Шесть оттенков Охры

Каникулы закончились неожиданно быстро, Гарри с болью в душе расставался с братом на несколько долгих месяцев. Для него проведенное время стало чем-то ярким, сладким и трепетным. Их тайна, поделенная на двоих, была наполнена поцелуями и взаимными ласками, и все свое свободное время они, закрывшись в комнате, посвящали друг другу. Были и моменты, когда они в испуге разбегались, надеясь, что тетя ничего не заметит. — Гарри, ты хотя бы напиши, — обнимая его, проговорил на ухо Дадли. — Я постараюсь, если получится, — так же тихо ответил Гарри. — Люблю тебя. — И я тебя, — прошептал Дадли, стараясь, чтобы его мама ничего не услышала. Гарри счастливо улыбнулся и сел в машину. Дверца захлопнулась, и он взглянул на свою семью. Это был последний раз, когда он их видел. В памяти эта картина осталась на долгие годы, разрезая душу на маленькие кусочки. Перед экзаменами директор вызвал его к себе в кабинет. Гарри настороженно присел в кресло и приготовился слушать. — Гарри, мальчик мой, — траурным голосом начал Дамблдор, — мне неприятно сообщать тебе столь печальную весть. После экзаменов ты не сможешь отправиться домой… Неприятное предчувствие охватило душу мальчика, он замер в ожидании. — Почему? — со страхом спросил он и впился взглядом в директора. — Твоих родственников больше нет. Ночью в доме произошел пожар, и все сгорело. Остались одни руины. Гарри как будто ударили по голове чем-то тяжелым, и он сдавленно прошептал: — Не верю… — Я понимаю, мой мальчик, но это так. Я знаю, что сейчас тебе будет очень нелегко принять эту новость. И я хочу помочь тебе. Я долго размышлял, что сделать в данной ситуации, и нашел два решения: поехать на каникулы в местный приют или пожить пока у знакомых твоих родителей. Это замечательная семья, большая и дружная. Пока директор рассказывал об этой семье, Гарри слышал его слова будто через вату. Слышал его голос и биение своего сердца, которое в замедленном режиме отдавало в уши, руки и голову. Легкие отказывались сделать вдох, а глаза закрыла пелена слез. Их нет. Его нет. В груди что-то разрывалось на части, и с каждым ударом становилось все больнее и тяжелее. — Нет… — по щеке скатилась слеза. Директор, застыв, смотрел на ребенка, замершего на стуле в неестественной позе. — Гарри? — но мальчик не реагировал, а потом встал и с пустым взглядом, молча, вышел из кабинета. Директору оставалось только провожать его взглядом, думая: «Успокоится, перетерпит, и все наладится!». Слоняясь по вечернему Хогвартсу в одиночестве, Гарри медленно погружался в отчаяние и пустоту. * * * Причитания домовика разбудили парня. Гарри отмахивался от этого назойливого жужжания, но потом резко открыл опухшие глаза, услышав до боли знакомый голос учителя: — Мистер Поттер, вы так убиваетесь от своей участи, что стали похожи на облезлую крысу из канализации. И запах у вас соответствующий. Гарри дернулся от оскорбления, но потом снова расслабился и пробормотал: — Ну не вам же подыхать! Да кому какая разница, как я помру, от авады или от бутылки со спиртным! Главное — я должен сдохнуть, не так ли, уважаемый профессор? — Гарри перевернулся на спину и прищуренным взглядом посмотрел на Снейпа. — Подберите сопли, мистер Поттер, и оставьте свое красноречие для друзей… — А вы, будьте так любезны, оставьте меня в покое! — под конец он заорал и швырнул бутылку в сторону профессора. Но тот увернулся, и она ударилась о стену, разбиваясь на мелкие осколки. — Мое терпение не безгранично, встаньте и приведите себя в порядок! — зашипел Северус Снейп и ногой отодвинул осколки поближе к стене. Целое горлышко с острыми краями сделало круг и замерло, поблескивая в полумраке. Гарри усмехнулся и, поднявшись с пола, сел на софу. Затем поправил подушку и улегся, отворачиваясь носом к спинке. В комнате воцарилась тишина, а потом глухие шаги приблизились к парню. Снейп без разговоров схватил пьяного Поттера за шкирку и потащил в сторону ванны. — Отпустите! — вопил Гарри, попутно брыкаясь. Но профессор, несмотря на свое телосложение, тащил его, как щенка, весившего не больше пяти килограмм. Парня затащили в ванну прямо в обуви и одежде, а профессор, придерживая его одной рукой, открутил вентиль с холодной водой. По дому пронесся душераздирающий вопль. Через двадцать минут на кухне сидел практически трезвый Гарри и грел руки о горячую кружку, время от времени постукивая зубами. Профессор сидел рядом и тоже медленно потягивал кофе, иногда посматривая на Поттера. Через некоторое время Гарри надоело играть в молчанку, и он тихо спросил: — Зачем вы делаете все это? — Что именно? — Постоянно вытаскиваете меня из всяких передряг: второй курс — дневник Тома, третий курс — воющая хижина, можно еще долго перечислять. Я понимаю, что это все было спланировано, и от этого мне некуда деться, но все же… Зачем? — Снейп отставил чашку в сторону и посмотрел на него. — Так было нужно. — Было нужно, говорите… А я все равно не могу понять, зачем была нужна вся эта подготовка, зачем меня вообще учили? Раз, как вы выразились, меня готовили как свинью на убой. Зачем это все было нужно? Я просто хотел жить, жить со своей семьей подальше от всего этого. Но ее не стало, как и самого родного для меня человека. — Сириуса Блэка? — спросил профессор, поправляя свои манжеты. — Нет, не его, — усмехнулся Гарри. Снейп замер и медленно поднял свой взгляд, в котором читалось удивление. — А кто, если это не секрет? — Дадли, мой брат, — Гарри тихо всхлипнул и разревелся. — Я не хочу умирать! Снейп встал и подошел к Гарри, опустив руку на его плечо. — Я понимаю.