Альтернативная реальность: Жестокие игры

Предупреждение: в фанфике использовано несколько предложений из книги «Гарри Поттер и философский камень», но поскольку это только фик, причем именно по ГП, то не думаю, что нужно просить у Роулинг отдельное разрешение. И еще раз напоминаю, что материальной выгоды автор фанфика, увы-увы, не получает=) Зато отзывам всегда рад! - Гриффиндор!.. Рон облегченно выдохнул, именно туда он и хотел попасть. Уже через несколько секунд он устроился за гриффиндорским столом рядом с Гарри. Праздничный ужин еще не начался и Рон с интересом прислушался к его беседе с Перси. - Это профессор Уэсингтон, декан Слизерина, его считают самым злым преподавателем Хогвартса... - Этот херувим может быть злым? – вмешался Рон, разглядывая декана: правильные черты лица, большие светло-карие глаза и красивые четко очерченные губы придавали тому сходство с ангелами, каких обычно изображают на рождественских открытках. Перси усмехнулся, не ответив брату, спорить попусту он не любил. Рон же продолжал беззастенчиво разглядывать своих будущих преподавателей. И в этот миг его взгляд вдруг встретился с глазами слизеринского декана. На миг Рона пронзила дрожь: таким ледяным взглядом его еще никогда не встречали. Если бы расстояние между ними было меньше, то Рон бы поклялся, что тот отлично слышал их разговор. Рон встряхнул головой и торопливо перевел взгляд на стоявшую перед ним пустую тарелку. Только через пару минут он нашел в себе смелость вновь взглянуть на преподавательский стол. И снова вздрогнул: нет, Уэсингтон больше не смотрел на него, теперь он глядел на Гарри. И в этом взгляде было столько ненависти, что Рон снова опешил и опустил глаза. В этот миг директор Дамблдор начал говорить, и Рон осмелился снова бросить взгляд на профессора Уэсингтона. Теперь тот выглядел абсолютно равнодушным к окружающим. Рон даже подумал, не привиделось ли ему это? Гарри тем временем что-то сказал и Рон повернулся к новому другу, решив пока ничего ему не рассказывать. *** Занятия Рону понравились, хотя уроков могло бы быть и поменьше. Из разговоров близнецов создавалось впечатление, что школа - это одно большое веселье. Но Рон с удивлением обнаружил, что Хогвартс мало чем отличается от начальной школы Уэссекса: куча уроков, куча домашних заданий и двойки, которыми щедро награждали нерадивых (только здесь они назывались троллями). Но больше всего неприятностей Рон получил на зельеварении, с ужасом поняв, что Перси был абсолютно прав в оценке профессора Уэсингтона... Тот начал урок с восхваления зельеварения и сложности этой науки: - На первый взгляд кажется куда уж проще: нарезал ингредиенты, кинул в котел и готово. А на самом деле, зельеварение - сложный и тонкий процесс. И ведь даже неправильная нарезка способна испортить весь результат. Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки. А между тем зельеварение – это одна из составляющих настоящей сильной магии! Если у вас есть талант, усидчивость и работоспособность, то со временем вы оцените эту силу, дающую власть не только над телами, но и над разумами других. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки… Рон, не любивший долгие пространные речи, уже на третьей фразе потерял интерес к уроку. И тут… - Уизли! - резкий голос Уэсингтона заставил Рона вздрогнуть. - Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни? Рон покосился на Гарри, тот явно знал ответ, но помочь под пристальным взглядом профессора не мог. Знала его и Гермиона Грейнджер, ее рука торопливо взметнулась в воздух. - Я не знаю, - ответил Рон тихо. На лице Уэсингтона появилось презрительное выражение. - Так, так… Значит, древний род, чистокровность и умные старшие братья это еще не всё! Вы первый Уизли, который не смог ответить на такой простой вопрос. Но давайте попробуем еще раз. Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать? Гермиона продолжала тянуть руку, с трудом удерживаясь от того, чтобы не вскочить с места. А вот Рон абсолютно не знал, где искать безоаровый камень, помнил только, что тот как-то связан с ядами. И старался не смотреть на слизеринцев, которые сотрясались от беззвучного смеха. В этот миг он услышал шепот Гарри: - В желудке козы! Рон послушно повторил вслух: - В желудке козы! Он заставил себя посмотреть прямо в глаза профессору. Тот холодно усмехнулся: - Ответ правильный, жаль только он не ваш! Три очка, мистер Поттер, вам за ответ и десять штрафных за подсказку, – и вновь обратился к Рону. - Похоже, вам и в голову не пришло почитать учебники, прежде чем приехать в школу, так, Уизли?! Рон буквально заставлял себя не отводить взгляда и смотреть прямо в эти холодные глаза. По правде, он читал учебники, но интересовался только защитными и полетными заклинаниями. - Еще одна попытка, Уизли: в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха? Гермиона, не в силах больше сидеть спокойно, встала, вытягивая руку к потолку. - Я не знаю, - вызывающе признался Рон, ему надоело быть безответной жертвой, и громко добавил. - Но мне кажется, что Гермиона это точно знает, почему бы вам её не спросить? Сзади и сбоку послышался смех. Рон изо всех сил старался сохранить невозмутимое выражение лица, он понимал, что эту дерзость профессор ему вряд ли простит. Так и вышло. - Сядьте! - рявкнул Уэсингтон, на мгновение повернувшись к Гермионе. - А вы, Уизли, запомните: из корня асфоделя и полыни приготавливают усыпляющее зелье, настолько сильное, что его называют напитком живой смерти. Безоар - это камень, который извлекают из желудка козы и который является противоядием от большинства ядов. А волчья отрава и клобук монаха - это одно и то же растение, также известное как аконит. Поняли? Так, все записывайте то, что я сказал! Все поспешно схватились за перья и зашуршали пергаментом. Но тихий голос Уэсингтона перекрыл поднявшийся шум. - А за вашу дерзость, Уизли, я записываю десять штрафных очков на счет Гриффиндора… Для первокурсников Гриффиндора уроки Уэсингтона явно обещали быть не самыми приятными. Хотя Гермиона так не считала, повторяя, что Рону просто следовало подготовиться. - Хочешь, вместе пойдем к Хагриду? – предложил Гарри после обеда. Ему явно хотелось отвлечь Рона от грустных мыслей. Тот с удовольствием согласился. Без пяти три они вышли из замка и пошли по школьной территории к дому Хагрида. Тот жил в маленьком деревянном домике на опушке Запретного леса. Над входной дверью висел охотничий лук и пара галош. Когда Хагрид впустил их в дом, Рон с любопытством огляделся: там была всего одна большая комната. В углу стояла здоровенная кровать, а с потолка свисали окорока и выпотрошенные фазаны. Хагрид тем временем уже заливал кипятком заварочный чайник, мимолетом рассказывая о проделках близнецов. Оказывается, Рон о большинстве их проделок даже не подозревал, как и миссис Уизли. На тарелке появились кексы, но ребята не решились их попробовать, даже на вид те выглядели каменными. - Ты чего такой смурной? – поинтересовался Хагрид у Рона. Тот неохотно поведал ему об уроке зельеварения. - Забудь об этом, он с большей частью учеников так обращается, - отмахнулся Хагрид. – Вот Гарри его стоит опасаться, там… - и вовремя осекся, увидев, как напряглось лицо Поттера. - А за что ему меня-то ненавидеть? – немедленно поинтересовался тот. Но тут Хагрид, неловко взмахнув рукой, опрокинул заварочный чайник. Рон поспешно поднял газету, лежавшую на свободном краю стола, не давая той намокнуть. - Слыхали о нападении на Гринготтс? – бодрым тоном начал Хагрид. – А ведь я был там именно в тот день. Рону показалось, что Хагрид поглядывает на него с какой-то молчаливой просьбой в глазах. - И что ты там делал? – непонимающе вытаращил глаза Рон, Гарри сидел спиной к нему. И оказалось, что невольно подыграл Хагриду. Тот принялся путано рассказывать, как сопровождал сироту Алекса Стронга в Косом переулке и как мимоходом выполнил просьбу старого друга, забрав из сейфа одну небольшую вещичку. Какую он, правда, так и не сказал, в очередной раз переведя разговор, теперь уже на Алекса Стронга. И опять-таки умолк, снова попав впросак. Ему явно хотелось поведать известную ему тайну, но он не решался. Гарри, подмигнув Рону, заявил, что их обижает такое недоверие, и демонстративно засобирался обратно в замок. Хагрид, почесав голову и взяв с них обещания молчать, начал: - Вы ведь слышали о Джоне-Потрошителе? - Может о Джеке-Потрошителе? – удивленно уточнил Гарри, но Хагрид только покачал головой и посмотрел на Рона. Тот кивнул и пояснил другу: - О нем года два назад писали все английские газеты, но ты, Гарри, их наверно не читал. Он издевался над магглами: ставил на них опыты, приносил в жертву и... в общем, Потрошителем его называли не зря. Несколько лет его ловили по всей Англии и Ирландии, поначалу никто же и не подозревал, что он волшебник, магглы ловили убийцу