Рождественская звезда (Christmas Star)

- Эй, не переживай так. Ещё можно всё восстановить. Лучше посмотри, какая погода сегодня хорошая, - Бард в своей привычной манере пытался меня развеселить. - На удивление, - вздыхаю, глядя в окно на солнечное небо. - Только врачи не дают никаких гарантий на восстановление. Скорее всего, я навсегда останусь прикованным к инвалидной коляске. Мой отец, конечно, состоятельный человек, но не олигарх. Даже если и есть способ, вряд ли я смогу им воспользоваться. Давай не говорить об этом, пожалуйста. - Хорошо. Как кажешь, Себби. А твоя мама? Она надолго приехала? - Я не знаю. Наверное, скоро вернётся в Эльверум. Меня уже отчислили? - Нет. Формально ты ещё числишься у нас. Кстати, Анжела хотела узнать твой адрес, чтобы прийти проведать тебя. Сказать ей? - Не нужно. Её брат меня прикончит, если увидит рядом с ней ещё раз. - А почему ей ничего не объяснишь? Лично ей. Вместо этого молчишь тут. - Эш изнасиловал меня два месяца назад, когда узнал о том, что я иногда гулял с его сестрой. А я Анжеле-то ничего и не сделаю. Она без моего согласия меня тогда в город потащила. - И ты об этом только сейчас сказать решил? - Тебе - да. Я рассказал отцу об этом в день происшествия. Анжела была там. И смотрела на то, что со мной делал её брат. Я не хочу больше её видеть. Всю эту чёртову семью.       Я развернул коляску, чтоб смотреть другу в лицо. Пожалуй, он у меня всё-таки был единственным. Жаль, что он не пришёл раньше. - И он ничего не сделал с твоим обидчиком? - А что он Ландерсу сделает? Мораль почитает? Большего с его родителями не получится. Те готовы любого разорвать за свою дочь. А Эш всего лишь сестру защищал. И все шишки снова на меня посыпятся. - Тогда я укажу ему место. - Не смей! Тебе загреметь хочется? Отец не стал поднимать эту тему потому, что суд мы не выиграем при всём желании. Грегори Ландерс будет защищать своих детей до последнего. С его связями это получится. А я лишь подставлю вас. Если ты так быстро узнал, что меня десять лет продержали в борделе, то для них эта информация вообще на ладони. Если я подам заявление об изнасиловании, то мне никто не поверит. Невозможно изнасиловать шлюху со стажем. Пожалуйста, Бард, не затевай драк. - Хорошо. Я не буду с ним драться. А что насчёт того, что с тобой случилось? Ты вспомнил что-то, что было до падения? Что-то, что могло бы помочь найти виновника происшествия. - С чего ты взял, что я не сам упал? - Ты, вроде, на тот свет не спешил. С чего бы тебе прыгать с крыши? - Наверное, ты прав. Кажется, Клод говорил что-то о том, что когда меня нашли, на мне осталось чужое семя, - тихо проговорил я, склонив голову - это совсем не то, что стоит сообщать друзьям. - Если его отдали на анализ, возможно, можно установить личность того, кто сделал это с тобой. - Я не уверен, что это сделали. Но попрошу узнать. Вроде, заводили дело по этому факту. Но оно очень быстро заглохло. - Так возобновите его, Себби. Тот, кто сделал это, должен быть наказан. - Это всё не так просто, Бард. Но даже если мы и узнаем, кто меня трахнул, то кто даст гарантию, что именно он привёл меня на крышу? Может, я сам пришёл. И упал по неосторожности. - Ты совсем не веришь в это? - Не верю. С чего бы мне верить? Думаешь, мне никогда служители закона не вставляли? Эти люди продажные. - Попроси своего отчима узнать про образцы. Это шанс найти того, кто это сделал. А мне пора. Прости, Себби.       Он улыбнулся, поцеловал меня в щёку и ушёл. Его идея, конечно, имеет место быть. Но что я буду делать, когда узнаю имя того, с кем провёл свою последнюю, будучи здоровым? Как со своим прошлым я смогу отстоять свою правоту?       Мне повезло, что мама ушла вслед за Бардом. Пошла в магазин. А Клод наоборот остался дома. Мне есть, что ему сказать. Да и я просто скучал по нему. - Ты сильно занят? - въезжаю в кабинет, задев дверной наличник колесом коляски. - Что-то случилось, чертёнок? - он отрывается от чтения документов и смотрит на меня поверх стёкол очков. - Я хотел попросить тебя кое о чём. - И о чём же? - Ты говорил, что когда меня нашли, я был измазан чужой кровью и спермой. Ты мог бы узнать, кому они принадлежали? - Послушай, Себби... - Клод тяжело вздыхает, снимает очки и трёт переносицу.

