Зеркало, зеркало

POV Шерлок – Привет… Парень в отражении смотрел, чуть склонив голову с небрежно растрепанными волосами – словно только что выбрался из постели. Нахально хмыкнул и прикусил большой палец белыми гладкими зубами. – Нужна помощь? – его яркие даже в сумраке глаза попытались вызвать у меня чувство вины. Непостижимо, как можно выглядеть одновременно удивленным ребенком и чистейшим сексуальным желанием? Но ты можешь… я могу… Прикасаюсь ладонями к стеклу, словно это оконная рама, за которой холодный осенний дождь. Ты зеркально прикладываешь к ним свои… с другой стороны… и я чувствую их тепло. Ты часть моей души, я отказался быть тобой. Ты мой билет в ад, не хочу им воспользоваться. Но как же жаль тебя отпускать… Я нашел выход. Я нашел тебе применение… – Не совсем, – хочу, чтобы мой голос был сух, ровен и холоден. Как у Майкрофта, он бы оценил… Не дам тебе шанса… – Мне нужен главный герой. Это будешь ты. О, как ты вскинул нашу медово-каштановую бровь! И глаза вспорхнули, как крылья бражника*… – Не пытайся меня очаровать. Я тебя изменю, переделаю, и ты не станешь больше мной управлять. – Шерлок… – ты улыбаешься моей самой мягкой, обезоруживающей улыбкой… Но у меня иммунитет. – Я не враг… позволь… – Прости, – тихо роняю. Мне жаль… мне действительно чертовски жаль… мы ведь могли поладить… …и одним взмахом руки я меняю твои черты… …чуть крепче скулы, пусть по ним пройдет небольшой шрам… нет-нет… еще меньше – светлая бегущая ниточка на золотой, загорелой под индийским солнцем коже… …яркие, чуть выгоревшие глаза… цвета редкого голубого доминиканского янтаря**… ты… нет, не ты – ОН щурит их, зная цену и себе, и грёбаному миру вокруг, так много забравшему у него, но возвратившему свой долг чужими жизнями… …губы тонкие, словно рассеченная сталью плоть… кривая хищная ухмылка… в ней я оставлю что-то от тебя… чего уж… …плечи чуть шире, мощный разбег лопаток натянет дорогую рубашку, но тебе ведь нет дела до тяжелых взглядов в спину… …руки, жесты… никакой нерешительности… ты слишком хорошо знаешь последствия беспечности и потерянных секунд… в самой последней из них живёт смерть… …твой ум быстр, холоден, почти жесток… сомнения – еще одна слабость, вам двоим нет места в одном мире… …что тебя заводит? Что толкает в тёмные подворотни, в грязные сумерки чужих преступлений?.. Только азарт охотника… выследить и завалить добычу… единственной пулей, жадной до крови сталью, голыми руками… и ты не любишь деньги… Это просто плата за услуги. …и волосы – соломенные, выгоревшие до спелой белизны… или ранней проседи?... что-то… что-то знакомое… откуда?... Аллимадор Скрампи… …бывший командир британского полка в индийской колонии… …бывший аристократ, «охотник за головами», соперник лондонской полиции… …наемник, берущийся за самые безнадежные дела, в которых никто не видит смысла… Конец POV Шерлок – Шерлок… Легкое касание плеча… миг головокружения – и он вынырнул из небытия в полной солнечного света комнате… – Шерлок, с Вами все хорошо? – миссис Хадсон встревожено заглянула в удивленные глаза. – У Вас дверь не заперта… Я приготовила каре ягненка на обед, а Вы свой ланч так и не тронули… Боюсь, Ваш брат будет снова недоволен… Шерлок обвел взглядом кабинет… сколько же его не было?.. Легко соскочил с кресла, стиснул своими тонкими пальцами хрупкие плечики пожилой леди и, осветившись счастливой улыбкой, чмокнул пахнущую легким лавандовым парфюмом щечку. – Миссис Хадсон! У нас теперь есть главный герой! Ну, где Ваш ягненок? Я жутко голоден!.. Да, и шерри не забудьте… … Его первую книгу напечатал еженедельный альманах «Weird Tales», где она выходила по одной главе в каждом последующем выпуске, уже на третьей неделе подняв прибыль от продаж на тридцать семь процентов… «За дверью плачет смерть». Роман о неприметных гениях, о добродетели, доводящей до самоубийства, о фальшивых браках и настоящих наследниках, о скрытых мотивах и явных намерениях, о ласковой злобе и жестокой справедливости… Шерлок подписал постоянный контракт с издательством… На все последующие работы в следующие три года, льготные условия и преференции на дальнейшее его продление… Свой дебют он отметил в компании Молли и Грега. Грега Лестрейда – того самого, который… Их дружба возникла как-то сразу… и, похоже, ни тот, ни другой не ожидали этого от себя… Но однажды, спустя две недели после переезда Шерлока в Лондон, на