Restless souls

Jeremy Soule - Secunda

Джип глубоко вдохнул и нырнул в голубую прохладу озера. Вода делала тело легким, как перышко, соль немного щипала не затянувшиеся до конца раны, но он не обращал внимания на зудящую боль – быстрее заживет. Перед глазами колебались длинные нитки водорослей, где-то в их глубине мелькали мелкие красные рыбешки. Под водой все было изменчиво, сказочно, все немного приукрашено лазурной акварелью, совсем как в каком-нибудь сне, когда реальность смешивалась с памятью, рождая странные причудливые видения. Легкие начало колоть от недостатка воздуха, и Джип, стремительно развернувшись вверх, выплыл на поверхность. Солнце тут же ослепило его, но он ясно видел берег, длинные стволы хвойных деревьев и чуть сгорбленную фигурку Одри, перебирающей цветные камни. Громко кричали чайки, приземляясь на неспокойную синюю поверхность, дрались из-за каждой рыбешки, какую им удавалось выцепить из глади. Джип быстро поплыл к берегу. Одри, заметив его, выпрямилась и приложила ладонь козырьком, щуря темные, под стать мокрым камням, глаза. - Э-эх, как хорошо, что мы сюда пришли, - лениво протянула она, пока Джип быстро обтирался полотенцем и натягивал одежду еще на влажное тело. Одри без плаща казалась совсем подростком – кости выпирали даже сквозь тонкую материю штанин и серого топа. В груди неприятно кольнуло, Джип сдержал стон, замер, пережидая череду неприятных быстрых толчков сердца. Надеяться на то, что Одри ничего не заметила, было глупо. - Все нормально? - Нормально, - ответил он тоном, не допускающим пререканий. Одри посверлила его лицо взглядом и отвернулась. Джип выдохнул, топя воспоминания где-то в глубине уставшего каждой клеточкой мозга. Многие в поселении начинали болеть так же. Сначала какие-то приступы, наступающее все чаще и чаще, кровотечения, болезненные кошмары, лихорадка. Неприятно было признаваться, но Джип все надеялся, что окажется сильнее других хотя бы в этом, и вакцина сделает свое дело. Зря. Подобрав вещи, Джип двинулся к маленькому убежищу. * В прохладной тени было уютно сидеть, поджав ноги, и мнимо расслабившись. Где-то за соседним кустом едва слышно возились Одри и Фарида, и, судя по чертыханиям, девушкам не удавалось собрать оружие. Где-то далеко раздавались крики иволги – обрывочные напевы были печальными, тоскливыми, перебиваемые стрекотом цикад, но Джип все время старался уловить слухом обрывающийся голосок. Он стянул защитную маску, достал из сумочки свернутый в трубочку мягкий хлеб и откусил. До следующего поселения было не меньше двух километров ходу, ждать продавца на этой пыльной дороге еще черт знает сколько. Джип соскучился по обыкновенному супу, он всегда любил домашнюю еду, в отличие от той же Одри, которая могла питаться непонятной ветошью и не страдать расстройством желудка. Солнце давно поднялось к зениту, припекало голову и поднимало дрожащее марево над дорогой. Хотелось охлажденного горьковатого чая, чтобы забить другую горечь во рту – от нависших проблем и тоске по Чарли с Сэмом. Они остались в Ред Ридж, а Джип путешествовал уже третью неделю. Пыльные дороги, холодные ночи с ружьем наготове, скудное питание и редкие встречи с торговцами, полухриплое дыхание одержимых за спиной – мертвеющая картина изможденной Америки. Продавцами звали тех людей, которые обладали иммунитетом от новой заразы, распространившейся на земле, и которые беспрепятственно могли путешествовать от одного поселения к другому. Их кровь служила своеобразной вакциной – кому-то помогало, кому-то нет. Инфекция распространилась, конечно, от одержимых. Они гибли сами и заражали при этом людей. Грозовая черная туча постепенно набухала едким дождем над человечеством со дня начала апокалипсиса, и все чувствовали – небо разорвется совсем скоро. Пение иволги оборвалось. День достиг зенита почти час назад, но солнце начинало печь еще сильнее. Пыль дрожала вместе с воздухом, размывая очертания горизонта. Джип не заметил, как глаза его закрылись, а он сам крепко заснул. И проснулся от бешеных толчков под бок. Он разлепил глаза и уставился на взмыленных и напуганных Фариду и Одри. Он хотел спросить в чем дело, но из горла вырвался лишь несуразный хрип, словно он кричал несколько минут. По подбородку что-то текло. Джип поднес руку и оттер слюну. - Ты заражен, - констатировала Одри, как-то слишком спокойно. Фарида же, напротив, отшатнулась. Несмотря на ломоту в теле, Джип встал. - Ты орал как ненормальный, пока мы тебя будили. - Необязательно об этом мне рассказывать, я прекрасно знаю симптомы, - Джип поднял куртку, на которой спал, отряхнул и затолкал в рюкзак. В голове болталась каша из иголок, а легкие словно были полны воды. Хансон выпрямился, постоял, пережидая слабость и головокружение. - Мы должны вернуться, Джип. Пока не поздно. – Одри робко потянула его за рукав, ловя взгляд. – Если в ближайшем поселении тебя застрелят, мы с Фаридой не доберемся целыми до Ред Ридж. Джип застыл, потом в сердцах кинул сумку на землю и сел на нее. Подкрался озноб, а затем тягучей струйкой по позвоночнику потянулся жар. У него уже вторая стадия. Если они выдвинутся домой сейчас же, Джип успеет повидать Чарли до того, как… Хансон отнял руки от лица и посмотрел на девушек. Одри была взволнованна, отросшие черные волосы неровным каскадом падали на ее хрупкие плечи. Фарида встревожено смотрела на них, зябко обхватив себя руками. В чистых синих глазах плескался страх. Бросать их нельзя. - Мне жаль, Джип… - Не надо меня жалеть, Одри. Достаточно мне утирали сопли после смерти последнего пророка, хоть сейчас избавьте меня от этого. Джип не боялся за свою резкость с девчонкой. Одри была понятливой. Когда они решились выдвинуться на юг, они даже не подозревали о масштабах поражения. Да, торговцы болтали всякое, но люди, запертые в поселениях, мало верили их россказням, считая их чем-то вроде сказками про апокалипсис. Мало верили, но постепенно подозрения крепчали. Сейчас Джип нес подтверждение. Неизвестная болезнь наряду с ужасными детьми исчадий небес и земных женщин косила жизни. В сумках они несли возможное спасение – кровь в мензурках, запечатанная льдом. Но даже они могли оказаться бесполезными – как сейчас и убедился Джип. Но люди ждали. Неважно, каких вестей, плохих или хороших, людям нужна была вакцина от собственной лжи. Хансон встал и надел рюкзак на плечи. - Возвращаемся.