Как удачливый ресторатор юного фотографа повстречал

Сентябрь-декабрь 2013 1 Во дворе между пятиэтажками нашлась одна почти целая лавочка. Эдик прятал замёрзшие руки в карманы модного пальто, не приспособленного к долгому сидению на холоде. Дёргал носами дорогих замшевых ботинок, чтобы хоть как-то согреть пальцы. Смотрел на лужу под ржавыми качелями. Ёжился от взглядов местных жителей, прикидывал, что Кирилл бы оценил картинку. И думал, как назвать то, что происходит. Подходящее слово вылезло из ниоткуда: «внезапно». Внезапно кончилось безумное бурное лето, внезапно вылезли учёба и работа, внезапно оказалось, что есть однокурсники, партнёры, друзья, подчинённые и масса других людей рядом. Внезапно начались вечеринки, посиделки, переговоры и проблемы, стало меньше времени друг на друга. Эдик в какой-то момент обнаружил, что можно, живя в одном городе, не видеться несколько дней кряду. И так же внезапно открылось что-то новое. Когда Кирилл позвонил ему около трёх ночи и многообещающе протянул «Э-э-э-эд…», Ледов понял, что мальчик пьян. Это было настолько неожиданно, что Эдик сорвался тут же без всяких уговоров, на которые настраивался Кир, спрашивая «А ты заберё-ёшь меня, ммм?» Эд забрал и с не меньшим удивлением понял, что мальчик не пьян – мальчик накурен. Не до беспамятства, но до той степени, когда можно творить совершенно безумные вещи без всякого стеснения. И они творили. Творили долго, смакуя удовольствие, наслаждаясь. Эдуард и сам был слегка не в себе, целуя и лаская абсолютно развратного Кирилла, и сходил с ума, когда тот проявлял настойчивую инициативу, когда доводил до бессвязной мольбы и со смешком раздвигал ноги лёгким и бесстыдным движением. Утром виновник, конечно, отводил глаза, но явно был доволен. Ледов мысленно поставил галочку накуриться вместе. Потом галочку снял, потому что… Потому что увидел то, что не понравилось. Тогда он позвонил сам и спросил, откуда забрать Кира. Только вот приехав к клубу, совершенно не ожидал подобного: вплотную к Кириллу стоял незнакомый брюнет, курил, выдыхая дым ему в губы, а тот ловил этот дым, попутно пытаясь вытащить из кармана мобильный. Это было так запредельно откровенно, что Эдику захотелось врезать. Обоим. Его опередил вывалившийся из дверей клуба Даня, зарядивший брюнету лёгкий подзатыльник. Но от этого движения тот неожиданно ткнулся губами в губы Кира. Эдик сжал кулаки так, что ногти впились в ладони. – Ой бля, – выдохнул Данила, оттянул парня за шиворот и рассмеялся. Кирилл замер на пару секунд, удивлённо хлопая ресницами, сжав в руке телефон. – Эй! – хором возмутились «столкнувшиеся», с двух сторон пихнув Крайнова. – Дэн, вообще-то хотел сказать: если хочешь жить, держись от него подальше, – Данила, улыбаясь, указал на Кира. – А? – Там тако-ой мужи-ик, – восхищённо протянул Крайнов. – Мечта, Денис. Тигр! Альфа! – Ну я же им не мешаю, – усмехнулся тот. – Пф! Я ко всему прочему ещё и ревновать буду. – Дань, ты же в курсе, что именно ты моя несбыточная мечта, – театрально заломил руки Денис. – Дурак. Кирилл слушал их, улыбаясь, тыкая пальцами в телефон, а через секунду у Эда завибрировал мобильник. – Да? – Э-э-эд… – Обернись. Жду. Кир повернулся к нему и так ласково и счастливо улыбнулся, что Эдик почти успокоился. – Я ушёл, – сообщил Доронин друзьям. – Завидую-ю-ю, – выдохнул Даня, положив голову на плечо Денису. Кирилл только усмехнулся и, слегка пошатнувшись, двинулся к Эдуарду. В машине почему-то накатило снова. Ледов раз за разом проворачивал и домысливал увиденную картинку: как мальчик ловит губами дым с чужих губ, как потом льнёт ближе, как эта дразнящая игра переходит в жаркие поцелуи. Эдик то гнал, как сумасшедший, то, опомнившись, резко сбавлял скорость. И никакие ухищрения сидящего рядом Кира не расслабляли и не вдохновляли. Кирилл полез целоваться, едва переступили порог квартиры, но был решительно отстранён. Эд говорил, что нельзя так безалаберно относиться к здоровью, не стоит так увлекаться травой, а Кир только отмахивался. – Ну, погуляли с друзьями, ну, покурили, да ладно, Э-эд. Ну ты же не папочка нотации читать, брось, – и снова лез с касаниями, с поцелуями, желающий, горячий, ласковый. – Хорошие у тебя друзья, близкие… Ледов почувствовал, как мгновенно закаменел мальчик, заметил, как взгляд из тёмного и поглощающего стал холодным и отталкивающим. Кирилл медленно отстранился и совершенно спокойно сказал: – Дверь там, Эдуард Александрович. Не смею задерживать. И Эдик ушёл. Молча и не чувствуя ни капли вины за собой. И не мог знать, что, пока он ехал домой, Кирилл стоял, прижавшись лбом к входной двери, устав колотить её кулаком, бессильно шептал «вернись, ну вернись же» и уснул там же, под дверью. К утру Эд понял, что перегнул, ведь в двадцать один сам он совершенно не заботился о дипломе и работе: гулял, так же курил, пил, развлекался. Понял, что именно сейчас, не теряя времени, нужно всё выяснить, пока Кир куда-нибудь не ушёл. Кирилл к тому времени успел несколько раз послать всё к чёрту, пожалеть, набрать и не отослать смс, попытаться позвонить, но бросил: голова гудела после гулянки, ноги едва двигались и просто ничего не хотелось. Когда раздался звонок в дверь, Кир доедал второе пирожное, запивая «кока-колой», и никого не ждал. А открыв дверь, попытался тут же захлопнуть. Не удалось. Настойчивости Эдуарда Александровича можно было позавидовать. Ледов молча закрыл дверь, обхватил запястье Кира, медленно поднёс к лицу и медленно слизывал оставшийся на пальцах крем. – Э-эд… – Кирилл нерешительно качнулся навстречу. – Прости, – Эдик притянул его к себе, обнял. – Прости, сладкий мальчик. В тот день не было ни работы, ни учёбы. Но перемирия хватило ровно на месяц. Эдик забрал его после занятий, они собирались поужинать в ресторане, потом поехать домой, как следует расслабиться и про всё забыть. Но именно в этот момент выплыли проблемы, которые до сих пор могли решиться без непосредственного участия самого Эда. Затянувшиеся сроки ремонта клуба, нестыковки в бухгалтерии, растиражированная уже реклама открытия, мелкие неурядицы по ходу добавляли определённую долю стресса. Эдуард уже начал сомневаться в выбранном управляющем, который поминутно находил повод позвонить. – Тимофей, – сидящий рядом Кирилл фыркнул, – мы же уже выясняли этот вопрос. Да… Да, именно так. Нет, ему я сам позвоню. Всё. – Тимо-ошка, – протянул Доронин, когда Эд сбросил звонок. – Типа того, – раздражённо отозвался тот. – Найди мне в списке «Рома Н», – и дал ему телефон. – Без вопросов, шеф, – улыбнулся Кир. – Не паясничай. – Ох ты ё-моё, какие мы строгие, – тихо отозвался тот, листая список контактов, и даже нажал «вызов»: – Прошу. – Что ж ты делаешь, Рома, – начал Эдуард, едва в трубке послышалось «да?» – Я кого просил подобрать? Официантов? Да. Барменов? Да. А ты мне что прислал? Съёмные мальчики и без тебя насобираются… Это квалифицированные?! – Это клуб, а не бордель, – хохотнул Кирилл. – Помолчи! – резко отозвался Эд. – Нет, Ром, не тебе, но ты тоже меня послушай… – А мне, может, ещё не мешаться и выйти? – огрызнулся Кир. В ответ увидел отражение своего фирменного пожимания плечом. – Нет, – продолжал Ледов, притормаживая на перекрёстке, – на завтра давай, я сегодня не мо… – но тут услышал хлопок дверцы и посмотрел на уже пустое пассажирское сидение. – Блядь. Я перезвоню. Эдуард посигналил, но ничего не добился – Кирилл вылез прямо на светофоре и даже не обернулся. Они не общались три дня. Эдик оправдывал себя рабочими моментами, плановыми срывами, тупыми подчинёнными и исправно продолжал набирать выученный наизусть номер. Ответа не было. – Ну и делай, что хочешь, – сказал