0269-S, Garden
POV/ Алиса Межпространственный туннель вывел меня в иную реальность, вышвырнув за миллиарды миллиардов — я не была сильна в математике, но если довериться ощущениям — миль, и хрен знает куда. Я не сразу поняла, что солнце не обжигает, а мягко согревает кожу яркими лучами, а я стою посреди ржаного поля, под ярким голубым небом, украшенным нежно-белыми кучевыми и перистыми облаками. Я судорожно всхлипнула, опустившись на колени и задрав лицо к небу, безвольно опустив руки. Закашлялась. После пекла воздух был безумно свежим и чистым. На потрескавшиеся губы попало что-то солёное. Защипало кожу. Я плачу? Я удивленно вытерла влагу с лица. Жажда снова начала терзать горло, и снова вернулись боль и ломота в теле. Я ощущала неимоверную усталость. «Тут неподалеку должна быть вода». Йормунганд прошептал это весьма мягко. — Это твой дом? «Да, но не здесь. Вполне сгодится, чтобы быть домом». Я пыталась подняться, но мышцы дрожали, и меня тоже начала бить дрожь. «Не отключайся!» — панические нотки змея доносились словно в тумане. Какое-то странное ощущение разливалось по всему телу, вытесняя боль, слабость и усталость. Энергия. Она оплетала меня коконом. Чёрное сияние распространялось от сердца и сквозь кожу, как дым окутывало меня. Где-то на грани моего сознания Йормунганд вопил и звал меня, но это уже было не важно. Его крики заглушал такой чужой и одновременно знакомый шёпот. Нет, это не один голос. Их было несколько. Я не знала, как мне назвать их… Они приветствовали меня, словно ждали, как доброго друга целую вечность. Я выпрямилась во весь рост и обернулась. В метрах сорока-пятидесяти от меня возвышалась внушительная фигура. Я видела лишь темный силуэт, но всё мое внимание привлекали шесть пульсирующих точек на руке этого существа. Они источали такое сияние, что я не могла от них оторваться. Все цвета, окружающие меня будто померкли, стали серыми. Я видела только эти особые «огни». Мне нужно к ним! «Некто» вскинул руку, и на меня понеслась фиолетово-синяя энергетическая волна. Я кинулась ей навстречу, разведя руки в стороны. Столкновение неизбежно… POV/ Йормунганд Она меня не слышала. Энергия резонирующего камня отсекала мое сознание от девчонки. Камень Эго должен быть мертвым! Он словно пытался вытеснить меня за пределы, избавиться от чужеродного элемента! У него свой «разум»?! Так не должно быть! Если это не прекратится, то я погибну, а она следом за мной, потому что наши сущности были связаны. Впервые я испытал настоящий страх. Я и не думал, что будет что-то хуже этого, пока не увидел причину, из-за которой камень бездны взбесился. Я узнал того, кто предстал перед нами. Во всех мирах, где я с ним встречался — это ничем хорошим не заканчивалось. Обычно он уничтожал нас, стоило ему понять, кем мы с братьями являемся. Танос ненавидел Архитекторов. И в данной реальности титан обладал шестью камнями бесконечности. Еще никогда мы не пересекались с полным составом резонаторов. Исход мог быть любым. Невозможно было рассчитать, что сейчас произойдет. Я кричал во всю глотку, когда она вышла навстречу потокам от двух камней: силы и космоса. Что ты творишь, идиотка?! Катастрофа была неминуема. Разряд невероятной мощи, прошедший сквозь наше с Алисой тело, вырвал меня из камня Эго, разрывая связь души контрактера с Хостом. Теперь я не смогу повлиять на нее, как бы мне не хотелось. Мгновение показалось вечностью. Я решил, что это конец, когда Танос решил снова нанести удар. Он снова направляет на неё камни? Я понял, что до сих пор мыслю и даже существую. Значит, ментальная связь еще сохранялась, поддерживая во мне жизнь. И тут камень Эго преподнес еще один сюрприз: полностью пробудился и отправил обратный импульс. Я замер в нерешительности, чувствуя себя зверем, загнанным в клетку. Жалким червем, неимеющим никакого контроля над ситуацией. Я был всего лишь крупицей звёздной пыли, как и Танос, с ужасом