Но не зря расставлены сети — Ловчий не уйдет без добычи! И жестокость вспыхнула в детях, И друзья мои стали обидчиками. Так я не сдержал обещанья... Трюками врагов развлекая, Я впервые ощутил призвание свое!.. Фэнтези-мюзикл "Последнее испытание" - Детство чародея.
- Орихара! Офис встретил информатора лёгкой прохладой. События минувшего дня выбивали из колеи. Изая не мог не признать этого. Как бы в нём не играла гордость, как бы хотелось не признавать реальность – он должен трезво оценивать своё положение. Это его работа. - Что ты хочешь, Шизу-чан? Голос приобретает такие несвойственные краски усталости. Брюнет осознаёт, что дал трещину после того, как озвучил фразу. Он забыл надеть очередную маску, показывая своё реальное состояние. Непростительная оплошность перед своим врагом. А врагом ли? В последнее время Орихара и думать забыл про их ненависть. И это было… странно? Да, именно так. Общаться с Хейваджимой, но не дарить ему свой негатив - слишком странное чувство. - Что было в твоём доме? Тебе не противно лгать своим же сёстрам? - О чём ты? - Хватит, блоха. Я слишком хорошо знаю тебя, чтобы прочитать. Все твои объятья были пропитаны фальшью. И теперь вопрос: какого чёрта? Ты действительно такая дрянь, или притворяешься? - В психологи решил податься, Шизу-чан? Голос приобретает стальные нотки. Орихара щурит глаза, прожигая своим змеиным взглядом насквозь. Открывать свою душу, свои переживания не хотелось. Когда дело касается именно переживаний, Орихара замыкается. Простая схема, которая усложняла жизнь информатора. А может, и дарила ему свободу в действиях, ведь намного проще работать, когда твой разум холоден. - Знаешь, я не думаю, что кто-то сможет тебе помочь. Ты так заврался, что тебе бесполезно помогать, - он ненадолго замолкает, а потом вновь продолжает, - может, ты хоть попробуешь оправдаться? Давай, соври ещё раз, чтобы я окончательно убедился в том, насколько ты жалок. Орихара не смотрит на блондина, который, в свою очередь, стремительно приближался к тому, отбивая своими каблуками тихие звуки. Что-то задевает в словах дилетанта. Что-то заставляет чувствовать себя живым. Странно вновь чувствовать боль, что так давно не брала верх над чувствами. Странно ощущать себя человеком, а не куклой, что так упорно создавалась в гениальных руках манипулятора. Странно слышать долю правды в словах того, кого принимают за глупца уже много лет. - А если я не хочу врать, чтобы тешить твоё самолюбие? Информатор бросает взгляд-вызов на своего врага. Такие диалоги были чем-то особенным: Хейваджима медленно, с правильной последовательностью, снимал с Орихары все маски. И это было страшно, боязно и неприятно. Этот неотёсанный блондин начал слишком много проводить с ним времени. Чудовище, что жаждет стать человеком, и человек, что стал монстром в понятии ближнего. В глазах друг друга они выглядят до абсурда по-дурацки. То, к чему стремится один, - бред для другого. То, к чему стремится другой, - ужас для первого. Они не понимают и понимают друг друга одновременно. Их связь совсем другая, нежели у обычных людей. - Тогда я точно отправлю твою наглую морду в психушку, потому что мне не нравятся твои переходы, блоха. Определись уже, что ты хочешь мне показать. Я не намерен смотреть представление одного актёра. Ты играешь… Сколько я тебя знаю, ты всегда играешь. И каждый раз разные роли. Скажи мне, великий информатор, где мне найти человека, которого зовут Орихара Изая? Не манипулятора, не информатора, не монстра, каким ты хочешь быть, а просто человека? - Я не понимаю, о чём ты, Шизу-чан, - брюнет ехидно улыбается, продолжая елейным тоном, - но знаешь что? - Что? Хейваджима чуть ухмыляется, замечая перемену настроения своего собеседника. И ведь не скажешь, что секунду назад именно этот человек таращился в окно, словно искал там спасения. - Никогда больше не говори таких заумных речей: ты начинаешь казаться слишком образованным, а мне становится плохо от осознания этого факта. - Изая-кун! Зверский рык в очередной раз тешит самолюбие брюнета. Только на этот раз он кидает смешок, что более-менее похож на настоящий, и уходит в другую комнату. Он будет работать, чтобы разобраться в этой истории. Он будет упорно работать, чтобы поскорее перестать находиться рядом с вышибалой: ему слишком не хочется рушить привычную систему вранья, которую так легко может разломить Шизуо. - Кто же из нас монстр, Шизу-чан? Он скатывается по двери, чувствуя холод, и обхватывает тощими пальцами свои колени. Голова опускается. Можно спокойно выдохнуть, показывая самому себе усталость. Он пока не может сказать ему. Он не может открыться, но почему-то безумно хочется. - Ты рушишь меня своими действиями, идиот. А дальше блаженная темнота, что так мягко обволакивает, когда становится совсем плохо.***