среди своих, но потом им заинтересовался один журналист из наших. Писали, что его поймали почти случайно… Тут Хагрид громко фыркнул, прервав Рона: - Случайно, да его же… - и снова многозначительно замолчал. Тут уже «разозлился» Рон: - Все, Гарри, пойдем отсюда! Хагрид нам явно не доверяет… - Алекс – сын Потрошителя! Говорят, он даже помогал отцу во время этих жертвоприношений! – выпалил Хагрид. Его явно одолевало желание поделиться столь редкой тайной, что он и сделал. – Говорят еще, что он, как и отец, владеет беспалочковой магией и этим… телеку.. телегинезом! - Телекинезом? – спокойно уточнил Гарри. Рон же не был так спокоен: он-то в отличие от Гарри читал статьи об убийствах Джона-Потрошителя. Родители безуспешно прятали от них газеты, они с братьями все равно умудрялись их прочесть. Рон припомнил, как те строили планы самим поймать убийцу и прославиться на весь мир спасителями. Вспомнив странные глаза Алекса, Рон почувствовал дрожь и запоздалый страх: - Но как он оказался в Хогвартсе? Почему? - Ну… авроры доказали, что отец заставлял его помогать, а сам мальчик не убивал никого. Да и поймали его только благодаря сыну! - Как? – в один голос воскликнули Гарри и Рон. - Да-да! – торжествующе подтвердил Хагрид. – Он лично сдал отца аврорам. Мне Аластор Моуди сказал, что иначе они вряд ли бы так скоро поймали Джона. Тот был очень умным и предусмотрительным, дважды в одном городе «не охотился» и вообще… а потом с сыном поступили, как в маггловской программе… «Защита свидетелей», - торжествующе вспомнил Хагрид термин Аластора. – Сменили имя и спрятали его в маггловском приюте. - Почему именно там? – удивился Гарри. Хагрид вздохнул: - Кто же решится взять себе в дом такого мальчика? Его и в Хогвартс-то взяли только после собрания попечительского совета, там за него поручился лично Аластор Моуди. Но за мальчишкой все равно приглядывают и если что… - Хагрид многозначительно замолчал. - Так что вы там с ним поосторожнее. Этот телегинез не шутка!.. - А он точно им владеет? – уточнил Гарри. - Сам он говорит, что нет, и авроры сделали вид, что поверили, но Аластор говорит, что отец мальчишку многому научил. - А чего самого Джона не спросили? – удивился Гарри. - Тот бы правду рассказал. - Так его, Джона-Потрошителя, при задержании авроры убили. Он активно сопротивляться начал, видимо понимал, что ему все равно не жить. Рон снова вздрогнул, он даже в страшном сне не мог представить себе, как «сдает» родного отца аврорам, но с другой стороны, у него ведь нормальный отец. А если бы?.. Нет, Рон покачал головой, он и тогда бы не выдал собственного отца. Судя по ошеломленному виду Гарри, тот как раз об этом подумал… Уже по дороге в замок Гарри вдруг сказал: - Все-таки этот Алекс сволочь, собственного отца я бы лично сдать не смог, кем бы тот не оказался. - И я тоже, - согласился с ним Рон... Но ни один из них даже не подумал, а какими бы они сами выросли при таком отце. *** Вечер воскресенья. …- Рон, тебе тоже не мешало бы заняться уроками, - Гермиона кивнула сторону Гарри, уже давно писавшего что-то за столом, но Рон даже головы не повернул. Он был занят чтением маггловского детектива, полученного от Гарри. И в тот ответственный момент, когда Холмс схватился в решающей схватке с Мориарти, книгу из рук Рона просто вырвали. Перед ним стояла злая Гермиона: - Рон Уизли, тебе пора заниматься, а ты уже три дня эту ерунду читаешь! Уверена, ты ни одного урока так и не сделал. - Слушай, Гермиона, отстань от меня, а? Какое тебе-то дело? - Такое, что честь факультета нужно отстаивать, а ты пока только наши баллы теряешь, - Гермиона ушла в свою спальню, но вернулась быстро и уже без детектива: - Получишь обратно, когда все домашние задания сделаешь! Рон тоскливо вздохнул. Какая же она противная - эта Грейнджер! Но не драться же с ней из-за книги, все-таки девчонка. Рон невольно замечтался о том, как бы досталось Грейнджер, если бы та была мальчишкой... И очнулся от её же досадного возгласа: - Рон, ну хватит уже мечтать!.. Рон, встретившись взглядом с Гарри, закатил глаза, показывая, как его достала эта неугомонная Грейнджер. Тот понимающе подмигнул и показал глазами на лестницу, предлагая перебраться в спальню. Но Рон отверг эту идею: трансфигурацию сделать нужно было обязательно, а вот остальное могло и подождать. Решительно придвинув к себе учебник, Рон приступил к делу. Впрочем, вся работа свелась к тому, что