Фотография моей любви

Настя долго сидела с выпученными глазами и шокированным видом, когда я рассказал ей все. Она не могла поверить в то, что все это правда. Да мне и самому не верилось, что все это происходит со мной. Действительно. Ситуация была странной. Меня грабят, я привожу вора домой, он живет у меня, потом уходит, потом у него умирает друг и вот. Он снова у меня. Бред сумасшедшего. - И что ты думаешь делать дальше? – поинтересовалась та, сделав глоток коньяка. - Не знаю. Правда, не знаю. – залпом осушил бокал. – Ему сейчас сложно будет, его будут допрашивать, а могут и забрать назад в интернат. Ему очень многое сейчас предстоит, и я боюсь, чтобы он не сломался. Он же еще ребенок. - Ты ведь привязался к нему? Это из-за него у тебя сегодня был такой вид на работе. – на эти слова, я промолчал. – Вот тебе уже 23 года, а у тебя нет ни детей, ни семьи. Понятное дело, что ты привязался к мальчику. Дальше разговор толком не складывался. Единственное, к чему мы пришли – это то, что я пока оставлю мальчика у себя и Настя пообещала помогать мне, приходя в гости, и общаясь с ним. Договорились, что она скажет на работе, что я заболел, в то время, пока я буду помогать Валере. На следующий день, мне позвонила Полина и пожелала скорейшего выздоровления, предложив помощи в лечении, от которой я любезно отказался. Спать я так и не ложился. Боялся, что Валера может проснуться, не понять где он и перепугаться. Я зашел в комнату. Он уже не спал. Просто лежал и смотрел в потолок. Из глаз катились слезы, а лицо выглядело каким-то неживым. Бледное. - Мы копили деньги, чтобы встретить новый год. Мишка мечтал о походе на концерт и попасть на елку. Потом в кафе сходить и наесться пирожных. – он говорил это без особых эмоций. Казалось, что в нем их вообще нет. Я сел рядом. Просто сел на кровать. Пусть говорит. Пусть выговорится. – А теперь. Теперь его нет. И мне. Мне не нужны ни елка, ни кафе. Мишка. Почему же ты ушел? – он снова заплакал. – Я взял его за руку и просто держал. Я не имел право что-то говорить или спрашивать. Просто был рядом. Рядом с ним. - Ты хочешь кушать? – все же спросил я его. – Я заказал пиццу, должны привести скоро. - Я не хочу кушать. – сухо ответил он. – Я вообще ничего не хочу. Больше ничего нет. – он меня пугал. Очень пугал. Конечно многие отказываются от еды и прочего, но у него еще и шок. – Мишка. Он защитил меня. Он прикрыл меня. А я. Я не смог его спасти. Это я должен был быть на его месте. – он снова заплакал. В дверь позвонили. Достав деньги из кошелька, пошел открывать дверь, однако на пороге оказался неизвестный мужчина. - Вы Станислав Леонидович? – сходу спросил мужчина. - Следователь Николай Курлаков. – показал свое удостоверение. – Разрешите пройти. Я открыл двери и пропустил его в дом. - Матов Валерий Максимович здесь проживает? Могу ли я с ним поговорить? – спросил он, осматривая прихожую. - Не думаю, что это хорошая идея. Он вчера потерял друга. Пришлось даже колоть ему успокоительное. Ваши вопросы могут вызвать у него только плохую реакцию. - А вы кем ему приходитесь? – не люблю такие вот вопросы. Но больше всего, не люблю тон, которым эти вопросы задаются. – Вы никак не отметились, когда заполняли карту Михаила, однако готовы были оплатить его лечение и реабилитацию. Это же вы вызвали скорую на место преступления. Хотелось бы допросить вас обоих. - Я его друг. – спокойным тоном ответил ему. Да, понимаю, что это его работа задавать вопросы, но мне не понравился этот тип. – Мне вопросы задавать можете. Валеру не трогайте. Пусть он хотя бы похоронит друга, а потом уже будете разбираться. - Молодой человек. – не люблю эту раздражённую вежливость. – Парень главный свидетель. Чем быстрее я его допрошу, тем быстрее мы поймаем преступника. – заговорил заученными фразами. - А вы знаете, что он несовершеннолетний? А по закону, любой допрос несовершеннолетних, проходит либо в присутствии опекуна, либо