Oxxxymiron — Полигон
«Смерть тихо танцует в тени каждого из нас. И она безразлична ко всем нам». Молодые люди в гробовом (под стать ситуации) молчании убирают трупы, крепко-накрепко стиснув зубы и запретив себе думать об отвращении и ужасе всего этого вокруг. Валера делает всё быстро и механично, будто не в первый раз, и порой замечает на себе посторонние взгляды, вопрошающие, как ему удаётся сохранять ледяное спокойствие даже в этот момент. Его помнят как импульсивного и взрывного — таким он показал себя в первые минуты своего пребывания в бункере, сцепившись с Митей, а сейчас он… просто молча делает ту работу, которую сам поручил себе и остальным. Митя же морщится, брезгливо старается не запачкаться в крови слишком сильно, но не пытается отлынивать. У него и попытаться-то нет шанса, так как работает он в паре с Валерой. Взгляд Саши совершенно отстранённый, будто он отказывается принимать то, что творится вокруг его маленького мирка. В очередной раз думает: почему он, за что его решили так наказать, и, самое главное, кто? Ответа нет. Паша немало удивляет ребят тем, что не жалуется, не трясётся, не боится этих трупов, а сохраняет почти такое же хладнокровие, как Валера. Разве что иногда по лицу его пробегает тень отчаяния, но этот приступ он каждый раз успешно душит в зародыше. Напоминает себе, что это ради Марины, ради её спокойствия, ради того, чтобы она не увидела этот ужас. И только Стаса колбасит так, что будь здоров. По идее он не делает ничего, только прыгает вокруг и толком не может подступиться к трупам. Облизывает губы, смотрит на остальных с молчаливой мольбой отпустить его. Наконец, получает своё. — Банан, иди к бабам, — раздражённо нарушает воцарившееся молчание Валера. — Толку от тебя никакого, только под ногами мешаешься. Дважды повторять не надо: вынув мобильник и зафиксировав процесс уборки мёртвых тел, Стас едва не вприпрыжку несётся к бункеру. Тормозит только перед самой дверью, поправляет толстовку и входит размеренным шагом. На него тут же обращаются взгляды девушек — все сидят рядом, за столом. Только Надя в стороне. — Ну, что там? Вы закончили? — спрашивает Ира и делает пару шагов по направлению к Стасу. — Почти, — спокойно отвечает тот, пожимая плечами. — А почему ты вернулся? — интересуется Наташа. — Всё в порядке? Стас на мгновение оказывается в замешательстве: сознаваться в трусости он не собирается, ну уж нет. Придётся сделать то, что у него так хорошо получается — немного пофантазировать. — Да так, руку немного повредил, — небрежно произносит Стас и наигранно морщится. — Бедный… — сочувствует Наташа. — Может, лёд? — Я посмотрю? — вызывается Ира. Стасу плохо известны тонкости профессии врача, и он опасается, что Ирка его расколет, поэтому спешно качает головой. — Нет, спасибо. Всё пройдёт, — и меняет тему: — Есть что пожрать? — Да, я сейчас! — поднимается со своего места Наташа и скрывается в стороне холодильника. Тем временем в коридоре после реплики Валеры и ухода Стаса тоже подходят к завершению продолжительные минуты молчания. — Думаете, те, кто это сделал, не вернутся? — обеспокоенно спрашивает Паша. — Может, нам лучше валить отсюда? — Спокойно, пухлый, — отвечает Митя. — На кой-чёрт им это? Реши они прикончить нас — просто открыли бы бункер. — Как? — задаёт встречный вопрос Паша. — А вот так! — произносит Валера и снимает с одного трупа какую-то карточку на чёрной атласной ленте. — Карта-пропуск. Эти сволочи в любой момент могли открыть дверь и выпустить нас. Даже когда умирал Женя, они не сделали ничего. Совершенно ничего! Его руки сжимаются в кулаки, и он с трудом удерживается от того, чтобы пнуть труп, вложив в пинок всю ту ненависть, что копилась в нём очень долго. — Ребят! — окликает их всех Скат и хмурится, глядя на карточку на другом мужчине. — Поглядите, что на них написано. — Коробов Алексей Викторович, — читает Митя вслух, глядя через плечо Саши, и пожимает плечами. — Ты его знал? — Нет, — закатывает глаза хакер. — Дальше. Проект «Клейто». Тот самый файл на базе корпорации «Вершина», что я не сумел взломать. — В той корпорации, где Ире практику пройти предлагали, — напоминает вдруг Паша. Парни переглядываются между собой и решительно ничего не понимают. Как они могут быть связаны с «Вершиной»? На кой-чёрт столь масштабной корпорации толпа ничем не связанных между собой людей? Ладно, Ирка, даже Скат (возможно, взломщика базы вычислили, просто решили разделаться с ним иначе), но остальные-то каким боком? Что, Надюху сунули сюда за использование продукции «Вершина»? — Что за чертовщина здесь происходит? — шипит Валера и ударяет кулаком в стену. Бессилие и неизвестность сводят с ума, заставляют задыхаться и ощущать себя каким-то подопытным кроликом. — Здесь… много аппаратуры, — кивает Скат. — В ящиках — я уже посмотрел — какие-то документы. Могу попробовать разобраться, когда закончим с этим. Валера сцепляет руки в замок за головой и закрывает глаза. — Вот это вляпались… Проект «Клейто».***