он, успешно подглядывая за Гарри, списал его труд не забыв «разбавить» несколькими ошибками. Спиной он чувствовал недовольный взгляд Грейнджер, но демонстративно не обращал на неё внимания, сам же Гарри, первым закончив эссе, передвинул свой пергамент к другу поближе. - Он так никогда не научится, - тихо пробурчала Гермиона. Она вроде бы ни к кому и не обращалась, но Рон все равно напрягся, а вдруг… Но Гарри только усмехнулся: - Захочет - научится, а не захочет, так никто все равно заставить не сможет. - Да он так и стараться не станет, - начала, было, Гермиона, но Гарри взглядом заставил её замолчать. Когда Рон закончил переписывать, то Гермиона уже копалась в своей сумке, что-то там ища. Рядом на диване лежал её кошелек, явно набитый монетами. И тут Рона осенило, как ей отомстить. - Гермиона, а можно твой кошелек? Та изумленно на него уставилась. - Я только проверю, нет ли там одной редкой монеты, - успокоил её Рон. И едва Гермиона с интересом кивнула, высыпал на диван монеты. И радостно вскрикнул – есть! Вот она, блестящая монетка достоинством в семь сиклей. И к тому же только одна! Как и на всех волшебных деньгах, год выпуска на ней не печатался. Рон довольно ухмыльнулся, а потом: - Гермиона, - торжественно попросил он. – Прошу тебя подарить мне эту монету или продать, - неуклюже закончил он. Вот фокус будет, если она согласиться, у него же даже денег не хватит купить! Но Гермиона с её любопытством легко попалась в расставленную ловушку: - Зачем она тебе? – рассматривая монету чуть ли не в упор, подозрительно спросила она. Рон делано замялся - главное не переиграть! - и продолжил, словно нехотя: - Понимаешь, она такая… редкая! - Чем же она так необычна? – Гермиона чуть ли не носом исследовала монету. Если Рон правильно рассчитал, то скоро в дело должна пойти и волшебная палочка. А вот и она! Гермиона шепотом произнесла какое-то заклинание, монета послушно подпрыгнула, на миг ярко засветившись. Хорошо, что к тому времени в гостиной никого, кроме них, не осталось. Впрочем, при посторонних Рон и не решился бы на этот розыгрыш. - Что это? Это фокус какой-то? – Гермиона потрясенно разглядывала монету. На миг Рону стало её даже жалко, но тут он вспомнил о постоянном занудстве и об отобранном детективе. - Нет, не фокус. Это волшебство, Гермиона! Ты слышала о Тилле Ток*? Ну, та, что спасла людей в 1932 году. Так вот она недавно скончалась, а перед смертью призналась, что заколдовала двадцать вот таких монет. Это что-то вроде исполнителя желаний, не могучее, вроде «мира во всем мире», а типа «эссе по зельеварению» или «победы в небольшом спортивной состязании». - Хочешь сказать, что я могу загадать желание: и в матче по мировому квиддичу выиграет тот, кого укажу? - вкрадчиво поинтересовалась Гермиона. - Там, нет, - «честно» признался Рон. – Такие матчи обычно охраняет куча волшебников, а вот в школьном матче «выиграть» можно запросто. Эту монету можно только купить или подарить, иначе она теряет волшебные качества. И поскольку она светится, то ясно, что с ней все в порядке. - И как же она работает? – Гермиона внимательно наблюдала за Роном, но тот уже полностью вошел в «роль Билла» и ни капли не смутился. - Нужно положить монету в рот и мысленно твердить свое желание. Монету не вынимать, пока оно не исполнится, а желание загадывать только одно. Но говорят, оно быстро исполняется. Так что, Гермиона, подаришь мне монету? – Рон умоляюще смотрел Гермионе в глаза. «Не переиграй! Ты все еще Билл!» Но та отрицательно помотала головой, Рон якобы разочаровано скривился и только сейчас обратил внимание, с какой жадностью на монету смотрит и Гарри… Уже в спальне, когда Гарри бросился к своему сундуку, Рон ему во всем признался. Рассказал, что эту историю он подслушал у Билла: тот развлекал ею свою новую подружку, а потом, сорвав у той страстный поцелуй, признался, что это временная акция гоблинского банка. При нужном заклинании монета должна завопить, что она ворованная. Но гоблины быстро отказались от этой затеи, оказалось, что люди не желают на каждую монету произносить передающее заклинание, а без него все монеты начинали считать себя ворованными. Билл тогда еще добавил, что почти весь выпуск заколдованных монет был изъят из обращения, но какая-то часть все же осталась у волшебников. Уже заканчивая свой покаянный рассказ, Рон увидел, как сильно разочарован Гарри и запоздало поинтересовался: - А ты чего хотел