Подождём до рассвета

      Клэри закрыла дверь в свою комнату, и устало на неё прислонилась. Она устала, ужасно устала, но ничего не могла с этим поделать. Голова начала болеть от множества вертящихся мыслей, которые не давали покоя. Девушка устало прикрыла глаза, съезжая на пол. Разговор с Джейсом её утомил окончательно, но она держалась из последних сил, стараясь не выдать своего сомнения. Так было лучше. Так было правильнее. Обрывки фраз до сих пор крутились в голове, и первая слеза скатилась по щеке Фрэй. - Нет, Джейс, не будет никаких отношений. - Всё же решила остаться с моим любимым братцем? Этот колкий и насмешливый тон врезался в память. Он прозвучал резко, как пощёчина, но рыжеволосая дала себе слово, что будет держать марку. - У вас, что, других вариантов нет, как перепихивать друг на друга? Вы же братья. Вы не должны ссориться из-за девушек. - Значит, есть кто-то ещё? Браво, Клэри, ты везде успела. - У меня никого нет! И я не буду вместе ни с одним из вас! У меня и так дерьма хватает! - Меня ещё ни кто не называл дерьмом. Но все когда-то бывает впервые. Так ведь? И он ушёл, бросив на девушку высокомерный и полный презрения взгляд. Ушёл, задев плечом и даже не обернувшись. Она сделала ему больно, но ей тоже было тяжело. Но лучше терпеть ненавистные взгляды обоих, чем видеть, как мучается один из них. Клэри закрыла лицо руками и разрыдалась, как маленькая девчонка. В последнее время всё перевернулось вверх дном. Не всё же время казаться сильной. Она обычная девушка со своими заморочками и имеет полное право плакать и быть слабой. Ещё и Изабель. Только сейчас Фрэй осознала, почему брюнетка так повела себя, когда застала её целующейся с Джейсом. Она была не равнодушна к нему. Тем лучше. Может, рыжей удастся вернуть дружбу. Но эта мысль исчезла так же быстро, как и возникла в подсознании, когда Клэри вспомнила взгляд, которым её окатила брюнетка. Вытерев слёзы тыльной стороной ладони, девушка поднялась на ноги и прошла к столу. Открыв верхний ящик, Клэри достала письмо от матери, которое не трогала со вчерашнего вечера. "Если добивать, то лучше всё сразу", - промелькнула мысль в голове у рыжей и она вскрыла конверт. Из прямоугольного конверта, рыжеволосая вытянула сложенный вдвое листок жёлтого цвета, который Джослин, видимо, вырвала из своего блокнота, в котором делала наброски будущих картин. Клэри развернула листок и стала читать. Our Last Night - Sunrise Милый мой, котёнок! Клэри почувствовала, как сердце камнем рухнуло вниз. Так мама к ней обращалась, когда хотела донести до девушки что-то важное. Очень важное. Вдохнув побольше воздуха, Фрэй продолжила читать, не обращая внимания на трясущиеся руки. То, что я тебе сейчас напишу, я никогда бы не хотела рассказать тебе так. Я никогда не хотела, чтобы о своём предназначении ты узнала от едва знакомых тебе людей. Я всегда хотела быть рядом и самой рассказать обо всём. Но ещё лучше, чтобы ты выросла в родовом поместье в Идрисе, среди величественных деревьев. Что бы ты каждый день видела рассвет, как на той самой картине, стоящей в углу на мольберте. Рыжеволосая всхлипнула и оторвала взгляд от письма. Слёзы ручьём катились по щекам, и девушка опёрлась на край стола, пытаясь совладать с эмоциями. Казалось, что она читает не письмо, а это мама, стоит рядом и говорит эти слова. В голове Клэри отчётливо слышался голос Джослин. Его мягкий тембр, который слегка убаюкивал, и её лицо, застывшее в грустной полуулыбке. Но, видимо, так было начертано судьбой, чтобы всё произошло без меня и именно так, как случилось. Да, всё из-за твоего отца. Он – монстр! Фрэй втянула в себя воздух, и почувствовала, как ноги стали подкашиваться. Клэри ухватилась за край стола и села на стул, снова уставившись в листок. Да, именно он организовал восстание. Именно он стоял за всеми теми ужасами, о которых ты, наверняка, слышала. Но Валентин не всегда был таким. Его изменила жажда власти! - Она меняет всех, мама, - прошептала девушка, моргнув несколько раз, чтобы убрать пелену, застилавшую глаза. Ты, наверно, и не помнишь, но до твоего первого дня рождения он был замечательным отцом. Он носил тебя на руках, читал сказки и пел колыбельные. Кормил тебя из бутылочки и кашей, учил тебя ходить. И твоим первым словом было "папа". Думаешь, что твоя мать бездельничала? Ничего подобного. Ты выматывала нас обоих, котёнок. Так что страдали мы оба. Девушка засмеялась, представив укоризненный тон матери, которым она всегда произносила подобного рода вещи. Я прошу, не вини его, милая! Я не стала винить, уходя. Не вини и ты. Он дважды хотел добраться до тебя, и первый раз мне удалось бежать. Сейчас он всё ближе и я не уверена в том, что смогу уберечь от него здесь. Поэтому я ухожу, оставив тебя наедине со всеми проблемами. В этот раз я обязана сделать всё, чтобы ты никогда не увидела того монстра, который взял верх над твоим настоящим отцом. Возможно, я больше тебя не увижу, но я всегда буду рядом. Я люблю тебя, Клэри! Береги себя!

Твоя, вечно рисующая, мама!

Клэри дочитала последние строчки письма и отложила его на стол. Встав со стула, девушка на негнущихся ногах, направилась к кровати. Единственным желанием на этот момент, было уткнуться носом в подушку и плакать. Плакать, пока не закончатся слёзы. Дойдя до середины комнаты, рыжеволосая качнулась и все предметы стали плыть перед глазами. Всё заволокло пеленой слёз и в следующую секунду ноги девушки подкосились, а сознание стало уплывать, погружаясь в спасительную тьму.