ALL My Feelings

1984/10/12

Ну сколько еще можно ждать? Сегодня хоть и был выходной, но Ханси вопреки всем своим привычкам и законам, вскочил аж в полдесятого утра, и с тех пор сна не было ни в одном глазу. Кюрша с самого пробуждения охватило непонятное волнение, которое не отпускало до сих пор, хотя прошло уже два часа. Дамиан тоже проснулся из-за того, что Ханси, пытаясь найти чистый листочек, нечаянно навернул на друга стопку учебников, стоящую на тумбочке. После нескольких минут беспрерывных воплей Флатера, к парням комнату начали ломиться соседи, приказывая заткнуться или готовиться к смерти. И вот, долгожданная тишина наступила только час назад, но лучше бы она не наступала, потому что Кюрш начал волноваться еще сильнее. Почему волноваться – Ханси и сам не смог бы точно сказать. Может, дело было в том, что сегодня, именно сегодня, двенадцатого октября тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года, начнется история его группы. Их группы. Он так много мечтал об этом, так ждал этого момента. Но чем больше он сейчас думал об этом, тем сильнее ему казалось, что ничего не получится. А от того становилось все хуже. - Ты сегодня хоть ел? – поинтересовался Дамиан, неся с кухни штук семь бутербродов и стакан, от которого шел тонкий аромат кофе. - Нет, — отозвался Ханси. Лежа на кровати, он пытался сосредоточиться на написании стиха, но ничегошеньки не получалось. Немного тошнило от голода, но Кюршу впервые не хотелось наброситься на еду. Мда уж, волнение – не самое лучшее состояние. - Это очень странно. Что же случилось или должно случиться, помимо того, что ты встретишься со своим Андре и ему подобным? Ты собираешься сделать Андреа предложение руки, сердца и еще кое-чего? — Дами плюхнулся на свою кровать, выплеснув на себя немного кофе и уронив один из бутербродов маслом вниз. Победитель. - Так тебе и надо, — фыркнул Ханси. Вспоминать о Кайзер было неприятно, как и всегда. Вчера вечером она приперлась к ним в комнату, и около получаса жестко имела мозг Кюрша, сначала требуя рассказ о том, как он съездил к Андре, затем выпытывая у него поведать обо всех своих чувствах к ней, а после, умоляя провести с ней выходные. Естественно, ничего из этого она не получила. О своей встрече с Андре Ханси не хотел рассказывать даже Дамиану – уж больно это было… лично что ли? Кюрш с трепетом вспоминал те короткие минуты его близости с Ольбрихом, когда оба неотрывно глядели друг другу в глаза. Ханси хотел помнить это всю свою жизнь, хотел, чтобы это было его особым секретом, который он унесет в могилу. Эти переглядывания с Андре вызвали у Ханси нескончаемые волны чувств, которые до сих пор никак не успокаивались. Было ли такое когда-нибудь с Андреа? Нет, нет и еще раз нет. Теперь Кюрш мог на все сто процентов сказать, что Кайзер он не любит, совсем. А потому, как он мог ответить на просьбу девушки “поведать о своих чувствах”? «Извини, Андреа, но мне глубоко на тебя наплевать, я даже к Андре чувствую куда больше приятных чувств, чем к тебе. А еще, я постоянно думаю о нем, засыпаю с мыслями о нем, и дрочу на него». Черт! Вот о последнем было настолько стыдно вспоминать, что даже сейчас Ханси поежился. Успокаивал себя Кюрш только тем, что в нем шалят гормоны и прочее, и что это безумие когда-нибудь закончится. Просто Андре красивый. Красивее Андреа. О нем приятно думать, и все, что тут плохого? Ну, а говоря о том, чтобы провести выходные с Кайзер… Да он кто, по ее мнению, мазохист? По собственному желанию пойти и просрать единственные два дня свободы? Нет уж, извольте. Так он и Андреа сказал, да только она обиделась. Впрочем, хрен с ней, как обиделась, так и помирится, к тому же, нужно это только ей. Ханси даже совесть не мучила, что было немного странно… наверное. - Ну, а все-таки? – вновь пристал Дами, вытирая тапочкой пол от масла. - Да какая разница? — отмахнулся Ханси, в который раз зачеркивая неудавшуюся строчку. - Большая, я же твой лучший друг! – воскликнул Флатер, целиком запихивая другой не пострадавший бутерброд в рот. - Хочу сказать, сударь, друг вы так себе, — скептически заметил Кюрш, отрываясь от писанины. Стихи у него последнее время и так шли неважно, а сегодня вообще полнейший застой. - Шам ты двуг так шебе! — возмущенно пробубнил Дами, а затем судорожно сглотнул. – Говори, не то, я применю запасное оружие! - Будешь меня щекотать? Извини, но это не действенный способ. - А вот и не угадал. Я скажу Андреа, что ты ночью стонал ее имя, и что это значит, что ей пора действовать… - ЧТО? – охнул Ханси, совсем позабыв про стих. Дамиан сейчас так прикалывается или что? – Шутишь что ли? Когда это я стонал ее имя? - А вот и не шучу. Ты правда стонал прошлой ночью… — криво улыбнувшись сказал Флатер. — И еще, вроде, на той неделе один раз, только я забыл тебе сказать. И возможно ты стонал не «Андреа», а «Андре», но я буду снисходителен, и никому не скажу об этом, а то, вдруг, кто-нибудь подумает, что ты г… - Ты сейчас действительно не врешь? – перебил друга Ханси. Вот только не хватало именно сейчас разговоров об его ориентации, в которой он на самом деле не очень-то был уверен. И с каждой минутой, проведенной с Андре, уверенность таяла все больше. - Нет, не вру. Обычно я вру только для того, чтобы получить какую-нибудь выгоду, но сейчас я просто неожиданно вспомнил этот интересный случай, и решил рассказать тебе, — с честным видом сказал Дами. - А… Что я еще делал? – осторожно поинтересовался Ханси, немного нахмурившись. Неужели он правда стонал имя Ольбриха? Именно сейчас парень припомнил, что ему снились какие-то сны не очень приличного содержания, но… но черт, неужто в них фигурировал Андре?! Быть не может. - Вроде бы немного ворочался и сжимал в руках одеяло. Ханс, а что… — но Кюрш вновь не позволил Дамиану закончить. - И ты прямо уверен, что я стонал именно «Андре»… «Андреа»? Ну, короче, именно имя? Вдруг это было просто какое-то другое слово. - Почему тебя это так беспокоит? - Ну-у… Я хочу вспомнить, что это был за сон. - Наверняка какой-нибудь эротический, — хихикнул Дами. – Вот только, если ты стонал имя своего друга, то… Чувак, ты меня пугаешь. Ханси только отмахнулся от него. - А разве я не прав? – глотнув кофе, хмыкнул Флатер. - Нет. Может, мне снилось, как… как Андреа меня пытает! - Да-да, конечно, пытает, шаря своими аккуратными ручками у тебя в штанишках… - Заткнись, — перевернувшись на спину, Ханси тяжело вздохнул, стараясь сохранять невозмутимость. - О-о, тебя это смущает? - Нет. - И покраснел весь. Ох, как же это мило – первые эротические фантазии, первые утренние сюрпризы в трусах, первое свидание со своей рукой в душе. Наш малыш Ханси потихоньку взрослеет... Не выдержав, Кюрш с силой запустил в Дамиана тапком, который, ударив парня точно по лбу, выбил чашку с кофе из его рук. Флатер завопил. *** Итак, ждать больше было невозможно: Дами орал, соседи стучали, Ханси нервничал. И не в силах больше терпеть этот дурдом, Кюрш, поспешно обувшись и схватив в руки куртку, пулей выскочил в коридор. Флатер все еще что-то кричал вслед, затем прицепились два соседа, озлобленные, что им не дали выспаться, но Ханси, пробормотав какие-то слова извинения, побежал по лестнице вниз. Времени было без пятнадцати двенадцать, ждать Андре и его друзей оставалось всего ничего, но в том безумии, творящемся в комнате, это было точно невозможно. Лучше прогуляться и успокоиться, чем метаться в помещении, не находя себе месте. Кстати, а он спросил у Дамиана, когда тот уйдет? Вроде бы нет. Ну вот отлично, только Флатера не хватало на этой встрече!.. Впрочем ладно, может, он сам заинтересуется музыкой… Или свалит домой. Или к Хелене. Конечно, лучше бы он свалил. Ханси подозревал, что Дами вряд ли будет с благоговейным видом наблюдать за этой репетицией (или что это такое), но вот, подкалывать и позорить Кюрша – это да, без этого Флатер не был бы собой. Выйдя на улицу, Ханси полной грудью вдохнул свежий воздух. Сегодня было немного теплее, и хотя бы перестал дождь, хотя ранним утром он определенно был, о чем, кстати, свидетельствовали мокрые лавочки и небольшие лужицы на асфальте. Солнце ярко светило, однако не особо согревало Кюрша, медленно бредущего в неизвестном направлении, засунув руки глубоко в карманы. Волнение немного улеглось, правда, уступив место другим переживаниям. Какими все-таки будут эти Томен с Маркусом? Ханси было интересно знакомиться с новыми людьми, это действительно здорово, но вот, тревожило парня то, что он может с ними не поладить… и это огорчит Андре. Да, только это и волновало Кюрша в отношении новых знакомых. Но все будет нормально, все должно быть нормально. Он должен успокоиться. Они ведь не на концерте идут играть, а просто собираются, чтобы поучиться играть на гитаре. Но было так приятно помечтать… И вообще, ведь так и собираются группы, разве нет? Находят друг друга четыре кретина с гитарами, хотят сбацать вместе что-нибудь по приколу, а получается шедевр. Посмеиваясь своим идиотским мыслям, Ханси все так же неспешно шел, глядя себе под ноги, как вдруг неожиданно услышал оклик: - Ханси, Ханси, стой! Подняв голову, Кюрш в растерянности огляделся по сторонам, не понимая, кто его зовет, но затем заметил, как к нему сзади подбегает кудрявый парнишка. Ох, Андре. - Привет! — расплылся в радостной улыбке Кюрш, оглядывая друга с ног до головы. Сегодня он был одет в черные джинсы и широкий черный свитер, который – Ханси был уверен, — Рената Ольбрих принудила сына надеть. Но черт, он просто прекрасно сидел на Андре. Андре был прекрасен. Кюрш даже невольно почувствовал себя уродцем по сравнению с ним. Остановившись, Ольбрих, тяжело дыша, наклонился вперед под весом комбика, находящегося в руке, но по улыбке Андре было видно, что он все-таки тоже рад встрече. - Привет… фух, я боялся, что это не ты, — выдохнул парень, поставив комбик на землю и прикрыв глаза. – Я тебя звал-звал, а ты не откликался… - Ты меня звал? – удивился Ханси. Неужели он настолько был занят своими глупыми мыслями, что даже не услышал зов Андре? - Да. Может, не так громко, конечно… Впрочем, ладно, — Ольбрих настолько мило улыбнулся, что у Кюрша возникло непреодолимое желание просто… убить его своими стальными объятиями. Что он и сделал. Ну, почти. - Эй, Ханси, чего ты?.. Я сейчас задохнусь, — глухо пробормотал Андре, оказавшийся накрепко прижатым к груди Ханси. - Ну, я соскучился, Ан. Все-таки целый день прошел с нашей последней встречи! — мигом отмазался Ханси, никак не выпуская Андре из объятий. – А ты разве не скучал? - Конечно, скучал.— Чуть дрогнувшим голосом отозвался Ольбрих, свободной рукой обняв Кюрша. – Я так жалел, что ты ушел… - Я тоже жалел… Ну, а как там твоя мама? Она знает, что ты здесь? - Смеешься? Если бы узнала, то мне была бы хана. Ханси нервно усмехнулся, наконец, выпуская друга из объятий. И правда, что за глупые вопросы он задает? - Все-таки ты убежал без ее ведома? Андре медленно кивнул. - Каким бы я не был бунтарем, мне не очень-то хочется, чтобы она об этом узнала, — хмыкнул он, улыбнувшись. – Не сейчас. - О да, к такому надо привыкать постепенно… Но все равно ей не о чем волноваться – со мной тебе точно ничего не грозит! – непринужденно сказал Ханси. «О, Эру, “со мной”, зачем я сказал “со мной”?!». - Ха-ха, как раз таки с тобой и грозит! Надо мной нависла угроза стать нормальным человеком… — Андре скорчил гримасу отчаяния. - Подожди, но кто тебе сказал, что я нормальный? — хмыкнул Ханси и неожиданно запел, как можно более противным голоском: — We're the city cats, city cats, city cats, city cats… — и пустился в дикий пляс, крутясь и скача вокруг Андре, замершего с разинутым от удивления ртом. - Ха… Ханси… — только и пролепетал Ольбрих, закрыв