Утро встречает информатора своими лучами солнца, что активно мешают спать. Шея затекла, потому что брюнет так и заснул около двери. Сейчас, правда, он покоился на ковре, чуть поодаль от той самой двери. Чувство, что тот не выспался, не покидало молодой организм. Вроде бы и спал, однако удовлетворения это не принесло совсем. Хотя, Орихаре ли об этом говорить? Он-то точно вряд ли что-то знал о покое и отдыхе. Медленной походкой он выходит в гостиную. Вышибала сидел на диване, удобно попивая кофе. Кажется, он настолько был завлечён напитком, что не сразу заметил ввалившегося информатора. А когда заприметил - ухмыльнулся, словно произошло что-то хорошее. - Шизу-Шизу, вот кто тебе разрешал пить мой годовой запас кофе? Он мне, знаешь ли, очень дорог. - Ой, заткнись, блоха. Что ты собираешься делать дальше? Изая зависает от такого предложения. Хейваджиму интересуют планы информатора? Кто тут слишком много привычек другого перенимает-то? Нет, думающий вышибала – это слишком сложно для интеллекта Орихары. Слишком много потрясений. Впрочем, именно из-за них он и ненавидит блондина. Непредсказуемость – это тот стартовый компонент их ненависти. - Чёрт, кажется, я начинаю понимать фанатиков, которые катаются по святым местам. Шизу-чан, это на тебя моя квартира так действует? Хм, может начать зарабатывать на этом? - Изая… «И, тем не менее, кое-что не меняется – остаётся прежним», - проносится в мыслях. Теперь уже у информатора на губах торжествующая ухмылка. Он тихо подходит к своему столу, усаживаясь осторожно в кресло. Вышибала следит за ним неотрывно, провожая чуть злобным взглядом. Да, он злится, но на сей раз ему удаётся как-то контролировать свой порыв. Да и, чёрт возьми, ему попросту не хватит денег, чтобы расплатиться за всё информаторское добро, если то сломается по его вине. А это весомый аргумент. - А если серьёзно? - Знаешь, после всего того, что тут произошло, понятие серьёзности – очень странная штука. Ну, а если всё-таки погрузиться в планы, то нам нужно ехать в Америку. И, кажется, именно в этот момент Хейваджима подавился кофе, что так старательно заваривал. Взгляд сразу переменился со злого на заинтересованный. О, видимо вышибала внутри своей души был авантюристом. Ну, или так хотелось думать брюнету. - И зачем нам сдалась Америка? - Ты не думаешь, что я люблю путешествовать, и во мне горит запал страсти? - Всё, что в тебе горит, так это -запал идиотизма, из-за которого я хочу тебя сжить со свету. - Фи, как грубо. Ладно. Мне просто нужно посетить родителей. Ничего особенного, но всплыли такие обстоятельства, которые мне нужно уточнить. И нет, я пока не могу и не хочу тебя посвящать во все мои догадки, не обижайся. В воздухе повисает тишина. Информатор витает где-то в своих мыслях, а вышибала даже не понимает, что сейчас сказал ему брюнет. За границу? Серьёзно? Родители? Познакомить врага с его родителями? О, да. До такого умозаключения мог додуматься только информатор. До такого сумасшедшего, безумного, опасного, необъяснимого и идиотского умозаключения. - И как ты меня представишь? - Да уж придумаем как-нибудь. Хотя… Орихара безумно ухмыляется. Может, парнем? Нет, его голова тут же слетит с плеч. Впрочем… Как там говорилось? Кто не рискует, тот не пьёт шампанское? А Изая всегда рисковал, как бы сложно не было. Правда, придётся сразу брать успокоительное. Как и для родственничков, так и для Хейваджимы. Не каждый же день будешь узнавать, что встречаешься со своим врагом. - Убери свою отвратительную ухмылку. Мне от неё тошно. - Знаешь, я бы даже мог сказать, что это обидно. - Не ври, тебя невозможно обидеть. До тебя достучаться – самая сложная миссия даже для психиатров. Я в этом уверен. - На тебя определённо вредно влияет нахождение в моей квартире. Всё, Шизу-чан. Завтра я вызываю экзорцистов, чтобы изгонять из тебя дух моей жилплощади. - На меня всё плохо влияет, что связано с тобой, блоха. - Но я же знаю, что ты без меня жить не можешь. - Изая! - Вот, - проговорил информатор, уворачиваясь, - уже кидаешь мою мебель. Кстати, скажу тебе для сведения, что вот тот стульчик, что ты только что сломал, стоит больше твоей месячной зарплаты. Мне начать брать проценты, или ты погасишь долг? - Блоха! Что-то, действительно, никогда не изменится… Изая надеялся на это, потому что интуиция подсказывала: грядёт что-то страшное. А начнётся оно с тайны, что так долго скрывали родители. Или не родители?