Ледов мобильнику и отправился на день рождения того самого Ромы Н. Когда в третьем часу ночи он ломился в квартиру Кирилла, ожидал, что его пошлют, не открывая. Но дверь распахнулась внезапно, и не совсем трезвый Эд едва не упал на сонного Кира. Тот отступил и хмуро осмотрел его. Эдик сделал шаг к нему, Кирилл – шаг назад. Он не давал дотронуться, отталкивал, отбивал руки и молчал. Сопел, фыркал, но молчал. Боролись недолго, Доронину не хватило немного силы. Оказавшись прижатым спиной стене с заломленными руками, он только устало выдохнул: – От тебя коньяком несёт. Целоваться не б… А кто его спрашивал? Уже потом одурманенный близостью Эдик ласкал такое желанное тело, о котором бредил эти дни, целовал в кровь искусанные губы, слушал судорожные вздохи и шептал: – Я буду убивать… Любого, кто тебя коснётся… Кто подумает тебя коснуться! – и низко, хрипло, с оттягом выговаривал: – Ты мой мальчик, мой… Мальчик срывался на сладкий стон и взглядом просил не медлить. И Эд прекращал его терзать. Они оба соскучились. Ещё одна крупная ссора случилась совсем недавно. Эдик завёлся практически на пустом месте: ревность, замешанная на общем нервяке и недостатке внимания, нашла выход в самый неудобный момент прямо в холле ресторана. Он тихо и зло что-то плёл про «юных талантливых мальчиков», отсутствие уверенности в том, чего хочется, про клубы и друзей… После пламенной речи Кирилл только кивнул: – О’кей. И ушёл. Ледов раздражённо махнул рукой и даже не подумал остановить. А пару дней спустя, когда оказалось, что «абонент вне зоны действия сети» и дома никого нет, не на шутку испугался. Он торчал у подъезда, барабанил по рулю и не мог понять, где может быть Кирилл в субботу в десять утра. Тогда Эдик пошёл на крайние меры: позвонил Дане. – Э… Эдуард? – неуверенно и сонно раздалось в трубке. – С утра пораньше? – Здравствуй. И сейчас почти одиннадцать. Кирилл у тебя? – Ммм… Нет. – Даня, я серьёзно, мне нужно с ним поговорить. – Как ни странно, но я тоже серьёзно и его у меня действительно нет. – Но ты знаешь, где он. – Естественно. И тебе он тоже говорил около недели назад, где он будет на выходных. Эд попытался вспомнить, но не смог. – Не напрягайся, – усмехнулся Данила. – Он домой уехал к родителям. И телефон, конечно, у него местный. – Адрес. – Что? – Адрес диктуй! – А… Не телефон? Уверен? – Даня. – О’кей. Диктую. Слушая Крайнова, Эдик прикидывал, есть ли у него что-то особенно важное в планах и стоит ли заезжать домой. – Тебе, может, обрисовать, куда там ехать? – Я найду. – Как хочешь. Но если что… Ты звони, ладно? – Спасибо, Даня. – Да не за что. Удачной поездки. – И, Дань… – А? – Ты ему не говори. В трубке раздалось возмущённое фырканье. – Езжай уже, Эдуард Александрович. – Еду, – улыбнулся Эдик коротким гудкам. Через четыре часа Ледов был на месте, недолго поплутав по незнакомому городку в поисках нужной улицы. И вот теперь сидит и смотрит на фасад пятиэтажки, вычисляя, куда выходят окна родителей Кирилла. Сидит и не знает, что объект его страданий стоит в подъезде перед кодовой дверью, приводит дыхание в норму и собирается с мыслями. 2 Кирилл в пол-уха слушал болтовню мамы, прикидывая, какой из лежащих на тарелке пирожков с мясом, какой с картошкой, а какой с капустой. После долгих мук выбора вытянул один, разломал. Картошка. – Не угадал, – вздохнул Кир и откусил немного. Мама улыбнулась, села напротив. – Кирюш, а как там вообще? Ты что-то тихий. Как Даня? – Ма-ам, ну как может быть Крайнов? – рассмеялся Доронин. – Хорошо, и может быть только ещё лучше. Будто ты не знаешь. – Знаю. А Костя? – А? – Кирилл удивлённо моргнул, едва не выронив пирожок. – Ну, Костя, с которым вы квартиру вместе снимали. – Снимали, ага. Вместе, – Кир почесал нос. – Не знаю. Работу хорошую нашёл, где-то в самом центре теперь, давно не общались. Да и я на другую квартиру переехал. – Да-а, возможностей в Москве больше. – В разы, – кивнул Кирилл, подошёл к окну. – А у вас тут ничего н… – и замер, заметив фигуру на площадке. Эдуард ходил вдоль бордюра, согреваясь, периодически поглядывая на дом. – Что? – Не меняется, говорю, ничего, – тихо продолжил Доронин, безотчётно улыбаясь. – Ма-ам… – А? – Я пойду… Город поснимаю, давно не был. Говорят, центр стал интереснее, – он нетерпеливо переступил с ноги на ногу. – Да что там интересного… – мама сощурилась. – Ты чего вдруг так оживился? – Чего я оживился? Отдохнул, поел, расслабился, прогуляюсь вот. – Ну иди, – улыбнулась она. Кирилл рванул из кухни, но в коридоре развернулся, чмокнул родительницу в щёку и только потом засобирался. Сунул в рюкзак камеру, натянул свитер, едва не упал, выбегая в прихожую. А зашнуровав один кроссовок, замер, задумался и попросил: – Мам, а заверни пирожков с собой. Из кухни послышался тихий смех, и к тому времени, как Кир натянул куртку, в рюкзак уже был уложен пакет с пирожками. – И звони, хорошо? А то как обычно засмотришься на что-то, увлечёшься, и хоть горн рядом, тебе бесполезно. – Ладно, мам, позвоню, – улыбнулся Кирилл и, схватив с тумбочки ключи, выскочил из квартиры. Перескакивал через ступеньку в подъезде, а у кодовой двери замер, упёрся в неё рукой, медленно выдохнул, закрыв глаза, и только потом вышел. Стоял и смотрел на Эдуарда, пока тот его не заметил. Переглядки длились несколько секунд, потом Кирилл тряхнул головой, принял независимый вид и двинулся куда-то в сторону. Эдик сделал несколько шагов за ним и остановился, наблюдая. Кир шёл к белой БМВ с московскими номерами, оставленной Ледовым на свободном пятачке у соседнего дома. Эд улыбнулся и заторопился следом. На подходе отключил сигнализацию, БМВ приветственно мигнула фарами, двери щёлкнули блокировкой, и Кирилл юркнул в салон. С минуту сидели молча, только тихо урчал мотор и работала печка. – Привет, – наконец произнёс Доронин. – Привет. – А ты чего здесь? – Кирилл смотрел на бардачок и то и дело дёргал «собачку» замка на рюкзаке. – У тебя много вариантов? – Эдик ласково взглянул на него, а Кир отрицательно помотал головой. Ледов осторожно провёл пальцем по его щеке, задержал на подбородке, заставил поднять голову, посмотреть на себя. – Привет, Кирилл, – и легко поцеловал. – Я к тебе. Я соскучился. И… Извини, что наговорил. Доронин кивнул, потёрся щекой о ладонь и слегка отстранился. Он боялся, что их увидят – Эдуард понял и с огромным сожалением убрал руку от его лица. – Ты голодный? Пирожок будешь? – Кирилл дёрнул замок и достал пакет. – А с чем? – Эд занёс руку над пакетом, пощёлкал пальцами, выбирая. – Мясо, картошка, капуста, я не знаю, какой где. – Ага-а… – Эдик достал один надкусил. – Мхммм… Тёплые ещё. – Как ты угадал с мясом? – Кир обиженно и удивлённо смотрел на пирожок. – Я удачливый ресторатор, мальчик, – подмигнул тот. – Ты давно сидишь? – Не считал. – А… А ты надолго? – Ты когда домой собирался? – Завтра вечером. – Значит, до завтрашнего вечера. Билет сдашь? – Сдам, – Кирилл посмотрел в окно, поводил пальцем по стеклу. – Поедем, покормим тебя, да? А потом поселим. В гостиницу, потому что… – Я знаю, Кир. Поехали, показывай, куда. – Ага, – Доронин откинул на заднее сидение рюкзак и утянул планшет Эдика. – Выезжай на проспект, дальше сориентирую, а я пока возврат оформлю, – и сосредоточенно посмотрел на экран. – А симпатичный у вас городок, – улыбнулся Ледов, когда они припарковались у ресторана. – Ничего так, – пожал плечом Кирилл, открывая дверь. Он потоптался в паре метров от входа, ещё размышляя, в правильное ли место привёз Эдуарда. Можно было найти ресторан и подороже, но ведь провинциальным пафосом того не удивишь. – «Понтиле», – прочитал Эд вывеску. – Придумают же. Идём, – он подтолкнул Кирилла. – Только