рот руками. Но Кюрш не останавливался, и продолжал как совершенный дебил прыгать и петь эту идиотскую песню. «City cats, city cats, city cats!». Ему было совершенно плевать на прохожих, странно косящихся на него. Самой главной была реакция Андре. Он, не выдержав, громко рассмеялся, все еще держа ладонь у рта. Да, вот это было бесценно, ради смеха Ольбриха Кюрш был готов сделать едва ли не все, что угодно. Допев эти бессмысленнее строчки этой бессмысленной песни, Ханси остановился сзади Андре, и, наклонившись к его уху, тихо мяукнул. Да, господи, да, да, он совсем уже рехнулся. Ольбрих вздрогнул и замер на несколько мгновений, но затем рассмеялся вновь. Правда, Ханси показалось, что его смех стал немного другим… - Ты просто самый настоящий ненормальный придурок! – выдавил Андре сквозь хохот, попутно вытирая потекшую по щеке слезу. - Да, я знаю, — Ханси довольно улыбнулся, наблюдая за другом. - У меня никогда не было таких долбанутых друзей. - Я знаю. Это заметно. - Ну, долбанутых в хорошем смысле… Ты хорошо долбанутый. - Да, знаю, однажды в детстве моя тетушка хорошо долбанула меня головой об шкаф. Может тогда и... - Ох, Ханси, ты… - Придурок, знаю, — Кюрш ухмыльнулся. - И моя мама точно будет против моего общения с тобой… - О, я знаю. - Я тебя обожаю. - Я зна… что? Андре тихо захихикал, вновь прикрыв рот рукой. Господи, он сейчас просто нереально милый, Ханси на какое-то время даже затаил дыхание, пораженный его красотой. «Я тебя обожаю»? Обожает, серьезно? Нет, даже если это было сказано в шутку, то Кюрш все равно не слышал ничего более приятного за последнее время. Это было приятнее новости, что Игнрид Бойтель сломала руку, о чем на днях поведала парню Андреа, это было даже приятнее, чем непредвиденные выходные в колледже, приятнее вкуса бутерброда с колбасой и сыром на голодный желудок… - Да-да, Ханси, я тебя обожаю за твою ненормальность, — улыбаясь, негромко сказал Андре. — Ты правда ненормальный. А еще гений. Серьезно, ты безумный гений. Хоть ты пока и не продемонстрировал мне все стороны себя, но я в этом определенно уверен. Ханси хотелось взлететь выше деревьев, окружающих дорогу, выше облаков, неспешно проплывающих над городом. Сейчас Кюрш точно не ощущал себя безумным гением, как сказал Андре, но это, в общем-то, и неважно. Куда важнее, что Андре его обожает. «Он сказал, что обожает меня!». - Тебе так нравятся ненормальные люди? – скромно поинтересовался Ханси, чувствуя, как его щеки краснеют. Да, вовремя! - Конечно… За то время, что я с тобой общаюсь, я понял, что раньше жил в мире сплошных систем и стереотипов. Мир, который построила для меня моя мама. Я как никогда теперь понимаю, что такой мир просто ужасен, ужасно скучен и ограничен. Я не хочу прожить свою жизнь так. Но вот ты, ты живешь совершенно иначе. У тебя есть свой мир, свободный и широкий, не ограниченный никакими рамками. Ты можешь делать все, что пожелаешь, и тебя не будет волновать правильно это или нет. Я прав? - Ну, в общем-то, да, — поразмыслив, признал Ханси. – Но в моем мире есть ограничения, и поставил я их сам. Например, одно из этих ограничений заключается в том, чтобы я никогда не делал больно близкому мне человеку. Морально больно. Да и физически тоже. Каким бы свободным я не был, я никогда не посмею причинить боль тому, кто мне дорог, — Кюрш неотрывно смотрел в светло-карие глаза Ольбриха, ощущая, как при этих словах его сердце немного болезненно сжимается. Почему? Ханси не мог сказать. Просто было так неприятно это чувствовать. - Но даже если так, то ты сам ограничил себя. А меня ограничивает моя мама, — Андре тоже глядел в глаза Ханси, почти не моргая, словно зачарованный. - И ты решил стать таким же свободным, как и я? — медленно подытожил Ханси. - Д-да. Своей независимостью, своим поведением, характером, отношением ко мне и к другим людям… В общем всем этим ты для меня… ты идеальный, — тихо пролепетал Ольбрих. Кюршу показалось, словно его облили кипятком и ледяной водой одновременно. Эти слова взорвались в нем подобно вулкану, а затем растеклись по всему телу, подобно лаве, приятно обжигая. Ханси открыл было рот, чтобы ответить, но тут же его захлопнул. Что он мог сказать? «Спасибо, Андре»? «Ты тоже идеальный для меня»? - Но я не… Ан, я... — начал невнятно бормотать Кюрш сам не зная что. «Я не идеальный, ты лучше? Я идеальный, но не настолько, каким ты меня видишь? Господи, что я несу! Провалиться бы мне сквозь землю… Только я могу портить такие трогательные моменты». Мысли Ханси прервались тем, что вдалеке позади Андре он увидал двух парней, бегущих им навстречу, а при этом еще что-то кричавших и размахивающих руками. Вздрогнув, Ольбрих с непониманием обернулся, а затем с легкой усмешкой сказал: - О, а вот и Томен с Маркусом. Что ж, если эти ненормальные и есть Томен и Маркус, то, может, все не так уж и плохо. На самом деле, Ханси невольно представлял себе каких-то забитых очкариков, тихих и скромных, как сам Андре. Только Андре шло быть скромным и тихим, а забитым очкарикам – нет… Когда парни подбегали ближе, Ханси разглядел, что один из них действительно очкарик. Какая ирония. Только по нему явно было нельзя сказать, что он скромный и забитый – скорее, все было с точностью наоборот. Он бежал, одновременно с этим разговаривая с другом о какой-то им одной понятной хрени, при этом яростно жестикулируя и громко хохоча. Друг был без очков и вроде немного сдержаннее, хотя сейчас это нельзя было сказать наверняка. - …И он сказал мне, что я паршивая и безответственная тварь, только потому что я не приперся на эту гребаную работу! — все тараторил очкастый, когда парни остановились возле Ханси и Андре. – Привет, Андре и… - Это мой друг Ханси Кюрш, у которого мы и собираемся, — представил Ольбрих, мельком взглянув на Кюрша. – Ханси, это Томас Штаух, — Андре указал на очкастого, а тот