Мой по праву рождения

Началась война. И Гарри, и Гермиона читали о ней в маггловских учебниках. О той, которая с пушками, с солдатами, с окопами, с грохотом и кровью. Еще не изжив из себя до конца маггловское образование, они никогда не думали, что война начинается в глазах. Гарри увидел это утром. Когда, проснувшись, уперся взглядом в сгорбленную неподвижную спину. Северус сидел на краю постели, свесив руки с колен и глядя пустым взглядом в одну точку. Его нечеткая тень на стене немного колыхалась, как будто была живой и отдельной. Он не знал нужных слов. Не знал даже, нужны ли слова. Война повисла в воздухе отчетливо и безусловно. Гарри сам еще не видел всей картины и не чувствовал страха. Для него она оставалась словом. Для Северуса – нет. Северус, наверное, так сидел уже давно. Губы стали темно-малиновыми от утреннего холода. Плечи покрылись гусиной кожей. Гарри даже испугался, насколько тот успел постареть за одну ночь, перешагнув из физического возраста в возраст опыта. Глубже залегли тени, морщины, которые казались штрихами, вдруг углубились и придали лицу вид растерянной беспомощности. - Эй, - позвал его Гарри, тихо подобравшись сзади и обнимая за живот. – Я найду нам пару чашек чаю, если ты пообещаешь не смотреть так страшно. Северус не ответил, но тряхнул головой и с задумчивостью провел ладонью по обнимающим его рукам. Гарри осторожно поцеловал его в плечо. На кухне сидел Сириус. Его выражение лица немногим отличалось, только он больше хмурился и тушил уже третью сигарету в пепельнице. Сигарета давно потухла, но он старательно вдавливал ее в пепел среди ее товарок. На появление Гарри он отреагировал быстрой сменой эмоций на лице, в которой читалось столько всего противоположного, что Гарри невольно хмыкнул. Вообще, Гарри ждал, что Сириус отреагирует шумным скандалом. Начнет выяснять отношения, говорить кто кому не пара, что допуск в клуб на Гриммо строго ограничен и все такое, в его взрывном иногда духе. Но Сириус молчал, придавленный всеми новостями. - Ты как? – все-таки спросил он. Гарри повел плечами. - Болит все. Но еще не дошло, наверное. В шкафчике нашелся какой-то пыльный чай с тысячелетней мелиссой, почти превратившейся в труху и еще пара пакетов неясного назначения. Гарри выглянул в окно, отыскав взглядом куцый куст смородины, уже с редкими вкраплениями розоватых ягодок и вздрогнул. Моросило. Сириус посмотрел туда же. - Пойдем, - сказал он, снимая куртку со стула и кидая ее Гарри, - там пару десятков лет назад росло что-то приличное. По лестнице спустилась сонная Гермиона, завернутая в пару халатов, смешная, как огромная китайская капуста, но босая. В ее глазах возник немой вопрос. - Воздухом подышать, - ответил Сириус, доставая четвертую сигарету из почти пустой пачки. Пахло мокрой травой и грозой. Маленький дворик, заросший сорняком величиной с беседку, местами был вытоптан Клювокрылом. Тот лежал под дырявой крышей и почти по человечески вздыхал. Или погода, или очень тонкое чутье диктовало ему общее настроение. Гарри подошел к нему, погладил по влажным перьям. Тот клекотнул очень по-доброму и приподнял голову. - Привет, - сказал Гарри, грустно улыбаясь. – Чем тебя кормит злодей Кричер, а? Клювокрыл, игнорируя вопрос, ткнулся клювом в ладонь и прикрыл глаза. - Смотри-ка! Чабрец! – из другого конца сада крикнул Сириус и помахал какой-то линялой травинкой. Чабрец правда рос сиротливой кучкой в старой клумбе. Там же торчали с десяток рыжих голов календулы. Гарри открутил пару