социального педагога. – от злости, которую этот мент вызвал своей напыщенностью, я даже вспомнил закон. К счастью подействовало. – Если хотите допросить меня, то проходите на кухню, если нет, то до свидания. - Я еще зайду. – раздражённо, словно обиженный мальчишка, пикнул Курлаков и вышел в подъезд. – Не прощаемся. Не успел я закрыть дверь, как увидел Настю. Она была с пакетом продуктов. Следователь осмотрел ее с ног до головы. Только она зашла, только разулась и прошли в зал, как в дверь снова позвонили. Благо – это была пицца. Поинтересовавшись состоянием мальчика, Настя пошла на кухню и зашелестела принесенным пакетом. Идея с пиццей ей не понравилась. - Это ты можешь есть такое. А ребенка таким кормить не надо. Ему нужна здоровая еда. Ты теперь у нас что-то вроде старшего брата. Вот и соответствуй. – говорила она, копаясь по шкафам, ища посуду для готовки. – Я вам сейчас супа сварю и на второе что-нибудь. Котлет пожарю. Кстати. Что это за тип был? - Это, Настя, следователь Курлаков. Только окончил колледж видимо или с участковых перевелся. Пришел допрашивать Валеру. – усмехнулся я, наблюдая, как Настя собирает волосы в хвостик и начинает мыть продукты. Все же, она из нормальных людей. Не боится повредить маникюр или пропахнуть едой. -Да ты что? Он только вчера потерял друга, а сегодня допрашивать его? Это же ненормально. – возмутилась та и как-то замерла, с глупой улыбкой на лице. Позади меня стоял Валера, замотанный в одеяло. Одежду его я вчера выкинул. Но не подумал даже о том, что у него нет другой. - Здравствуй, солнышко! – улыбаясь поприветствовала его Настя. - Ты себя уже лучше чувствуешь? – поинтересовался у него. Хотя куда там. По нему видно, что чувствует он себя плохо. - Я пить хочу. –с этими словами, проигнорировав нас, он подошел к раковине и, попил прям из под крана. - Я скоро кушать приготовлю! Если хочешь есть, то приходи. – вежливо и так же улыбаясь, пыталась начать с ним разговор Настя. - А если ни хочешь ни с кем общаться, то вот. – протянул ему коробку пиццы. – Можешь взять в комнату и есть там! Молча посмотрев на меня, он взял коробку и пошел с ней в спальню. После этого, я наслушался всякого от Насти и в конце, мы сидели и пили коньяк. - Надо завтра ему будет одежду принести. У меня брат младший есть. Думаю, одежда ему подойдет в пору. – улыбнулась Настя. - Да не надо. Завтра я ему и сам все куплю. – разливая по бокалам коньяк, ответил ей. - Ага. – возразила та. – А в магазин ты его голого повезешь или в одеяле? – она попала точно в цель! И действительно. Другой-то одежды у него нет. – Кстати. Как фамилия того следователя? Курлаков, ты сказал? Похоже, я его знаю. Это мой одноклассник, если я не ошибаюсь. – слова Насти сейчас играли очень важную роль. Хотелось бы, чтобы тот мент действительно оказался ее знакомым. Так, можно оттянуть допрос Валеры, хотя бы до похорон. - Да! Курлаков. – оживленно ответил ей! – Он на тебя еще странно посмотрел, когда проходил мимо. Спустя час, Настя ушла, оставив в холодильнике много еды, пообещав завтра занести одежду. И все-таки хороший она человек. Помогает. Хотя. Хотя она может, таким образом, просто подбивает ко мне клинья. Но я ей ничего не обещал. Время покажет. Я очень ей благодарен. Мне стало интересно, как там ребенок. Чем он там занимается в спальне. Подойдя к двери и постучав, я спросил разрешения войти, однако, мне никто не ответил. Постучав еще сильнее, я так же не услышал ответа. Мня одолела паника, хотя может, он спал. Открыв дверь, решил удостовериться. О боги. Его нет. Включив свет в комнате, я увидел коробку от пиццы, но не мальчика. Он не мог сбежать. Ему просто не в чем идти. - Валера. – побежал по квартире, в надежде его найти. Мы не могли не заметить, как он вышел. В его состоянии, люди способны на многое. Нигде в квартире его не было. Был готов уже одеваться и бежать на улицу, как услышал плеск воды из ванной комнаты. Подойдя ближе к