Шесть оттенков Охры

Он видел это. Французский сервиз тети, детский столик, только вот, колени не упираются больше в край стола. И маленький Дадли сидит рядом, раскладывает школьные рисунки, которые нужно приготовить для следующего урока рисования. — Гарри, я не знаю, какой выбрать, может этот? — Он протягивает лист Поттеру, и смешно нахмурив бровки, смотрит на другое изображение с детскими каракулями, сомневаясь в своем выборе. Гарри бережно принимает лист из маленьких ручек и рассматривает изображенных на бумаге людей. Усатый и шарообразный, как понял Гарри, был дядя Вернон, рядом стояла с широкой улыбкой в треугольном платье — тетя Петуния. А Дадли и Гарри, держась за руки-палочки, располагались рядом с тетей. Только вот кто из них Ди, а кто он сам, Гарри понять не смог. В верхнем углу листа криво изображено солнце. Желтые разнокалиберные лучи задевали маленький домик на заднем плане. Это была безликая семья из разноцветных линий. Безликая, но всё же, семья. — Возьми этот, — улыбаясь, сказал Гарри и тепло посмотрел на Дадли. — А может, другой? — сомневаясь в собственном выборе, спросил Ди, и протянул следующий рисунок. Гарри взял протянутый лист. Удивленно взирая на него, Поттер перевернул бумагу другой стороной, но и на обороте было чисто, ни единой закорючки, и он в недоумении посмотрел на маленького Дадли. Соседнее место за столом пустовало. Гарри еще раз посмотрел на белую бумагу, перевернул еще раз другой стороной для точности и положил ее обратно к стопке рисунков. — Мы больше не семья? — грустно спросил Гарри пустоту, в ответ — молчание. Поттер перевел взгляд на свою чашку с чаем и та, вздрогнув, со звоном разбилась, разливая по деревянной поверхности красный, как кровь, напиток. Пятно расширялось, и в нем утопали все рисунки на столе, в том числе и семейный портрет. Гарри отчаянно схватил его и стал отряхивать от чая. Но лист будто бы и не менял своего положения, продолжал впитывать в себя жидкость, растворяя все линии акварельных карандашей. Поттер резко проснулся и подскочил. Не понимая, где он находится, он стал крутить головой в разные стороны и с облегчением вздохнул только тогда, когда увидел рядом лежащего Ди. Для него этот сон стал кошмаром. Он помнил подобный. Своеобразное предсказание чего-то, но чего именно - он пока понять не мог. И это заставляло дрожать от страха. — Что случилось? Тебе плохо? — взволнованно и немного хрипло спросил Дадли. Гарри обернулся и посмотрел, как тот пытается привстать и стереть с лица сонное состояние. — Нет, все нормально, просто сон странный приснился, — улыбнулся Гарри и улегся обратно, укладываясь удобнее. После минутного молчания Поттер вздохнул и продолжил: — Ди, помнишь, еще в школе мы на уроке рисования должны были сдать рисунки? — Сейчас не вспомню, а что должны были сдать? — спросил Дадли и тоже лег обратно, придвигаясь ближе к Гарри, укрывая их обоих одеялом. Ночи в этих краях были холодными, и нагретый за день дом уже успел остыть. — О семье, ты нарисовал тетю, дядю и нас, — Гарри уткнулся носом в его плечо и вздохнул. — А, помню, что-то было подобное. Я еще такой вой поднял, когда твою работу хотели забрать. Пришлось мне рисовать еще один, за тебя. — Что? Я этого что-то не помню, — удивленно заметил Гарри и вынул свой нос из уютного теплого места. — Да потому что тебя там и не было. Ты с простудой дома лежал. Я думал, приду, покажу учителю твой рисунок и оставлю его себе. А они забрать его решили, — с улыбкой вспомни Дадли и засунул руку по одеяло, которая быстро перекочевала под футболку Поттера и продолжила свое путешествие вдоль спины. — Что хоть за рисунок там был? — спросил Гарри, утыкаясь обратно в плечо. — Я. Ты меня нарисовал. И больше никого, — тепло прошептал Дадли и поцеловал Гарри в висок, — а теперь спи, еще