цветков, взвесил в руке. Наверное, Северус бы лучше разобрался, что стоит сейчас пить. Какой отвар хорошо поможет от войны, а? Гарри поднял глаза на свое окно. За шторкой темнел силуэт. Гарри помахал рукой, но силуэт почти сразу пропал, может, оказавшись видением. - Это прицеп к наследию, да? – наконец спросил Сириус, пожевывая фильтр. - Уже нет. Сначала да, а сейчас уже намного больше. - Не буду тебя предупреждать по поводу него. Но обещай мне быть осторожным. Особенно сейчас. Гарри улыбнулся. Сириус выглядел серьезным, но нервно крутил сигарету в пальцах и не ответил на взгляд. - Я обещаю, - сказал Гарри. Они замолчали. Гарри грел в карманах замерзшие пальцы, сжимающие пару цветков. Сириус курил. Погода будто бы тоже знала, что происходит. Лондонское небо, и так тяжелое и осязаемое, сейчас вовсе прижалось к земле туманом, не оставляя ни шанса предполагаемому летнему теплу. С листьев свешивались нерешительные капли, чуть дрожали на ветру, но не падали. - Как это начнется? – вопрос вырвался сам собой. Гарри сам удивился этому вопросу. Сириус выдохнул. Мокрая сигарета не хотела зажигаться даже магией, он задумчиво покрутил ее, смял и, тут же забыв о ней, растерянно сунул в карман. - Я не знаю, Гарри. В прошлый раз… В прошлый раз мы кидались в пекло, нас было много, и, наверное, первое время нам казалось, что одной доблести достаточно. Для меня началось все с большого рейда ордена. Дамблдор собрал нас и отправил в одно из предполагаемых мест их встреч, место оказалось верным… Знаешь, я еще долго не верил, что все, что мы делаем – реально. Мы: я, твой папа, Дэвид, еще ребята, парни, в общем, воевали. Девушки в основном собирали информацию, общались с очевидцами, лечили по мелочи. Твоя мама… Ей так легко давалось говорить с напуганными, растерянными людьми. Она на них действовала успокаивающе. Все рвалась с нами в рейды… Эх. Он замолчал, отвернулся. Его серая шерстяная кофта потяжелела под влагой, стала почти черной. Гарри вздрогнул. Туман пробрался под куртку. Календула в кармане совсем помялась. Скрипнули петли входной двери и пара ступенек под суетливыми шагами. - Ну и ну, - фыркнула подошедшая к ним Гермиона. - Профессор сказал, что вы пошли собирать чай, а вы просто вздумали замерзнуть? - Ага, - ответил Гарри. Гермиона в своих многослойных одеждах, немного растрепанная, наклонившаяся над клумбой, будто бы призрак старого дома, заставила его улыбнуться. Ее руки уже искали среди сорняка какие-то травы. Во всем ее существовании дышала деятельная жизнь и вдруг вся чепуха войны показалась вдруг не то что несущественной, но вполне решаемой. С Гермионой-то! Пустяки! И Гарри занялся смородиновой листвой. Северус уже спустился и, стоя, листал слегка мятую утреннюю газету. - Ты ничего там не найдешь, - с порога сказал ему Сириус. - Даже не надеялся, - скривив губы, ответил он. Но газету сложил и скрестил руки на груди. - Они не напишут об этом? – удивленно спросила Гермиона. - Мисс Грейнджер… -вздохнул Снейп, - Никто ничего не видел, никто ничего не слышал. Ксено Лавгуду подлечат шок, всем остальным память. Ни к чему поднимать панику в массах. Сириус покачал головой, но промолчал. Гермиона опустила глаза. Она суматошно нарезала листву, ножик стучал резко, панически. - Да как же так?! – возмутилась она, не прекращая занятия, и тут же - Ай! - Дайте, - устало выдохул Снейп, высвобождая из судорожно сжатых пальцев нож. – Нет причин резаться тупыми ножами. И нервничать тоже, мисс. То, что происходит – пример