загадать-то? - Да так, - неопределенно ответил тот. Но Рон вдруг всерьез обиделся: друг ему Гарри или не доверяет ни капли? Поттеру, явно загнанному в угол, пришлось признаться, что он ищет своего сводного брата... Уже перед тем, как заснуть, Гарри вдруг спохватился: - Рон, ты Гермионе правду-то расскажи, а то мало ли. - Обязательно, - покорно успокоил его тот, но, отвернувшись, ухмыльнулся. Грейнджер обойдется, узнает правду, когда сама в дурацкое положение попадет, может умничать меньше будет… *** … Рон с тревогой наблюдал за дуэлью Гарри и Малфоя, и одновременно пристально следил за Алексом. Бдительности терять было нельзя, а вдруг тот применит против Поттера этот невиданный «телекинез»? Стронг переплел пальцы и начал ими играть, словно перебирал что-то. И вдруг Рон услышал хрипы со стороны Гермионы. И остолбенел: чем активнее Стронг «играл» пальцами, тем сильнее она хрипела. Рон смело бросился на врага, громко крича: – Гарри, он её душит! Гарри, помоги Гермионе. Алекс, явно не ожидавший нападения, быстро очутился на полу под разъяренным Роном. Тому именно ярость придавала силы, он безуспешно пытался вырубить Стронга приемом борьбы, выученным от Чарли, но то ли Чарли что-то не так объяснял, то ли Рон приемы неправильно освоил, Алекс, словно уж, постоянно выскальзывал из его рук, и Рону приходилось стараться снова и снова. А Гермиона продолжала хрипеть и задыхаться. – Гарри, помоги Гермионе, этот гад её душит! Рон не мог ни на секунду оторваться от Стронга, поэтому сразу и не понял, кто спас Гермиону. И только, когда Малфой оттащил его от Стронга: – Уизли, тебе лечиться нужно, рыжий параноик. – Я видел… – начал он было, но тут же осекся, увидев на полу злополучную монетку. – Гермиона, ты…ты… я же пошутил… – залепетал Рон, растеряно глядя на Гермиону. Та, к счастью для Уизли, говорить еще пока не могла. А тут еще он услышал разговор Гарри и Драко. – Предлагаю считать дуэль оконченной. – И кто победил?.. – Ты можешь считать себя победителем! «Ну, уж нет! Победа не должна достаться Малфою!» - Рон кинулся к Гарри: – Гарри, ты сдурел что ли? – Помолчи, Рон! Рон остановился как вкопанный, еще ни разу он не видел Гарри таким злым. Но ничего, он всем расскажет, каким образом Малфой выиграл дуэль, но тот удивил его своим ответом: – Согласен на ничью! Рон радостно улыбнулся Гарри, а тот словно и не увидев, кинулся вслед уходящим: – Малфой! Драко замер. – Ма… Драко, спасибо тебе за Гермиону! Рон с ужасом смотрел, как Гарри протягивает руку их врагу. Тот медленно повернулся. У Рона резко заколотилось сердце: сейчас Малфой пожмет Гарри руку и тогда он, Рон, станет опять никому не нужен. Но Малфой не торопился пожимать Гарри руку: - Скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе, кто ты!.. Как насчет смены отдельных персонажей из твоей жизни?.. Рон видел только надменное лицо Малфоя, Гарри же стоял к нему спиной. После этих слов, Поттер резко отступил назад, Рону показалось, что он отрицательно покачал головой, но сзади это было плохо видно. Малфой же только ухмыльнулся и они со Стронгом исчезли за дверью. Гарри вернулся к ним. Рон видел, что тот все еще зол на него. Но тут Гермиона вдруг очнулась: - Уизли! Я тебя убью! – и на ходу вытаскивая волшебную палочку, кинулась к нему. Рон, который больше боялся разъяренной Гермионы, чем Гарри, спрятался за последнего, вслух торопливо прося прощения. Вряд ли бы Гермиона успокоилась бы так быстро, если бы не Гарри. Тот быстро напомнил, что время-то позднее, и если их здесь застукают, то… Пробурчав что-то невразумительное, Гермиона направилась к выходу первой. Рон все еще не веря, что так легко отделался, решил на обратной дороге держаться от Гермионы подальше. Но они прошли только один коридор, как увидели серую тень, прошмыгнувшую под ногами. - Миссис Норрис! Тут определенно кто-то есть, я слышал шум! Ищи! – приказал Филч, вдруг возникнув в конце длинного коридора. Ребята начали тихо отступать назад, стараясь спрятаться за фигурами рыцарей, и тут Рон наткнулся на Гермиону, та, не удержавшись, упала прямо на одну железных фигур. Сработал эффект домино и фигуры начали рушиться одна за другой, грохот стоял такой, что Гарри, уже не прячась, рванул к выходу, таща на буксире растерявшуюся Гермиону, Рон старался от них не отставать. Он не понимал, куда направляется Гарри, но надеялся, что они не попадутся. Проскочив очередной гобелен, они наконец спрятались