двери, услышал тихий плач. - мало ли что он там может делать. - С этими мыслями, зашел в ванную. Сидя на полу душевой кабинки, под еле теплыми струями воды, ревел найденыш. К счастью, с ним все было в порядке. Отключив воду, взяв полотенце, поставив на ноги, я начал вытирать его. Проведя рукой по его спине, я почувствовал грубую кожу. Вначале я не понял что это, лишь когда он повернулся спиной, в спальне, куда я его принес в полотенце, увидел на его спине шрам от ожога. Он приходился почти на пол спины. От левой лопатки и почти по линию талии. Выглядел ужасно. - Это меня в детстве мать кипятком облила. – заметив мой испуг, и прикованное внимание к спине, еле слышно, ответил мальчик. – Мишка говорил, что он похож на крыло. Как татуировка, и выглядит круто. – и действительно. Если приглядеться, то и правда, как крыло. Да и сам он был почти как маленький ангел. Только дикий, тощий, затравленный и переживший много боли. Его худое тело, с не сформированными еще мышцами и бледной кожей, казалось очень хрупким. В его красных от слез глазах, читалась беспомощность. Его лицо выражало столько эмоций, что не знаешь, что он чувствует на данный момент. Для его психики, убийства друга на его глазах – серьезный удар. Зайдя я к нему в душ днями раньше, он бы обозвал меня извращенцем и не стоял бы сейчас предо мной в одном полотенце. Так. Стоп. О чем я думаю. - Давай ложись спать. Завтра мы пойдем по магазинам, купим тебе одежду и все что захочется. – попытался приободрить мальчика, но не увидел в его глазах особого интереса. Забрав коробку с пиццей, точнее то, что от пиццы осталось, я выключил свет в комнате и пошел на кухню. Нужно было решить еще одно дело. Миша был сиротой и сбежал из детского дома. Не думаю, что директор устроит мальчику хорошие похороны. Пришлось сделать несколько звонков, чтобы договориться о погребении мальчика. Директор приюта оказался только за, чтобы я взял на себя расходы по похоронам. В морге сказали, что одежду и гроб они обеспечат, нужно было только отстегнуть бабки. Эту ночь я тоже спал плохо. Прислушивался к каждому шороху, к звукам из комнаты. Утром, я кое-как заставил Валеру поесть и успокаивал от очередного срыва. В обед пришла Настя. Самый раз! Мне как раз нужно было ехать в морг, подписывать нужные бумаги. Оставив Валеру на Настю, пообещав, что ненадолго, объяснив причину, поехал. - Добрый день, Станислав. – окликнули меня на выходе из здания Суд мед экспертизы. Оглянувшись, я увидел вчерашнюю харю. Собственной персоны – след. Курлаков. - Приятно вас увидеть. - Здравствуйте. – сухо ответил ему и прошел мимо. - Как это благородно, с вашей стороны, взять на себя расходы на похороны незнакомого мальчика. – как-то двузначно и даже с издевкой, произнес тот. - Если вы хотели обменяться любезностями, то мне не до них. У меня еще дела есть. – огрызнулся я, садясь в машину. - Я хотел бы вас допросить по делу мальчика, который живет у вас. – говоря это, он начал приближаться к машине. - Тогда жду от вас повестки. А сейчас у меня дела. – закрыл двери и поехал. Еще в морге, общаясь с санитаром и подписывая документы на оплату услуг, я подметил, что Миша сирота. Не оказавшись я знаком с Валерой, его бы закапали как неизвестного и все что у него было бы – это номер могилы. Он беспризорник. Без родителей и опекуна. Мне вспомнились слова моего покойного любимого. « - Когда ты подбираешь кого-то, приносишь себе в дом, кормишь, гладишь. Ты даешь надежду маленькой душе и веру маленькому сердцу». Он говорил это про кошку, которую принес в дом и оставил у себя. Сейчас у меня дома ребенок, за которого я отвечаю. Вот почему сейчас я еду в приют, адрес которого был записан в паспорте Миши и Валеры, и хочу договориться о том, чтобы оставить мальчика у себя. Договориться с директором было не сложно. За отваленные деньги, он был готов и мать продать. Но, документы на мальчика, он мог отдать мне только после оформления опеки.