разумной стратегии. Только глупый полководец начинает войну с объявления. «Странно» - думал Гарри, - «пару месяцев назад загорелись бы шторы. А сейчас вот стоит, дрожит от ярости, кипит от несправедливости, но как-то… без огня.» Его рассмешил этот простой каламбур. Только опять от чего-то начало подташнивать. Он перевел взгляд на Северуса. Вдруг задумался, от чего тот не курит. Потом вспомнил, про череду бутылок, не всегда винных, у него в личных покоях. На языке все еще крутился вопрос, заданный Сириусу, но Гарри молча наблюдал за руками, просто, даже с ленцой, превращающими веник из случайных трав в чай. - Дрянь, конечно. Но пейте, раз уже собрали. – Северус разрушил задумчивую тишину в кухне. Гарри взял чашку, чуть не уронил. Часы над плитой выщелкивали секунды. Хотелось потереть лицо посильнее, или выть, или бежать и кричать. Бока чашки жгли пальцы. Он сделал глоток, обжег горло, закашлялся. Календула на вкус оказалась сладковато-мерзкой. Что-то еще – металлическим. Закружилась от резкого вдоха голова, стала тяжелой. Гарри вышел из комнаты, слишком поспешно, возможно. В библиотеке, первой попавшейся на глаза комнате с массивной дверью, сдавило виски. Горло болело, от выступивших слез зачесались глаза. Он открыл шторы пошире, поставил чашку на подоконник. Попытался отдышаться. Вены на руках, напряженных, ладонями упирающихся в стекло, набухли. Он хотел посмотреть на ауру, но в глазах совсем потемнело и исчезающее сознание пропустило только звук открывающейся двери. Дальняя стена сливалась с маревом вокруг, уплывала и возвращалась, будто кусок льда в молоке. Он стоял неподвижно. Ничего не говорил. Вокруг, в шевелении и дребезжании что-то роилось. Что-то мерзкое и бессмысленное. Уши ласкал только шелестящий звук ее движения и удивительное, забытое биение собственного сердца. - Госпондин, я… Голос затих медленно, как эхо. Ему стало скучно слушать его и больше он не касался сознания. - Нагини, ты голодна? – спросил он, приятно перекатывая шипение на языке. Под ладонью заскользила гладкая прохладная чешуя. Гарри вынырнул резко. Он еще чувствовал руками змею, но перед глазами снова было от чего-то темно. И немного сложно дышать. Он пошевелился и вдруг успокоился. Знакомый на ощупь сюртук пах календулой, очень успокаивающе. - Северус? – позвал Гарри - Скажи мне, что ты скорчился и ныл, потому что у тебя свело живот от этой бурды, а не потому что отражал ментальную атаку. - Я… я не знаю, что это. Так еще не было. Как будто я был другим человеком и… там была большая змея. Нагини. Сколько времени прошло? Северус вздрогнул. Его руки напряглись и сердце под щекой забилось чаще и как-то невпопад. - Что? – спросил Гарри, задержав дыхание. - Нагини - любимица Лорда. *** Гарри, завернутый в одеяло, сидел на кровати, прикрыв глаза. Голова раскалывалась невыносимо. Гермиона протянула ему стакан с водой и флакончик с зельем. Сириус куда-то спешно утащил вампира, и Гарри, зная скорого на реакции крестного, старался не переживать. - Значит, ты теперь можешь видеть его глазами? - Брр,.. нет. Я бы, знаешь, не назвал это умением. - Да, я понимаю, но… Натирра тогда сказала, что связь останется. А значит при желании это можно повторить… Ой, ну не смотри на меня так! Если ты сможешь, это огромное преимущество! Гарри вздрогнул. Руку, ту, что касалась Нагини, все еще покалывало. Он, конечно, согласен был с Гермионой. Умом. - Знаешь, я тут подумала… - О, я уже напуган! - Отстань. Так вот… У вас с профессором же есть