в потайном коридоре. - Думаю, мы оторвались, - с трудом выговорил Гарри, переводя дыхание. - Нам надо быстрее вернуться в башню, вдруг Филч все же разглядел кого-то из нас. Прежде чем выйти из коридора, Гарри осторожно огляделся и правильно сделал. Иначе быть бы им пойманными Пивзом. Тот как раз выплыл из ближайшего кабинета. Им пришлось отправиться в другую сторону, дверь там была заперта, но Гарри быстро её открыл её. - Переждем здесь, а потом вернемся, - проговорил Рон, запирая за собой дверь и, повернувшись, застыл на месте. Прямо перед ними сидел гигантский пес, заполнивший собой весь коридор от пола до потолка. У него было три головы, три пары вращающихся безумных глаз три носа, нервно дергающихся и принюхивающихся к незваным гостям, три открытых слюнявых рта с желтыми клыками, из которых веревками свисала слюна. Тем временем пес сохранял относительное спокойствие и только принюхивался к ним, уставившись на них всеми шестью глазами. Пока Гарри, забыв в панике о палочке, безуспешно поворачивал ручку, пес начал проявлять беспокойство и явное желание познакомиться с ними поближе. Громко взвизгнув, Гермиона почти снесла заклинанием дверь, Рон с Гарри кинулись следом за ней… В этот раз они остановились только перед портретом Толстой Леди… - Что они себе, интересно, думают? – в гостиной Рон первым обрел дар речи. - Надо же додуматься до такого - держать в школе этого пса. Этой твари явно надо поразмяться, а не сидеть взаперти. Гермиона тоже пришла в себя, и к ней тут же вернулось плохое настроение. - А зачем тебе глаза, хотела бы я знать? - недовольно поинтересовалась она. - Ты что, не видел, на чем этот пес стоял? - На полу, - предположил Гарри. - Хотя вообще-то я не смотрел на его лапы - с меня вполне хватило голов. - Нет, он стоял не на полу, а на люке. Дураку понятно, что он там что-то охраняет. Гермиона встала, окинув их возмущенным взглядом. - Надеюсь, вы собой довольны, - резко произнесла она. - Особенно ты, Рон. Благодаря тебе я дважды едва не погибла. Да и все мы тоже! А ведь я говорила, что не стоит никуда ходить! - Тебя, между прочим, с нами никто и не звал! – возмутился Рон. – Сама навязалась! Гермиона смерила его гневным взглядом… и отправилась спать. - А здорово было, да, Гарри? – Рон повернулся к другу. – Интересно, что этот пес там охраняет? Как ты думаешь? - Думаю, это то, что Хагрид забрал из Гринготтса. Нужно будет снова его расспросить. Но все завтра. И они отправились спать. Уже засыпая, Рон подумал, а хорошо, что они на эту собаку наткнулись, а то Гарри бы еще неизвестно сколько времени на него злился. А Гермиона? Да пусть злится, эта девчонка ему самому не интересна… *** Через пару дней Рон поделился с Гарри своим первым планом: проникнуть в кабинет директора, чтобы прочитать личные дела учеников, там же есть и родители, и даты рождения. Но Гарри наотрез отказался в этом участвовать, предложив придумать что-то более реальное. Два следующих урока Рон дулся на друга, а потом все же признал, что идея довольно опасная и требует серьезной доработки. Но уже к окончанию следующего урока ему пришла в голову еще одна неплохая идейка. Делиться ею с Гарри он не стал, а то тот, чего доброго, снова стал бы возражать. Поэтому едва Макгонагалл покинула кабинет, Рон вылетел вперед и громким криком потребовал к себе внимания. - Есть такое предложение: поздравлять всех первокурсников с днем рождения. Для этого сейчас каждый напишет на этом пергаменте свою дату рождения. А мы с Гарри позаботимся о поздравлениях! Рон торжествующе оглядел сокурсников. Гарри выглядел немного растерянным, а Гермиона воинственно: - И как же это вы будете нас поздравлять? Рон был бы рад проигнорировать её, но тогда все стало бы еще хуже. Пришлось изворачиваться на ходу: - Будет большой плакат с поздравлением, а чтобы его все видели, повесим на двери в Большой зал. - Ага, всю жизнь мечтал, чтобы меня так по-дурацки поздравляли! – тут же съехидничал Малфой. Но Гарри, к тому времени уже пришедший в себя, спокойно предложил ему не участвовать: - Мы же никого не заставляем! Да и делать все будем сами с Роном. Хотя от помощи, конечно, не откажемся. Тут же обнаружилось, что Паркинсон отлично рисует, а Дин каллиграфически пишет. Хотя Пэнси после грозного взгляда Малфоя про свою помощь больше никогда так и не заикнулась. Получив нужный список от слизеринцев, Рон проделал ту же «операцию» с когтевранцами и