Лондона Снейп не знал. Добровольное затворничество позволяло в щелку подглядывать за свободной жизнью и запоминать только самые нужные улочки да одинокие, вырванные из карты дома.
В мутноватом от изморози окне проплывали темные пятна города. Синие, разные по форме и размеру, но в сумме одинаковые очертания домов не ассоциировались с картой, наспех купленной в закрывающемся ларьке. Среди ее уже поистрепавшихся от ежеминутного движения сгибов пряталось мятое совсем письмо с едва разборчивым адресом.
Двух дней хватило на размышления. Клочок бумаги с кривым мальчишеским почерком не покидал все это время рук, теряя форму вслед за суматошными мыслями зельевара. В конце концов, Снейп решил ехать для того, чтобы успокоить себя.
С неудовольствием мужчина заметил на старом, еще времен молодости, пальто неизвестного происхождения пятна и прореху, заштопанную наспех и тут же забытую. Пальто к тому же жестко сжимало тело, помня еще болезненную субтильность хозяина, а не нынешнюю обычную худобу. И выглядело в Лондоне столь же архаично и неуместно, как и сам Снейп.
Темнело. Неясные образы снаружи заменялись на стекле отражениями изнутри. Те показывали, что криво завязанный хвост совсем съехал на бок, мантия, торчащая из-под пальто, напоминала о рясе священника, а хмурое лицо — о затворничестве и аскезе. Долетающие мыслеобразы попутчиков складывались в картинку — провинциальный монах православной церкви, который обронил где-то любимые четки.
Женщина в униформе сказала что-то, уронив нужные звуки по пути к адресату. Или Снейп задумался, упуская смысл.
— Конечная! — громче повторила женщина, неприятно хмуря усталое круглое лицо.
Автобус выплюнул Снейпа на старенькой остановке. Тусклый свет фонарей вырывал островки дороги.
«Приезжай!», — передразнил Снейп Поттера, — «Хорошо же твое „приезжай“. Идти то куда?».
Темная улочка с ровной линией бордюра уходила в полутьму. Снейп подумал, что стоило приехать засветло, но получилось так, как получилось. Что-то задержало, где-то занервничал. И стоял теперь в темноте, совсем не понимая, куда идти.
Дошагав до одного из фонарей, он развернул карту, разваливающуюся в руках. Лондон неудобно свешивался с рук. Мелкий, будто нарочно непонятный рисунок никак не захватывался в подслеповатом сумраке.
— Черт.
— Что ты там ищешь? Понятно же все! Два шага влево, четыре прямо! — раздался подрагивающий голос совсем рядом. Снейп поднял голову, тряхнув норовисто волосами. Мальчишка стоял в паре метров. Уголки губ скакали нервно вверх-вниз.
— Ты… Давно ты меня тут ждешь? — вмиг пересохшими губами спросил Снейп. Голос не слушался совсем.
— Третий день, на самом деле. Но ничего. Я же дождался.
Три дня, конечно, тянулись куда дольше. Но, если игнорировать удивленные взгляды прохожих, можно просидеть на одном месте невероятно долго, от первого и до последнего автобуса, поскрипывающих при езде. Не то чтобы Гарри был уверен, что дождется. Просто нельзя было не ждать, если позвал. И очень нужно было встретить. Очень важно.
Поттер тысячу раз прокручивал в голове эту встречу. Это помогло — мандраж ушел. Но ничто не спасало от бешеного бега сердца.
— Пойдем? — тихо спросил он. И, дождавшись, когда Снейп сделает шаг, увел его из-под фонарей в темноту.
Медленно глаза привыкали к полумраку. Шаг за шагом, Северус приблизился к Гарри. Внезапно напавшая немота вымыла все слова, что были скрупулезно собраны и припасены к этому моменту. В них стало много лишнего, наносного. А то, что от души говорят при встрече — где оно? Смыто с языка смятением и страхами.
— Поможешь? — Гарри смущенно ковырнул ногтем замок одноэтажного здания. Снейп уставился на него непонимающе, — Дроу блокируют всю магию, оставляя только лазейки для экстренных ситуаций.