взиравший на потоки в дребезги разбивавшейся материи, сворачивающиеся вихрем вокруг тела мидгардки и перчатки бесконечности. Два из шести камней лопнули, как мыльный пузырь, выпуская всю накопленную энергию… Сизар был прав только в одном. Камень Эго — это отражение прожорливого Ничто, не имеющего ни начала, ни конца. И он только что просто поглотил всю эту силу в себя. Сожрал и не подавился. Я словно наблюдал со стороны, как Таноса отшвыривает в одну сторону, а Алису в другую. А после…я понял, что Сизар ошибался. Как и я. Как и Эфир, камень Эго отличался от своих собратьев. Он — живая материя, а не инструмент. И сущность его действия совсем другая. И я не смогу теперь узнать какая. Я успел понять только то, что в сердце с самого начала «Бездна» был не только резонатором и катализатором, но и трансформатором, потому что, впитав в себя сущность пары камней бесконечности, камень преобразовал эту энергию во что-то другое, пропустив через себя. Как мы могли так ошибаться? Все мои представления, все наши с братьями эксперименты только что пошли по… Я ощутил, что стою вне тела. Рядом с Алисой. Я снова свободен. Наконец-то! И тут начался ад. Я стал рассыпаться. Моя «ци» рушилась, испарялась. Мне нужен сосуд, а я не могу попасть обратно в ее тело. Меня отрезало. Я начал искать любую форму жизни. Что угодно. Ну же! Паника накрыла меня с головой! Нет! Нет! Нет! Хоть что-то! Все не может закончиться так! Вот дерьмо… Выбора не было. Я вселился в первый попавшийся организм и пополз к мидгардке как можно скорее. 3rd person Танос открыл глаза. Он был дезориентирован. Как он оказался здесь? Что его оглушило? Неужели Мстители хотят взять реванш? Нет, он их уничтожил. Тогда что? Он медленно поднялся. Вокруг была огромная воронка. Титан недоверчиво уставился на перчатку. Из шести камней бесконечности осталось всего четыре — они едва мерцали, а лунки под два мощнейших камня были оплавлены и почернели. И тут он вспомнил. Худющая девчонка, раскинув руки, бежала на встречу разрушению, что обычно нес камень Силы. Потом произошло что-то странное, и камень Космоса активировался сам. Он опустил поврежденную руку с перчаткой и направился в противоположную сторону, где возможно что-то могло остаться. Возможно, что камни вылетели туда при взрыве. Его удивлению не было предела, когда он увидел человеческую женщину, покрытую шрамами и ожогами, кровоточащими ранами, но живую. Грудь девушки вздымалась. Дышит. Танос не стал приближаться ближе, пока не снял артефакт с остальными камнями бесконечности. Титан отложил перчатку и подошел к девушке, после чего склонился над ней. Он был девиантом и видел больше, чем другие. В крови этого человека циркулировали микронаниты, неизменно трансформировавшие гены и ДНК, подстраивающие организм к вечному изменению. А если присмотреться к поврежденной коже, то на ней невидимым для глаз непосвященных числился код. Код на языке целестиалов. Тонкая работа. И Танос прекрасно понимал, кто бы мог такое сотворить. Он и не надеялся когда-либо, что сможет лицезреть работу истинного демиурга. Тонкая, но незавершенная работа. Микронаниты троило от перегруза. Сбой в системе и конфликт между генами. Ему нужно отнести ее в одну из лабораторий, которые все еще были в рабочем состоянии на этой практически необитаемой планете, что он и сделает, но сначала… — Давай выползай на свет, космическая хтонь, — Танос стянул с себя плащ и укрыл тело девушки, а после опустился рядом. Из уха лежащей перед ним женщины медленно выползала мерцающая чёрная субстанция, медленно, но верно обретающая форму пиявки. — Твой истинный вид действительно жалок, Архитектор. Слизь да присоски, даже глаз нет. Ближе ползи, галактический червь, — Танос протянул руку к земле. Волнообразно, изгибая тело в дугу, пиявка поползла к раскрытой огромной ладони титана и впилась передней присоской в палец. — Удивительно, но я все-таки рад тебя видеть. Или