The Cursecracker, или... сыграем в куклы, Румпельштильцхен?

Нью-Йорк, неделю тому назад Нил Кэссиди ни за что не смог бы объяснить, по какой причине свернул именно на эту улицу. Возможно, виной тому были рассеянные мысли о постоянной работе, которую никак не удавалось найти — приходилось подрабатывать то там, то здесь. Или что-то другое. Так или иначе, через пару шагов Нил обнаружил за каким-то ларьком любопытный предмет. Кто-то оставил его здесь — возможно, совсем недавно, раз никто не успел утащить. Кукольный замок. Вероятно, самый обыкновенный - в игрушках Нил не разбирался ни в коей мере. И в этом кукольном замке обнаружился жилец — маленький человечек, которого Нил с недоумением взвесил в руке. Кому понадобилось выбрасывать красивую, дорогую игрушку? Непонятно. Нил вгляделся в куклу, лежавшую на его ладони, отчего-то почувствовав, как ему становится не по себе. Уж очень знакомым виделось крошечное личико, на котором отчетливо прослеживались тоненькие, паутинные морщинки. Золотые глаза, выпуклые, как у рептилии, смотрели прямо на Нила, не отрываясь. Тот гулко сглотнул. Потоптался на месте. Недоверчиво разглядел золотистые ручки куклы, ее волосы… темные, кое-где посеребренные… Кэссиди мог бы поклясться, что сзади, на затылке, есть седая прядь. Он осторожно повернул куклу спиной к себе — и тут же чуть не выронил на мокрую после недавнего дождя землю. Седая прядь в волосах была там же, где он ее помнил. Нил забрал куклу домой. Вместе с замком. *** Принеся игрушку домой, Кэссиди поставил ее на комод у своей кровати, замок остался на полу. Нил поудобнее усадил куклу, с угрюмым любопытством разглядывая красивый наряд игрушки. «Раньше он так не одевался… все больше по-простому… Да и жилище уж больно роскошное… Время замок построить было, ясное дело…» Разозлившись, Нил тут же одернул себя. Это же глупость. Идиотизм какой-то — так не бывает. Чтобы появиться здесь… спустя столько лет… куклой… да нет же, еще немного, и рехнуться можно! Но непрошеные воспоминания продолжали лезть в голову. Нил прекрасно помнил ту жизнь, которую стремился забыть в этом мире. Помнил свое настоящее имя. Помнил тот старый домик в деревне, как наяву представил себе сгорбившуюся фигуру у прялки, услышал скрип колеса… Усилием воли Нил отбросил мысли о прошлом, поймал себя на том, что смотрит кукле прямо в ее золотые глаза. И видит… видит раскаяние, боль и желание исправить свою ошибку, а еще — невозможность это сделать. «Ты всегда словно извинялся за то, чего сделать не сможешь!» — с горечью подумалось Нилу. Он отвел взгляд от игрушечного человечка и вышел из комнаты. Наступил вечер, и пришла Тамара — яркая, красивая мулатка. Кукла ей сразу не понравилась, откровенно говоря — раздражала, и отчасти Нил был с ней согласен. — Ну и мерзкая же кукла, — Тамара хлопнула бойфренда по руке, улыбнулась своей белозубой улыбкой, глядя на Нила большими черными глазами. — Зачем ты вообще ее подобрал? Она на крокодила похожа. Нилу показалось, что в комнату снова заглянуло прошлое; представилось, как хромой человек в белом прячет глаза, испытывая глухую боль от оскорблений, но пытаясь запрятать ее поглубже, чтобы не тревожить сына… — Да ладно, — Нил произнес это непривычно резко и сбросил руку Тамары. — Нормальная кукла. Что ты к ней пристала? — Оу, — насмешливо пожала плечами подружка, скрывая обиду, — можно подумать, это твой родственник. Нил дернулся, как от удара. И забыл, что хотел сказать, будто куклу можно сдать в магазин и получить за это деньги — все заслонило вспыхнувшее, невольное и непонятное раздражение. Ночевать Тамара не осталась.