Younha - Pray
***
Эрика проснулась от того, что рядом с ней кто-то зашевелился, и над её ухом раздалось невнятное бурчание. Она, как обычно, резко распахнула глаза и увидела перед собой расплывчатое лицо какого-то западного актёра на экране телевизора, которое вскоре приобрело чёткие очертания. А разве она смотрела телевизор перед тем, как заснуть? Опустив голову и внимательно осмотрев себя, девушка заметила, что была плотно укутана в шерстяной плед, которого раньше никогда не видела ни в шкафу, ни на полках в квартире Сузуме. Будучи в ужасе от своего сна, который она не запомнила, как и все предыдущие, Миямура не сразу поняла, что рядом с ней кто-то был. Лишь приподняв голову и немного покрутив ею по сторонам, чтобы определить своё местонахождение, Эрика ошеломлённо натолкнулась на спящего Касамацу, на плече которого она, похоже, проспала всю ночь. Рубашка гитариста в том месте, на котором только что лежала голова девушки, была потемневшей от влаги, и Миямура невольно потрогала свои щёки: те были мокрыми от слёз. Вопреки собственным ожиданиям, когда она ощутила руки молодого человека, лежавшие на её плечах и талии, то не почувствовала отвращения или неприязни. Лишь неприкрытое изумление, к которому примешивалось непонятное ощущение, которое Эрика и сама не могла разобрать. Это не было проявлением какой-то враждебности, скорее наоборот: Миямура чувствовала себя неожиданно уютно (и это её немного пугало). Аккуратно выбравшись из медвежьих обятий, девушка сняла с себя плед, чуть поёжившись от того, что сразу стало прохладнее, и накрыла им хозяина квартиры. Первая мысль, посетившая Эрику, была не желанием тихо исчезнуть из его дома, чтобы отправиться к себе, а идеей о приготовлении завтрака. Позволив себе маленькую вольность и воспользовавшись ванной, чтобы умыться и хоть как-то привести себя в порядок, Миямура с помощью резинки убрала пряди отросшей чёлки на затылок, чтобы те не мешались во время готовки, и прошла на кухню. В холодильнике обнаружилось много разнообразных продуктов, и Эрика, к своему стыду, не постеснялась брать то, что сочла нужным для завтрака. Пусть сам Касамацу однажды и сказал ей, мол, доступ к холодильнику не ограничен (это не точные слова, однако смысл тот же), однако робкая от природы (но от этого не менее упрямая) девчонка не могла так просто это принять. Миямура методично нарезала овощи и краем уха слушала новости из мира культуры, которые, с присущим ему оптимизмом, объявлял Рёта, изредка подшучивая над своим соведущим и звучно хохоча в микрофон. Эрика улыбалась, когда слышала этот смех. Привычный Кисэ Рёта радовал её намного больше, чем тот хмурый и неулыбчивый парень, с которым она встретилась во второй раз, когда пришла навестить его во время болезни вместе с Касамацу. Когда красная кнопка на мини-дисплее рисоварки потухла и раздался негромкий звук, означающий полное приготовление риса в ней, Эрика уже почти закончила приготовление всех основных блюд. Оставалось лишь разложить на столе приборы и дождаться, пока проснётся хозяин квартиры. Она просто понятия не имела, что Касамацу уже довольно долго стоял в дверном проёме, прислонившись плечом к стене и скрестив руки на груди, с интересом наблюдая за тем, как девушка сновала по небольшому пространству кухни, в упор не замечая его присутствия. Юкио и сам не понял, почему его так заворожил вид Эрики. Маленькая и хрупкая девчонка с улыбкой готовила завтрак и беззвучно смеялась, когда Рёта и его соведущий перебрасывались остроумными шутками. Лучи утреннего солнца проникали сквозь лёгкую ткань тюлевых занавесок и, благодаря чуть приоткрытому окну, в помещении царил приятный запах уличной свежести. Это было похоже на сцену из романтической комедии. И Касамацу, как бы странно это ни было, нравилась такая интерпретация. Глядя на Миямуру, которая делала всё так, словно всё в её жизни было прекрасно, Юкио и сам был почти счастлив. Его совсем не смущал шрам на лице Эрики, и, даже если его наличие немало удивило Касамацу, он ни на миг не подумал о том, что с ним девушка выглядела уродливо или пугающе. Именно сейчас – с забавно прыгающим из стороны в сторону хвостиком на затылке; в фартуке, ручки которого были на два раза обёрнуты вокруг тонкой талии и завязаны на животе; с закатанными рукавами кофты и в тапочках – Эрика была такой... домашней, что ли? Касамацу как будто открыл для себя новую грань Миямуры. За всё время их знакомства он уже собрал яркую мозаику из больших и маленьких фактов об этой девушке. Даром, что в этом пазле была куча недостающих деталей. Сложившаяся картина нравилась ему и такой. Но Юкио, сколько бы ни старался, никак не мог отделаться от назойливой мысли о том, что Эрике нужна была помощь. Не в том смысле, что она попала в передрягу (хотя и такой вариант забредал в голову), скорее девушка нуждалась в чьём-нибудь присутствии рядом с собой. Воспоминания о том, как ночью она молчаливо плакала и мелко тряслась, сжимаясь в комок, нахлынули с новой