что-то вроде связи. Помнишь, ты говорил, что перенесся к нему в Лютный, почувствовав, что что-то не так? - Ну? – напрягся Гарри. - Ну я вот и думаю, если Малфой сейчас рядом с Лордом, то, теоретически… - Притормози! Я понимаю, к чему ты клонишь, но я начал чувствовать Северуса после того, как он выпил моей крови. То есть мы уже не просто здоровались и… Ты же сейчас не чувствуешь Малфоя, верно? - Да, наверное. - Гермиона вздохнула, - Но это ведь дело времени, правда? Гарри вздохнул. *** - Ты должен! - Как ты себе представляешь это? Ты когда-нибудь учил кого-нибудь такому? Это не дело недели, Блэк! - Мы не можем бездействовать! Он в опасности! Ты же сам понимаешь, чем ему это грозит! Снейп поморщился и проверил, держатся ли заглушающие. После того, как все обитатели дома узнали о новой связи Гарри, Блэк прицепился блохой и требовал обучить крестника окклюменции. Снейп и сам понимал, что без контроля ситуация может вывернуться боком, но лезть в голову к Поттеру… Тем более, что он попытался помочь ему в этот раз, но наткнулся на защиту такой силы, что мигрень, поддерживаемая Блэком, пульсировала в висках до сих пор. И защита, он готов был поклясться, была поставлена магией самого Гарри. Ситуация складывалась пренеприятная. - Что я должен сделать, чтобы ты понял? Блэк, годами маги учатся отражать атаки! А этого балбеса мы только выжмем морально и оставим ослабленным до нового приступа! У Блэка неуловимо изменилось выражение лица. Проступила брезгливость, которую Снейп помнил очень хорошо, от нее сводило живот и напрягалось перед ударом тело. Даже сейчас, спустя уйму лет и изменений, Северус ощутил, как каменеют мышцы. - Значит, как тащить несовершеннолетнего пацана в койку, так он у нас способный и взрослый, а как учить защите… Все с тобой ясно, мразь подколодная. Хлопнула дверь. Северус шумно выдохнул и спрятал лицо в ладони. Этого человека он определенно терпеть не мог больше всех. - Твою мать, Поттер, ну почему с тобой всегда так, - бессильно произнес он в пустоту. *** - А может кислотой? - Гарри уныло окинул сферу взглядом. - У тебя все еще голова болит? – скептически отозвалась Гермиона . - Да нет, ты подумай! По идее, яд василиска того же свойства… Где сказано, что противопоставить магии можно только магию? Гермиона повозилась в одеяле, откинулась на стену. - Ну, нам ни то, ни другое не достать. - А если сделать? Магглы ее получают с помощью науки, а не с… - Артур Уизли был бы от идеи в восторге, Поттер, - Северус подпирал плечом дверной косяк. - Ой! Мы тебя не заметили… Что, совсем не годится? - Да нет, рациональное зерно есть. Но лучше подумать еще. Снейп присел на край кровати, и Гермиона поспешно подобрала ноги почти к подбородку. Гарри фыркнул. - Все впорядке? – спросил он вампира. - Все не в порядке, - спокойно ответил тот. - Ага… Сфера в очередной раз за час тихо затрещала. Снейп уставился сквозь нее. - Вам обоим следует знать, что вы не обязаны в это ввязываться. – И, увидев, что друзья собираются протестовать, жестом остановил их, - Вы настроены, да. Но это ваш выбор, а не ваша обязанность. Вы не готовы к этой войне и никто вашего участия в ней не ждет. Снейп вздохнул. - Вы не послушаете меня. Просто потому, что не знаете, что вас ждет. Он встал и ушел, тяжело и гулко вдавливая шаги в ковролин. Гарри сцепил в замок оледеневшие пальцы. Марево за окном из серого медленно переходило в грязно-синый. Туман, будто желе, полз вверх по окнам, отрезая дома от неба. - Может быть, завтра будет