пороге его новой квартиры появился неуверенно переминающийся с ноги на ногу растерянный мужчина, очевидно, совершенно не понимающий, какого черта он тут делает, но так же очевидно, кем-то лишенный выбора… Карие глаза смущенно смотрели на стоящего в дверях хозяина, облизанные в очередной раз губы потемнели, он откашлялся и кивнул внутрь дома: – Можно? Шерлок молча посторонился, пропуская нежданного гостя и невольно хмурясь от «считанных» с того подробностей и отметин. За инспектором тянулся густой шлейф из смеси знакомого дорогого парфюма, еще более знакомого запаха рук, памятного с пяти лет, когда Майкрофт оттаскал его за ухо за попытку вырезать из полы парадного костюма пиратский флаг… и легкого аромата кожаного салона элитного авто скромного Британского Правительства… …они опять обжимались в машине… как дети, ей-богу… какого черта Майкрофт не купит им квартиру? Или ему не нужны обязательства? Или они не нужны не ему?.. или… На пятой секунде он без сожаления бросил пустое занятие, захлопнул дверь и отправился заваривать чай… Неожиданно выяснилось, что у инспектора легкий, покладистый характер. Что с ним интересно, что он умеет шутить и нисколько не обижается на колкости… И паб, в который он привел Шерлока на следующей неделе, оказался вовсе не притоном для нетрезвых футбольных фанатов, а очень уютным заведением с вкусной кухней и свежим элем… пиво Шерлок не любил… А еще у Лестрейда всегда было нераскрытое, безнадежное дело… для него… И каждый раз Шерлок открывал картонную папку с видом ребенка, разворачивающего упаковку рождественского подарка. Грег был щедр, но «небескорыстен». Шерлок помогал инспектору разобрать улики, а тот давал ему затравку для новой книги. С картинками и подробностями… Был ли доволен их дружбой Майкрофт, знал только Майкрофт… Он приходил только в дождь… Шерлок выдвинул версию, что его не пускает зонт – ревнует к проступающим на солнечном свету веснушкам. Грег только пожимал плечами и вертел по сторонам головой, словно опасался, что стоит ему раскрыть рот, и объект расспросов тут же покажется в поле зрения, как мирный авианосец в Персидском заливе… Успех первой книги не испортил этой странной дружбы, напротив – добрый инспектор радостно хлопал новую знаменитость по уже отбитому дружескими шлепками плечу, тащил смущенного автора к себе в Ярд и громко знакомил с сослуживцами… А когда вышла вторая книга, написанная в продолжение приключений детектива Скрампи, солидный и крайне влиятельный литературный журнал «The Times Literary Supplement» назвал Шерлока «новым Жюль Верном исторического пера» – за пробуждение интереса к живой истории у молодого поколения и бережное отношение к национальному наследию… Прошло полгода с тех пор, как затянувшаяся посреди зимы оттепель с теплым и сладким, как поцелуи, ветром, с хмельными от не-секса глазами накрыла Шерлока с головой, заставляя позабыть о случившемся… И целая жизнь дразнила пламенными первоцветами где-то на краю почти начавшегося будущего… И тогда в его сны ворвался Карл… … Шерлок перестал спать. Его опаловые глаза потускнели, их затопил дымный тоскливый флер… темные круги, проступившие под ними, походили на траурные ленты, кармин припухлых смеющихся губ сменился на розовый пепел… Он почти не разговаривал, внезапно застывая посреди беседы, или беспокойно шарил взглядом по людскому разнотравью, словно заметив среди него чей-то знакомый силуэт… Грег не выдержал первым: – У тебя проблемы? Выглядишь ужасно… Ты спишь хоть изредка? Шерлок отшучивался, оправдывая хронический недосып творческими муками. Грег верил… или делал вид… и проводил с ним пару вечеров подряд… Молли так легко обмануть не удавалось. Тихая умница Хупер с полным правом занимала должность старшего помощника руководителя отдела памятников Средневековья и Нового времени в Британском музее. – Что-то происходит с тобой, – она не спрашивала, а констатировала факты, упрямо заглядывая ему в лицо серыми, серьезными, как у патологоанатома, глазами. Шерлок отлично знал, что у этих серых глаз с чайными крапинками возле зрачков крайне настойчивая хозяйка. – Нет! С чего… – Ты такой грустный, когда никто не смотрит – будто ждешь, что тебя вот-вот окликнут… Шерлок, что-то случилось? Он не отвечал. А что он мог сказать? Что в его голове поселился паук, и Шерлок прочно застрял в его тонкой кевларовой паутине? Что в её липких путах так