мне не стоит радоваться? Особо выбирать не приходится, знаешь ли. И ты не в первый раз мне об этом говоришь, как будто от меня что-то зависит. Чем богаты, тем и рады, — Йормунганд общался с девиантом ментально. — Кстати, у тебя токсины в крови. Это действие всех камней сказывается или все из-за той одной вспышки? — Будет ли от тебя какой-то толк? Какой уровень отравления? — Танос облокотился спиной на разломанную часть дерева. — Смертельный, — огрызнулся Хост. — Я удивляюсь, как ты еще дышишь? — Смертельный толк или смертельный уровень? — И то и другое, но пока ты нам нужен. — Женщина видела твое истинное обличье? — Я не думаю, что она бы обрадовалась. В конце концов я поглощал из нее свое же излучение. И токсины, которые скопились в ней из-за конфликта крови. Сейчас я не могу этого сделать, как видишь. Мне нужно найти лабораторию Сизариона. Там мы сможем полностью разделиться с девушкой, а тебя подлатаем и восстановим, что скажешь? По одиночке — ни ты, ни я не справимся. — Говоришь, что Сизарион. Я его помню. Личный Архитектор Кроноса. Значит, я не ошибся. Значит, что-то смогло уцелеть на Титане. Лаборатория Кроноса, вот как. Мягко стелешь. В чем твоя выгода? — Верну свое тело? — съязвил Йормунганд. — Возможно, что с твоей помощью. Надеюсь на это. — При обычных обстоятельствах я бы даже не говорил с тобой. — Не сомневаюсь, будь уверен. — Ты уверен, что «твое» тело все еще там? — Я чувствую исходящие от него магнитные волны даже на столь далеком крае Вселенной. — Сначала лучше использовать доступные технологии, — титан оглянулся в сторону девушки, — ее надо ввести в гибернацию, чтобы подобное не повторилось. Да и тебе нужно временное стабильное вместилище, Архитектор. Вопрос в том: нужно ли это мне? — Нужно ли тебе? Что ты приобретешь помимо твоей жизни взамен моей? Мы ведь оба знаем, что ты умираешь. Так чего ты еще хочешь? — Мне любопытно, из чего он ее собрал. — Ты это понял сразу? Потрясающе. Только ей не говори, когда очнется. — Творение, созданное из материалов своего деда, я всегда узнаю. Не согласен с тобой. Скажу, как есть. Мне теперь всё ясно. — А ее для чего посвящать? — Лжи я не терплю, Архитектор. А девочка с Терры — это чудо бионики, созданной по забытой и утраченной технологии Кроноса. — Как скажешь. Танос посмотрел на солнце и прищурился: — Это ведь был камень Эго. Его не должно быть в нашем мире. Наш мы уничтожили. Они весьма опасны. Если ты выбрался из-за стен Грани, то кто еще выползет следом за тобой? Девочка — очень хрупкий портал. — Я сожрал всех, кто там прятался. — Почему ее не сожрал? Вот что меня интересует. — Не смог. — А вот это уже очень интересно, Хост, но твое явление здесь ни к чему. Я смогу обойтись и без тебя. Я наслышан о вашей тройке. Вам тут не место. — Как и я наслышан о тебе. Это же какое нужно иметь высокомерие, чтобы настолько быть уверенным в том, что песчинка в механизме может сломать всю систему? Уничтожить реальность, всю Вселенную низвергнуть до последнего атома — у меня живот уже болит от смеха, давай пощадим нашу несчастную смертную, которая еле выползла живьем от муспелов. Тебе прекрасно известно, что время само латает дыры, как и пространство. Что если суждено чему-то случится, то оно либо происходит сейчас, либо уже сбылось в прошлом, но никогда — в будущем. Будущего не существует. Это просто течение времени. И мы всегда находимся в моменте здесь и сейчас. В определенной точке. Жалки попытки все упорядочить. Какой мне, например, прок знать цифры следующего года в Мидгарде? Если год на Сатурне — а это планета в Солнечной системе, помнишь такую? Та самая, где раньше был твой дом, а ты его стёр — длится почти тридцать террианских лет? Это все страх перед собственным движением. Страх перед переменами. Потому что если ты начинаешь воспринимать жизнь, как движение из точки «альфа» в точку «бета», то понимаешь, что ответственность за свою жизнь ты