Койот

Маньяк… Так графа Латранса еще никто не называл. Все представительницы слабого пола, чьи сердца были разбиты, а мечты и надежды разрушены по вине Дэниела, всегда характеризовали его словосочетанием, часто употребимым в мистических рассказах или религиозных писаниях. Оно единственное повторялось среди замысловатых оскорблений летящих ему вслед. Только подумайте, бездушный демон. Звучит то как нелепо! Неужели у демонов есть душа? Нет, разумеется. Во всяком случае, ему всегда так казалось. А тут такой намек, который в свете последних событий сродни обвинению. С чего бы рыжей леди вставлять такую шпильку в адрес почти невинного графа? Он не понимал. Хотя у него было несколько догадок, почему Маргарет Корнелиан не была от него без ума как остальные дамы. Одной из причин ее неприязни по отношению к нему, по мнению Дэниела, являлась ее дружба с мадам Лорианн, в девичестве Олридж. Разумеется, после того как он проверил на блистательной графине свою теорию о женской непостоянности и неумении любить и доказал ее, любая подруга, выслушавшая рассказ о коварном существе, прячущимся за привлекательной внешностью, не сможет терпеть его общества. К тому же оскорбленная леди скорее всего не забыла предупредить почти сестру, чтобы та держалась подальше от женоненавистника. Интуиция редко подводила Латранса. Кроме того возлюбленная графа Эклиса могла видеть очаровательного брюнета вместе с девушкой, благодаря злому року ставшей очередной жертвой оборотня. Логично. Дэниел завлекает несчастных жертв в безлюдные места, терявших голову от изысканных комплиментов, услышанных от злодея. Бедняжка уже приготовилась внимать его признанию о вечной и чистой любви к ее скромной персоне, но нет, он на глазах изумленной красавицы превращался в койота и нападал на леди, и сердцеед действовал все время по нехитрому сценарию. Фантазируя на эту тему, молодой граф рассмеялся. Представленное казалось ему чрезвычайно глупым, подобным пьесам, оставившим неприятное впечатление из-за плохой игры актеров, хотя сюжет в принципе неплох. Успокоившись, господин Латранс посмотрел на свои холеные руки, но большее внимание уделил изящной кисти. Его длинные тонкие пальцы часто опускались на струны скрипки и теперь на их подушечках были мозоли, на среднем пальце левой руки был надет массивный фамильный перстень с изумрудом и оправой из белого золота. Ладони лорда отличались особой мягкостью, так казалось ему, но на самом деле они были такими же, как у большинства аристократов. Рассматривая свои руки, Дэниел размышлял, могут ли они принадлежать убийце. Конечно, нет. А может ему это только кажется, что руки так называемого койота должны быть другими. Чтобы отвлечься от этих мыслей, молодой человек решил проведать домашнего любимца, почти домашнего. Он резко поднялся с кресла и уже подходил к двери, как та распахнулась перед ним. - Господин, вам пришло приглашение. – в проеме стоял камердинер графа с письмом в руках. Пепельная челка падала на глаза слуги, частично скрывая его очи - хамелеоны. Лицо мужчины было довольно привлекательным, но большинство его черт совершенно не запоминались. Пожалуй, единственным достоинством лика камердинера являлись глаза миндалевидной формы с загнутым к верху внешним уголком. На самом деле их цвет был ореховый, но в зависимости от освещения они могли казаться карими или зелеными. Одежда мужчины была самой обыкновенной для его ранга приятного кофейного оттенка. Она прятала его фигуру, что никто не мог догадаться, каким телом обладает слуга Латранса. - Спасибо, Джонатан. Я потом посмотрю, что там. – Дэниел взял конверт из рук камердинера. – А пока, я наведаюсь к Танатосу.