это хоть ресторан, но по принципу самообслуживания, – торопливо говорил тот, – но кормят здесь хорошо, и мы тут всегда бываем, если так, перекусить быстро, и… – Кирилл, прекрати дёргаться. Даже если б ты меня в бистро привёл, я был бы рад. Знаешь, почему? – Почему? – удивился тот, переступая порог. – Потому что с тобой, – подмигнул Эдик. – Веди дальше, заказывай. – Я же из дома, после борща и пирожков, – смутился Кир. – Я только так… Чая, наверное. А тебя покормлю, – и решительно принялся выбирать, что может понравиться успешному ресторатору. Эд с удовольствием наблюдал, как мальчик за ним ухаживает, чувствовал, что на своей территории ему спокойнее, что он гораздо увереннее. Ледов позволил себе быть «ведомым» и расслабился. Только когда они уже стояли на парковке перед гостиницей, Кирилл вдруг зажался. – А почему именно «Чернигов»? – спросил Эдуард, обернувшись к нему. – Не знаю, чего так назвали, но считается одной из самых лучших. – А какая самая-самая лучшая? Кир пожал плечом. – Можно было и в «Башне», наверное, номер снять, – задумчиво произнёс он, но тут же, нахмурившись, строго добавил. – Но я тебя туда не повезу. – Почему? – По кочану, – Доронин фыркнул и уставился в лобовое стекло. – Место съёма? – тихо, с улыбкой поинтересовался Эдик. Но ответом его не удостоили, только нахмурились сильнее, и сразу затопило чем-то тёплым – ревнует… – Поднимешься со мной? – наклонившись к Кириллу, почти касаясь губами уха, спросил Ледов. Кир помотал головой. – Нет. Хотя участившееся дыхание выдавало другое желание, как и порозовевшие щёки. – Почему? – Эд отстранился и тоже посмотрел в лобовое. – Я… Если… – Кир вздохнул, погладил его предплечье. – Если я зайду, то мы уже не выйдем из номера, а я… Я хочу показать тебе город, – совсем тихо закончил он, убирая руку. Эдик успел её перехватить, поцеловал ладонь и кивнул. – Хорошо. Подождёшь? Я постараюсь очень быстро. Доронин улыбнулся. – Жду. Кирилл показывал ему детский сад, рассказывал, как в четыре года утянул из шкафа «Полароид», спрятал в рюкзак и не расставался с ним весь день. Потом, конечно, получил по первое число, но стопочка фотографий до сих пор хранится в коробке из-под обуви. Показывал художественную школу, где сначала рисовал жирафов и зебр, а потом узнал про кружок фотографии и не смог отказаться. «Остановиться до сих пор не могу» – смеялся Кир. Показывал гимназию, и на Эда посыпались десятки историй от момента, как познакомился с Даней, до выпускного. Игры, детские обиды, первые конкурсы и победы, влюблённость в пятом классе и все трагические переживания по этому поводу. Первая сигарета, первая пьянка, первая драка… Показал, конечно, обязательную программу памятников, прокатил по главным улицам, которые сам любил, особенно ближе к ночи, крайне жалея, что в городе нет смотровой площадки. «Но можно попытаться залезть на крышу какого-нибудь дома. А ещё мы как-то с подъёмного крана снимали». А после всего затащил вглубь любимого огромного парка, чтобы показать… – Голубой мост. Эдик хохотнул. – Да ла-адно! – А ты не ржи. Его ещё называют мостом самоубийц. – «Голубой» нам больше подходит, – Ледов подмигнул и прошёл вперёд до середины моста. – Стой, не шевелись! – приказал Кирилл. Эд послушно замер, зная, что удержать проснувшегося в парне фотографа невозможно, и следующие полчаса имел удовольствие участвовать в персональной фотосессии. – Если мы пойдём дальше, – Кир махнул рукой в сторону, отвлёкшись от просмотра сделанных снимков, – то выйдем на другой конец города, к вокзалу. А вокруг ехать около часа, если без пробок. Идти так – то ещё минут двадцать. – Здорово, – Ледов стоял рядом, даже не касаясь плечом его плеча. Они вообще за всё время прогулки ни разу друг до друга не дотронулись. – И много где так срезать можно? – Да везде. Если знать, как, – Кирилл щёлкнул пейзаж. – Масса всяких дорог, тропинок, оврагов. Иногда и не знаешь, куда выйдешь. – Много ходил? – Постоянно. Я люблю гулять, – улыбнулся тот. – Кто бы сомневался. Куда дальше поедем? – спросил Эдик, глядя на приближающуюся парочку. – Не знаю. По ходу разберёмся, – Кирилл посмотрел на небо. – И какая в общем-то разница? Уже почти ночью они стояли рядом с памятником танкистам на одном берегу реки, а Кирилл что-то пытался показать в темноте на другом. – Вон там видишь свет? Частный сектор. Там трёхэтажный красный особняк местного депутата. Но это ты завтра увидишь, что он красный, а рядом такой скромный беленький уютный – это Данькин бывший дом. Оттуда классный вид на этот берег, я часто зависал у него, фотографировал. Там, – Кир махнул рукой дальше, – куча пока недостроенных таунхаусов, а раньше была заброшенная территория кирпичного завода, заросшая травой по пояс. Мы часто малыми там гуляли. Там была такая тоненькая тропинка над оврагом, знаешь, как в горах, даже страшно было в какие-то моменты, потому что ещё были огромные каменные валуны. Ну, остались, наверное, ещё со времён завода. На некоторые можно было залезать. А на некоторых сидеть. Реально! – доказательно сказал он, будто Эдик ему не верил. – Похожи на сегодняшние кресла-мешки. Только твёрдые, – и рассмеялся. – И из них железки торчали. На них висеть можно было. И круто в прятки играть. А если залезть на верхушку какого-нибудь камня, запрокинуть голову, руки в стороны расставить и смотреть на небо… – Кирилл стал на бордюр, изобразил. – Кажется, что летишь, – и спрыгнул. – Как-то я чуть не упал, правда, но вовремя очнулся. Так вот, по той дорожке – минут десять-пятнадцать, и выходишь к памятнику без вести пропавшим героям. Скромный такой памятник, маленький. Небольшая мемориальная доска на мраморном пьедестале, окружённом акациями. За ним ещё горох рос, мы срывали его и ели. Я покажу потом фотки оттуда. Эд слушал и улыбался, и смотрел большую часть рассказа не туда, куда указывал Кирилл, не на тёмную противоположную сторону, а на самого мальчика: как он трогательно улыбался воспоминаниям и как нервно жестикулировал, пытаясь изобразить схему памятника и кривизну дорожки. Но всё так же не пытался коснуться, хотя хотелось до зуда в кончиках пальцев. – А летом вся горка цветами усыпана была. Ну там ромашки, колокольчики, клевер, ещё какие-то фиолетовые такие, вытянутые, – Кир повертел руками, пытаясь объяснить, и усмехнулся. – Букеты красивые получались. А сейчас вон… Таунхаусы. Ещё вишни были, по ним здорово лазалось, но их срубили. Я не знаю, остался ли памятник. Никогда не думал, можно ли с другой стороны подойти. Наверняка можно. У нас же город такой, как лабиринт. Но это сейчас совсем неважно, – он резко повернулся к Эду. – Поцелуй мен… ннн… – Так? – прошептал тот, переводя дыхание после глубокого, умопомрачительного поцелуя, касаясь губами его шеи. – Аха-а, – судорожно выдохнул Кирилл и пару секунд спустя разочарованно протянул: – Бли-ин… – Что такое? – Ледов нехотя чуть отстранился и хмуро посмотрел на него. – Ко мне нельзя. У меня родители, – наигранно расстроенно проговорил мальчик и состроил такую умилительную обиженную рожицу, что Эдик, действительно, проникся трагедией и намекающее кивнул на машину. – Н-нет, – отрицательно помотал головой Кирилл, – плоско и банально. Эдуард сделал вид, что задумался, пробираясь пальцами под куртку, свитер, поглаживая кончиками пальцев спину, с удовлетворением чувствуя, как Кир прижимается сильнее. – Тогда поедем в гостиницу, а? – шепнул, касаясь губами его уха, слегка прикусил краешек. – Люкс с большой кроватью, красивый вид из окна… – Соблазняешь? – усмехнулся Кирилл, перебирая светлые пряди. – Пока только приглашаю. – Тогда поехали. Хочу, чтобы соблазнил! – Доронин легко выскользнул из объятий, отошёл на пару шагов. – Только маму предупрежу, – и лукаво подмигнул. Ледов рассмеялся: ну, прямо школьники на первом свидании. Он смотрел на небо, слушая, как Кирилл самозабвенно плетёт про то, что встретил друзей, что зависнет у кого-то из бывших одноклассников, что всё будет нормально. И так у него здорово и складно получалось. – Большой опыт правдоподобного недоговаривания? – усмехнулся, когда разговор был окончен. – Достаточный, – прохладно отозвался Кир, и стало ясно, что задета не та тема. Ну конечно, много недоговаривал, и часто, когда бегал на свидания с Костей, оставаясь у него на ночь. Ледов дёрнул плечом: только сейчас понял, что с этим городом у Кирилла связаны и другие воспоминания. Так, не о том он сейчас думает. Сейчас же все иначе. – Кирилл, – Эдик погладил его щёку. – А? – тот безотчётно облизнул губы, а у Ледова в глазах потемнело. – Садись в машину и… Готовься, сладкий мальчик, – он многообещающе оглядел его. – Соблазнять буду, – и сел за руль. Кир погладил капот машины и забрался в салон следом. 