несешь сам. Все остальное отговорки, в духе: «Не в этом году, так в следующем!». Иллюзия власти над временем даёт мнимое чувство контроля. Псевдознание будущего даёт спокойствие и комфорт, заглушая панику. Ведь все равно большинство из нас знает, что есть одно событие, которое никто из нас не пропустит, верно? — Знакомые речи. Архитекторская философия ИСААКа, — криво усмехнулся Танос. — Теории и гипотезы, которые не доказаны. Повторюсь, ты даже не должен существовать в этом измерении. — Тоже самое я мог бы сказать и о тебе. Там, где тебя нет — Титан процветает. Во всех измерениях. — А что стало с вашей Вселенной, Архитектор? — Танос хмыкнул. — Разрушена. Девиантом. «Не важно, кем он является, важно, кем он станет». Это старая присказка тех, кто пытается создать инкунабулу*. И, что скажешь, вышло? Подтвердил новую аксиому? — О, нет, напротив, ты и доказал мою аксиому, собрав камни бесконечности за смехотворный промежуток времени в часах. И чудовищный — с той точки зрения, когда ты наконец оторвал задницу от своего кресла с мотором, на котором ты любил рассекать в мире Читаури. Ты уничтожил этих тварей? Мне лично они никогда не нравились. — Много болтаешь о пустом, Архитектор. Да вот только я помню, чем отличается твоя субстанция. Твоя форма жизни — паразитическая. Как биофит ты занимаешь чужую оболочку, используя чужое тело как скафандр или костюм, пока он не выгорит, не износится. По сути, пересекая параллель между мирами, ты и еще парочка тебе подобных заняли тела титанов-девиантов. Так почему сейчас я вижу тебя в теле человека? Это не она связана с тобой, а ты с ней. И пока ты не вернешь свой укрепленный сосуд, то будешь уязвим. Червяк — он и есть червяк, — рассмеялся Танос. — Ты же можешь быть полезным, Архитектор? — У меня есть выбор? — пиявка надулась. — Полагаю, что ответ отрицательный. Взаимовыгодный обмен. Я согласен создать тебе новое вместилище. — Я так понимаю, что у нас одна цель? — И да, и нет. Придется пройтись, ведь камень пространства утрачен. — Означает ли это, — вкрадчиво прошептал Йормунганд, — что и все бреши во Вселенной отныне закрыты? — Большая часть. Кто должен прийти за ней, что ты так забеспокоился? А, вон оно что. Я думал, что вы решили эту проблему несколько тысячелетий назад. Кронос ведь создал ту цепь, чтобы удержать зверя. — Увы и ах. Танос усмехнулся: — Сюда не сунется, пока я жив. И даже после… — Силовые поля окружают Garden. Я вижу. Ты хотел их отключить, чтобы тебя обнаружили? Воистину Безумный Титан. Может, ты остаткам псевдогероев еще оставишь завещание с пожеланием об эпитафии? Танос рассмеялся: — Ты мне напомнил, почему я перебил почти всех Архитекторов. Пустые разговоры. — Вот поэтому я так пекусь о твоем душевном и физическом здоровье. Нам надо поторопиться. Только камни оставлять тут нельзя. И с ней их опасно оставлять вблизи. — Эго среагировал, потому что носителю угрожала опасность. Сейчас ей ничего не угрожает. Идём, червяк. — Я бы попросил…0269-S, Garden Почти 2 года спустя
POV/ Алиса Я долго бродила среди «молчаливых исполинов». Секвойядендроны заставляли меня чувствовать себя мелкой букашкой, но одновременно дарили умиротворение своей красотой. Ветви, напоминающие бивни мамонта уходили в невиданную высь. — Спускайся! — я посмотрела наверх, выискивая среди ветвей Йора. Слева от меня зашелестела трава, и передо мной выскочил размером с зайца светло-синий дракончик с ядовито-голубыми глазами. У него был короткий пушистый заячий хвостик, длинные тонкие уши, чуть опущенные в концах, продолговатое тельце, покрытое коротким мехом, и вытянутая собачья мордочка с драконьим рыльцем-пятачком. Я в который раз не удержалась и расхохоталась. — Я тебе что, Пасхальный Кролик, что ты так скалишься? — низким басом буркнул зайцедракон*. — Хах, а ты вообще в состоянии снести яйцо? Вроде полудракон? — я усмехнулась и скрестила руки на груди. — Я-то снесу яйцо, — зловеще