тут же возмутился: - Томен! Я Томен! - Ты вроде вчера был Лемми Килмистером? - Серьезно? – удивился второй паренек. – Но Лемми – это я… - Нет, я! – фыркнул Томен. - Хватит этих тупых споров, — резко перебил их Ханси. — Вообще-то Лемми – это я. И это не обсуждается. - Так, то, вы все трое Лемми - это отлично, — поспешно встрял Андре. – Но давайте вы начнете драку за первое место в другой раз. Ханси, вот это — Маркус Дорк. А теперь пойдемте уже в общагу. Усмехнувшись, Ханси толкнул плечом возмущенного Томена, а затем, взяв комбик Андре, вразвалочку направился в общежитие. - Да твой друг охренел! – услышал Кюрш голос Штауха. - Это ты охренел — взял, своровал мою роль Лемми! – фыркнул Маркус и подбежал к Ханси. – Я теперь из принципа отдам ее Ханси. - О, серьезно? Спасибо, это очень великодушно, — улыбнулся Кюрш, заходя внутрь здания. Дорк потоптавшись на месте, последовал за ним. Добравшись до комнаты с табличкой «418» на двери, Ханси спешно распахнул дверь и ввалился внутрь. Дами, как обычно лежащий на кровати, вздрогнул, и, оторвавшись от чтения книги, смерил Кюрша сердитым взглядом. - Почему ты ведешь себя как слон? – прошипел Флатер, и повернулся к Ханси и вошедшим следом за ним Андре, Томену и Маркусу спиной. - Я не могу вести себя как слон, Дамиан, — вздохнул Кюрш, разуваясь, и проходя к своей кровати. – А вот ты ведешь себя как капризная принцесса. - Я думаю, он подружится с Маркусом, — хихикнул Штаух и тут же получил чувствительный толчок локтем в ребро от Дорка. – Ай! Ты чего? Надо уметь признавать истину! Андре тем временем, тоже разувшись, скромно прошел и сел рядом с Ханси. Было видно, что Ольбрих чувствует себя немного неуютно, только из-за чего? Вроде со всеми знаком, все свои… Но у Кюрша сейчас не было времени думать над этим. - Вот, Дамиан, знакомься, это… — начал Кюрш, когда Томен, фыркнув, бесцеремонно плюхнулся на кровать Флатера. – …Томен Штаух. - Сейчас так называемый Томен огребет леща, если не разуется и не слезет с моей кровати! — возмутился Дамиан, откладывая книгу. Ой, сейчас начнется. - Эй, кто учил тебя манерам? Гостям надо во всем потакать, а не кричать на них, — огорчился Томен, скрестив руки на груди. - А гости должны быть тихими и скромными, как тот же Андре, а не наглыми и оборзевшими! - О, господи, Маркус, нам тут не рады… - Заткнитесь все! – приказал Ханси, сверкнув глазами в сторону Флатера. – Так, Дам, я тебя предупреждал, что мои друзья придут? Предупреждал. Так что теперь либо терпи, либо у тебя еще есть время свалить. - Ах, значит, ты меня хочешь выгнать, чтобы потом я пришел и понял, что от комнаты остались одни руины? Ага, щас! – уперся Дами, а затем, без предупреждения огрел Томена книгой по голове. Что за дурдом. - Да ты совсем что ли долбанутый кретиноид?! – заорал Штаух, вскакивая с кровати и держась рукой за голову. - Нет. Ханси молча закрыл рукой глаза. Понеслась. Он услышал, как сидящий рядом Андре начал тихо хихикать. - Мне кажется, что они поубивают друг друга раньше, чем мы начнем играть, — заметил Ольбрих, оглянувшись на Кюрша. Тот, глядя сквозь пальцы, немного улыбнулся. - Сейчас решим это, — встав с места, Ханси молча подошел к Дамиану и, забрав у него книгу, выкинул ее на другой конец комнаты. Затем, подойдя к Маркусу, усадил его к Флатеру на кровать. Томена Кюрш вытолкнул в коридор. - Разувайся, или у нас с Дамианом по твоей вине начнется кровавая битва за право не мыть полы, — Кюрш вернулся в комнату и, сложив руки в замочек, по очереди посмотрел на всех присутствующих. – Господа, давайте никто не будет выпендриваться. Мы собрались здесь для того, чтобы обменяться опытом игры на гитаре и всего такого прочего. И, в конце концов, мать вашу, мы находимся не в лесу и даже не в загородном доме, чтобы можно было орать сколько хочется. У нас тут живут истеричные соседи, которые любят иногда ломиться к нам в комнату, если мы говорим чуть громче положенного… - Сам ты истеричный, Кюрш! – раздался голос из коридора, и в комнату заглянула голова соседа. Господи, а вот и второй Дамиан, только блондин. Такой же идиот, только не очень нервный, в отличие от Флатера, и за ним так же стаями гоняются девчонки. - Тебе лучше знать, Ханс, — фыркнул Ханси, и, втащив в комнату Томена, закрыл дверь. – Теперь все готовы, я надеюсь? Без всяких возражений? - Ну, вообще-то есть кое-что… — поднял руку Томен. Ханси смерил его испепеляющим взглядом. – Мы хотим кушать. *** После того, как все насытились пищей и гневом Дамиана, поскольку это были его запасы еды, ребята, наконец, взяли в руки гитары. На часах было уже двадцать минут третьего. - Ой, знаете, а мне домой скоро… — не в тему ввернул Томен, позевывая. - Ну и учись дома играть, придурок. Я тебя учить никогда не буду, и ты прекрасно это знаешь, — фыркнул Маркус, наигрывая что-то на своей акустической гитаре. - Фу-ты, ну-ты, умник, — вздохнув, Штаух огляделся по сторонам. Андре, сидя рядом с Ханси на его кровати, показывал Кюршу как правильно ставить аккорды к какой-то песне, и вообще казалось, что у этих двоих своя атмосфера, где никого, кроме них не существует. Дорк сидел на кровати Дамиана, который с хмурым видом вновь пытался читать свою книгу, делая вид, что никого вокруг не замечает. И лишь Томен одиноко сидел на стуле, стоящем возле стола. - Мне даже гитару никто не дает! Как я могу учиться без гитары? – раздраженно пробурчал Штаух, хлопая по своим коленкам. – Андре мне обещал дать свою, но теперь, видимо, благополучно об этом забыл. - Но ты меня не просил… — отозвался Ольбрих, растерянно поглядев на Томена. - Да, Томен, почему ты возникаешь? Для начала попросил бы у Андре гитару по-человечески, а не капризничал, как девчонка, — влез Маркус, не отрываясь от игры. - Да заткнись ты. Андре, ты можешь дать мне свою гитару, пожалуйста? Только, правда, какой в этом будет смысл, если я все равно