3 Эдик убивал время в ресторане в ожидании, пока у Кирилла закончится какой-то сверхкреативный мастер-класс, которым он бредил последние дня три. Потом он заберёт ужин с кухни, заедет за ним и весь вечер будет слушать, что нового мальчик узнал. Ледов улыбнулся, разглядывая виды Парижа на стене холла, думал, что очень хочет поехать с Киром во Францию и посмотреть, какие снимки у него получатся, когда он счастлив, когда влюблён… Эдуард решил, что на днях заедет к агенту и закажет рождественский тур. – У него всегда здорово получалось, – услышал рядом тихий голос, обернулся. – Здравствуйте… Константин, да? Эд чуть нахмурился, будто вспоминая, хотя не забывал с того самого дня, как впервые увидел этого рыжего парня. Потом уже начал замечать, что Костя всё чаще наведывается в ресторан. На него засматривались официантки и восхищённо перешёптывались: – Он модель. – Да? – Да! Ты что, не видела? – тыкали пальчиком в специально принесенный журнал, с восторгом перечисляли рекламные кампании. Ради интереса Эдуард тоже посмотрел пару роликов, заценил фотографии. Красивый парень, обаятельный, харизматичный, отлично сложенный, пластичный и, кажется, искренне любящий то, что делает. «Молодец» – определил Эдик и закрыл вкладки. И даже почти не представлял его с Кириллом, почти не думал, как уживались две таких творческих личности, как этот модельный парень мог заботиться о Кирилле, мог чему-то его учить… Остатки мыслей разом вылетали из головы, когда слышал «Э-эдуа-ард Алекса-андрович, ты про меня забыл?» и принимался доказывать словом и делом, что не забыл и не забудет. А когда натыкался взглядом на Костю в зале, на его взгляды и улыбки – понимал, что это аккуратное наступление, и совершенно не понимал, как можно пытаться увести парня своего бывшего. И зачем? Сейчас они наконец остались наедине, близко. – Да. Можно на «ты» и просто Костя. – Хорошо, просто Костя, можно на «вы» и просто Эдуард Александрович. Костя улыбнулся, слегка склонив голову, мягко глядя на него. Эдик хмыкнул: оценил приём. Красиво, притягательно. – Не хотите выпить кофе? Обсудить фотографии. – Спасибо, но я уже пил. А обсудить могу. Тебе нравятся его снимки? – Они не потеряли искренность и в какой-то мере… наивность. – Я полагаю, ты слегка завидуешь? – Нет, я рад, как самый его первый и главный фанат, как первая модель. – А здесь, полагаю, я должен как-то ответить на выпад? – Эд ухмыльнулся. – Ваше право. Я просто сказал правду, – Костя подошёл ближе к нему. – Скажите, вам, правда, с ним интересно? – и коснулся кончиками пальцев запястья. – Смело, Костя. Очень смело, – Ледов аккуратно убрал его руку. – И неправильно. Не стоило говорить о Кирилле… – Давайте поговорим о вас. Какие фильмы вам нравятся? Я приглашу вас в кино. – Костя, я не ведусь на это. – А на что вы ведетесь? – с вызовом спросил тот. – Думаю, ты можешь предположить. – На наивность? – На искренность, Костя. – Вы думаете, я лгу? – Ты играешь. – Чем это плохо? – Ничем. Просто это не для меня. Извини, мне нужно идти, – Эдуард коротко улыбнулся и направился к выходу. – Сбегаете? Ледов тихо засмеялся, обернулся и уже серьёзно произнёс: – Мне жаль, Костя. – Вам не сложно будет от него уйти, – усмехнулся тот. – Ты не понял. Мне жаль тебя. И я рад, что, делая эти снимки, он тебя забывал. Надеюсь, теперь всё предельно ясно? – Более чем. – Прекрасно. Всё-таки приятно говорить правду. Открытие клуба пришлось на середину ноября. Эдуард был рад, с одной стороны, все же подготовительный этап его вымотал. С другой – волноваться за то, как всё пройдёт, как примут, не перестал и уже вел список лёгких недочётов. В целом же всё было прекрасно: оформление, кухня, море разнообразного алкоголя, отличный персонал, музыка, горячие танцы, довольные гости… В какой-то момент он расслабился и перестал контролировать каждое движение своё и подчинённых. В конце концов, есть управляющий и охрана. Он вымыл руки, вышел из туалета, и взгляд зацепился за парня на диванчике. Ещё при ремонте возникал вопрос, как использовать небольшую нишу в коридоре на втором этаже. В итоге решено было поставить там диванчик и столик с пепельницей, соорудив тем самым укромный уголок для отдыха в отдалении от всеобщего веселья. Парень, прикрыв глаза от удовольствия и откинув голову на спинку дивана, выдыхал густой дым в потолок. Эд узнал Даню и, улыбаясь, смотрел на него, скрестив руки на груди. Данила, почувствовав взгляд, поднял голову, усмехнулся: – И сейчас грозный владелец клуба покарает меня за столь неподобающее занятие, – он повертел косячком. – Ну, во-первых, со-владелец, – Ледов сел рядом с ним. – А во-вторых, не покараю. – Ммм? – удивился Даня. – Поделиться? – Нет. Просто составлю компанию. – Думаешь, я бы её не нашёл, если б хотел? – И что же ты тут один делаешь? Размышляешь о вечном? – Эдик хмыкнул. – Нет. Я бы сказал… скучаю. И Эдуард понял смысл этого «скучаю». Если бы Кирилла не было больше месяца, он бы тоже очень скучал. – Так не нужна компания? – Если ты сел, устроился удобно, пытаешься завязать разговор, значит, ты что-то хо-очешь, – лукаво протянул Данька. – Хочу. – Оу! Так говори же! – он поёрзал на сидении. – Я весь внимание, интерес и нетерпение! – Весёлый ты парень. – Этого не отнять, да-а. А на самом деле? – Крайнов перестал улыбаться. – Спросить хочу. – Давай, – Даня затянулся, задержал дым и медленно выдохнул. Эд тут же вспомнил, как Кирилл ловил дым с чужих губ, и снова затопило ревностью. И он почти зло, резко спросил: – У вас было что с Киром? Данила кашлянул и удивлённо уставился на него. – Ты не перепил, не? – Нет. – Ну если ты уверен… Нет, не было. – Не было? – Ты докапываться будешь? – недовольно буркнул Данька. – Не было. – Я серьёзно. – А я шутки шучу! Эдуард, не тупи. – Почему Эдуард? – Не понял вопроса. – Почему ты называешь меня только Эдуард? Не Эдик, Эд, Ледов, в конце концов, – с искренним интересом спросил он. Даня оценивающе его оглядел. – Ну какой ты на хрен Эдик? Детское что-то. Эд – это для Кира, это слишком личное. Ледов? Можно, но как-то… панибратски. Вот и остался Эдуард. Могу Эдуардом Александровичем. Могу господином Ледовым звать. – Ладно, ответ принят, – усмехнулся Эд. – Тогда уж просто Эдуард. – Как скажешь, господин Ледов. – Так было что у вас с Киром? Крайнов рассмеялся. – Ты мне зубы заговаривал, что ли? – Была попытка. – А-а-а, думал, я накуренный, за сутью не слежу. А вот ни-фи-га, – Данька покачал пальцем перед его носом. – Даня, серьёзно, – Эдуард сжал его запястье. – Тебе что, легче станет? Чем это так важно? – Всё-таки было? Данила разжал его пальцы. – Если я скажу, ты успокоишься? Кивок. – И