя несколько минут Люк понял, что серо-зелёные глаза внимательно смотрят на него. Мальчик затаил дыхание: а вот как сейчас закричит, чтобы не мешал! Но мужчина смешно склонил голову к плечу, недоумённо подняв брови: - Как тебя зовут? - голос у мужчины был тихим и добрым. Мальчик осторожно шагнул к нему, сохраняя дистанцию. - Люк Каваж. - Ты тот самый мальчик, о котором говорил Энакин, - покивал Джинн, удивлённо заметив, как разлилось довольное ощущение мальчика: как это Энакин не заметил, что за столь недолгое время стал для этого ребёнка необходимым? Уже давно Куай Гон был уверен, что не взрослые мастера-джедаи выбирают падаванов, а наоборот. Если же это станет навязанным ученичеством: не жди ничего хорошего. - А... Да, - решил ответить коротко Люк, сам не замечая, что улыбается. - А он вам кто? - Сын. Мальчик посмурнел, но долго длится плохое настроение у ребёнка его лет не могло. - А у меня нет папы, только мама. - У Энакина в твоём возрасте тоже была только мама, которую он очень любил, - тихо, словно доверяя настоящую тайну проговорил Куай Гон. Углядев, что мелькнула спина старшего, поднялся на ноги, отряхивая брюки. Куай Гон решил столкнуть Энакина с того пьедестала, куда он загнал себя сам, заставить вновь увидеть, что солнце сияет и жизнь продолжается. - Энакин! - окликнул сына джедай, приняв самый озадаченный свой вид. Скайуокер оглянулся, увидев рядом с отцом Люка, нахмурился. - Наш гость заскучал, ты не прогуляешься с ним? А то я совсем забыл, что обещал твоей матери помочь на кухне. Генерал уставился на приёмного отца, чувствуя подвох, но голубые глаза мальчика сияли столь обожающе, что он сдался: - Ладно, идём! За спиной остановилась Шми, смотря, как сын уходит в луга, ведя за руку ребёнка. Горло перехватила удавка слёз, сдержалась с великим трудом. - Он должен жить дальше, Шми, - тихо проговорил Куай Гон, - Ты сама ему когда-то говорила: не оборачивайся назад. - Он любил жену, Куай. Никто не заменит её. Широкие плечи мужчины расправились, в голосе прорезались редкие для него нотки гнева: - У неё есть имя! Падме Амидала Наберрие, вот как её звали и прекратите ходить возле её имени на цыпочках!!! - Ты чего, Джинн?! Энакин убьёт, если упомянуть её имя... - Пусть попробует. Скайуокер смотрел на закат солнца, может впервые не ощущая тоски. Может, потому что возле него лежало персональное солнышко Силы? Спало настолько сладко, что завидно было! Рука невесомо пригладила растрепавшиеся волосы. Глазёнки вмиг распахнулись, мутные, сонные. "Спи", - послал посыл в Силе Энакин. Голубые глаза тут же закрылись. Куай Гон прислушался к далёким ощущениям сына, улыбнулся, прикрыв глаза. Видимо, было что-то в самом воздухе Набу, что делало живущих тут немного интриганами. Диа смотрела, как Скайуокер несёт на руках спящего ребёнка, который доверчиво прильнул к плечу мужчины. И пусть на неё генерал смотрел, как бы не видя, мальчика он игнорировать не станет, а ему очень будет нужна эта забота. Женщина из проёма дверей смотрела, насколько нежно укладывает Люка генерал в постель, тут же настороженно оглянувшись на Диа. - Не раздевайте его, - приглушив голос прошептала женщина, чуть улыбнувшись виду грозного военного, в рубашку которого вцепились маленькие пальчики. Скайуокер попытался расцепить их, но Диа чуть качнула головой, - Ложитесь рядом, он не отпустит. - Но ... - Я в гостиной лягу, всё в порядке, - она вышла, прикрыв дверь. Через полчаса Диа заглянула к ним. застав вполне мирную картину: Люк свернулся калачиком, прижав лоб к груди спящего генерала. Диа бесшумно шагнула ближе, собираясь поправить одеяло, сбитое в ноги, когда глаза натолкнулись на кулон на тонкой цепочке. "Это кулон из дерева джапор. Я сам его вырезал: для тебя! Он приносит удачу." Голос детский, чем-то схож с голоском Люка. Женщина оглянулась, только позже поняв, что слышит не ушами. Шатаясь, как пьяная, Диа вышла в коридор, а потом дальше - во двор. Что с ней? В голове словно кто-то настойчиво стучал в виски, сдавливая их обручем боли с такой силой, что темнело в глазах. Она рухнула на колени, тихо застонав от невыносимой боли. Скорчившись на холодной траве, Диа пыталась справиться с приступом, но чувствовала, что проигрывает в этой битве. На утро очнувшись в постели под неусыпным надзором Шми. - Девочка, ты нас перепугала... Что ж ты вдруг? Выглядишь хуже покойника. Диа облизнула сухие губы, хрипло произнеся: - Чувствую себя так же. Я что-нибудь говорила? Бредила? - Нет, - Шми положила руку на её лоб, Диа сочла это предлогом и закрыла глаза, что бы добрая женщина не увидела в её глазах облегчения. " Я вспомню, обязательно вспомню: кто я есть."