ничего не умею на ней играть. Ольбрих, тяжело вздохнув, поглядел на Кюрша. - Ханси, пожалуйста, давай мы с тобой поменяемся гитарами, а вы с Томеном поменяетесь местами? - Ну… хорошо, — Кюрш явно нехотя встал с места, забрав у Андре электрогитару. Штаух же с довольной улыбкой тут же плюхнулся рядом с Ольбрихом. - Неужели кто-то все-таки меня научит играть! – с ликованием сказал Томен, снова начиная хлопать ладошами по коленям. - Научу, если ты не будешь прыгать, и вообще, если не сосредоточишься, — предупредил Андре, передавая Штауху гитару Кюрша. - Коне-е-ечно… Около минут двадцати Андре пытался втолковать Томену, как правильно держать гитару и ставить аккорды. Вот только, Томен постоянно на что-то отвлекался и то и дело переспрашивал самое очевидное, что в итоге начало немного злить Ольбриха. - Томен, нет, не так! Я тебе уже раз пять повторил и показал, как ставить до мажор, а ты ставишь вообще какой-то несуществующий аккорд. Почему ты не хочешь меня слушать? - Я тебя слушаю! Просто… — Томен вздохнул и отвернулся к окну. - Просто что? – поднял Андре бровь. - Это не так легко, как я думал! Я столько раз видел, как люди играют на гитарах, и мне всегда казалось, что это просто, как два пальца об асфальт, а оказалось, что надо сидеть, кого-то слушать, что-то понимать… - Ты серьезно так думал? – поразился Ольбрих. – Томен, когда ты чему-то учишься, то надо всегда что-то понимать, и если тебя учит кто-то, то надо уметь его слушать. По-другому нельзя! И уж тем более научиться хорошо играть на гитаре – это непросто, и сможет далеко не каждый. - Подожди, Андре, — неожиданно сказал Ханси, подняв руку. – Я понимаю тебя, Томен. Андре, ты можешь не понимать, потому что тебя с детства приучили так учиться всему новому, но не надо быть таким строгим к тем, кого не приучили. Не в обиду тебе, конечно! А что до тебя, Томен, то вот, что я хочу сказать: если у тебя есть большое желание научиться играть, то ты сделаешь это любыми способами. Например, ты можешь быть самоучкой, может, тебе так будет проще? Надо пробовать все. Но насчет того, что игра на гитаре – это не фигня какая-то, я с Андре соглашусь. Тут действительно нужно часами работать, чтобы добиться заметного результата, и еще, конечно, нужно терпение. Томен молча обдумывал все услышанное, как тишину неожиданно прервал голос Маркуса: - Вот вы сейчас прям в яблочко попали. Когда я пытался ему это все объяснить, то либо он меня не слушал, либо я так хреново объяснял. - Скорее ты хреново объяснял, долбозвон, — буркнул Штаух, скрестив руки на груди. – Я не знаю, что мне теперь делать. Вроде хочу играть, но как представлю все это… - Надо хотя бы попытаться, — негромко сказал Андре, а Ханси одобрительно кивнул. - Хорошо, я попытаюсь. Спасибо вам, — вздохнув, Томен откинулся на подушку. – Но сегодня я уже устал. - Тогда проваливай с моей кровати, я еще не устал! – скомандовал Кюрш, сгоняя Штауха прочь. Усевшись рядом с Андре, Ханси улыбнулся ему и протянул: – Учи-итель, вы ведь научите меня чему-нибудь еще? - О, да, конечно научу, Ханси. Только с тебя будет взиматься дополнительная плата в виде конфет, — невинно хлопая глазами, Андре протянул руку кверху ладонью. - Ах ты, хитрая задница! — засмеялся Ханси и, порывшись в карманах своих джинсов, вытащил оттуда одну конфетку в блестящей синей обертке, а затем положил Ольбриху в руку. – Этого пока хватит… Да и больше у меня нет, придется снова обокрасть мой собственный дом. - Ну ладно, на сегодня может и этого хватит, — хихикнул Андре, тут же развернув конфету и запустив ее себе в рот. - О, принц Андре доволен, какое счастье! – воскликнул Кюрш, сложив руки на груди. Томен, нахмурившись, подозрительно посмотрел на парней, а затем негромко поинтересовался у Дамиана: - Ты не в курсе, они случайно ничего не… принимали до нашего прихода? - Нет. Просто у них до вашего прихода случился свой приход. Он постоянно случается, когда они вместе, и никто, кроме них самих, не понимает эти разговоры, — проговорил Дамиан, скользя взглядом по книге. - Эй! Не надо так говорить, будто нас тут нет! – тут же возмутился Ханси. - А разве вы тут есть? Мне кажется, что вы уже давно отдалились в свой наркоманский мир, в котором нас не существует, — заметил Дами, поглядев на друга. - А вот и неправда… На какое-то время наступило молчание. Вновь Андре, Ханси и Маркус играли, Дами делал вид, что читает, а Томен со скучающим видом ворошил бумажки на столе. Конечно, Ханси себе не так представлял эту встречу, но поделать ничего не мог: Маркус был слишком увлечен игрой на гитаре, а потому ничего вокруг не замечал, а с Томеном сейчас просто было нечего делать, — учиться играть он пока вроде не надумал и неизвестно, когда вообще надумает. Неожиданно за стеной раздались какие-то непонятные стуки, а затем все, присутствующие в комнате, услышали гениальный вокал соседа. - Господи! Почему я живу в этом дурдоме, за что? – закатил глаза Дами. – Кто владелец этого уникального алкоголичного голоса? - Это вроде Фрей, — усмехнулся Ханси, почесывая затылок. Ну ладно, может, он погорячился, и их сосед Ханс-Петер Фрей был не таким скучным идиотом, как Дамиан. Но все-таки, идиотом он был. Какой нормальный человек станет посреди белого дня на все общежитие завывать гимн Германии? - А, так ты его даже знаешь? – фыркнул Дами, откладывая книгу. – Дурак дурака… - Ты его тоже знаешь, кретин, это же твой сосед! – рассердился Ханси, откладывая гитару и поднимаясь с кровати. – А еще, вы с ним похожи, как две капли воды. Так что, заткнись и не возникай, принцесса. - Что? Сам ты принцесса! – крикнул Флатер, кидая вслед Кюршу книгу. Та, ударившись об закрывшуюся дверь, упала на пол. - А книгами не раскидываются, — заглянув обратно в комнату, заметил Ханси, однако, увидев, как исказилось лицо Дами, тут же поспешил окончательно уйти. Сосед Ханс-Петер Фрей