протянул Йормунгард. –Только потом, когда я его в тебя запульну, то оно взорвется. И будет тебе смерть Кощеева. У твоего «наставника» специфичное чувство юмора в плане генетики. Однако лучше так, чем моя «нулевая» форма. — Скажи, почему ты так часто вспоминаешь персонажей детских сказок? — спину ломило от усталости, но я была довольна результатом моих трудов. Я самого рассвета собирала травы для эссенции, необходимой для припарки, которая облегчала боль в мышцах после длительных тренировок. Мастер гонял меня нещадно, хотя и старался уберечь от тяжелых травм, но для меня изменилось многое. Кто бы мог подумать пять лет назад, что я покину Землю и окажусь в глубинах космоса после той злополучной встречи с тем колдуном? Как говорил мой соратник — отныне зайцезмей Йормунганд, пха! — виновника моих бед звали Сизарион. И именно последний стал причиной заточения первого в камне бесконечности, который непонятным образом изначально оказался в груди… Внутри что-то кольнуло, и я оборвала эти мысли, которые абсолютно меня не радовали. Я перебросила лямку сумы через плечо, подняла вязанку хвороста и направилась по тропе к дому. — Сказок? — полувопросительно промурлыкал Йормунганд. — Забавно, как люди пересказывают друг другу древние легенды иных измерений, наивно именуя их сказками. Детскими. Эх! — Легенды иных измерений? Это еще что означает? С каких миров? — Алис-с-с-а, — прошелестел в ответ зайцезмей, — ты не задаешь нужных вопросов, а ходишь кругами. Я неоднократно толкую тебе об этом. И пока ты не начнешь задавать вопросы по существу, то я буду игнорировать твои возгласы. Я же знаю, что тебя интересует совсем другое. — Козлина. Он свистяще заскрипел, сотрясаясь от смеха. — Оскорбляя меня, ты ничего не добьешься. Попробуй еще раз, — он осклабился, обнажая треугольные клыки. Я весело фыркнула и снова спросила: — Как эти легенды просочились в наш мир? Такой вопрос тебя устроит? — Уже ближе. В твоей субкультуре — я не могу назвать ваше существование ценным, уж прости, — он драматично развел лапы с острыми когтями в стороны, — но вы, люди, ничего толкового из себя, как структурная единица, не представляете — это мое мнение, как Архитектора — есть такая тенденция снимать движущиеся картинки… — Не юродствуй, мы с тобой наконец-то разделились, но телепатия, к сожалению, осталась. Как я смотрю в твой разум, так и ты — в мой. Ты знаешь, как это называется. — Ладно, твоя взяла. Кино. «Кином» это обозвано. — Обозвано. Прозвучало, как «обосрано». Ты сам похож на ходячий мультик. — Пфф, — фыркнул Йор, — ДНК Локи на тебя дурно влияет. Как и гены альвы, которая тоже оказалась полукровкой. Умная была девочка, молчала о своих корнях. Правда это ее не спасло. Скорее — сгубило. — Не. Надо. Говорить. О Локи. — Нам придется говорить о Локи. Я понимаю, что тебе адски больно… — Может снова поговорим о твоей великой империи целестиалов? Рухнувшей. Так же величественно. И если в этой Вселенной местные обитатели настолько бесполезны, то спрашивается: ты с твоими братьями и славным отпрыском какого хера тут забыли? Я думаю, что без вас мы бы жили весьма недурно. — О, как ты стала изъясняться. Это интересно, но не удивительно. — Мы друг друга поняли? — Сказала, как отрезала. Хорошо, если ты не готова. Рано или поздно нам придется поговорить. О нем. Я проглотила ком в горле и попыталась переключиться: — Только после тебя, змейство. — Ц! Какое-то время мы шли молча. Я решила нарушить тишину: — Давно хотела спросить, но как-то не было времени… — Я всегда слушаю, — зайцезмей вышагивал рядом со мной на двух задних лапах, не теряя равновесия. — Этот мог знать, что она не чистокровная альва? Я понимаю, что последовательницы Уробороса — так их называют, да? — могли не знать. Но он, сомневаюсь. Взгляд у него был такой, что я даже думать не могла. — Правильно понимаешь, валькирии не знали. Эльфка была изгнана из своего царства, когда вскрылась