Кира не бросишь? Кивок. – И ничего ему про разговор не скажешь? Кивок. – Хорошо… Эдуард замер, вглядываясь в его лицо. Данька вздохнул, пожал плечами, поднял на него взгляд: – Нет, не было. – Блядь! – Ледов откинулся на спинку. – Интриган хренов. Даня поиграл бровями и сделал ещё затяжку. – Я же весёлый парень! – Да куда уж веселее! – усмехнулся тот. – А ты чего завёлся-то? Да, дружим, да, давно, последние несколько лет очень близко, хотя знакомы с первого класса, – Данька вздохнул. – Ну поцеловались пару раз под этим, – он кивнул на папиросу, – да, не смотри волком. Не было у него никого после Кости и до тебя. – Вообще? – Совсем, Эдуард, совсем. Хотя чего ему только не предлагали, как только не уговаривали, – Даня хмыкнул. – Местами даже завидно было. И парни, и постарше претенденты. И выставки персональные, и камеры навороченные, и просто подарки были. – Даже та-ак. – А ты думал? Видный же мальчик. Он не брал ничего. И ничего не обещал. У него получалось так… деликатно. – И не настаивали? – удивился Эдик. – Настаивали иногда, но выкручивались как-то. – Молодцы. – А ты не расслабляйся, господин Ледов, некоторые до сих пор виды имеют, – Данила подмигнул. – Это типа этого… Дэна? – тот нахмурился. – Не! Дэн в моей юрисдикции, – успокоил Крайнов, махнув рукой. – А Кир… Он вообще уже и не думал, что кто-то будет, чтобы так… серьёзно. – Да ладно?! – А то ты не знаешь, какой он впечатлительный! – Даня ласково улыбнулся. – Знаю, – Эд улыбку отзеркалил. – Он переживал очень сильно, – Данька потёр ладонью колено. – Знаешь, я два раза видел, как он плачет. Первый раз, когда на эти грёбаные стёкла упал, а потом когда ушёл от него совсем. Его как прорвало. – Стёкла… – Эдик погладил подушечки пальцев одной руки другой. Помнил, как касался ими коротких шрамов. – Там у него на площадке лестница была такая, – Даня рукой сделал дугу в воздухе, – полукругом, выкрашенная в радугу, и достаточно высокая. Мы на ней и лазили, как обезьяны. Под ней кто-то бутылку разбил, мы внимания не обратили, а потом придумали ещё стёкол натаскать, типа опасная бездна, чудовища. Придурки, что с нас взять. Вот Кирилл и лупанулся на это чудовище со всего маху. Хотел вниз головой повиснуть, ноги закидывал, руки соскользнули, – он резко выдохнул. – Это был пиздец, просто пиздец! Он сел, а там вся спина красная… – Крайнов дёрнул плечами. – Блядь, сука, до сих пор передёргивает! Я рядом сел, за руку держу, а он дышит через раз, рвано, глаза распахнуты, двинуться больно. Пока за родителями бегали, пока скорую ждали. Кир вцепился в мою руку и не отпускал. Я так и поехал с ними в больницу. Грязный, перепуганный, а Кир держит меня, смотрит, взгляд стеклянный. Дальше, конечно, не пустили, там же стёкла эти доставать… Я ему пообещал, что приду, когда всё кончится. Он глянул на меня так… Я понял, что если не приду, он мне никогда не простит. Пустили потом. Сидел рядом, держал за руку, чёлку перебирал, а он плакал. Беззвучно, только слёзы катились, да дыхание судорожное. Но не жаловался, не хныкал. И потом тоже, пока дома валялся. Даня закусил губу, судорожно сделал ещё затяжку, взъерошил макушку. Эдик безотчётно погладил его спину, сочувствуя. – Сколько вам было? – Первый класс, семь. Ну, Киру ещё шесть, это по осени было. Перепугались страшно. Но даже после этого я не сказал бы, что у нас была дружба не разлей вода. Нет. Общались, дома друг у друга торчали, но откровенных тем не обсуждали, секреты там какие-то. Настроение ловили на раз, да. Кирилл знал, когда молчать, когда поговорить, знал, как… отвести бурю, – Крайнов улыбнулся. – Я тоже знал. – А потом? – Потом… Ну, в общем, он мне даже не рассказал, что с мальчиком встречается. Я от Кости узнал. – Дружили? – удивился Эдуард. – Не-ет. Мамы были знакомы. Мы в Америке год обитали, он приезжал вроде как язык практиковать и на модельные курсы бегал. Ну как-то и разговорились. А я на Кира не обиделся. Сам тоже не рассказывал, что у меня парень. Ну как такое расскажешь? Тем более Кир тогда зажат был – пиздец. Это у меня легко прошло, а у него... Потом уже, когда я вернулся, тогда уже сошлись ближе. И обсудить было больше чего. – Парней? – улыбнулся Ледов. – И это тоже, – деловито кивнул Данила. – И вообще. Но советов друг другу не давали, в жизни не лезли. Знаешь, то, что мы видели друг друга в не самые лучшие моменты жизни, не даёт права лезть. Мне столько раз хотелось Костику врезать со всей дури, ты не представляешь! А потом ещё бить ногами. Долго. Он так с ним носился, а потом… Откуда столько сволочизма? Удачно прятал, что ли? – Окружение тоже меняет, – Эдик пожал плечом, а Даня удивлённо на него уставился. – Что? – Охуеть! У вас даже жесты-движения одинаковые! – он продемонстрировал пожимание плечом, взмах руки, наклон головы. – Ебануться! – С кем поведёшься, – усмехнулся Эдуард. – Знаю-знаю, – махнул рукой тот и выбросил остаток папиросы. – Пошли, а то твой половин тебя потеряет. – Идём. – Только я сейчас, это… носик попудрю, – рассмеялся Крайнов. – Давай быстрее, всё веселье пропустишь, – хохотнул Эдик. – Ни за что! – отозвался Данька, отвёл на секунду взгляд, серьёзно продолжил: – И это… Я рад, что ты у него есть. Правда. Будем дружить? – и протянул Эду руку. – Конечно, – пожал её тот. – Ждём на танцполе, – и, подмигнув, ушёл. Когда Даня, ероша волосы мокрой рукой, шёл по коридору, его остановил Кирилл. Почему-то злой, хмурый и решительный. – Случилось что? Но вместо ответа Даньке прилетел увесистый удар в лицо. – Хуяссе! Ты ебанулся?! – выдохнул он, трогая рассечённую губу. – Ты сука, Даня! От тебя я ни хуя такого не ожидал! Блядь! – Кир стукнул стену кулаком. – Ты чего-то нюхнул, детка? – поинтересовался Крайнов, нагло сплюнув кровь на пол. – Ты… Отпираешься, да? – От чего? – Вы там вместе были! Разговаривали, скажешь, да? По спине он его гладил! Даня сначала изумлённо на него смотрел, а потом расхохотался, прислонившись боком к стене. – Что ты ржёшь? Что ты ржёшь, сука?! – Кирилл дёрнул его за плечо. Крайнов закашлялся, попытался отдышаться, оглядел его. – Ну вы деби-илы, ребят… – Что? – Я хуею с этого зоопарка, говорю! Один приходит выяснять, было ли у меня что с тобой. Другой морду бьёт, потому что думает, что я такая сука. Вы б определились! Или может, ну все эти разбирательства на хрен? Устроим тройничок, а? – Дань… – Кирилл, – тот оттолкнул его, – если ты такого поганого мнения обо мне, неужели ты думаешь такое о Ледове, а? То есть ты реально решил, что я ему отсосал там, на диванчике, и мы довольные друг другом разошлись. Зачёт, Кир. Идеально. – Даня! – Да идите вы на хуй! – Крайнов двинулся дальше. – Погулял, блядь, на празднике, потанцевал… – Даня?! – удивлённо раздалось на лестнице. – О, Эдуард Александрович! – Что случилось? – У половина своего спроси, герой-любовник, – и, хмыкнув, продолжил спускаться. – Кирилл? – Эдик подошёл к парню. Тот ещё раз саданул кулаком стену. – Кирилл, что случилось? – с нажимом повторил вопрос Ледов. – Я его ударил. – За что? – За то… За то, что думал, что вы… Эдуард удивлённо поднял брови. – Что-о? Ты думал, что мы… – Да! Да, я так думал! Я увидел вас там… – Потрясающе, – неопределённо протянул Эд. Он не понимал – то ли смеяться, то ли обижаться. С одной стороны, приятно, с другой – не должно быть. – Ну ударь меня! Я грёбаная укуренная истеричка! И… Эдуард притянул его к себе, крепко обнял, ткнувшись губами в макушку. – Хватит, тише. Никто тебя бить не собирается. Успокойся. Кирилл вцепился в его рубашку, вжался лицом в грудь. – Прости… – Это ты с Даней завтра поговоришь. А мне… Мне вообще приятно, что ты меня так ревнуешь. – Э-эд, не издевайся! – Я обещал, что