Шесть оттенков Охры

После того вечера мальчики стали спать вместе. Петуния много раз жаловалась мужу на это «безобразие», отчитывала Дадли, но он все равно стоял на своем. Теперь в его понимании Гарри был не просто живой игрушкой, а чем-то очень личным — тем, чем «просто так» не делятся. Дадли стал еще ревностнее относиться к Гарри и не отпускал его от себя ни на шаг. Но помимо этого в их жизни ничего не изменилось. В один из осенних вечеров, когда ребята пинали ворох листьев на улице, Дадли пригласили отметить день рожденья. Он с радостью согласился и побежал домой, таща за собой Гарри. Скорее порадовать маму замечательной новостью и выбирать подарок для друга. Петуния, выслушав пожелание сына, важно закивала и стала искать рецепт французского пирога в дополнение к подарку. Вернон, пригладив усы, поинтересовался, где работает отец его друга, а услышав нужную информацию, важно кивнул и в уме подобрал спиртной напиток, который решил преподнести родителям именинника. День рождения Ричарда, друга Дадли, наступил неожиданно быстро. Вся семья была в парадной одежде, младший Дурсль — прилизанный, а Гарри в неизменном маскарадном костюме. Но теперь он не был Мушкетером по имени Портос. У Дадли появилось новое увлечение. Пираты. Шляпы с оторванными перьями — это было единственное, что осталось почти неизменным в его гардеробе. Теперь пушистые воротнички с нарукавниками заменили рубашки свободного покроя, штаны в тон, и в дополнении ко всему маленькие сапожки и жилетка, отороченная кожаными тесемками. На поясе красовался широкий пластмассовый меч. Гарри старался изображать из себя сурового, немного неряшливого мальчика-пирата, от образа которого Дадли был в восторге. Гостей встретили вроде как радушно, но от приклеенных улыбок родителей именинника у Гарри побежали мурашки. По разговорам взрослых Поттер понял, что семью Дурслей здесь не очень-то и жалуют. И только из-за сына, пригласившего друга на свой праздник, родители решили сделать исключение. Сами же Дурсли либо старались не обращать внимания на такое отношение, либо вообще не понимали, что происходит. Дети побежали к своему столу, а Гарри старался находиться в сторонке и наблюдать за всем происходящим. Сначала было шумно и весело: дети развлекались, именинник раскрывал очередной подарок и пытался угадать, от кого он. Когда гора подарков растаяла, все побежали во двор. Гарри двинулся следом и присел на край стульчика, стоящий в сторонке около куста молодого жасмина. Гарри не слишком любил шум и толпы детей. Ему больше нравились посиделки дома рядом с Дадли. Гарри грустно вздохнул и услышал краем уха: — Ты не плотный, а жирный, как поросенок! — воскликнул ребенок и засмеялся. Гарри замер. — Мой отец говорит, что я плотный. Это вы тощие, как скелеты на хэллоуиновский праздник! — возмущенно ответил Дадли и сложил руки на груди. — Мы нормальные, а ты по-ро-се-нок! — Гарри встал и, обогнув куст, увидел, как один из ребят пихнул рукой Дадли в плечо. Брат покраснел, как свекла, и уже был готов ринуться с кулаками на обидчика, но его остановил дружный смех. Смеялись все. Даже именинник. Дурсль злобно фыркнул и пошел в сторону родителей. Вслед ему кто-то крикнул: — Иди, пожалуйся мамочке, жирный розовый поросенок! — и веселый смех прошелся по толпе детей. Гарри разозлился. Резко подул сильный ветер, и угли из мангала, рядом с которыми стояли дети, посыпались прямо на них. Но не долетали до земли, а поднимались в воздух и норовили заползти каждому за шиворот. На заднем дворе раздался визг и плач. Родители спохватились и ринулись спасать детей. Единственными, кто не пострадал, были Дадли и Гарри. Поттер стоял с округлившимися глазами и не мог поверить. Это было как по волшебству. Через пятнадцать минут праздник свернули, и детей разобрали по домам. Торжество имениннику было подпорчено. Дома Дадли закрылся в своей комнате и никого не пускал, даже Гарри. Петуния заламывала руки и, как курица, носилась под дверью, не понимая, что происходит. Гарри вздохнул и ушел к себе в комнату. Ближе к вечеру Дадли спустился к ужину с каменным выражением лица, вежливо отвечая на вопросы, он пристально разглядывал своего отца. Петуния от такого поведения сына впала в ступор, а потом кинулась проверить температуру у своего чада. Гарри молча жевал салат, и одним глазом посматривал на Дадли, который так и не прикоснулся к еде. — Может, врача вызвать? Солнышко мое, скажи, где болит — мамочка поможет. Может, ты тоже обжегся о те угли? — причитала Петуния, дергая свой фартук. — Мама, со мной все в порядке. У меня ничего не болит. Я просто немного устал. Я пойду к себе, спокойной ночи, — Вернон выронил ложку и уставился на сына. Дадли встал и медленно стал подниматься по лестнице, не обращая ни на кого внимания, и даже не потащил за собой Гарри. Поттер быстро запихнул последний кусочек отбивной в рот, вытер руки и побежал следом за Дадли. Дверь в его спальню была открыта, но в комнате было темно. Даже шторы не пропускали последние солнечные лучи. Гарри посмотрел на кровать и разглядел очертания вздрагивающего брата под одеялами. Из-под него раздался всхлип. Потом еще один. Гарри стянул с себя жилетку, отложил в сторону меч, и залез в пуховое укрытие. Там было тепло и совершенно темно. Поттер протянул руку и наткнулся на влажное лицо. — Ты чего? — как можно тише спросил он. Дадли вздрогнул и всхлипнул. — Я правда по-похож на по-поросенка? — заикаясь, спросил он. — Нет, ты мальчик, и поросенком быть никак не можешь. У тебя разве есть уши, хвост и копыта? У тебя нос похож на розетку? — серьезным голосом поинтересовался Гарри. — Н-нет. — Значит, ты не поросенок. У тебя нос, такой же, как у папы и у меня. У тети Петунии и у твоего друга Ричарда такой же нос. И хвостов ни у кого из них нет. Даже у меня — хочешь, покажу? — Не-не надо, спасибо, — Дадли икнул и откинул одеяло, стало совсем душно. Красные со слипшимися ресницами глаза, внимательно смотрели на Гарри. — У тебя сейчас глаза похожи на серые тучи, — прошептал Поттер и протянул руку, чтобы убрать влажные волосы со лба. — А у тебя на т-траву, — все еще заикаясь, проговорил Дадли и улыбнулся. — Знаешь, ты просто похож на своего папу. Он же большой. Как говорит иногда тетя Петуния своим подругам: «Хорошего человека должно быть много!». Вот и тебя много, а когда мы вырастем, тебя будет еще больше. Ты же хороший? Дадли утвердительно кивнул и улыбнулся во все свои молочные зубы. Дадли протянул руки к Гарри и обнял его, прижимая к себе. — Ты самая лучшая игрушка на свете!