— Бред какой! — фыркнул Снейп. Досадно было слышать о магическом бессилии Поттера. Просто невозможно было представить, что средство спасения под замком. Он попытался заглушить неуместное чувство жалости и вскрыл алохоморой дверь. — Куда мы вломились?
— Не бойся, — хохотнул Поттер и зажег свет на дальнем от окон столе. — Даже если застукают, то скажем, что рвемся к знаниям.
— Мне-то поверят… — ядовито откликнулся Снейп, в свете теплой слабенькой лампы рассматривая стройные ряды книжных стеллажей. — Что мы тут забыли?
— Тут есть диванчик. И нет дроу. Северус…
Виски Гарри сжимало отвратительное чувство беспризорности. Необходимость прятаться по каморкам и пробираться в закрытые здания доводила до слез. Неужели для этого он искал свое собственное место, свой угол, чтобы испытывать теперь это мерзкое чувство тревоги.
Пытаясь стряхнуть с себя липкое чувство гадливости, он прижался к Снейпу. Спина под руками на мгновение напряглась, а после расслабилась. Теплые ладони легли на его плечи. Гарри вдруг осознал, насколько ему не хватало прикосновений. Этого совершенно особенного тепла, исходящего от жилистого тела. Он ткнулся лицом в расстегнутый ворот Снейпового пальто, просунул кончик носа между шершавой тканью мантии и шеей и глубоко вдохнул. Пах Снейп вполне себе обычно — человеческим телом с примесью быта. Но при этом очень близко и знакомо.
— Я соскучился, — неясно пробормотал Гарри в худое плечо.
— Я… тоже.
Гарри зевнул. Время глумливо тикало часами где-то в темноте. Приближалось раннее утро расставания, не давая насладиться радостью поздней встречи. Поттер выглядел замерзшим или даже заболевающим. Снейп сжал челюсти, проклиная свою неуверенность. Поттера срочно требовалось греть.
Диван оказался слишком маленьким. Так, что пришлось закидывать друг на друга руки-ноги. В библиотеке были перебои с отоплением. Снейп трансфигурировал из своего пальто колючее короткое одеяло, постоянно норовившее соскользнуть на пол. Все это создавало необходимость прижиматься к друг другу как можно плотнее. Гарри тихо радовался, пряча улыбку на мерно вздымающейся груди своего вампира.
— Тебе не тесно? — тихо спросил он, боясь потревожить шаткий покой.
— Ммм? — вздохнул Снейп. — Лежи.
Он медленно гладил Гарри по спине, закинув голову на неудобный подлокотник и смотря куда-то неопределенно вверх. Потом тихо выдохнул, что-то невнятно пробормотал, шевеля губами. И тихо заговорил:
— Смотри, один к другому прирос — и
в их жилах дух ворожит.
Тела их трепещут, как оси,
И пламя вокруг кружит.
Жаждут — и могут напиться,
а бодрствуя, созерцать.
Дай им с друг другом слиться,
чтобы вдвоем устоять.*
Гарри бросился сцеловывать поэзию с тонких губ. Голова закружилась в приступе невероятной любви. Страхи и тревоги смылись щемящей нежностью. Мальчишка, как сумасшедший, покрывал лицо Снейпа лихорадочным поцелуями: губы, щеки, подбородок, шея, грудь и дальше, дальше.
Снейп обхватил его за талию, успокаивая. Он вдруг открыл для себя это — целовать мальчишеские губы, глубоко проталкивая язык, в горячей сладкой влажности растворяя дыхание.
— Спи, бесноватый, поздно, — выдохнул он, отрываясь от ласкового рта.
— Не усну! — запальчиво вскрикнул Гарри. — Не могу! Я так… Боже мой, как же я рад тебе! Северус! Расскажи еще что-нибудь…
— У тебя целая библиотека вокруг. Я мало чего знаю. Не досуг, знаешь ли. Сумасшедшие лорды и взбалмошные мальчишки не особо дают углубляться в поэзию…
— Прости.
— Ничего. Может, у меня появится время…
Гарри нашел на ощупь руку Снейпа и переплел их пальцы. Где-то мерно тикали часы.
— Это, наверное, глупо… только не смейся. Чем ты займешься, когда закончится война?
Снейп подавил тяжелый вздох. Это не те разговоры, которые настраивали на мирный лад. Слишком много наивности было во всей фразе.
