Москва: инструкция по выживанию

«Свободен лишь тот, кто потерял всё, ради чего стоит жить». Они все в той или иной степени потеряли всё: Ирина — семью, Митя — жизнь, в которой нет наркотиков, Надя — веру в настоящую любовь, Наташа — мать, Скат — друзей, попавшихся на хакерстве… У каждого есть секрет, который не хочется раскрывать, который они старательно хранят в глубине души, но здесь, в бункере, что-то идёт не так, как надо, и их секреты против воли выползают наружу. Айжан, однако, пока успешно справляется с тем, чтобы её тайна не стала достоянием общественности. Она молчалива, кроме Марины и Наташи не разговаривает практически ни с кем, большую часть времени в бункере лишь рисует, редко и не всем показывая, что именно. Вот и сейчас, когда парни ещё не пришли, а девушки занялись обсуждением последних событий, Айжан находится в углу в одиночестве и, прикусив губу, заштриховывает очередной рисунок, с которого на неё уже смотрит Митя — даже на карандашном наброске отчётливо проглядываются его нахальство и самоуверенность. Марина, которая видела всё в альбоме, решительно не хочет верить, что Айжан не заканчивала художественной школы. А она, действительно, просто с детства любила рисовать и училась исключительно сама. — Подъём! — дверь в бункер резко распахивается, и в помещение входит Валера, за ним — остальные. — Азия, к тебе это тоже относится! Айжан сидела как раз рядом с дверью, поэтому не могла не вздрогнуть и инстинктивно не отшатнуться от резкого звука. Тон Валеры ей не нравится, и она хмурит брови, но не решается сейчас ему перечить, а потому молча поднимается со своего места, закрыв альбом и взяв его с собой, и проходит к столу. Разбираться в том, почему Валера в очередной раз обращается к ней грубо и небрежно, уже нет никакого желания. Айжан решает просто не обращать на него особого внимания. — Итак, — Валера упирается кулаками в стол — он снова возвышается над сидящими, но на этот раз стоит не один, по обе руки от него — Митя и Скат. — Какая-то херня в городе творится. Мы не знаем точно, что, поэтому на разведку двинемся небольшой группой. Остальные останутся здесь и помогут Скату разобраться с аппаратурой и документами этих уродов, что нас тут заперли. Возражения? — Я иду в город, — тут же заявляет Надя — ей уже невмоготу сидеть тут и глядеть на эти лица. — И я, — подхватывает Ира. — Я тоже, — кивает Наташа. — И я. — Я тоже тут не останусь! — А почему вообще мы должны..? — Так, стоп, — качает головой Валера. — Я сказал, небольшой группой. Разберёмся и вернёмся. — А где гарантии, что вы вернётесь? — задаёт вопрос Стас. — Не придём через три часа — можете делать, что угодно, — пожимает плечами Валера. — Кому-то стоит остаться здесь и узнать, что вообще мы здесь делаем, к чему это всё. Усекли? — На самом деле, он прав… — неуверенно говорит Паша и осматривает присутствующих. — Неужели никому из вас не интересно? Воцаряется молчание, и Валера удовлетворённо улыбается. — На разведку идём… я, Митя, Надя, Ира, Паша и Айжан. Остальные — со Скатом. Марина готовит ужин. Валера предусмотрел, что от этой девчонки будет больше толкотни и сумбура, нежели пользы, если найдут нечто страшное, так что пусть остаётся здесь, в самом безопасном месте. — Чудесно! — улыбается Надя и поднимается со своего места. Звонко стучит каблуками по полу и встаёт за спиной Валеры — по пути не забывает многозначительно подмигнуть Мите. Айжан не испытывает слишком много энтузиазма от того, что придётся находиться рядом с Валерой, но рада тому, что не придётся сидеть здесь. Ей нужен свежий воздух, определённо. — Я только это… схожу… ну… — мнётся Паша и смущённо кашляет. Валера закатывает глаза. — Выдвигаемся через пять минут. Этого времени тебе хватит, чтобы пожрать? — Я не… — Пухлый, время пошло, — вскидывает бровь Митя и усмехается. — Я быстро!