***

POV Claude

      Ты задал правильный вопрос, демонёнок. Но, увы, я не смогу тебе помочь. Не потому, что мне сложно узнать. Совсем не поэтому. Прости. - Я слушаю, - ты нетерпеливо поджимаешь губы и смотришь на меня, нахмурившись. - Я давно узнал, кто это был. Но есть другая проблема. К этому человеку не подобраться. - Кто? - ледяным тоном прозвучал этот вопрос, больше схожий с утверждением. - Эш Ландерс. Сын Грегори Ландерса. И сперма, и кровь принадлежат ему. Но дело в его отце. Он не отдаст своё обожаемое чадо на растерзание. Потому мне нужен способ подобраться лично к нему. Этим я и занимаюсь с момента оглашения результатов. Но по-прежнему ничего. Он чист, как первый снег. - Я понял. Изнасилование на него никто не повесит. А что до моего падения? Это сделал он же? - Нет никаких доказательств того, что это сделал именно он. Лишь то, что у вас был секс. - Клод, он не один раз приставал ко мне. Избивал, насиловал. Но это ведь никак доказать нельзя, да? - Демонёнок, ты прав. К нему не подобраться.       Мне мерзко это осознавать, но я не смог тебя вовремя защитить. Защитить от нападок золотого мальчика. Но я сделаю всё, чтобы виновные были наказаны, чертёнок. Я клянусь тебе. - К нему подобраться только через Анжелу. И к Эшу, и к его отцу. Они на всё ради неё готовы. Но она не станет помогать мне закрыть её брата в тюрьме. - Себастьян, ты не замечал, не приставал ли Ландерс к кому-то ещё? - Он знаком с Никки, сестрой Барда. И Анжела знакома. Эш иногда позволяет себе поцеловать её на людях, но не больше. И я не скажу, что она была против. Вроде как, они с Анжелой дружат. - Меня интересуют жертвы. Но и эта девочка может пригодится. Ты не мог бы с ней поговорить? - Чтоб не вызывать подозрений? - ты улыбаешься. - Хорошо. Я поговорю с Никки. - Умный мальчик. - Люблю тебя. Безумно люблю. Что бы не случилось, - давно не видел тебя таким умиротворённым. - Я тоже люблю тебя, демонёнок. Прости меня. Прости за то, что тебе пришлось пережить. - Это не твоя вина, - ты снова улыбаешься - похоже, ты счастлив это слышать.