— Если предположить, что я вообще об этом когда-либо думал… Не думаю, что оставлю преподавание. Но возьму только старшие курсы. Буду варить зелья на продажу.
— А я?
— Что ты? Откуда мне знать, какие у тебя планы?
— Нет! Что в твоей жизни буду делать я?
— Доставать меня, очевидно.
— Северус!
— Что? Варить супы и воспитывать детишек?
— Издеваешься?
— Чуть-чуть. Ты просто будешь. И все. Хотя я не теряю надежды, что ты женишься на Грейнджер и наплодишь кучу симпатичных эльфят.
— Никуда я от тебя не денусь, — хмыкнул Гарри. Последние пару фраз Снейп произносил совсем неуверенно, чувствуя, как горячая рука пробирается под его рубашку. Может, мальчишка врал, что не может использовать магию? По крайней мере, электрические разряды были очень реалистичными. Тихий выдох колыхнул тишину. Снейп зажмурился. Ласковая рука задела затвердевшие то ли от холода, то ли от возбуждения соски. — Прохладно, правда? Неплохо бы согреться, — выдохнул горячо Гарри прямо в ухо Снейпа. Жар разросся, скрутился пушистыми клубками и покатился по телу, доставляя электричество в каждую клеточку.
— Да, неплохо было бы, — Снейп сглотнул и развел ноги. Себе он все это время не признавался, насколько хотелось. Впервые познав столько внимания и удовольствия, тело теперь постоянно требовало продолжения. И подкидывало образы того, как. Так, как сейчас, когда мальчишка располагается между его коленей и шершавыми ладонями пробирается под одежду. И так, когда влажными губами от кромки брюк до груди… ох… в тугое кольцо пальцев налившийся член. Снейп зажал рефлекторно рукой рот. Гарри легонько тронул его ладонь.
— На милю вокруг никого. Я смогу заставить тебя кричать? — голос щекотнул пах и там же затих. Снейп не ответил. Если мальчишка дальше будет делать… это… мммм… ртом… То он сорвет голос. Горячий язык закружил спирали вокруг головки, цепляя уздечку. Хотелось дергаться, биться, стонать, но что-то сумрачное внутри заставляло сжимать зубы. Если он даст себе волю…
— Мммаааах! — проклятые губы. Ни в коем случае он не мог сдерживаться, когда мальчишка одновременно неумело и страстно старался его выпить. Безумие стучало в двери. Он почти готов был умолять, когда Гарри отстранился. Стекла очков блеснули и пропали в темноте.
— Можно? — спросил он просяще, рукой сжимая сквозь одежду свой член. Снейп сначала не понял. А потом медленно залился краской. Проклиная свое лицо и ругаясь сквозь зубы, он остервенело сдернул с себя штаны.
— Каждый раз будешь спрашивать? Я не барышня!
Гарри потянулся к его лицу, прижался ко лбу лбом.
— Я безумно хочу тебя, Северус, — шепнул он в самые губы и нежно поцеловал. Замер на секунду, провел кончиками пальцев по выступающим ребрам, по бедрам, погладил коленки. Аккуратно, стесняясь своих действий, тронул промежность. Немного неумелые пальцы не сразу нашли нужное. Возникла секундная заминка, растянувшаяся в тысячу вдохов. Крем для рук от мороза, удачно завалявшийся в кармане, зацепился острым уголком за карман.
— Ну? — поерзал Снейп, чувствуя, как время делает все абсурдным и неестественным.
— Чшшш, сейчас, — Гарри высвободил руку, снова полез с поцелуями, от которых Снейп почему-то захотел увернуться. После первого же передумал, потянулся за следующим и шокировано распахнул глаза, когда палец в ледяном креме проскользнул в колечко тугих мышц. Испуг тихо шевельнулся в сердце и угас. Крем на диво быстро согрелся вместе с пальцем, добавил чуть-чуть приятного жжения, и Снейп поплыл.
Его пальцы почти против воли потянулись к брюкам Гарри, дернули вниз молнию, забрались в штаны. Еще один тихий стон сбежал из приоткрытых губ, в унисон со стоном Поттера. Гладкая кожица под пальцами подогрела воображение. Снейп размазал по ней выступившую смазку, пару раз двинул медленно вверх-вниз.