***

Макс оказывается достаточно хорошим, если не отличным, лаборантом. Он делает всё, что говорит ему профессор Радомский, не пытаясь возражать или строить из себя знатока, оказывает посильную помощь и выбирается в город за необходимыми материалами с одним-единственным пистолетом. Радомский точно знает, что Макс — тот человек, что всегда возвращается. Он не решит бросить профессора на произвол судьбы, чтобы первоочерёдно заняться поисками сестры, и погибнуть тоже совершенно не может. Максим Расулов всегда выживает, по пути успевая спасти шкуры ещё паре-тройке недотёп. Спокойный, надёжный, уравновешенный. Практически идеальный, не так ли? Профессор Радомский высоко оценивает эти качества и признаёт для себя, что без Максима ни за что не справился бы, а с ним… — Вакцина почти готова, Макс! — радостно сообщает профессор, оборачиваясь и глядя на молодого человека. На его лице появляется широкая искренняя улыбка. Вот-вот всё будет готово, и он отправится на поиски своей сестры! С Леной всё обязательно будет в порядке. — Вы не шутите? У вас получилось? — переспрашивает он и громко хлопает в ладоши. Максим осматривается: обшарпанная, кажется, давно заброшенная лаборатория на чердаке одного из зданий в центре города. То место, где творится новая история Москвы, а, быть может, целого мира, ведь это заражение не пройдёт совершенно без последствий. Интересно, сколько учёных на земном шаре уже пытается найти лекарство от вируса в самых навороченных лабораториях и терпит полнейший крах, в то время как российскому профессору удалось сделать это в кратчайшие сроки, имея вполне себе простенькое оборудование? — Я думаю, что почти закончил, — кивает Радомский. — Не хватает только одной составляющей. Расулов напрягается: профессор уже посылал его в город, полный мутанток, за такими вещами, на поиски которых уходила куча времени и сил. Что же может потребоваться на этот раз? — Всего лишь пенициллин. В ампулах, — сообщает профессор Радомский. — Здесь неподалёку аптека, ну, ты уже знаешь. Это последнее, Максим. — Хорошо, — кивает тут и глубоко вздыхает, проверяя количество патронов в пистолете. Осталось не так уж много. — Макс! — Радомский вдруг щёлкает пальцами и бьёт себя по лбу. — Совсем забыл, старый идиот! Вот, возьми. Он протягивает молодому человеку… свисток для собак? — Что это? — Отпугивает мутанток. По крайней мере, должно, если я всё верно сделал, — говорит профессор. — Не теряй бдительности и проверь при первой же возможности. — Будет сделано, — кивает Макс и недоверчиво глядит на маленький предмет в своей руке. — И возвращайся скорее. Макс молниеносно, по хорошо знакомому пути, спускается вниз и выходит из здания. В прошлый раз он подстрелил здесь одну мутантку и едва унёс ноги от ещё двух, но сейчас путь, к удивлению, свободен. Расулов не расслабляется, однако, и продолжает держать оружие наготове. Стать кормом для черноглазой твари, когда цель почти достигнута, — последнее, чего бы хотелось в этой жизни. Максим прислушивается к каждому шороху, каждому дуновению ветерка, чтобы не пропустить приближающуюся опасность, но, кажется, удача ему благоволит: по пути к аптеке он не встречает никого, совершенно никого. Ну, или почти. Непосредственно у входа в аптеку видит труп молодой блондинки с окровавленным ртом и дырой от пули во лбу. Кто-то был здесь совсем недавно, и этот кто-то — тоже человек. «Этот кто-то всё ещё здесь», — приходит в голову Максу, когда он проходит внутрь и слышит, как кто-то движется в дальнем углу аптеки. Сжимает свисток в руке и щурится. — Эй! Ты кто? — негромко интересуется он и медленно приближается к тому углу, где слышал звук. Разум подсказывает просто взять пенициллин — вот он, по правую руку от него — и скрыться, но Макс движется вперёд, нервно сглатывая.  Шаг. Ещё шаг. Или ему это кажется, или он слышит чужое участившееся сердцебиение. Может, ну его, это любопытство? Мало ли, кем окажется этот выживший. И всё же… — Стоять! Строгий женский голос и дуло пистолета, упирающееся в грудь, заставляют Макса остановиться и инстинктивно поднять руки вверх. В полутьме аптеки он различает стройный силуэт девушки со светлыми волосами, собранными в косу. Выглядит она решительно, настроена не то чтобы доброжелательно. — Ты кто? — спрашивает она, не опуская пистолет. — Я… приехал сюда за сестрой, — машинально отвечает Макс. — Не собираюсь причинять тебе вреда, опусти пушку. Блондинка размышляет несколько секунд, прежде чем последовать просьбе, но совсем оружие не убирает, просто уже не целится в грудь Расулова. — Знаешь, что за чертовщина происходит? — Может, представишься? — Может, ответишь. Я первой задала вопрос. Макс вздыхает: сложная девушка. Но ему надо поскорее вернуться к профессору! — Слушай, это всё вирус, в ответе за него — корпорация «Вершина». Меня зовут Макс, и я бы рассказал больше, но мне нужно возвращаться к человеку, который прямо в эту минуту создаёт лекарство от той дряни, из-за которой мужчины умирают, а женщины превращаются в кровопийц. Он благоразумно не упоминает, что профессор Радомский по совместительству создатель вируса. Макс несколько секунд смотрит в глаза девушке, а затем решительно поворачивается к ней спиной и засовывает в рюкзак пару упаковок пенициллина. Блондинка стоит на месте. — А я Ника, — вдруг заявляет она спустя почти минуту с того момента, как выслушала ответ на поставленный вопрос. — И я иду с тобой. — Что? — переспрашивает Макс, опешивший от такой наглости. Только что целилась ему в грудь и вот уже собирается с ним идти. — Я иду с тобой к тому человеку. — Зачем? — Ещё не понял, что я не настроена отвечать на вопросы? Расулов начинает раздражаться. Он накидывает рюкзак на плечи и обращает взгляд на Нику. — А если я скажу «нет»? — Всё равно увяжусь за тобой. Макс думает недолго: от этой Ники, похоже, не отделаться. Да и что ему от её присутствия? Судя по тому, что она выжила, девчонка способна сама себя защитить. Доверять ей нельзя, но для прикрытия сойдёт. Тем более, что выбора не так уж и много. Его вообще нет. — Пошли, — кивает в конечном итоге Макс и, без лишних слов, отправляется к выходу из аптеки. Он не оборачивается, но знает, что Ника идёт за ним. Максима гложет множество вопросов относительно биографии этой смутной особы, однако задавать их он не собирается. «Ещё не понял, что я не настроена отвечать на вопросы?» — звучит в голове её язвительный ответ. Возможно, Ника ещё доставит множество неприятностей, но пока стоит просто пойти по пути наименьшего сопротивления. Единственное, что имеет значение сейчас, — его сестра.