правда о ее происхождении. Ты могла это видеть в ее памяти, не даром же я трачу свое время, обучая тебя. Сородичи Вигдис обставили все так, будто она предала свой народ, но на самом деле вся беда заключалась лишь в том, что ее отцом был темный эльф. «Не тот родитель». — Я спрашивала не о Валькириях и не вижу ничего забавного в том, что случилось с Вигдис. — Напротив, это очень смешно. А Сизар — знаешь, да, он умеет порабощать волю. Подавлять инстинкты. В обычной ситуации ты бы действовала согласно инстинкту «бей или беги». Однако… — Однако, — я кивнула, чтобы он продолжал, не зависая как обычно в своих воспоминаниях. — Архитекторы тоже совершают ошибки, — он зловеще усмехнулся. Я понимала, что он откровенно злорадствует. — Но ты говорил, что он планировал это все бессчетное количество лет? — Конечно. И не только планировал, но и делал. Ты думаешь, что это легко — соединять на генном уровне диаметрально противоположные организмы, которые невозможно скрещивать в естественных условиях, лапушка? Проводить селекцию пар из столетия в столетие последовательно, шаг за шагом, просчитывая вероятности ложного результата, учитывая рецессивный эффект, который мог вылиться в тупиковую ветвь. Необходимо колоссальное терпение. — Звучит отвратительно. — Ты не можешь понять всю суть величия замысла, — остановившись, он нравоучительно задрал указательный коготь на пятипалой чешуйчато-пушистой лапе. Я не сдержалась и фыркнула. Йор демонстративно задрал голову, игнорируя мое «невежество, простительное столь низшим существам». — Зачем всё это? В чём смысл? Объясни. Дай мне возможность понять это моим ущербным умишком, — я примирительно подняла ладонь в его сторону. — Беру свои слова назад: мне начинает нравится то, как ты меняешься. Зря прибедняешься, твой умишко очень ценен. Смысл? Хо, девочка, смысл в эволюции. В мутациях. В изменении. Вечном изменении. Ты ведь тоже долгожданный результат. — То есть? — я опешила, резко остановившись и уронив вязанку хвороста, которую придерживала второй рукой. — А ты спроси у своего нового друга, который так хорошо о тебе заботится. Ведь с ним ты совсем другая. Не огрызаешься. — Может, потому что он в отличии от тебя он ничего не скрывает от меня? Твоя воля — и я бы никогда не узнала, что я такое. И эта правда до сих пор в моей голове не укладывается. Сейчас же я спрашиваю тебя. — Твой новый опекун лучше объяснит. Знаешь почему? — Йормунганд бесновался от восторга, и это меня нервировало. — Он сам оказался рецессивной ветвью, положившей начало совершенно новому виду. И это потрясающе. Он замолчал и зашагал вперед, и я заметно расслабилась, но гнетущее чувство не покидало меня. Похоже ответы на свои вопросы я действительно смогу получить только от моего «нового друга», как и сказал змей. — Ты так и не ответил на мой вопрос. — Какая назойливая. И не внимательная. — Бесишь. — Ровно, как и ты меня. Какое счастье, что я существую отдельно от тебя. — Не полностью, к моему великому разочарованию, — я закатила глаза. — Раз я так тебя раздражаю, дорогуша, то пусть он с тобой обсуждает столь щекотливые темы. Я шла по ржаному полю, любуясь колосьями, дрожащими на ветру под лучами солнца. Увидев крышу хижины, я снова посмотрела на импровизированное пугало из брони. Неоднозначно хмыкнув в очередной раз при виде этой картины, я бросила хворост вниз и направилась к крыльцу. — Ты здесь? — я заглянула в весьма высокую арку, служившую входом в дом. Пламя в очаге мирно потрескивало, а крышка на покрытой сажей кастрюле начала подпрыгивать. Я взяла ухват, расставила ноги на ширине плеч, слегла согнув колени, чтобы иметь большую опору — в конце концов я не такая сильная, как Танос, чтобы перетягивать кастрюльку, которая габаритами для титана скорее была салатницей, и сняла похлёбку с огня, переместив ее на стол. — На заднем дворе, дочка, захвати тарелки, — пробасил титан, вспахивающий грядки позади хижины.