уже принялся вытягивать второй куплет гимна. «Господи, он что, там совсем с ума сошел?» — с усмешкой подумал Ханси, а затем рывком распахнул дверь с железной табличкой, на которой поблескивали золотые цифры «417». - О, а вот и еще один Ханс пожаловал! – обрадовался блондин, вскакивая с помятой кровати. Кюрш тем временем, осматриваясь, отметил, что, несмотря на то, что эти комнаты — и та, в которой он находится, и та в которой живет сам, — по сути, должны быть совершенно одинаковы, в реальности же сильно отличались друг от друга. Если в комнате Ханси и Дамиана был лишь небольшой беспорядок, в основном, учиняемый Кюршем и быстро ликвидируемый Флатером, то здесь… здесь была самая настоящая помойка. Вещи вперемешку с тетрадями и учебниками валялись на полу, на столе вообще лежало одеяло, а на кровати, с которой вскочил Ханс-Петер, стояла тарелка с едой. На второй кровати с невозмутимым видом лежал однокурсник Ханси – Габриэль Герстле. Пожав ему руку, Кюрш выпалил: - У меня только два вопроса: как вы живете в этом сраче и что тут происходит? - Это творческий беспорядок, — пожал плечами Ханс-Петер, и провел пальцами по своим светлым волосам. - Это обитель домовых, — пробурчал Ханси, пнув валяющуюся под его ногами бутылку колы. – Насколько мне известно, эта ненормальная фрау Мельсбах сегодня будет совершать обход комнат, и если она увидит это… - О, не беспокойся, мы всегда успеваем прибраться до ее прихода, — уверил Ханси Габриэль. - А я, возможно, заодно найду учебник по немецкому! — заметил Фрей, присаживаясь на корточки, и начиная шарить руками под кроватью. — И, вероятно, я даже выполню домашнюю работу! Которую должен был сдать две недели назад. - Тебя такими темпами и отчислить могут, — фыркнул Кюрш, скрестив руки на груди. - Меня? Я тебя умоляю. Если я доучился до второго курса, то меня точно не посмеют отчислить. Я – герой… - О, да, герой и одновременно плохой парень, который не выполняет домашку по немецкому, — язвительно сказал Ханси. К слову сказать, Ханс-Петер учился уже на втором курсе, и Кюрш не до конца понимал, как и когда первокурсник Габриэль успел сдружиться с Фреем. Однако это было полезно – Ханс, который тоже учился на юриста, частенько помогал младшим, например, передавая им ответы на контрольные работы. - Именно так, — достав запылившийся учебник, Фрей тяжело вздохнул. – Опять не он… Слушай, Юрген, я смотрю, вы там на гитарах играете? - Ну да, — настороженно ответил Ханси. Что еще этот блондинистый дурачина задумал? - А можно мне посмотреть? - О, Эру, Ханс, у нас там яблоку негде упасть… - DEUTSCHLAND, DEUTSCHLAND ÜBER ALLES, — громко запел Фрей, заставив Кюрша вздрогнуть. - ЛАДНО, ладно, придурок! — покачал головой Ханси. А затем, не выдержав, допел: — Über alles in der Welt… Когда Кюрш вместе с Фреем вернулся к себе в комнату, то первое, что ему бросилось в глаза – это то, что рядом с Андре уже успел усесться Маркус, и теперь они оба вместе играли что-то знакомое Ханси на гитарах. Зачарованные взгляды Томена и даже скептичного Дамиана были целиком и полностью направлены на них. Немного подумав, Кюрш понял, что это было не что иное, как песня “Hit The Lights” Металлики. И, господи, Ольбрих вместе с Дорком действительно играли ее просто охрененно. Одно дело было слушать эту песню через проигрыватель, и совершенно другое – вживую, пусть и от друзей. Подняв голову, Андре заметил вошедших, и, видимо смутившись, прекратил играть. Маркус тоже остановился и недоуменно посмотрел на Ольбриха, а Ханси, воспользовавшись моментом неожиданной тишины, выпалил: - Блин, это круто! Охрененно. Замечательно. - Да ладно тебе… — промямлил Андре, но его перебил Томен: - Он прав. Я всегда считал, что Маркус отлично играет, но теперь, когда вы сыграли вместе… ох. Давайте еще. - Мы просто попробовали поиграть вместе, — запротестовал Дорк, подняв руку. – И вроде получилось. Но это не значит, что мы теперь всегда будем играть только вместе. - Вообще-то значит, — внезапно хмыкнул Дамиан. – Судя по всему, Ханси еще не всех оповестил, что собирается создать группу, состоящую из всех присутствующих. - Дамиан… — прошипел Кюрш, зло сверкнув глазами на друга. - Серьезно? – удивился Маркус, подняв брови. Но затем, расплывшись в улыбке, он сказал: — Супер. Я всегда хотел играть в группе. - И я тоже, — присоединился Андре, мило улыбнувшись Ханси. Тот почувствовал, как его сердце забилось чуточку быстрее. - И я, — встрял Томен. – Только играть ни на чем не умею. - И я! — обрадовано сказал Ханс-Петер, хлопнув в ладоши. – Меня папаша на гитаре учил играть, а еще я иногда хожу играть на барабанах, так что... - Куда ходишь? – поинтересовался Ханси, невольно расплываясь в улыбке. На самом деле, он до последнего не верил, что его идею о создании рок-группы поддержит кто-то, кроме мамы и Андре. А тут сразу все… ну, кроме Дамиана. Он идиот, как обычно. - Ну, когда как… — пожал плечами Фрей. — В колледже ведь не только вы хотите сочинять музыку. Есть и другие группы, даже со своими репетиционными базами. Вот и некоторые мои друзья играют в этих группах, и иногда берут меня с собой на репетиции, где я могу поиграть на барабанах... - А может, ты с ними договоришься, и мы все тоже придем на их репетицию? – воодушевленно предложил Андре. – Посмотрим, что да как. Это ведь интересно. - Я попробую. А вообще, тут, в колледже, ведь есть гитарный клуб… - Да? – удивился Ханси. - Да, он есть, — утвердительно кивнул Андре. — А ты не знал? - Нет… — «Вот кретин! Уже два месяца учишься, и даже не соизволишь узнать, какие тут клубы есть…» — мысленно выругался на себя Кюрш. - И в этом клубе собираются как раз некоторые мои друзья, у которых свои группы, — продолжил Ханс-Петер, как ни в чем не бывало. – Сходите, познакомьтесь с ними, и сами договоритесь о том, чтобы сходить на репетицию. Так, наверное, даже лучше