не буду над тобой издеваться, – Ледов поцеловал его в нос. – Поехали домой, нагулялись. – А Даня? – Выцепим по дороге, если никто ему внезапную помощь не собрался оказывать. – Он, наверное, Дэна выдернул, точно, – вздохнул Кир. – Всё, поехали, – Эдуард подтолкнул его к лестнице. – Оба проспитесь, успокоитесь и поговорите. Кирилл кивнул. – Идём-идём, боевой мальчик. Ледов усмехнулся, а Кир обречённо простонал: – Ну Э-эд!.. 4 Недели за три до дня рождения у Эдуарда начался… – Заёб, Кир, зайо-об, – протянул Антон. – Не пытайся придумать приличный аналог. У него перед каждым днём рождения такое, но сейчас вообще-е… Они сидели в «МакДоналдсе» и обсуждали, что бы такого интересного придумать Эдику в подарок. – Именно, – подтвердил Лёша. – Слушай, – Антон повернулся к нему, – а я такой же был перед своим тридцатилетием? – О нет, дорогой, ты был куда интереснее. Тихий, безотказный, вежливый, внимательный, задумчивый, с грустным взглядом брошенного щенка, – Алексей жалостливо вздохнул. – Одна проблема: нормального секса от тебя было не добиться. Ты был такой нежный, такой осторожный, такой трогательный… Брр! – он фыркнул. – Почему мы об этом не говорили? – А зачем? Этот образ очень подходил к состоянию моего героя, я наблюдал за реакциями, а потом прописывал, даже выдумывать не приходилось, – пожал плечами тот. – Вот видишь, с кем я живу? – пожаловался Антон Кириллу. – Его не волнуют мои переживания, он за ними следит! А потом записывает, разбавляет каким-то сюжетом, обрамляет пафосными фразочками… Я для него подопытный кролик! Алексей снисходительно на него посмотрел. – Ты знал, с кем связываешься, дорогой, – и подмигнул. – Слу-ушайте… А давайте ему ужин в «Ванили» подарим, а? Кирилл с Антоном оглядели его, как больного. – Жить надоело? – спросил Антон. – Он и так зверствует, а ты ему ужин в чужом ресторане. – А что, пусть оценит, присмотрится. – Очень смешно. Кир хохотнул и откусил гамбургер. Такие расслабленные минуты сейчас были редкостью. Эдик терроризировал всех: докапывался до мелочей, придирался по любому поводу или просто молчал, но это было ещё хуже. У Кирилла даже после минутного разговора по телефону было ощущение, будто по нему асфальтоукладчиком проехались. В какой-то момент он начал ловить себя, что придумывает отговорки, чтобы избежать встреч. – Вариант со стриптизёром отпадает, – досадливо проговорил Лёша, оглядывая Кирилла. – Были стриптизёры? – удивился Доронин. – А то! Каки-ие были стриптизё-ёры, – закатил глаза тот. – Эй! Я не понял, – Антон нахмурился. – Будто ты не смотрел! – Но глаза вот так мечтательно не закатывал. Ты, часом, не представлял ли кого на моём месте, а? – он наклонился ближе к Алексею. – Да ты что! – возмутился тот. – Вот и ладно. – Ну, может, только пару раз… – Что?! – Шутка, дорогой, шутка! Кирилл рассмеялся. Наблюдать за этими двоими всегда особое удовольствие. А в сложившихся обстоятельствах ещё и немного завидно. – Хотя если в ближайшие дни он нас доведёт до ручки, то и дарить ничего не придётся, – заметил Лёша. – А это выход, – подтвердил Антон. – Бежать надо. Далеко. Желательно за границу. Лучше в глухую тайгу, – размышлял Алексей. – Я вот уже… – тихо сказал Кир. – Куда? – В Брюссель. – С чего вдруг? – Можно считать, от работы, повышение квалификации. Недельку или дней десять там буду. – Бросишь нас на съедение, да? – воззвал к совести Лёша. – Он же нас совсем сгрызёт без тебя! – Да ладно, – усмехнулся Кирилл. – Предатель! – фыркнул Алексей. – А Дикий Ёжик что сказал? – спросил Антон. – А что он скажет? – Кир отпил колы. – Что в аэропорт не повезёт, что я наглый мелкий паршивец, что он мне не позвонит и что я могу делать там что угодно. – Ожидаемо. – И ты не передумал? – Нет, не передумал. – Так, тихо, царь звонит, – сказал Антон, глядя на дисплей телефона, и, коротко выдохнув, поднёс его к уху. – Да, Ёж… Эдик, слушаю… Да ты что? И куда летит?.. В Брюссе-ель… Безусловно. Наглый мальчишка! – он наигранно осуждающе смотрел на Кирилла. – Как можно быть таким бесчувственным?.. Я не издеваюсь, что ты!.. Лёша картинно зарядил Киру подзатыльник, погрозил пальцем, и оба тихо засмеялись, проигнорировав кулак Антона. Спустя четыре дня, когда Доронин уже наслаждался видами Брюсселя и вгрызался в учебный процесс, Лёшка слёзно жаловался ему в переписке Вернииись! Умоляю, вернииись! Это невозможно больше терпеть. Он просто зверь! :( ––– И потому вы хотите меня кинуть под танк?)) ––– А я не понял, это вообще чей танк?! ––– :lol: ––– Ржёт он. Антон вон по углам щемится, едва звонок слышит, а ты… Развлекаешься, да? ––– Не без этого ––– А чем вы там занимаетесь-то? ––– передача файлов: Ваш собеседник предложил вам получить файлы Fotosession1.jpg (313кб) Fotosession2.jpg (266кб) ––– Фигассе! Это у вас там ню, что ли? ––– Это artistic nude ––– Чо? О_о ––– Блииин, типа недоню ––– Дикому Ёжику не смей показывать. Убьёт же. Хоть недо, хоть переню ––– Это уже подпольная кличка? :D ––– Она самая))) От Антона пламенный привет. Сказал, отыграется за все издевательства Эдика на тебе ––– Ладно, так уж и быть ––– А ещё он говорит, что следующий мой герой точно будет фотографом. Я думаю, в его словах есть смысл… Если что, поможешь? ––– Я только за ;) ––– Отлично. И это… Там же тебе до Брюгге недалеко? Можешь мне видов нафоткать, а? Плиииз ––– Да какие проблемы? Легко ––– Ты чудо! И возвращайся уже! Это Антон Он меня вытесняет! Давно пора ––– Ребят, вы может, поговорите, а не попереписываетесь? :D ––– Не хочу я с ним разговарттттттттттттиьроооооооооо Кирилл усмехнулся, закрыл окно и принялся за фотографии. Его собственный телефон молчал. Эдуард Александрович исполнял обещание. В аэропорту предсказуемо встречал Данька. Кирилл ещё для верности повертел головой, но на Ледова не наткнулся. – Нет его, – вздохнул Даня. – Но звонил, допрашивал. Я попытался отнекаться, но он был… убедителен, да, – и усмехнулся. – Так что, чую, жди сюрприз дома. Сюрприз дома действительно настиг. Эдик явился аккурат к тому времени, как Кир успел разобрать сумку, сходить в душ и заварить чай. Когда Кирилл вернулся к чаю, кружка разве что коркой льда не покрылась. А довольный и уже ручной «зверь» Эдуард Александрович дремал, обняв подушку. Кир усмехнулся и взял ноутбук. Он сидел, прислонившись спиной к кровати и, слишком увлекшись созданием очередного коллажа, не заметил, что Эдик проснулся и смотрит через его плечо. – Ты снимал? – Ледов ткнул пальцем в экран, на котором в этот момент была фотография полуобнажённого парня. Кир вздрогнул и кивнул. – Ага. – И много таких? – раздражение в голосе Эда становилось всё явнее. – Серия. Был урок по съёмке моделей. – Нормально вас учат. – А ещё учат обнажённую натуру снимать, – улыбнулся Кирилл, чуть обернувшись к нему, чмокнул в щёку. – Эд, фотографы не только пейзажи снимают. – Спасибо, что просветил! – тот откинулся на спину. Доронин отставил ноутбук и подлез к нему под бок. – Э-эд, ну чего ты заводишься? Глупости. – Да?! – Эдуард Александрович! – Кирилл сел и скрестил руки на груди. – Ммм? – Если вы не знали, то отношения… они подразумевают некую степень доверия. – Да-а? – Представьте себе! – Кир фыркнул и отвернулся. – Ты прелесть, – улыбнулся Эдик, водя пальцами по его бедру. – Иди сюда, – и слегка сжал. – А я вот взял и повёл… ой! Ледов дёрнул его на себя за локоть, а следом поцеловал. – Я доверяю, – шепнул на ухо разомлевшему парню. – Но меня бесит, что кто-то даже просто смотрит на тебя. Кирилл засмеялся. – Это пройдёт. – Может быть, – кивнул тот. – Я в душ. Эд поднялся, потянулся, провёл ладонью по шее, всем видом намекая, что одному ему в душе будет не так интересно, как вдвоём. – Ну