силой, и Касамацу качнул головой, чтобы отбросить тот образ, от которого болезненно сжималось сердце. Кажется, именно в этот момент Эрика заметила его пристальный взгляд и испуганно дёрнулась, закрыв лицо руками. - Эрика, успокойся. Ты знаешь, я ничего тебе не сделаю, - утвердительно произнёс Юкио. Девушка повернулась к нему спиной и быстрым движением руки распустила волосы, вновь скрыв своё лицо, чтобы Юкио не видел шрам. Когда она развернулась обратно и поклонилась, то ли прося прощения, то ли приветствуя хозяина квартиры, Касамацу кивнул в ответ и с полуулыбкой ответил: - Доброе утро. Ему смутно начало казаться, что он лучше стал понимать эту девушку. Стрелки часов показывали начало десятого, но кого могло волновать опоздание на работу, когда в календаре сегодняшний день обозначался субботой? Нерасторопно и лениво, с блаженным удовольствием от осознания выходного дня в каждом движении или слове, Юкио попытался помочь своей гостье, однако был безжалостно отправлен за стол – дожидаться завтрака. «Позвольте мне отблагодарить вас за то, что позволили остаться», - написала она пальцем на его ладони и вернулась к готовке. Сидевший на стуле, заспанный и всклокоченный, с припухшими после сна веками Касамацу, почему-то, напоминал Эрике нахохлившегося воробья. Такое сходство позабавило её и вызвало улыбку. В последнее время она улыбалась невероятно часто и по-настоящему радостно, но Юкио всё равно каждый раз удивлялся этому, как в первый. Сейчас, оглядываясь назад, они с благоговейным трепетом и даже неким ужасом осознавали, сколько всего произошло в последние три месяца. Они познакомились в середине осени по невероятному стечению обстоятельств, которые, как казалось сейчас, были подстроены самой природой. Потом внезапно оказались соседями и были вынуждены скрываться от их общего друга, который, спустя всего пару дней после обнаружения Юкио и Эрикой их неожиданного соседства, поздним вечером заявился на пороге квартиры Касамацу с Миямурой на руках. Ей разбили голову и ограбили в парке рядом с домом. Однако и этого капризному Фатуму было мало. Он продолжал забавляться, подстраивая Эрике козни, и сталкивая их с Юкио раз за разом. Таким образом случайности стали закономерностями, и больше этому никто из них не был удивлён так же сильно, как прежде. Теперь Миямура, словно старая подруга, сидела с ним за одним столом и скромно завтракала, опустив голову и едва ли не тыкаясь носом в свою тарелку. За окном было солнечно настолько, что, бросив лишь один взгляд в ту сторону, Касамацу жмурился от ярких лучей. Погода обещала быть прекрасной. - ... Ты не против, если я навещу Араки-сан вместе с тобой? – спросонья голос был хриплый и перескакивал на фальцет, но бывший капитан совершенно не беспокоился об этом, заинтересованный ответом девушки. Эрика кивнула. Она была совсем не против. Сузуме-сан в любом случае была бы рада увидеть его (всякий раз, когда она видела своего юного соседа, старалась выглядеть бодро и весело; невооружённым взглядом было видно, что Юкио чем-то импонировал ей). Девушка несмело протянула руку, и Касамацу автоматически вытянул ладонь в ответ. «Я думаю, что Сузуме-сан будет рада. Но это ничего, что вы потратите свой выходной на нас?» Он раздражённо повёл плечами, но быстро успокоился. Какой толк был от злости, если Юкио, в принципе, ожидал подобного вопроса? - Наоборот, мне хочется навестить её. К тому же, мы можем пойти пешком и прогуляться. Поздновато было краснеть, однако после того, как Касамацу произнёс последнюю фразу, уши его предательски запылали наравне со щеками. Он попытался отвернуться и хоть как-то скрыть своё смущение, думая, что в этот раз совершенно точно опозорился, а Эрика, будто не заметив этого жеста, согласно закивала. Прогуляться? Почему бы нет? Погода на улице только располагала к этому. Но для начала нужно было выгулять собаку и позаботиться обо всём зверинце, что Сузуме не решилась распустить после смерти мужа. На всё это ушло не больше полутора часа. За это время Эрика успела не только поухаживать за животными, но и переодеться, и немного прибраться (вытереть пыль, пропылесосить и выкинуть мусор), и дослушать эфир Рёты. Чтобы не расстраивать Сузуме и не казаться грубой, Миямуре пришлось надеть те вещи, которые купила для неё Араки-сан во время предыдущего визита к врачу. В новой одежде было непривычно, и от этого чувствовался дикий дискомфорт. Эрика попросту не могла воспринимать эти вещи как свои собственные. Она вышла из квартиры, молча попрощавшись с Джейсоном, который спал на своей подстилке в коридоре, и заперла дверь. Касамацу уже ждал её снаружи, и когда заметил маленькую фигурку девушки, спускавшуюся по лестнице, то почувствовал облегчение. Она его не проигнорировала (хотя о чём это он? Эрика никогда бы в жизни так не сделала). Когда Миямура поравнялась с ним, Юкио не мог не заметить её новую одежду. В голову настойчиво прокралась мысль, заставившая его улыбнуться. Эрике невероятно шёл белый цвет.