Не повезло

Проснулся неожиданно для самого себя. Голова была на удивление ясной, хотя все тело ломило. И, как ни странно, я даже спросонья не забыл, где нахожусь и что произошло. В районе шеи ощущался странный пощипывающий холодок, будто зубной пастой намазали. Я, не открывая глаз, осторожно дотронулся до этого места и нащупал гладкий клеенчатый прямоугольник. - Кофеиновый пластырь, - шепнул кто-то мне на ухо. – С ним не уснешь. Я открыл глаза. Надо мной склонилась Алина. На ее шее тоже был приклеен пластырь. Я хотел что-то сказать, но она приложила палец к губам. - Тихо. Уходим. Я привстал и огляделся. Все спали. В том числе и террористы, оцепившие площадку. - Еще пару часов не проснутся, - прошептала Алина. – Идем. Только тут я увидел, что на площадке стоит сладковатый дым. - Пожар? Мы должны… - начал я. Она отмахнулась. - Ароматическое масло. Снотворное. Тише ты. Я только сейчас заметил, что в нескольких местах горят свечи, лампы, еще что-то такое, в чем я, признаться, мало разбираюсь. Алина подошла к куче вещей, сваленных в углу. Осторожно достала оттуда свою сумку, вопросительно кивнула на оставшиеся вещи. Я взял свои, хотя с трудом понимал, что она делает. Она махнула мне рукой и прокралась в сторону лестницы, осторожно обходя охранников и других заложников. - Что ты… - в очередной раз попытался спросить я, но она лишь злобно шикнула. Мы спустились в опустевший цокольный этаж, где еще мигала неоновая вывеска супермаркета. Хотя о чем это я, электричество же не отключали. Алина все так же молча начала набирать продукты и складывать в сумку. - Это же мародерство! – возмутился я. - Замолчи. Мы много и не возьмем. Она и правда ограничилась несколькими булками хлеба, готовыми сосисками и четырьмя бутылками воды. - А сигнализация? – Я все еще не понимал, что происходит. Но, возможно, она хотела отнести еду заложникам наверху. Может, я зря так плохо к ней относился. Только вот стойки сигнализации стояли вдоль всех касс, и выйти отсюда, не перебудив всех в здании, не выйдет. Тут уж никакое снотворное не поможет. Она снисходительно улыбнулась и подошла к стене. Между ней и крайней стойкой был небольшой зазор, куда Алина и пролезла, предварительно перебросив сумку. Я остановился в замешательстве – у Ледневой костлявая фигура и рост небольшой, а я все-таки в спортзал хожу, и пролезть мне точно не удастся. - Чего замер, ты же без продуктов, - шепнула она. Действительно, уже тупить начинаю. Я ожидал, что, выйдя из супермаркета, мы пойдем обратно на фуд-корт (хотя меня смущало, что мы взяли так мало еды и воды, на всех точно не хватит). Но Алина направилась в сторону женского туалета, поманив меня за собой. - Ты чего? - А ты здесь остаться хочешь? Пойдем, тут есть пролом в стене. Маленький, но по одному пролезем. - Алина! - Я опешил. – Так нельзя. Ты понимаешь, сколько людей здесь остается? Мы должны хотя бы попытаться им помочь. - Ты идиот? – Она отбросила волосы со лба. – Если мы вернемся, это все зря будет! И еду отберут, и, скорее, всего, пристрелят. - Там же дети! Неужели ты уйдешь, пока их там убивают? Она смягчилась и подошла поближе. - Паш, мы не можем им ничем помочь. Только хуже сделаем. Если узнают про попытку побега, могут начаться показательные расстрелы. Не только для нас. И всех через эту щель незаметно вывести невозможно будет. Один-двое пролезут - и все. – Она отвернулась и бросила через плечо: - Ты как хочешь, а я ухожу. Я на миг застыл. Нечестно вот так уходить и оставлять там ни в чем не повинных людей. Неизвестно, что здесь еще произойдет. Но и Алину отпускать одну было нельзя - эта сумасшедшая все что угодно выкинуть может. А кроме того… Если говорить по правде, мне было очень страшно. И возвращаться уже было опасно. А еще неприятно урчало в желудке и першило в горле – наверное, я проспал довольно долго и успел проголодаться. И я прошел в двери женского туалета вслед за Алиной, продолжая бормотать, что это безумие, да и вообще непорядочно.