будет. - Да, пожалуй… — рассеянно пробормотал Ханси. В его голове вился уже целый рой мыслей, и он никак не мог собрать их все воедино. Парень чувствовал радостное возбуждение от происходящего, хотелось прямо сейчас начать делать что-то полезное для группы, только он пока не знал что. - Хэй, алло! – Дамиан пощелкал пальцами перед лицом Кюрша, выводя того из транса. – Мы все еще здесь в отличие от тебя! - Я тоже здесь, — быстро ответил Ханси, непонимающе уставившись на Флатера. — А в чем дело-то? - Да так. Я просто хотел сыграть роль священника, который перед ликом божьим регистрирует ваш бр… вашу группу. - Какой к черту брак?! Ты придурок, Дамиан. Регистрируй. — Ханси усмехнулся и по очереди поглядел на каждого из присутствующих. — А кто будет ликом божьим?... - Я! – выкрикнул кто-то сзади. Обернувшись, Кюрш увидел Габриэля. О, Эру, а он-то когда успел сюда зайти? В комнате становилось все теснее и душнее. Все-таки семь человек — для нее многовато. - О, привет, Габи… — поздоровался Флатер. – Так, все, Габи – это божий лик, а все остальные – участники группы. - Так, нет, я все-таки не участник, я тайный шпион! – возразил Ханс-Петер, и спрятался между двумя кроватями. - Ла-адно… Итак, вы все, присутствующие здесь, падите ниц перед божьим ликом Габриэльки! Сегодня, двенадцатого октября тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года в… м-м… в три часа тридцать две минуты, он официально зарегистрирует в небесной и земной канцелярии этот день, как день создания новой рок группы, состоящей из четырех совершенно долбанутых… - Эй! – возмутился Маркус. - Да замолчи, уж кто-кто, но вот ты точно долбанутый, — шикнул Томен, заставив Андре захихикать. - …совершенно долбанутых придурков, которые, правда, не желают мириться с этой истиной. Для регистрации бра… группы необходимо указать ее название, и это… - Четыре красавчика! - Долбанутые придурки! - Нолдор… - Три красавчика и один дебил! - Попка Мэрилин Монро! - Рабы Дамиана! - Флатер, чтоб тебя!.. - Око Саурона! - Санта жрет твои кишки. - Маркуснежка и три гнома!.. - Вселенский кретинизм, заключенный в головы четырех долбанутых придурков, которые возомнили себя врагами системы и дохера музыкантами, когда на самом деле они пай-мальчики, ложащиеся спать в девять вечера и умеющие играть только три аккорда. - Дамиан! – прикрикнул Ханси, хлопнув друга по спине. - Ну, а что такого? – раздраженно поинтересовался Дами. – Мое название ясно отражает всю суть. - Но он слишком длинное… — задумчиво сказал Томен. - А мне нравится Маркуснежка и три гнома, — протянул Маркус, мечтательно пялясь в потолок. - Еще бы тебе не нравилось! – фыркнул Андре, постукивая пальцами по гитаре. - Почему Санта жрет мои кишки? – все с тем же философским видом спросил Томен. - Потому что ты плохо вел себя, мудак, — улыбнулся Дорк. - Так, стоп, — заткнул всех Кюрш, подняв обе руки. – Мне, конечно, нравится идея с долбанутыми придурками… - Но я не долбанутый, я… ай! – попытался возразить Дорк, но тут же был заткнут Томеном, который огрел Маркуса учебником по голове. - …Но давайте серьезнее, — продолжил Ханси, как ни в чем не бывало. – Мы же будем серьезные песни петь. - Ду-у-умаешь? – ухмыльнулся Штаух, а потом заржал совершенно как маньяк, заставив остальных тоже засмеяться. - Так, все. Мы точно будем петь серьезные песни… — выдохнул Ханси, немного успокоившись. – И ваши предложения? - Серьезные парни. - Апокалипсис и тортики. - Фродо сотоварищи! - Еще серьезнее. - Безмолвие ночи? - Осколки мертвого мира… - Дом прошлого. - Труп голодного студента. - Томен! - Что? Я голоден. - А на каком вообще языке надо? – вздохнул Маркус. - Английском! - Немецком. - Испанском… - Individuos frescos? — неожиданно выпалил Андре, тут же расплываясь в улыбке от устремленных на него взглядов, в которых читалось удивление. - Ты знаешь испанский? – открыл рот Ханси. - Нет! Я знаю только пару фраз, не больше, — скромно ответил Ольбрих, потупив взгляд. – Ну так как мы все-таки назовемся? Споры продолжались. Ханси никогда не подозревал, что выбрать название группе – это такая ужасная огромная проблема. Каждый предлагал свое, и не был согласен с другим, так что, прийти к единому мнению оказалось почти невозможным. В итоге, не выдержав, Кюрш крикнул: - Так все, сегодня мы будем называться Zero Fault, а завтра придумаем что-то другое! Надоело. - Отлично, я могу пойти домой и покушать! – обрадовался Томен, вскакивая на ноги. - Вы расходитесь? – еще сильнее обрадовался Дами. - Но ты не закончил регистрацию группы перед божьим ликом! – возразил Ханс-Петер, который устало так и сидел на полу между двумя кроватями, положив на одну из них голову. - А, ну, я торжественно регистрирую эту идиотскую группу Zero Fault пред божьим ликом Габи, живите счастливо, сочиняйте хрень, валите домой. - Добро… На часах было уже пятнадцать минут пятого и ребята, заметив это, принялись поспешно собираться. Габриэль и Ханс-Петер вернулись в свою комнату, Дамиан пробормотал что-то про свою Хелену и убежал прочь, Маркус запихивал свою гитару в чехол, а Томен с философским видом глядел в окно. - То есть, мы группа? – медленно спросил он неизвестно у кого. - Ага, выходит так, — ответил ему Андре, который, к слову сказать, никуда не собирался, что немного удивило Ханси. Конечно, он знал, что мама Ольбриха уехала, иначе тот бы сейчас не находился тут, но Кюрш думал, что она в скором времени должна вернуться. Или нет? Ханси только открыл рот, чтобы поинтересоваться об этом у Андре, как Маркус громко крикнул: - Домой! Пошли домой, Штаух! - Я тебе не твоя псина, чтобы ты мне командовал! – воскликнул Томен в ответ, вскакивая с места. - Ой, прости, забылся, вы так похожи, — язвительно ответил Дорк, обуваясь. - Как смешно, дорогуша. Ребят, вы тут будете? – спросил Томен у Ханси и Андре. Те вопросительно переглянулись. - А где мы