пуффендуйцами. Там никто возражать и не думал, наоборот, нашлась еще одна помощница: девочка, тоже умеющая красиво рисовать. В итоге в руках Рона оказался список из сорока пяти имен. Рон заботливо переписал в новый список всех мальчиков (без них с Гарри получилось девятнадцать), сортируя их по месяцам рождения. Возглавлял список Алекс Стронг, он родился в Хэллоуин 1979 года, за ним шли Крэбб (ноябрь) и Гойл (декабрь). В конце списка маячил Невилл. Гарри получил свой экземпляр списка. Было решено, что сначала каждый обдумает свои идеи и мысли, а потом вместе их обсудят. Точь-в-точь как Холмс с Ватсоном. И Рон принялся думать, стараясь следовать опыту знаменитого маггловского сыщика. Для начала он вычеркнул из списка явных аутсайдеров: Дина Томаса, Блейза Забини, Драко Малфоя, индийца Кхана и Невилла (родители упоминали о том, что лично знали его родителей и бабушку, да и не мог неуклюжий Долгопупс оказаться сыном Снейпов, Рон это нутром чувствовал). После долгого размышления из списка вылетели и Крэбб с Гойлом (их крупная комплекция и родители, тоже знакомые с его, с легкостью позволяли это). Оставшиеся двенадцать имен Рон снова переписал, уменьшение списка жутко радовало глаза и душу. Вот их Рон и собирался предложить Гарри проверить. Список Гарри оказался почти таким же, только он еще вычеркнул Стронга, мотивируя, что тот старше нужного возраста почти на год. Но Рон тут же возразил, что по теории Холмса убийцей всегда оказывается «самый неожиданный человек». Так что Стронг, хоть и без особого энтузиазма, был оставлен в списке. Правда потом, спохватившись, Рон предложил вычеркнуть еще и трех блондинов. Но в итоге они все же решили проверять всех, не взирая на внешность, хотя чернокожих в список все же не вернули. И началось самое трудное: добывание исходного материала для исследований. Порой это было легко (как с Симусом, просто взяли с его расчески волосы), а порой и трудно (Терри Бут еще потом лет пять косился на Рона и старался не вставать к тому спиной, не говоря уже о Захарии Смите, который долго боялся Рона, как огня). Этим в основном занимался Рон, задачей же Гарри было получить зелье родства и образец одного из родителей (после совещания с Сириусом по волшебному зеркальцу было решено взять волосы Лили, родство многих родов с Блэками сыграло против образцов Северуса). Самое тяжелое задание – слизеринцев Стронга и Нотта – Рон оставил напоследок. Алекса сам Рон продолжал бояться, как огня, хотя даже Гарри в этом не признавался. И тут наступило… восемнадцатое сентября! Рон уже совершенно забыл о своем дурацком намерении, но зато Дин и Сьюзен не забыли. Еще за завтраком они атаковали их с Гарри. Гермиона, сидевшая неподалеку, усиленно делала вид, что ничего не слышит, да и вообще, ей и дела до них нет. Кстати, после того ночного происшествия она почти полностью игнорировала их с Гарри. Но Рон лично этому только радовался. Решено было потратить на создание поздравительного плаката вечер и историю магии, там легко можно было заниматься посторонними делами. Сьюзен быстро нарисовала на половине большого пергамента красивый букет из светло-розовых цветов, а потом «оживила» его, и стало казаться, что розы живые. Гарри раздобыл где-то фотографию Гермионы, только маггловскую. Её пока оставили про запас, а сами принялись придумывать поздравление. Это оказалось делом нелегким: явные банальности Гарри твердо отверг, а больше ничего в голову и не лезло. Только уже под вечер Дин предложил создать подборку с комплиментами-пожеланиями от сокурсников. Это оказалось делом весьма нелегким: Гермиона успела достать почти всех своей правильной занудностью, обрывала собеседников, не разрешая говорить при ней глупостей, и к тому наотрез отказывалась давать списывать. Но худо-бедно десять приличных комплиментов все же наскребли, даже сам Рон придумал один. Дин «расположил» их вокруг портрета Гермионы, а Сьюзен разрисовала «живыми» цветочными рамками. Уже в одиннадцать вечера Гарри с Роном аккуратно понесли его прикреплять к двери Большого зала. На утро было решено это дело не оставлять, могли и не успеть: Гермиона всегда завтракала одной из первых. - А его точно не сорвут? – усомнился Рон, плакат и в самом деле получился великолепным: он и сам от такого поздравления не отказался бы. - Не дадим! – усмехнулся Гарри, доставая из кармана волшебный скотч: теперь плакат ровно сутки никто бы не смог ни снять, ни порвать. И