POV Claude
Этот маленький чертёнок слишком много разговаривает, но этим он и прекрасен. Удача это или нет, то, что мы остались у настоящих родителей Себби, я не знаю. Ты отвечаешь на поцелуй, обвивая мою шею руками. Хотелось взять тебя прямо сейчас, если бы не один удручающий факт. Смазки-то не было. Просить у хозяев дома, как минимум, неприлично. - Стоп, - я отстраняю тебя. - Смазки нет. В отеле осталась. - И что? Сейчас найду что-нибудь, - вздыхаешь и поднимаешься с кровати. Недовольно фыркаешь и идёшь в ванную в поисках чего-то подходящего. Возвращаешься с... кремом для рук? Украл у своей матери? - Где ты это взял? - В шкафчике, в ванной. Очень вовремя, кстати. Садишься на кровать и открываешь тюбик. - Что смазывать будем? - склоняешь голову набок, улыбаясь. Забираю у тебя крем и ложу тебя животом на свои колени. Заставляю тебя раздвинуть ножки. Наношу крем на пальцы и смазываю твою дырочку. Ты никогда не позволял касаться тебя там ничем, кроме члена. - Попробуем новенькое, малыш? - вставляю в тебя два пальца. - Что... именно? - еле отвечаешь ты. - Сейчас узнаешь, - ещё два пальца. - М-м... Я, кажется, понял, но... Больно же, - тихий всхлип. - Больно? Я надеялся, ты более эластичный, - вынимаю руку и наношу больше крема на всю кисть. - Н-не надо, пожалуйста... - вертишься, получаешь шлепок второй рукой и спокойно лежишь. - Чш-ш... Тихо. Только не кричи, - фокус вновь повторяется, ты принимаешь в себя всю кисть. Тихо подвываешь. Зачем, спрашивается? - Пожалуйста, прекрати... - тихо стонешь ты. Неужели так больно, малыш? Хорошо, так и быть. Не буду тебя больше мучить. Вынимаю руку, наскоро вытираю её о простыню, и укладываю тебя рядом на живот. Ты тихо шипишь, но потом задушенно стонешь, когда я вхожу в тебя.***
Развлекались мы недолго. Боль от приключений в аэропорту ещё не прошла и мешать родителям не хотелось. На свою кровать я перебираться не стал. Остался лежать вместе с Клодом. Странно, что в комнате стояла и двуспальная, и односпальная. На утро я проснулся один, не смотря на то, что засыпали мы вместе. Я привел себя в порядок, оделся, застелил кровать и сбежал вниз. Отец куда-то ушёл, дети, видимо, вместе с ним. Мама с Клодом о чём-то разговаривали на кухне. Она улыбалась, как и всегда. - Доброе утро, - тихо произношу я, когда захожу. Очень хотелось забраться Клоду на колени и поцеловать его, но создавать неправильное впечатление не хотелось. Поэтому я тихонько забираюсь на низкий подоконник. - Доброе, - Клод прервал разговор и холодно ответил мне. Что я уже успел натворить, что он разозлился? Но он сам меня придвинул к себе и поцеловал в щёку. Что самое странное, мама не смутилась, только заулыбалась сильнее. Я покраснел, как спелый томат. Так стыдно мне ещё ни разу не было. - Ну и чего мы такие стесняшки? - засмеялась мама, а потом подошла ближе и тоже обняла меня, а затем прошептала на ухо. - Если с ним твоё счастье, будь счастлив, малыш. Я готов был провалиться со стыда. Как она так быстро всё узнала? Неужели Клод додумался её всё рассказать? А если бы ей стало плохо? Это ещё повезло с такой реакцией. Но всё равно было стыдно. Я обнял её в ответ. Я понимал, что скоро нам придётся вернуться в отель, а потом и в Лондон. Ненавистный город. И из-за чего? Всего лишь из-за одного человека.***
В отель мы вернулись только вечером. Завтра утром уже нужно было возвращаться обратно. Но так не хотелось. Хоть и было стыдно перед мамой за мои отношения с тем, кто являлся моим опекуном в Англии. Всю ночь я не мог уснуть из-за переживаний. И под утро Клод, которого я достал тем, что вертелся на кровати и не мог найти удобное положение, поставил меня в самое удобное (для него) положение и трахнул. Так, что я не мог сидеть за завтраком. И как потом добираться до Осло на автобусе? Но всё разрешилось само собой. В этом самом автобусе меня одолел сон, который я активно прогонял ночью. Дорога до дома тоже была не из приятных. Вылет задержали на четыре часа. Я всё это время ныл, как дитё малое. Теперь уже самому стыдно. Но по прибытию мне отвесили ремня за это нытьё так, что мало не показалось. Скоро и каникулы закончатся. Одно радует. Мама жива и здорова. Дух Рождества ещё не покинул город. Везде горели праздничные огоньки гирлянд. Я решил приготовить булочки в качестве извинений, хотя сам без понятия, что нужно делать. Боюсь, за разгромленную кухню мне влетит вдвойне. Но, к моему счастью, я смог найти книгу с рецептами. Тесто получилось на удивление хорошим. Насчёт начинки я решил не мудрить особо и просто нарезал яблоки, а потом перемешал их с сахаром и корицей. От запаха корицы самому хотелось есть. Причём очень. Но пришлось терпеть, пока испекутся. Клод снова сидел в своём кабинете и я не придумал ничего лучше, чем принести ему и булочки, и чай на подносе. Только он не обратил на меня никакого внимания, продолжив перебирать документы. Тогда я решился усесться ему на колени. Только оказался скинут на пол. - Ну ты чего, обиделся? - тихо спрашиваю я, растирая ушибленный локоть. - Ты как себя вёл сегодня, а, мелочь? - он наконец-то соизволил обратить на меня внимание. - Плохо, - вздох, я снова красный, как помидор, ибо стыдно. - Вот иди к себе в комнату и не возникай. По заднице ты уже получил. - Не прогоняй меня. Пожалуйста... Мрр... - без отчаянных мер не обойтись. - Ты сейчас чего добиться хочешь? - Клод зло посмотрел на меня. - Я старался, между прочим. Мог бы и попробовать. Мрр... - Прекрати изображать кошку. Иначе я тебя сейчас действительно кошкой сделаю. - Ты чего такая злюка? - Я злюка? Я не злюка. Просто один котёнок плохо себя ведёт. - Ну, я раскаиваюсь в своих поступках. Мне очень стыдно... Мрр... - я потерся щекой о его ногу. - Стыдно ему. Марш в комнату. И ждать меня. Я нехотя поднялся и виляя бёдрами, поплёлся к двери. - Кыш, развратник. Хотя булочки очень вкусные. Я не оборачиваясь выскочил из комнаты. Я уже догадывался, что меня ожидает. Ну, хоть булочки ему понравились. Это даёт небольшую надежду, что мне не так сильно влетит. На небе расцвели звёзды. Не хотелось включать свет, чтобы было их виднее. И я уселся на подоконник у раскрытого окна. В коротеньком халатике. Холодно не было, не смотря даже на снег, медленно падавший за окном крупными хлопьями. Только ветер трепал мои отросшие волосы. Я снова вспомнил свою жизнь в борделе. Вспомнил, как меня отшлёпали за вот такие вот посиделки у открытого окна. Но это ощущение свободы было бесценно. Пусть тысячу раз будет холодно, но я отсюда добровольно не слезу.