тепло? – тихонько спросила Гермиона. - Может быть, - ровно ответил Гарри. Шрам почему-то покалывало. Посторонняя эмоция злорадства прилипла мокрой газетой к вороху собственных. Он сначала испугался, что злорадство это от Вампира и едва удержал волну злости, но понял, что ощущается эта мерзость совсем неродной и напрягся. Северус был неправ. Гарри никто выбора не оставил. Утром, вдруг неожиданно теплым, Гарри сидел на полу, положив голову на подушку и смотрел на Северуса. Перед ним лежали в загибе одеяла три змеиных яйца. Ни на что, конечно, он не надеялся, и даже реакцию предугадывал. Но детское, отчаянно шаловливое состояние требовало чуда сейчас и здесь, а не хмурых окружающих и страшных прогнозов. На одном яйце было некрасивое пятно с рваным краем, похожее на раздавленного жука. От нечего делать в ожидании Северусового пробуждения Гарри его успел рассмотреть и запомнить. Он встал уже давно, с самым рассветом, успел тайком понаблюдать, как очень сумрачная Гермиона бродит по их этажу, туда-сюда, тихо разговаривает себе под нос. Она то и дело выбегала из спальни, забегал в ванную, потом возвращалась назад, и так несколько раз подряд, становясь почему-то все более лохматой и покрасневшей. Потом вдруг застряла в ванной надолго, а вышла полностью спокойная. Потом Гарри видел, как она спускается вниз, проходит, не заметив, мимо Сириуса, курящего на крыльце, почти слившегося с перилами. И исчезает на углу, сверкнув магией портала. Гарри догадывался, но не беспокоился. Северус спал, сжав у своего лица кулак, прикрывая им рот. Плечо почти касалось уха. Волосы забрались на вершину подушки. Северус будто бы стекал под одеяло и исчезал под ним, сливаясь светлой кожей с кремовым бельем. Гарри не хотел его будить. И даже сам хотел бы задремать. Свет падал из окна на самый кончик носа и от того все в комнате казалось засвеченным, как пленка из тетиной мыльницы. За ту пленку попало Гарри, конечно, а злодей Дадлик только насупленно смотрел из-за двери, слишком виноватый, чтобы смеяться. - У тебя странные представления о завтраке в постель, - сиплым голосом Северус вырвал Гарри из его воспоминаний. - О! Доброе утро! - Гарри неловко махнул рукой, и то самое яйцо с пятном скатилось с кровати. Гарри поймал его у самого пола и положил обратно к братьям. - Это тебе... еесли хочешь, конечно. Это рунеспур! - Кто? - нахмурился Снейп. - Ну, понимаешь, тогда, в лабиринте, я встретил рунеспура и... вот. - И ты, юный натуралист, решил, что эти яйца тоже неплохо бы положить в инкубатор? Или ты думаешь, что я, по природе своей, способен их высидеть? - Ну что ты язвишь? Вдруг тебе для чего нужны, я, что знаю? Снейп тихо рассмеялся. - Да уж. Три экзотических змеи. Мало нам гиппогрифа в сарае. - В беседке. - В беседке, как скажешь. Гарри насупился. Потом встал, размял затекшие ноги, и ушел умываться. Очень хотелось чаю и прогуляться, Гермиона оказалась удивительно прозорлива насчет погоды. Он почти бегом спустился вниз, схватил чашку, заботливо оставленную Кричером, и вышел на задний двор. Животу сразу стало прохладно, а макушке через минуту горячо. Утренняя промозглая влажность еще не ушла, но с абсолютно чистого неба свешивалось солнце. Он бродил по траве босиком, очень радуясь, что жив, и обещая себе, что никому не даст этого отнять. Когда он вернулся в комнату, Северус что-то хмуро колдовал над температурой в террариуме, наспех сделанном из старой хрустальной салатницы. Над зачарованным песком возвышались три небольшие горки.