***

- Ты хотел меня видеть?       Девушка пришла через несколько часов после звонка её брату. Она была немного испугана, увидев меня. Похоже, не знала о случившемся. - Да, проходи. Присаживайся, - указываю рукой на диван. - Извини, что не встретил. Нет возможности. - Н-ничего-ничего, я всё понимаю. Брат сказал, что ты хочешь меня видеть. Я тут принесла тебе кое-что, - Николь покраснела и протянула мне плотный пакет. - Спасибо, - улыбаюсь ей в ответ. - Садись. Бери печенье.       Она садится на диванчик, но к вазочке с печеньем, стоящей на столике неподалёку, не прикасается. Не хочет? - Нет, спасибо. Извини, я не знала, что ты теперь... такой. Я думала, что ты просто заболел, - девчушка снимает очки и вытирает набежавшие слёзы платочком. - Не плачь. Я хотел у тебя спросить кое-что. - Спрашивай, конечно. Я постараюсь ответить. - Это касается Анжелы. Вы, вроде, подруги. Она хотела прийти ко мне, но у неё скоро День Рождения. Я хотел подарить ей что-то, но совсем плохо знаю её. Может, ты знаешь, что она хотела бы? - Анжела? - Никки перевела дыхание и вернула очки обратно. - У неё есть единственная мечта - вернуть Ирини. - Ирини? Кто это? - Ирини Георгиади. Она была нашей подругой и пропала летом прошлого года. А осенью к нам перевёлся ты. Ирини - гречанка. Перевелась к нам четыре года назад. После того, как она исчезла, мы пытались её найти. И сами, и полиция искала. Но она будто испарилась. Её отец умер через месяц после её пропажи. Сердце не выдержало. А её мама до сих пор ищет её. Анжела больше всего на свете хочет найти Ирини. Это её главная мечта. Да и моя тоже. - А как она исчезла? - Её День Рождения в начале июня. Мы решили пойти прогуляться вместе, ей ведь шестнадцать исполнилось. А вернулись из города совсем поздно. Было около полуночи. Ири жила неподалёку от Анжелы. Они с братом решили проводить её до дома, а я со своим пошла домой. А на следующий день она просто пропала. Соседи сказали, что слышали, как она вернулась домой, но родители её не видели. Утром её просто не нашли. - Эш тоже знал её? - Да, конечно. Ирини была его девушкой. Они встречались. - А они ссорились? - Бывало иногда. Она очень заводная, пылкая. Всегда было много идей. Она танцевать любила, пела. Эшу это не нравилось. Ирини всегда была в центре внимания. Он ревновал, конечно. - А почему в школе о ней никто не говорит? Если она была душой компании. - Нам учителя запрещают. Не хотят, чтобы и Исидора умерла от горя. Исидора Георгиади - мать Ирини, она ведёт музыкальное искусство у младшей и средней школы. - Странное желание. Но это её право. Знаешь, теперь мне самому хочется познакомиться с вашей Ирини. - Она бы тоже была рада, поверь. - А у тебя есть её фотография? Мой отец работает в правоохранительных органах, возможно, чем-то удастся помочь расследованию. - Да, конечно, - Николь улыбнулась и достала телефон. - Вот она.       Никки подошла ближе и показала фотографию на экране. С неё смотрела молодая смуглая девушка. Действительно южанка. И очень красивая. Таких шикарных чёрных кудрей я давно не видел. А глаза миндалевидные, карие, с пушистыми ресницами. Даже без косметики выглядит отлично. И в тридцать будет, и в пятьдесят, и в семьдесят. Если сейчас жива, конечно. И что-то мне подсказывает, что жива. - Перешлёшь мне эту фотографию, Никки? - Конечно. Покажи её своему отцу. Может, он поможет её найти? Или хотя бы укажет, где её искать. Если расследование сдвинется с мёртвой точки, мы все будем безумно рады. Особенно мама Ири. - Спасибо тебе. Ты ведь будешь на связи? Если что-то появится по её делу, я обязательно передам тебе. - Да-да, конечно. Если что, звони брату. Я не всегда свободна, а он выслушает и мне расскажет. Вдвоём всегда лучше. - Хорошо, как тебе будет удобнее. Спасибо, Николь, - улыбаюсь ей, а она светится от счастья, получив надежду.       Девушка уходит окрылённой. Но надежда появилась и у меня. Если Ирини Георгиади была девушкой Ландерса, и тот действительно любил её, он бы ни за что её не убил. Зато запугать её вполне мог. И упрятать в какое-нибудь отвратительное место, вроде того, в котором я провёл десять лет. А если это действительно так и это удастся доказать, то Эш уже не отвертится. И никакой отец его не спасёт. Лишь бы Ирини осталась жива.