Гарри придержал его руку.
— Пожалуйста. Я не продержусь долго, — мужчину тряхнуло от нетерпения в голосе. Все мысли, умные и не очень резко стекли к растягивающим его рукам.
— Тогда займись уже делом.
Гарри не стал ждать. Снейпа хотелось до помешательства. Вжать в себя, втрахать в маленький скрипучий диван, ловя каждый неосторожный выдох-стон — только от мысли Поттер готов был кончить. Он толкнулся в узкий вход, замер, сдерживаясь. Обнял напряженного Снейпа, притянул к себе, покрыл лицо поцелуями, зашептал что-то успокаивающее. Тот двинул бедрами. Гарри перестал сдерживаться. Магия вырвалась, сплелась в общий кокон.
— Люблю тебя, — рот в рот. Снейп выгнулся сильнее, чувствуя, что не может ответить, сводит судорогой удовольствия губы. Что-то горит внутри, плавится, мерным маятником все сильнее раскачивается и скоро зазвенит, разлетится горячими пиками по всему телу беспощадная эйфория. — Люблю.
— Ах... ах... Гарри! — задушенный хрип из выгнутой до предела шеи. Поттер сверху, прикрывший глаза, его влажный лоб, спутавшиеся волосы, запутанные в пылу сражения тонкими пальцами. Красные губы на пылающем лице, — люблю, — почти шепот.
Тьма милосердно прикрыла Северусовы глаза. Он едва успел отметить еще один ласковый поцелуй и колючий плед, коснувшийся обнаженного плеча.
Проснулся он от холода. На тесном диване оказалось удивительно свободно. Он, пытаясь разлепить глаза, поплотнее завернулся в несчастное одеяло и всмотрелся в игру черно-белых пятен, медленно обретающих очертания.
Поттер сидел напротив вполоборота и листал тонкую книжицу в потрепанном переплете.
— Сколько времени? — горло немного болело, вопрос вышел тихим шелестом страниц.
— Ты еще часа два как ничего не проспал. Если не первый урок, то и того больше.
— Не первый. Давно ты так сидишь? — он приподнялся на локте. Гарри заложил книгу пальцем, покачал головой.
— С час, не больше. Ты застонал во сне, потом успокоился, а я так и не смог уснуть, — он подошел ближе, присел у дивана на корточки, — все хорошо? Ничего не болит?
— Ничего. Что это? — кивнул Снейп на книгу. Гарри немного покраснел. Губы дернулись в улыбке, но он сразу же принял нарочито-серьезный вид.
— Послушай, — он открыл книжицу, задумчиво отлистал десяток страниц назад и, украв короткий заинтересованный взгляд, продолжил, —
Здесь прошелся загадки таинственный ноготь...
Уже поздно - с утра перечту и пойму.
А пока не разбудят, любимого трогать
Так, как мне, не дано никому.
Как я трогал тебя! Даже губ моих медью
Трогал так, как трагедией трогают зал.
Поцелуй был как лето, он медлил и медлил...
Лишь потом разражалась гроза.
Пил, как птицы. Тянул до потери сознанья,
Звезды долго горлом текут в пищевод,
Соловьи же заводят глаза с содроганьем,
Осушая по капле ночной небосвод.**
— Пошловатенько, но я рад твоей тяге к поэзии, — скрывая смущение, проворчал Снейп. Поэт его молодости из уст Поттера звучал излишне искренне.
Щелкнул замок. Снейп скатился с диванчика. Гарри над ним беззвучно рассмеялся.
Запихивая голое тело в ускользающие штаны, Снейп подбирал ругательства к ситуации. Зажегся свет в коридоре. Гарри потянул Снейпа за рукав за стеллажи.
Снейп, почти шипя:
— Ты с ума сошел! Дверь в другой стороне!
— Ахах. Не переживай. Их тут две. Но выходить рано! Первый автобус через час.
— Идиот! Нас поймают.
— Ой, перестань. Ее зовут Оливия. Она сейчас уткнется в книжку и обратит на нас внимание, только если мы что-нибудь опрокинем. Лучше...
