Молитва. (из Цикла "Когда мы были равны")

Весна 1941 Кремль Россия мчался по коридору, как сумасшедший, буквально никого и ничего перед собой не замечая, и не извиняясь перед теми, кого по пути случайно задевал или толкал. Ему нужно как можно скорее добраться до Сталина. Его дорогой вождь обязан узнать разведданные, которые только что получил сам Иван. Он сам должен рассказать ему об этом. Быть может, в такой спешке и не было нужды – Отец всегда все знал, и, наверняка, уже имел решение – но будет лучше, если предположения Вождя смогут опереться на доказанные факты. Литва, Латвия и Эстония, впервые увидевшие своего начальника в таком состоянии, решили узнать, в чем дело и последовали за ним, но на некотором расстоянии, опасаясь наказания за длинные носы. Собственная затея показалась им тем паче неблагоразумной, когда они поняли, что Брагинский направляется к кабинету Сталина. Россией управляли многие люди – правительство, созданное Единственной-Идущей-Верным-Курсом-Партией, но над всеми ними колоссом возвышался Иосиф Сталин. Балтийские братья еще никогда не встречались с ним лично, но, как и все, многое о нем слышали. Только хорошее, в основном. Однако же, доверять этой информации, щедро рассыпанной по страницам советских газет – не торопились. Но для них не было тайной и то, как сильно Иван уважал этого человека. Похоже, он возлагает на него большие надежды, как на преемника Ленина, которого он и его люди вообще почитали почти, как святого. Подойдя к двери кабинета, Иван осторожно постучал и прислушался к звукам с той стороны. Отец терпеть не мог, когда кто-то отвлекал его от дел, не согласовав встречи. Через несколько секунд до его слуха донесся звук шагов. Дверь распахнулась – и Отец предстал перед ним. В первый миг выражение его лица было мрачным, но узнав свою страну, он улыбнулся и похлопал Ивана по плечу. - Ах, это вы, tawarisz Россия. Что привело вас ко мне в такое время? - У меня ужасные известия, tawarisz Сталин. – Без тени привычной дурашливости в голосе ответил Брагинский. - Вот как. Что ж – проходите, рассказывайте. – Сталин чуть отступил в сторону, чтобы дать ему войти. На Россию внезапно накатило смущение, и он застенчиво улыбнулся, скрываясь за дверью. Едва та закрылась, как Литва, Латвия и Эстония припали к ней, чтобы слышать их разговор. Усевшись за рабочий стол, Сталин указал России на стул напротив. Иван, все еще смущенный, поблагодарил, мысленно ругая себя за эту нервозность и пытаясь успокоиться. Оказавшись в этом кабинете, он ощутил, как по коже прошелся знакомый холодок. И его причиной был не сквозняк - в самом помещении было тепло. Последний раз Иван испытывал подобное чувство в обществе своего последнего царя. Какая глупость! Отец народов совершенно не походит на его царей – кровожадных, ослепленных жаждой власти и бессердечных по отношению к народу и самому Ивану. Он благороден, добр и с чувством юмора. - Кажется,– голос Сталина вернул Иван к реальности - вы хотели мне что-то сказать, товарищ Россия? Брагинский устроился на стуле чуть удобнее. - Да. Видите ли, товарищ Сталин – наши разведчики, находящиеся в Германии, подтверждают, что Гитлер планирует нападение на СССР. Это сообщение повергло подслушивающих Литву, Латвию и Эстонию в шок. Россия смотрел Сталину прямо в лицо, ожидая его реакции. Какое-то время на нем ничего не отражалось – похоже, вождь просто обдумывал полученную информацию. Затем Сталин взглянул на Ивана и улыбнулся. - Это абсурдное заявление, товарищ Россия. Вы подписали с Людвигом пакт о ненападении, разве вы забыли? - Верно, товарищ Сталин, но… - Германия его не нарушит. Наша разведка заблуждается. - Но…! – Вскрикнул Россия, вскакивая со стула. – Наши разведчики – профессионалы, я им доверяю! Германия действительно готовится к нападению! Мы не можем просто взять и закрыть на это глаза! Сталин поднялся из-за стола и подошел к России. Опять улыбнулся и нежно погладил его по щеке - так, как это делают родители или возлюбленные – и от этого прикосновения у Ивана по всему телу пошли мурашки. От страха или удовольствия он и сам не мог сказать. - Мой дорогой Россия... Вы мне доверяете? Брагинскому стало почти стыдно за свое поведение мгновением раньше. - Конечно, доверяю, товарищ Сталин. - Раз так – то прошу вас выбросить указанное сообщение из головы и не нагнетать панику. Какое-то время Россия молчал, колеблясь, потом улыбнулся: - Так точно, товарищ Сталин. Услышав шаги по направлению к выходу, балтийские братья буквально испарились с места. Но показавшиеся в дверях Сталин и Россия все равно заметили их, прежде чем те успели скрыться за поворотом коридора. Вождь помрачнел. - Вот так, мой дорогой товарищ. Боюсь, что нам следует обращать больше внимания на разоблачение внутренних врагов нашей прекрасной страны. Будьте бдительны. Они могут оказаться даже среди тех, кого считаешь друзьями. Иван промолчал, смотря на тот коридор, в котором скрылись его подчиненные. Да какие из них шпионы, к лешему… А вдруг? Его мысли вновь вернулись к Германии. Что, если Отец заблуждается и тот все же нападет на него? Готов ли он, Россия, к этому? Но все свои мысли и сомнения он оставил при себе и только легко козырнул, прощаясь: - До свидания, tawarisz Сталин. - До свидания, tawarisz Россия. – Отвечает тот, и захлопывает дверь кабинета. Россия медленно брел по коридору – бесцельно, куда глаза глядят – полностью погрузившись в свои мысли. Мысли были под стать его выражению лица – то есть, мрачнее тучи. Что если Людвиг нападет… нарушит слово… Иван не хотел войны. Война – это кровь его людей, это слезы русских матерей, это горящие дома. Захват чужих стран не так плох (пусть экспорт революции – занятие довольно хлопотное), но Иван не выносил, когда нападали на него самого. Тем паче кто-то вроде Людвига, чей начальник к тому же помешался на идее превосходства «немецкой расы». Но Отец сказал, что этого не случится, что все это – бред. Россия ударил себя кулаком по лбу, вспоминая приказ Сталина выбросить все эти мысли из головы. Но…не получалось. Он не мог так просто взять и отмахнуться от разведданных, яснее ясного дающих понять, что немецкое руководство планирует устранить Ивана Брагинского. То есть его. Россия остановился и ударился лбом о стену. Раз, другой, третий… Стена была украшена лепниной и резьбой – от удара об них кожа лбу тут же покрылась ссадинами и царапинами. Иван попытался сосредоточиться на этой боли, забыться в ней. Забыть, забыть о военном плане Германии. Они называют его «Барбаросса»… Черт побери, Иван, прекрати! Они нападут в мае. Хватит, довольно, будет! Скорее всего, с флангов - со стороны Ленинграда и … Проклятие, Иван, перестать думать об этом! Это приказ Отца! Спустя несколько ударов стена забрызгана кровью, а у России кружится голова. Лишь, увидев стекающую по изгибам узоров кровь, он понял, что калечит себя, и, прислонившись к стене спиной, сполз по ней на пол. Что, если Отец ошибается? Что он будет делать, если Людвиг нападет? Ответить на эти вопросы он не успел, потеряв сознание.