сладко умирать? И что каждый раз Шерлок мучительно и жадно умоляет убить его снова и снова? Что он сгорает от ненависти так же страшно, как когда-то сгорал от любви? Он выбивается из сил… он тонет… уходит с головой в бездонный омут, под черный крошащийся лед… Он не может рассказать Грегу, потому что об этом сразу же узнает Майкрофт… Майкрофт чертовски умен, а Грег не умеет врать… А значит – прощай, свобода! Здравствуй, тихая частная клиника, ласковые врачи, мудрые психотерапевты… на месяц… на год… навсегда… Значит, у него нет союзников… значит, надо искать выход самому… значит? … Чувства и разум. Он загнал свои чувства в ту самую комнату, запер дверь на ключ и заколотил крепкими досками крест-накрест для верности… Он проснулся сегодня от своего крика, сорвав горло и кончив себе в руку – мокрый от пота, дрожащий в безумной лихорадке похоти и возбуждения, выпившего его до капли. Он устал. Бесконечно измучен, выжат, как лимон… и доволен до истерического хохота… Он стоит, упираясь руками в край раковины, вглядываясь в свое отражение, в кривой хищной улыбке которого проступило что-то звериное… Попался! Шерлок его вычислил… Там, где чувства предали, отдав хозяина на растерзание его же собственным призракам… Разум, благослови его, Боже… этот холодный, бесстрастный прототип сопоставил всё произошедшее за последнее время, отбросив всё невозможное и приняв за версию сухой остаток исчислений… Результат казался странным, пугающим, но логически правильными… Шерлоку оставалось его всего лишь проверить эмпирически… Карл приходил только тогда, когда вдохновение не оставляло Шерлоку шанса на сон и еду, когда его беспечные, неуправляемые пальцы носились по клавишам ноутбука, как обезумевшие лисы по лесу во время травли, когда он переставал замечать смену дня и ночи, и каждая глава, выходившая из-под его рук, уже дышала собственной жизнью – яркой, как его глаза, забавной, как маленькие золотые морщинки возле переносицы, жестокой, как беспощадно-роскошные скулы её творца… И расправа была яростной, убийственно-ласковой, смертельно-желанной и ужасающе-сладкой… Шерлок встречал утро растоптанным, выпотрошенным, использованным, как последняя шлюха, и постыдно удовлетворенным… Он ненавидел себя, терзал предавшее тело под обжигающими струями, сдирая кожу вместе с памятью. Но стоило неистовой фантазии остыть хоть чуть-чуть, и тексту новой главы потерять свою беглость и живое дыхание, Шерлок хмурился, носился из угла в угол, словно тигр в тесной клетке, снова тянулся к сигаретам и злобно рычал на свое отражение, стыдливо прячущееся за тяжелыми портьерами в зеркале тетушки Сибил… И ночи его наполнялись тишиной, покоем и одиночеством… Карл мстил за измену… Но теперь Шерлок знал, что ему делать. В это ему помогла статья в «The Sunday Times», написанная молодой неизвестной журналисткой, скорее всего – внештатным корреспондентом, крепко ухватившей маленькими ручками свой счастливый шанс. «Последняя книга начинающего и претенциозного писателя Шерлока Холмса не принесла его поклонникам ничего, кроме недоумения и крайнего разочарования. Все персонажи откровенно бесцветные, словно наклейки на бакалейной упаковке. Их поступки выглядят фальшивыми, вымученными и принуждёнными, а сюжет – плоским и притянутым за уши… А что и говорить о главном герое с его невыговариваемым именем, изменившимся с предыдущих произведений почти до неузнаваемости, и из бесстрашного, остроумного искателя приключений превратившегося в беспринципного, самовлюбленного убийцу… Определенно, мистеру Холмсу потребуется новый персонаж, чтобы вернуть себе преданность читателей, увлеченных до сей поры его творчеством…» Шерлок недобро ухмыльнулся улице за окном, бросил пухлую газету за спину. Та вспорхнула растрепанными страницами, шумно спланировала на кофейный столик, чудом не смахнув с него раскрытый ноутбук с начатой главой. Разумеется, он сделал это нарочно. Та книга. Провальная. Карла не было пять недель… А значит, он прав. И ему действительно нужен новый персонаж. Шерлоку было стыдно. Тогда, чуть больше года назад, он плохо слушал своего психотерапевта, уверенный в том, что понимает себя лучше кого бы то ни было… Создавая Аллимадора Скрампи, Шерлок не замещал свою больную жизнь творчеством… Шерлок замещал настоящего мертвого Карла придуманным ЖИВЫМ. Новый персонаж? Отлично! У него будет новый персонаж… Совершенно новый!