Гарри отобрал у Снейпа плед, накинул на его напряженные плечи. Угол между полками и стеной показался достаточно уютным.
Широкими ласковыми ладонями Гарри огладил теплую со сна кожу спины, поцеловал Снейпа в шею, прихватил губами мочку уха. Северус прикрыл глаза, вздохнул. Он напрягал слух, но внимание все старалось ускользнуть к прилипчивому мальчишке, уже проворно запустившему руки в его штаны.
— Какой ты твердый, — выдохнул Гарри, дотянувшись до покрасневшего уха.
— Какой ты безрассудный идиот, — сжимая зубы, ответил Снейп и спрятал лицо в вихрастой макушке. Твердый пол под ногами вдруг обрел неустойчивую пластичность. В накинутом пледе становилось все жарче. Рука, обхватившая северусов член, наращивала темп, Снейп держал падающие стены.
— Мерлин, Гарри, быстрее.
— Да, мой горячий, да.
Вслед за взрывом, уносящим крышу, в библиотеку вылетел вскрик.
— Кто здесь? — забеспокоилась в своем углу Оливия. Хлопнула в глубине дверь.
— Сумасшедший!
— Люблю тебя, — улыбнулся Гарри, уставившись в безоблачное утреннее небо.
Снейп поспешно заворачивался в трансфигурированное обратно пальто. Ноги все еще не очень твердо удерживали тело на земле.
Они нашли небольшой парк недалеко от библиотеки. Погода, почувствовав март, оголила стыдливо крохотные участки земли с прошлогодней травой и потрескавшийся асфальт. Подслеповатое солнце разбивалось о влажную сетку ветвей. Приходилось обходить лужи, торчавшие то тут, то там лоскутками небосвода. Стрекотали под ногами воробьи.
— Ты же понимаешь, что отсиживаться тут нельзя? Нужно лучше спрятаться, найти нормальных защитников, а не спятившую эльфийку и ее жестокого братца.
— Я не буду прятаться, — Снейп обернулся зло, взмахнул волосами, но Гарри продолжил, — Сев! Ты разве прячешься? Ты в бою, ты на передовой. Я не крыса, чтобы зарываться в норы! Я хочу идти с тобой плечо к плечу!
— Я выбрал это для себя сам, глупый мальчишка! Это мои ошибки, и я должен решать их. Ты никому ничего не должен!
— Да, я думал об этом. Но лучше умереть с тобой, — Гарри улыбнулся, ухватил Северуса за воротник, прижался губами к упрямо сжатому рту, — без тебя будет неинтересно жить.
Снейп напряженно замер, сдерживая гнев, но Гарри продолжил идти.
— И эльфы не защитники, а союзники. Они помогут! — он обернулся, веря, что Снейп его поймет.
— ДА? Не няньки? — крикнул тот. — А это тогда что? — и ухватил нить спеленавшего магию заклинания. В воздухе зазвенело, запахло озоном. Гарри вдруг стало легче дышать.
Магия, как пес, спущенный с поводка, заметалась рядом, заиграла оттаявшей листвой, растрепала благодарно Снейпу волосы.
— Ну раз я так глуп и ничего не понимаю... помоги мне. Помоги мне, Северус. У меня есть сила и поддержка, я все это доверю тебе, — Гарри вздохнул. — Но если ты не знаешь, как, то дай мне совершать мои ошибки. Это моя война и мой враг.
— Самоуверенный глупец!
— Хорошего дня, Сев, — Гарри сунул руки в карманы, ссутулил плечи. — Приезжай еще, все такое. Я пойду. Рад был тебя видеть.
***
"Дорогой Сириус!
У нас тут с Герм кое-какие проблемы. Мы будем рады, если у тебя найдется пара коек для нас и тарелка каши на завтрак.
Гарри."
В первый же случай отсутствия эльфов на месте Гарри и Гермиона нацарапали записку наставникам, скидали в чемодан самое необходимое и пошли ловить "Ночной рыцарь".
Мысленно поблагодарив Снейпа и подавив волну тоски, Гарри сломал печать-блокатор на магии подруги.
— Герм, ты учебник нумерологии забыла положить.
— Да к черту его, я его уже четырежды прочла.
Весна пахла порохом.