иди, – усмехнулся Кир, обняв подушку, на которой тот лежал. Ледов смерил его многообещающим взглядом и направился к ванной, зная, что Кирилл выждет две минуты и явится следом. Но Доронин не явился. Ни спустя две минуты, ни через полчаса. Только он поднялся с постели, как завибрировал мобильный Эдуарда на барной стойке, а высветившееся на дисплее «Юрка» сразу и напрочь сбило настроение. Кирилл сел на прежнее место и вновь взялся за коллаж. Выйдя из ванной Эдик наткнулся на тёмную макушку и понял, что что-то не то. – Что такое? – Всё нормально, – отозвался Кирилл, сосредоточенно покусывая губу. – Да неужели? – Эд прошёл к плите. – Чай будешь? По дороге зацепил со стойки телефон, просмотрел пропущенные за день и понимающе хмыкнул. – Угу. Поставил чайник, себе достал пакет кофе и турку, побарабанил пальцами по столешнице и обернулся к парню. – Кирилл Олегович. Тот резко поднял голову и удивлённо уставился на него. – А? – Если вы не знали, то отношения… они подразумевают некую степень доверия. Кир вскинул бровь. – Эммм… – По-моему, насчёт Юры мы выяснили, нет? – Юрки, – поправил Кирилл. – Придираешься, сладкий мальчик. – Ничуть. – Мне удалить его номер? – От этого он перестанет звонить? – Я не могу за него отвечать, – Эдик подошёл к нему и сел рядом. – Ки-ир… Не дуйся. – Не дуюсь, – качнул головой тот. – А что тогда? – Ледов обнял его, поцеловал висок. – Просто… Не нравится он мне. Эд усмехнулся. – Понятное дело. Но моё мнение по этому вопросу ты знаешь. – Знаю, – кивнул Кирилл, положил голову на его плечо. – Значит, чай? – Ага, чай. А я тебе кофе сварю. – Давай. И в постель? – Запросто! – Кир чмокнул его плечо и поднялся. Да и чёрт с ним, с этим Юрой, когда можно сварить кофе, который, конечно, некогда будет пить в постели. 5 – Дань, осторожнее! – Блин, ты задолбал, – прохрипел тот, – то быстрее, то осторожнее. Ни один дебил не попрётся к твоему Эдику в двенадцать ночи. – Не говори много, вредно, голос береги, – наставительно отозвался Кирилл. – Не припрутся, но позвонят, а я хочу быть первым. – Так взял бы такси. – Даня! – Ладно, молчу. И приехали. – Я вижу. – Доставай своё творчество, и я домой, спать и горло лечить, – Данька вылез из машины и смотрел, как Кирилл достаёт подарок Эду, размером полтора на полтора. – Края не зацепи, даритель. – Под руку не говори, – фыркнул Кир. – И Стас тебя вылечит, однозначно. – Естественно… Нормально? Донесёшь? – Ну конечно! Спасибо, Дань. – Было б за что. От меня там привет имениннику. – О’кей. И лечись. А то будешь молчать в ресторане. И Кирилл пошёл к подъезду, а Данила сел в машину. У знакомой двери Доронин несколько раз вдохнул-выдохнул, потом нажал звонок. Эдик дверь открыл с ноутбуком в руках. На экране кривлялись Лёша с Антоном, и Кирилл обиженно на них глянул. – Ты испортил мальчику право первой ночи, – Антон толкнул Лёшку. – Фа-ак, – тот почесал затылок. – Кир, прости. Эдуард усмехнулся, пропуская Кирилла в квартиру, покосился на обёрнутый в плотную бумагу подарок. – Не прощу, – фыркнул Доронин, разуваясь. – Эд! Попроси у него прощения за меня! – С удовольствием! – Ледов легко толкнул парня спиной на стену и поцеловал. – Горько! Горько! Горь… Эй! Ты нас уронишь сейчас! Эдик, продолжая коротко целовать Кира, отставил ноут на тумбочку, захлопнул крышку и подключил к губам руки. – Э… это… С днём рождения, – едва отдышавшись, проговорил Кирилл. – Лучший мой подарочек – это ты, – выдохнул тот ему на ухо. – Д-да… Но у меня ещё кое-что, – Доронин улыбнулся. – Только дай что-нибудь… Салфетку, что ли. Эд рассмеялся, подтолкнул его к ванной и двинулся следом. – А Лёша с Антоном не обидятся? – спросил Кирилл, вытирая руки. – Они поймут. – Ну… да, – Кир поправил одежду. – Пойдём, дарить буду. – Пойдём. Пока Эд с удобством устраивался на диване, Кирилл сдирал упаковку, а потом осторожно прислонил подарок к стене. Подарком оказался огромный, по меркам Эдика, коллаж, состоящий только из его изображений и всего того, что с ним связано: рестораны, машины, пейзажи с Гоа и Португалии, квартира… И сам он. А в центре потрясающий снимок, где он выходит из машины, держа у уха телефон. Ледов сполз с дивана и приблизился к коллажу, провёл по нему кончиками пальцев. Это не слепленный на компьютере фотопаззл, Кирилл печатал фотографии, вырезал, склеивал… А их тут, казалось, была сотня. – Кири-илл… – Нравится? – тот сидел рядом и нервно дёргал коленом. – Очень! Только… – Что? – напрягся Кир. – Почему здесь нет тебя? – Я есть, – улыбнулся парень. – Внимательно смотри. Эдуард даже прищурился, а спустя несколько секунд улыбнулся. Кирилл был: тень, отражение, и даже его снятый в первую их ночь бокал на балконе, и пяточки, и руки. Не явно, но он присутствовал. Нужно было вглядываться, узнавать, догадываться. На этот коллаж можно было смотреть бесконечно и всегда замечать что-то новое. – Это восхитительно, Кир! – Эдик повернулся и втянул его в поцелуй. Нежный и жаркий, такой желанный, такой откровенный, что совершенно не хотелось прерываться. Но звонок в дверь заставил остановиться. – О-ох, – выдохнул Кирилл, раскинув руки в стороны. – Я надеюсь, это не Юра, – недовольно проговорил он. – Это не он, – качнул головой Эд и направился к двери. Доронин стоял в дверном проёме, глядя, как Эдуард расписывается за корзину роз. Среди белых и нежно-розовых спиралью закручивались насыщенно-бордовые. Это завораживало, Кирилл уже знал, как их можно заснять. Но из мыслей по поводу композиции его вырвал тихий выдох Эдика: – Гриша… Кир вскинул голову, но ничего спросить не успел – Эд вытянул из кармана завибрировавший мобильный. – Да, привет… Спасибо, не стоило так… Да ладно… И при этом на его губах играла такая мальчишески-светлая улыбка, и глаза блестели, когда он смотрел на эту корзину, нёс её в комнату. Кирилл улавливал отголоски разговора: – Ну куда я съеду, Гри-иш… Всё отлично… И как ты всё узнаёшь?.. Кирилл слушал его смех. Звонкий, игривый и мягкий одновременно. Кирилл понимал, что это кто-то из прошлого, кто-то очень важный. Он тихо зашёл в гостиную и сел на диван. Глядя в тот момент на Эда, нельзя было сказать, что ему тридцать. Двадцать три, скорее, или двадцать пять. Конечно, он был видным парнем, конечно, у него раньше был кто-то. Ему дарили машины. И не только. Кто-то ухаживал за ним, кто-то его любил. У Эдуарда был опыт. Кир смотрел на подаренный им коллаж и думал, как выглядит на фоне всех тех машин, роз, на фоне тех мужчин… Наверняка наивным мальчишкой, чья квартира почти месяц напоминала филиал кружка детского творчества: кругом обрезки бумаги; пальцы, вымазанные в клею; запах струганого дерева и краски, потому что заставлял Даню на месте сооружать рамку по специальному рисунку, чтобы вписывалась в концепцию коллажа. Там же её шлифовали, красили. Оба волновались за результат и в последний вечер что-то подделывали, подкрашивали, доклеивали. Кирилл даже думал, куда в квартире Эдика можно коллаж повесить. Но в сравнении… Он не может позволить себе больше. Пока… Когда Эдуард зашёл в гостиную, Кир спал, ткнувшись носом в спинку дивана, сунув руку под щёку. Эд дотронулся до его макушки, провёл кончиками пальцев по шее, плечу, боку. – Сладкий мой мальчик, – тихо шепнул, касаясь губами виска. – Кири-илл… Кир, пойдём в кровать. Ки-ир. – Ммм? – тот слегка повернул голову и тут же получил нежный и осторожный поцелуй. – Пойдём спать. На кровати удобнее. – А… Да. Я домой, нав… – Куда-а? Марш в кровать, – Ледов помог ему подняться. – Собрался он куда-то. – Но ты… – Что? Кир попытался поймать мысль, которую думал перед тем, как отключиться, но так и не вспомнил. – Не, ничего, вырубаюсь, прости. Эдик покачал головой и, уложив его на