можем быть? – не понял Кюрш. - Ну, вы можете там прогуляться с нами, что ли… Сегодня вон солнышко светит, птички поют, и все прочее. - Э-э… — протянул Ханси, растерянно глядя на Андре. Вроде хотелось прогуляться, но в то же время хотелось побыть с Ольбрихом наедине. Почему – Ханси так и не мог объяснить даже самому себе. Но, черт возьми, когда он глядел Андре в глаза, а особенно вчера, у Ольбриха дома, то между парнями происходила какая-то химия. Это было странно, но Ханси хотелось вновь ощутить эти непонятные чувства, хотелось разобраться в них. - Давайте прогуляемся, — неожиданно ответил Андре. Что ж, его слово для Ханси было законом… как то ни странно. *** На улице и правда все еще сияло солнце, что было даже удивительно, учитывая тот факт, что всю неделю, как сумасшедший, лил дождь. Но сегодня было тепло и хорошо, и хотелось гулять. Сами того не заметив, ребята прошатались на улице около двух с половиной часов. Они бродили совершенно везде, где можно: начиная от детских площадок и заканчивая заброшенными домами. На детских площадках парни, как и положено детям, катались на качелях и горках, лазили по деревянным домикам, вообразив себя захватчиками королевского дворца. Потом они решили поиграть в «спасение принцессы». Принцессой сделали Томена, драконом — Маркуса, принцем — Андре, и Ханси был его верным скакуном. В процессе игры они успели развеселить детей, и напугать взрослых, что, конечно же было неудивительно. Ребята зашли в дюжину магазинов: в музыкальном купили пару пластинок и струны для гитары Андре; в продуктовом затарились едой, которая была в скорейшем времени съедена; в книжном Ханси с маниакальным видом бегал от одной витрины к другой, и в итоге, едва успев купить книги три, был насильно утащен Андре прочь. В магазинах одежды, мебели и прочего парни просто грелись, при этом рассматривая товары и смеясь над чем-то своим. Затем они просто шатались по улицам, разговаривая совершенно обо всем и сразу, и безудержно хохоча над идиотскими шутками Томена. Напоследок зашли в какой-то заброшенный дом, где Маркус, словно призрак выплывал из-за стен и внезапно пугал всех по очереди, после чего коварно хихикал, как истинный друг. Правда, вскоре он получил пинка от Штауха, а потом и подзатыльника от Кюрша – типа, какого хрена? Андре, сам по себе натура пугливая, первым выбежал прочь из дома, после того, как Дорк на него напал, и после совсем не хотел разговаривать об этом случае. И вот, проводив Томена, который на прощание с искренней добротой в голосе назвал их «обконченными мудаками, с которыми весело», и Маркуса, который попрощался немного скромнее, всего лишь заявив, что «я бы не прочь собраться вновь, потому что Томен достал, а вы ничего такие», Ханси и Андре теперь неспешно шли куда-то по улице. Было уже темно, значительно похолодало, однако погода все равно оставалась приятной. Кюрш размышлял о том, что сейчас надо как можно скорее бежать собирать вещи и ехать к маме, которая наверняка уже заждалась его: все-таки две недели уже не виделись! Ханси успел ужасно соскучиться и по маме, и по Клаусу... - Ханси… — неожиданно произнес Андре, заставив Кюрша вздрогнуть и оторваться от своих мыслей. - М-м, да? – с непонимающим видом отозвался тот, поглядев на Ольбриха. Тот шел рядом, глядя под ноги, и нервно потирая руки одна о другую. Ханси невольно подумал о том, что Андре наверняка ужасно замерз: на нем ведь был один только свитер, а для такого прохладного вечера одного свитера было явно мало, чтобы согреться. - Помнишь, ты сказал, что поможешь мне вспомнить мое хорошее прошлое?.. — неуверенно и тихо начал Андре, все так же не поднимая головы. - Помню, конечно, — все никак не мог понять Кюрш, внимательно наблюдая за другом. Ольбрих, остановившись, наконец, поднял голову и посмотрел прямо в глаза Ханси. - Так, вот, понимаешь, тут такое дело… Моя мама… Она уехала на два или три дня в Мюнхен. И я просто подумал, что это идеально время для… — тяжело вздохнув, Андре замолчал. - Для того чтобы вспомнить прошлое? – подсказал Кюрш. Андре энергично закивал. - Да. Вместе… вместе с тобой. Ты мог бы у меня погостить. Мамы ведь не будет дома, и она не узнает. Ханси неожиданно почувствовал, как жар заливает лицо — благо, в темноте этого не было видно. Но при одной мысли, что он может ночевать у Андре дома… О, Эру, это бы было просто отлично. Превосходно. Чудесно. Замечательно. Если бы не одно но… «Я ведь хотел ехать к маме. Она меня ждет» — печально подумал Кюрш. Но с другой стороны – часто ли выпадает такое счастье, что мама Андре уезжает аж на несколько дней, оставив сына в одиночестве? Ханси не знал, но отчего-то сомневался, что такое вряд ли повторится в ближайшем времени. И к тому же, он ведь и, правда, обещал Ольбриху помочь вспомнить что-то хорошее. Обещал, и не имел права нарушить обещания. Да и не хотел этого делать. - Ох, Андре, я с радостью, — выпалил Ханси. – Только… только сначала мне надо позвонить маме. Я обещал ей, что приеду на эти выходные, но ничего страшного. - Ой, нет, Ханси, если мама тебя ждет, тогда иди к ней, — с явно разочарованным видом поспешил ответить Ольбрих. - Нет. Я пойду к тебе, я же обещал, — твердо ответил Ханси, а затем, расплылся в улыбке. – Знаешь, я так редко ночую у друзей… - А я ночевал только у родственников, — слабо улыбнулся Андре в ответ. - Ничего, когда-нибудь мы исправим это… Кюрш едва сдерживался от переполнявшего его счастья. Сегодня он создал группу. Конечно, это немного грубовато сказано, но, по крайней мере, он точно нашел несколько людей, которые могли бы играть в этой группе. Сегодня появилась надежда на исполнение давней мечты. И теперь, сегодня же, он пойдет ночевать к Андре! К Андре, самому очаровательному, милому, скромному и прекрасному из всех его друзей… «Я слишком счастлив. Я чертовски счастлив. Пусть это не заканчивается».