Наташа останавливается перед дверью, что ведёт в морозильную камеру, и глубоко вздыхает. Не может не думать о том, что здесь лежит безвольный труп Жени, который никому ведь зла не желал, совсем! Да, он пытался напасть на Марину, казался безумным и потерявшим рассудок, но всё от болезни и чрезмерной мнительности. Женя был болен, поэтому вёл себя так, но, как Наташа уверена на все сто процентов, в глубине души он совсем не желал причинить вред кому-нибудь из них. А теперь Женя мёртв. И кто бы мог подумать, что всего в нескольких метрах от них состоялись ещё четыре хладнокровных убийства? Наташа нервно вздрагивает и благодарит Бога за то, что их не постигла участь тех людей, что видели Ира и парни. Совсем скоро всё будет хорошо, они вернутся в город, и Наташа немедленно уедет к тётке, чтобы попытаться наладить хорошие отношения. Или хотя бы вернуть всё так, как было до смерти мамы. Теперь она понимает, что семья, какой бы она ни была, — это семья, и ей необходимо дорожить, потому как потерять можешь в любой момент. — Наташка, ты чего зависла? Прямо над её ухом раздаётся звонкий пронзительный голос, и та машинально вздрагивает, оборачиваясь. — Стас… — выдыхает она и улыбается. — Да вот, что-то задумалась. С этими словами она решительно открывает дверь в морозильную камеру и входит внутрь, ощущая достаточно сильное понижение температуры. В ту сторону, где лежит завёрнутый в простыни и одеяла Женя, Наташа старается не смотреть. Стас входит следом и закрывает за собой дверь. — Ты иди, отдыхай, я сейчас чего-нибудь принесу! — говорит ему Наташа и подходит к полке с консервами, от которых всех уже давно тошнит, а после смотрит на несколько оставшихся пачек с кукурузными палочками и хватает одну. — Вот это, хочешь? Осталось совсем мало, но ведь мы всё равно выбираемся отсюда! Знаешь, я, наверное, больше никогда в жизни не смогу смотреть на консервы. Стас подёргивает плечами и натягивает рукава толстовки до пальцев — уже замерзает, но не уходит. — Может, я твою руку посмотрю? — неуверенно просит Наташа, замечая этот жест и не вполне правильно его опознавая. — А? — непонимающе переспрашивает Стас, уже забывший о своей легенде, но моментально соображает: — А, точно. Не, спасибо, Наташ. Я в норме. — Так чего пришёл-то? — улыбается та и вопросительно изгибает бровь. — Я бы и сама справилась. Стас мнётся и что-то неопределённо мычит. Собирается с мыслями, дабы сделать то, что давно уже хочет. Ну, не то чтобы давно, а примерно с того момента, как стало понятно, что с Надей у него нет ни одного шанса, а Маринка пусть и красивая, но слишком уж зашуганная какая-то. Вот Наташка — самое то. И симпатичная, и добрая, и отзывчивая. Только вот хакер этот постоянно ошивался возле неё так, что не подступиться, а теперь его рядом нет. И на стороне Стаса преимущество: несмотря на то, что сейчас он засомневался и замялся, всё равно этот парень куда решительнее, нежели Саша. А девчонкам-то что нужно? Слова им нужны, слова о том, что они кому-то необходимы, что кто-то хочет быть рядом с ними. По крайней мере, с Наташей подобный ход должен прокатить. И с Иркой бы прокатил, только чуть больше слов ей надо, но та слишком уж серьёзная, да и её Митя застолбил с первой минуты знакомства. Как и Надю, кстати. Вот жук! — Что, Стас? — снова подаёт голос Наташа, когда не получает ответа спустя пару секунд. — В общем, это… я тут сказать хочу… — Ну? Наташа смутно вроде бы понимает, к чему всё идёт, а в сердце нечто непонятно трепещется. Она вдруг вспоминает о Скате, даже хочет почему-то уйти, не позволить Стасу договорить, но не успевает. — Нравишься ты мне, Наташка, — на одном дыхании произносит Стас. — Давно, в общем, да. И прежде, чем та успевает хоть что-нибудь ответить, Стас молниеносно преодолевает всё расстояние между ними, обхватывает руками лицо Наташи и прижимается губами к её губам. Как-то слишком порывисто, слишком быстро, слишком уверенно в том, что не получится отказа. И Наташа сама не понимает, что вынуждает её приоткрыть было рот, поддаваясь нахлынувшим эмоциям и позволяя Стасу углубить поцелуй, но вдруг, спустя пару мгновений, отскакивает в сторону и оказывается на расстоянии вытянутой руки от Стаса. Рукой она зажимает рот и с трудом верит в то, что только что произошло. — Стас, я… я… извини. Она сокрушённо качает головой и быстро покидает холодильник, оставляя неудавшегося героя-любовника в состоянии крайнего смятения. Спустя пару мгновений, когда осознание окончательно приходит, на губах Стаса расцветает улыбка. Он вроде как получил от ворот поворот, но вместе с тем… лёд тронулся, определённо.