кровать, устроился рядом и обнял. Кирилл посмотрел на розы в углу комнаты, повернулся на другой бок, уткнулся носом в грудь Эдика и закрыл глаза. Приглашённых было много. Очень много. Как их вместил ресторан, для Кирилла осталось загадкой. Первое время он даже не знал, куда смотреть, но он сам вызвался быть фотографом на праздновании тридцатилетия ресторатора, бизнесмена и просто восхитительного мужчины. Освоившись спустя несколько минут, Кир принялся за фотографирование. Конечно, были и другие фотографы, и даже пресса, но Доронин знал, что именно его снимки могут украсить стены этого ресторана, и это делало их особенными. Делало особенным его… – Ну и как он? – во время перерыва спросил Кирилл у Стаса, кивнув на Даню, хмуро потягивающего сок. – Молчит, – хмыкнул тот. – Утром ещё что-то хрипел, а сейчас совсем никакой. Но температуры нет, и то хорошо. Крайнов фыркнул, высказывая своё отношение к ситуации. – Может, водочки, а? Или коньячку? Данила сморщился и отрицательно мотнул головой. – Хочешь пьяного дебоша? – хохотнул Стас. Данька толкнул его в бок. – Ладно, ладно, – улыбнулся Кир, погладив его плечо, – не бесись. Мы же любя. Тот, гордо вздёрнув нос, двинулся к столу с напитками. – Впервые такое, – качнул головой Стас. – Днём отлежался, таблеток напился, оклемался. Сказал, точнее, промычал, что не пропустит событие. – Если хреново, ты ж забирай его. – Не волнуйся, работай, – улыбнулся Холодов. Кирилл подмигнул и нашёл взглядом Эдика, о чём-то увлечённо беседовавшего с каким-то знакомым. Эд ответил ему лёгкой улыбкой, и довольный Кир снова взялся за поиск лучших ракурсов. – А что это за мальчик тот? Фотограф. Ледов проследил взгляд своего собеседника, и внутри всё снова обожгло ревностью. – А что? – Красивый мальчик, интересный. Где взял? – Где взял, там уже нет, – тихо и строго отозвался Эд. – Да ладно, чего ты, нет так нет, – хмыкнул тот. – Так вот, к нашему вопросу… А Эдуард пытался успокоиться. Понимал, что многие смотрят на Кирилла с интересом, не только парни, но и девушки, а сам Кир настолько увлечён, что ничего не замечает. Это с одной стороны было хорошо, с другой – страшно. Страшно, что когда-нибудь он заметит… Едва отделавшись от очередного поздравителя, Ледов выдернул Кирилла прямо из внезапной фотосессии, в которую его втянули девушки. – Извините, но он мне очень нужен, – обаятельно улыбнулся Эдик. Те ответили не менее обаятельными и, как им казалось, соблазнительными улыбками. – Ты чего? – почему-то шёпотом спросил Кир, пока они шли к кабинету. – Просто, – бросил Эд и, закрыв дверь, тут же его поцеловал. – Э-эд… – Я тебя хочу, – шептал тот, подталкивая его к столу. – Здесь, сейчас… – и опустился на колени. – Но… Ох… День рождения-я-я… у тебя, а ты-ы… – У тебя будет целая ночь, чтобы наверстать, – ухмыльнулся Эдик. И Кирилл полностью расслабился, откинул голову и закусил губу, чтобы не застонать. В зале Кир показался после того, как убедился, что выглядит вполне прилично: глаза не блестят, щёки не горят, руки не трясутся. Но всё равно, всё равно веяло от него удовольствием, и это чувствовалось. Кирилл в очередной раз залип на Эдике в зале и вздрогнул, когда Лёшка шепнул ему на ухо: – Горяч парень, да? – Что? – Хорош, говорю, ресторатор. – Есть такое. – Кирилл, ты ничего такого не подумай, – Алексей потёр шею, – просто… Понимаешь, для него это может быть серьёзно. Уже серьёзно. Доронин нахмурился. – И? – А ты… Ну… – То есть для меня это не может быть серьёзно, да?! – Может, ты сейчас так думаешь, но… – Лёша, заткнись, пожалуйста, пока я тебе не врезал, хорошо? И не заводи больше этого разговора, – тихо и зло выговорил Кирилл. – Ясно? – Кир… – Алексей тронул его за локоть. – Отстань, – тот дёрнулся и ушёл. По ходу зацепил Даню, вывел на улицу. – Нет, ты прикинь? Они считают меня малолетним игруном со взрослыми дядями, блин! А-ахуеть! Вроде же общались нормально, и на тебе! Крайнов тронул его за плечо, поёжился и кивнул на ресторан. – Блядь, прости, я забыл, – Кирилл взял его за руку и завёл на веранду, усадил на диванчик. – Так вот, это пиздец! Я похож на снимающего богатых рестораторов? Ебануться! Всё настроение на хрен. Мало мне этих Гриш и Юр, ещё это… Даня вопросительно нахмурился. – Про Гришу? – кивок. – Да тоже какой-то бывший, розы прислал. А здесь его нет. И Юррра, бля-ядь. Видел, как он ему руку пожимал, как смотрел? – Данька помотал головой. – Я думал, засосёт, чесслово! Выбесил, сука! Но это как-то… Эд сказал, что ничего. Ай блядь! – Кирилл махнул рукой. – У тебя есть? Крайнов развёл руками, подмигнул, достал из кармана пачку и протянул ему. – Предусмотрительный. Сам будешь? Даня пожал плечами. Кирилл достал папиросу, зажигалку, затянулся и сел рядом с ним. – Но этого я вообще не ожидал. «Для него это серьёзно, а ты…» А я? А я что? Несерьёзный? Мальчишка, да? Данила кивнул. Кирилл затянулся ещё раз. – Ну хорошо, мальчишка, но… Понимаешь, для меня это тоже серьёзно. Очень-очень. Я вообще не понимаю, что без него делать, – Кир положил голову ему на плечо. – Вот зачем они это говорят? Данька неопределённо качнул головой. – Я посижу так, ладно? – кивок. Крайнов обнял его, прижался щекой к макушке. Так было спокойнее. – Так и знал, что вы тут, – хмыкнул вошедший Стас. – Курите? Даня яростно замотал головой и тыкнул пальцем в Кирилла. – Хорошо. Осталось? – Ну конечно, – Кир протянул Холодову оставшуюся папиросу. – Тебя, кстати, хозяин вечеринки потерял. Бесится. – Ничего. Полезно для профилактики. – О как! – Стас ласково глянул на Даню и выдохнул дым в сторону. – А то, – Доронин улыбнулся их переглядкам. – Ну да ладно, пойду покажусь, а то ещё разнесёт что-нибудь, – он прошёл к двери. – И это, не увлекайтесь, а то скорую придётся вызывать, – и хохотнув, вышел. Эдика он нашёл в холле. – Потерял что-то, именинник? Ледов резко обернулся, оглядел его и констатировал: – Курил. – Курил. И? – вызывающе-дерзко, совсем непохоже на обычного накуренного Кирилла. – Накажу. – Да что-то вы только обещаете, Эдуард Александрович, – Кир скептически хмыкнул. – Собирайся, домой едем, – приказал Эд. – Ооо да-а, детка, – Кирилл провёл языком по губе и подвигал кулаком у рта. Эдуард даже задохнулся от такой наглости. – Бегом! Кирилл нарывался ровно до того момента, пока Ледов не шепнул: «Хватит, сладкий мальчик», и спустя пару минут они уже нежно целовались, переплетая пальцы рук, ласково глядя друг на друга и шепча какие-то глупости. А утром лежали в полудрёме, довольные, вымотавшиеся. Кир лениво водил кончиками пальцев по обнимающей его руке Эдика, а тот смотрел на него и понимал, что не хочет никуда отпускать. – Кирилл, – шепнул, целуя его макушку. – Ммм? – Ки-ир… – Э-эд, – в тон ему отозвался Доронин. – Я люблю тебя. Эдуард почувствовал, как он напрягся, дал несколько секунд переварить услышанное, крепче прижал к себе, чтобы мальчик не смог убежать или отнекаться. Но Кирилл и не пытался, легко коснулся губами плеча и улыбнулся. Всё сказано, подтверждено, принято. – Поедешь со мной в Париж? – Куда? – Кирилл резко поднял голову. – В Париж. – Когда? – Завтра. – Ч-что? – У тебя же не было планов? – Н-нет. – Тогда не вижу препятствий. – Э-э-эд!.. – Кир навалился сверху, обнял его и целовал, куда придётся. Эдуард, улыбаясь, поглаживал его спину, мечтательно прикрыв глаза. – А ты полезешь со мной на башню? – оторвавшись от него, спросил Кирилл. – Обязательно. – И в Тюильри пойдём? И на Монмартр? И на кораблике по Сене? И по Елисейским Полям? – Конечно! – И поцелуи в узких улочках? – Кир лукаво усмехнулся. – Само собой! – Ка-а-айф! – довольно выдохнул Доронин, устроив голову на его плече. Рождественский Париж – это же сказка.