только на следующий день Рон понял, как жестоко они ошиблись… Спеша утром на завтрак, он пару раз поймал на себе насмешливо-ехидные взгляды, но худшее было еще впереди. У двери непривычно столпился народ, который дружно над чем-то смеялся. Рон, торопливо расталкивая всех, пробрался к двери и окаменел. Нет, плакат не был сорван, но он был испорчен полностью. Букет выглядел не свежим и живым, а мертвым и ужасным - Рон с ужасом увидел на розах и лилиях следы явного увядания и даже плесень. А комплименты? Их не убрали и не замазали, просто дополнили. Тем же почти каллиграфическим почерком, только черным цветом, к каждому пожеланию-поздравлению был добавлен ехидный комментарий. Рон с ужасом прочел лично им придуманное пожелание: «Желаю тебе оставаться такой же умной, способной и любознательной!» К нему было добавлено: «Только поперед всех на уроках не лезь больше, мы же тоже учиться хотим!» Остальные комментарии оказались в том же едко-злом духе. - Кто это сделал? - Рон с ужасом смотрел на окружающих. И тут из Большого зала вышла Гермиона. - Э! - Рон, растерявшись, попытался спрятать собой плакат, но зря, судя по заплаканным глазам Гермионы, та его уже видела. Все вокруг вдруг замолчали, а Рон с тоской подумал, что зря он сегодня не дождался Гарри: вдвоем им было бы легче оправдаться. - С днем рождения тебя, Гермиона! – неловко сказал он, пытаясь одной рукой из-за спины сорвать злополучный плакат. Но волшебный скотч держался намертво. – Это не мы, Гермиона, чесслово! Мы вчера оставили здесь настоящий плакат-поздравилку. Тебе и Гарри это подтвердит, и Дин, и Сью… Он осекся, глядя в потемневшее лицо Гермионы. Ему стало её невыносимо жаль, хотя в глубине души он признавал, что их неведомый помощник был жестоко-правдивым. И, кажется, именно это больше всего веселило остальных и расстраивало Гермиону. Но тут уже Рон ничем не мог ей помочь. Потрепав Гермиону по плечу, Рон извиняюще улыбнулся и ретировался на завтрак. Аппетит ему почти ничего отбить не могло. На первом же уроке они с Гарри обсудили все и решили, что это кто-то слизеринцев, судя по особой наглости и ехидству, явно Драко Малфоя. К удивлению обоих, тот до обеда так и не появился на занятиях. Рон ехидно предположил, что тот трусливо прячется от разъяренной Гермионы. Той, кстати, тоже не было на занятиях. Друзья увидели её в Большом зале, когда пришли на обед. Злополучный плакат все еще висел на двери, но теперь был закрашен темной краской так, что ничего не разглядеть. - Хорошее решение, - одобрил Рон, подходя к Гермионе. – А к ночи скотч можно будет снять и завтра об этом все уже забудут! - Я в этом не уверена! - Гермиона подняла на него ледяные глаза – Рон тут же подумал, что сейчас она похожа на Снежную королеву, только заплаканную. - Конечно, забудут! – уверенно соврал Рон. Хотя сам был уверен, что этот поздравительный плакат теперь запомнят надолго. - Зато нам с Гарри теперь хорошо: почти все первокурсники уже попросили их так не поздравлять! - ляпнул он, не подумав. Поттер запоздало ткнул его локтем в бок. - Значит тебе, Рон Уизли, сейчас хорошо? – обманчиво спокойно осведомилась Гермиона. Рон прикусил губу, надо же было так оплошать. - Гермиона, мы же и в самом деле не виноваты, но прощения у тебя все же просим! – торопливо вмешался Гарри. – Если бы не наша затея, то ты бы и не пострадала. Прости нас, пожалуйста! Да, Рон? Но тот уже начал есть и только кивнул. Если бы не полный рот, то Рон обязательно бы напомнил, что уже извинялся перед Гермионой утром. Или не извинялся? Впрочем, это уже неважно: Гарри извинился за них обоих. Хотя виноваты они и не были вовсе. Рон чувствовал себя немного неловко под сосредоточенным взглядом Гермионы: даже пища в горло почти не лезла. И он поспешно налил себе тыквенного сока, решив, что сегодня обойдется без плотного обеда. Залпом выпив стакан сока, Рон перевел дух и снова улыбнулся Гермионе, решив, что если той хочется, то пусть смотрит сколько захочет. И тут началось: тело Рона словно прошила горячая струя, на мгновение ему даже показалось, что загорелась кожа… Все кончилось также резко, как и началось. Только вот… Рон перевел взгляд на свои руки и заорал от ужаса: кожа на них была пронзительно-синего цвета. Судя по ужасу во взгляде Гарри, таким же теперь было и его лицо… * Тилли Ток - о ней можете прочитать здесь http://vk.com/photo-17753258_231550206 но Рон врет, просто используя известное имя.