рано вставать. *** Самое страшное — это неизвестность. Нервы как оголенные провода реагируют на все, и с замиранием сердца оборачиваешься на любые звуки. И оно отмирает, когда понимаешь, что это всего лишь сильное дуновение ветра, которое сдуло несчастную фанеру. А ты один в разваливающемся доме посреди бескрайней пустоши. И у тебя нет ни волшебной палочки, ни на худой конец ружья. Гарри выдохнул и вернулся к прерванному занятию. Уборка хоть немного, но отвлекала от безумных мыслей. А до приезда Дадли оставалось еще несколько часов. Еще утром за ним заехал Мистер Джонатан, и они поехали оформлять бумаги. Дадли предупредил сразу, что задержится, потому что нужно было пополнить запасы продуктов и наконец, купить несчастный телевизор. Потому что они вчера в добром здравии, не с первой попытки, конечно, но разбили то, что говорит, но уже не показывает. Даже Мистер Джонатан удивился его быстрой кончине. Дадли не стал пояснять причину поломки, но обещал возместить новым ящиком и показывающим более двух каналов. Усатый толстый морж, как про себя обозвал его Гарри, остался доволен и даже не заикался, глядя на неубранный труп. Только хмыкал как-то странно и время от времени поглядывал на Поттера. А Гарри в этот момент спокойно попивал чай и смотрел в окно, никак не реагируя на подобные ухмылки. После их отъезда дом резко опустел, и не столь уютный сарай превратился в скрипящую от каждого дуновения ветра развалину. Гарри сначала слонялся из комнаты в комнату, рассматривая обстановку, а потом принялся за уборку и распаковку немногочисленных пожитков. Сон все никак не хотел отпускать Поттера, и он в уме прокручивал каждый запомнившийся момент. Что-то уже успело стереться из памяти, что-то потеряло четкость образов. Мысли плавно переплетались с прошлым, которое все никак не могло отпустить мальчика. Этот кошмар, длинною в пять лет, он будет помнить до конца своей и так не большой жизни. Проклиная в душе каждого, кто хоть как-то посодействовал его теперешнему состоянию. — Зацикленность на своих проблемах не приведет меня ни к чему хорошему, — вздохнув, пробормотал Гарри и присел в кресло. Прислушиваясь к звукам, он бездумно рассматривал вид окрестностей из мутного окна. Ветер все никак не утихал, пытаясь раскачать из стороны в сторону преграду на своем пути. Дом в ответ на атаку протяжно стонал и постукивал. Гарри не знал, сколько просидел в этой позе и очнулся лишь тогда, когда к уже домашним, привычным звукам прибавился рев двигателя. Машина Ди медленно подъехала к дому, заглох мотор, и через минуту хлопнула дверца. — Гарри, я вернулся, — раздался голос со стороны двора, — помоги мне донести пакеты. Поттер улыбнулся краем губ и направился к Дадли. — Что взял? — спросил Гарри, заглядывая то в один, то в другой протянутый пакет. — Всего понемногу. Есть хорошая новость и не одна, мистер Джонатан уступил в цене еще немного, но… — Дадли сделал театральную паузу и хитро улыбнулся, — попросил помочь ему с работой на ферме. За небольшую плату, конечно. И я согласился. Тем более тут не далеко. — Это здорово, — Гарри улыбнулся, и ему стало стыдно от того, что Дадли прикладывает так много сил, а он только и делает, что утирает сопли рукавом и бесконечно ноет о своем несчастном прошлом. — Ага, я тоже так думаю. Не пришлось искать работу, она сама меня нашла. Оказывается, стоит лишь немного показать, что ты не лыком шит, и тебя начинают ценить. Слушай, давай устроим сегодня барбекю? — Спросил Дадли и достал с заднего сидения новенький, еще запакованный телевизор. — Я не против, — согласился Гарри и подхватил пакеты, которые норовили выскользнуть из рук, и уже направляясь в дом, обернулся и добавил, — только мне, чур, сосиски! Дадли хмыкнул и про себя подумал, что последняя фраза Гарри звучит слишком развратно.