Шесть оттенков Охры

Они сидели на крыше под ночным небом и смотрели на бывшее тело когда-то работающего телевизора. Разбить его полностью не получалось ни в первый раз, ни во второй. Дадли то и дело спускался вниз и забирал его для очередного полета. — Кто тебя надоумил на такое? — спросил Гарри, рассматривая деревянную коробку с пузатым телескопом прошлогоднего века. — Тренер по боксу, — вздохнул Дадли, собираясь спуститься опять за «летающим аппаратом крепкого производства», — он был помешан в молодости на группе Led Zeppelin, много чего рассказывал об этих рок-н-рольных бунтарях. Самое запоминающееся из рассказанного, было то, как группа скинула пять телевизоров. И менеджер музыкальной группы спокойно оплатил их выходку. А на вопрос, каково это — скидывать телики? Мистер Коул спокойно отдал еще пять сотен и сказал: « В этой жизни все нужно испытывать самому, попробуйте это за счет Led Zeppelin». Ну, за счет группы мы не попробуем, а вот добить крепыша надо. Поттер засмеялся вслед уходящему Дадли. Через пару минут он уже был внизу и поднимал телевизор. А Гарри думал, что Ди сказал правду, и после каждого, хоть и неудачного полета с ним уходило что-то тревожное. «Может этот старый ящик обладал волшебным свойством, не имея при этом ни граммы волшебства? Ага, сейчас! Страх-то никуда не делся. Он как был его сопровождающим, так и останется. Куда бы он ни уехал, хоть на край света…», — думал Поттер и еще раз посмотрел вниз, но Дадли уже там не было, как и телевизора. А Ди уже спокойно заносил его на крышу, без единого намека на его тяжелый вес. — Давай попробуем подкинуть немного, — предложил Дурсль, — возможно, высота слишком маленькая. А там еще и почва мягкая. И телик падает как на перину. — Давай вон там, — Гарри указал на противоположный край крыши, — там вроде как дорожка из гравия. — А давай! — согласился Дадли, и они аккуратно ступая по черепице, направились в указанное место. А Телевизор, через пару шагов подкинут, и еще через секунду со звуком «хлоп», громко звеня разбитым телескопом, стал, наконец умерщвлен. — Вот и его не стало, — равнодушно рассматривая сплющенную деревянную коробку, сказал Поттер. Именно в этот момент, смотря на разбитый телевизор, ему захотелось рассказать Дадли все, и Гарри продолжил: — Знаешь, Ди, мне тоже предстоит умереть. — Что? — Дадли резко обернулся и с ужасом посмотрел на Гарри. — Умереть, мне предстоит умереть скоро. Когда — не знаю, — так же спокойно ответил Поттер. — Подожди, что ты такое говоришь? Ты болен? Может, в больницу? Сейчас многое лечится… — Нет, Ди, — перебил его Гарри и вздохнул, костеря себя и свой длинный язык и мимолетный порыв, который пробил его на откровение, — это не лечится ни одной медициной. Если бы я мог.… Если бы.… Прости. Не важно, просто забудь. Давай в дом? А? Я замерз. — Гарри! Расскажи, я тебя прошу, расскажи все! — умолял Дадли, схватив его за локоть и слегка сжав, стал трясти за руку. Пытаясь таким образом вытрясти из него правду. А Поттер, опустив голову, смотрел на разбитый телевизор. — Ди, дай еще немного времени, я расскажу, все. Но не сейчас. Прости за эту эгоистичную просьбу, — Гарри твердо посмотрел на него, и Дадли увидел эхо молодости в его глазах, тот самый твердый стержень, решимость, которая спустя годы исчезла. А потом Поттер на секунду закрыл глаза, и оно пропало. Так они и продолжали стоять, молча глядя друг на друга. И каждый думал о своем. — Пойдем в дом, — прервал молчание Гарри, и одной рукой обняв его, повел в нужную сторону, — даже если я тебе все расскажу, это ничего не решит и не изменит. — Ты так думаешь? А вдруг мы что-нибудь придумаем? Для меня это важно. Ты для меня важен. — Я знаю, понимаю. Пошли, рано или поздно все тайное становится явным, так говорила тетя Петуния, помнишь? — закрывая чердачную дверь, поинтересовался Гарри, меняя, таким образом, тему разговора и натянуто улыбнулся. — Помню. Хотя бы ответь, сколько осталось? — тихо спросил Дадли, спускаясь по лестнице. Ему было страшно спрашивать об этом и мучительно больно. — Не знаю, Ди, может, месяц, может, год, а может, … нет, — отмахнулся от последней мысли Поттер и включил ночник в спальне. Лампочка несколько раз мигнула с легким треском и погасла, — вот и сюрприз номер два, запасные есть? — Потом посмотрю, — в темноте ответил Дадли и сел на кровать, обхватывая голову руками. Пока темно, пока никто не видит.… Немного, совсем чуть-чуть можно позволить себе постыдную слабость. — Хорошо, — тихо ответил Поттер и почувствовал, как атмосфера в комнате поменялась, а внутренний голос говорил уйти. Дать Ди побыть одному. Но он этого не сделал. А тихо обошел кровать и стянул с себя свитер брата вместе с единственными джинсами и бросил их на ближайшее кресло. Старый матрац со скрипом прогнулся под его весом, он как в детстве со спины обнял брата и уперся лбом в его затылок. Дадли молча вздрагивал, а теплые капли падали на руки Гарри. — Это пройдет, Ди. Все проходит, — поглаживая его живот, успокаивал Гарри. Дадли шумно вздохнул, вытер лицо рукавом и ответил оборачиваясь: — Только мертвые не возвращаются. — Вот не надо меня хоронить раньше времени! Я еще живой! И умирать мне что-то не хочется, — рыча, возмутился Гарри, повышая чуть ли не до крика голос. После этого наступила мертвая тишина, и даже Дадли перестал шумно сопеть, будто не дышал вообще. Он смотрел на темный силуэт Поттера и не различал в этом черном сгустке ни одной эмоции, а потом протянул руку и прикоснулся к лицу, пытаясь хоть что-то определить. — Знаешь, Гарри, я тебя люблю, а любовь тяжело отпускать. И это чувство не к брату. Это намного больше, намного сильнее. И с этим проклятием мне жить. Гарри кивнул и подвинулся чуть ближе. Сердце гулко отдавало в ушах, и Дадли нерешительно продолжил: — Ты меня понимаешь? — спросил Ди и мягко запустил пятерню в волосы, — ты мой брат, и я тебя хочу, — последние слова он шептал в лицо Гарри, сжимая волосы в кулаке, — хочу так, что, даже дроча на твой образ, у меня искры из глаз сыплются, это нормально? Я болен тобой. Еще с раннего детства. — Я знаю. И болезнь эта взаимная…— не успел Гарри добавить еще одну важную вещь, как его губы накрыли другие. Сминая и кусая их. — Даже не думай меня останавливать. Игрушка, — грубо сказал Ди, опрокидывая не сопротивляющегося Гарри на кровать одной рукой, другой пытался снять с себя одежду. А в ушах звенела фраза, которую цитировал его тренер: «В этой жизни нужно попробовать все самому».