Louis Armstrong — La Vie En Rose
Настоящая жизнь совершается там, где она незаметна. Марина — самая, пожалуй, незаметная девушка в этом бункере, о существовании которой порой даже забывают, вспоминая только тогда, когда она чего-то пугается и начинает кричать. Как это было тогда, например, когда Валера начал разбивать камеры в бункере. Марина тогда и вправду так перепугалась, как никогда раньше. Она всегда была такой — тихой, мирной. Как её вообще замечали люди? Как в своё время заметил её Петя — любимый человек Марины, с которым она рассталась в тот самый день, когда попала в бункер? И как заметил её Паша, который взвалил на себя обязанность заботиться о Марине с первого дня их знакомства? «Марин, ты не хочешь воды?» «Может, голодна?» «Как ты себя чувствуешь?» Паша добрый, очень добрый, и это ничуть не надоедает Марине, которая любила много времени проводить в одиночестве. Даже странно немного, потому что когда мама с такой же частотой интересовалась у Марины, не хочет ли она чего, та раздражалась, уходила в свою комнату и просила не входить. — Тебе повезло, — говорит вдруг Айжан, когда она и Марина сидели вдвоём в комнате. Айжан рисовала что-то в своём блокноте, но даже отвлеклась ради того, чтобы обратиться к Марине — та просто лежала на кровати. Ей почему-то снова нехорошо. С чего это вообще? Марина к алкоголю прикасалась всего пару раз в своей жизни, в последний — на Новый год, после которого прошло уже немалое количество времени. Тогда на следующее утро ей тоже было плохо, но, по крайней мере, не так сильно и не так долго, как сейчас. Марина могла бы подумать, что всё дело в атмосфере этого бункера, который так на неё влияет, если бы не другая догадка относительно причин её состояния, которая всё чаще возникала в её голове. Ох, пусть это окажется всего лишь реакция на бункер. Как аллергия. Так ведь бывает? — Повезло? — спрашивает Марина, подумав, что что-то неправильно расслышала, и отрывает голову от подушки, чтобы поглядеть на Айжан. — Паша так о тебе заботится, — поясняет Айжан, не отрываясь от своего рисунка. — Он просто очень добрый. — Но больше ни к кому так не относится. С этим не поспорить. Паша вообще редко разговаривает с кем-то, кроме Марины, как будто она единственная в бункере. Иногда, конечно, отвечает на какие-то вопросы Иры или Наташи, реагирует на подколы-оскорбления парней, а с Надей они взаимно друг друга не замечают. Но всё-таки чаще всего синюю толстовку Паши можно увидеть рядом с Мариной. — Ко мне никто никогда так не относился. Да и вообще обо мне никто не заботился хоть как-то, — замечает Айжан, отложив в сторону карандаш и посмотрев на Марину. — А Валера? — спрашивает вдруг она, чем сильно удивляет собеседницу. — Валера? — переспрашивает Айжан. Теперь уже она не уверена, что правильно расслышала. — Он меня терпеть не может. Скинхед, всё такое. — Мне кажется, ты не права, — качает головой Марина. — Я иногда замечаю, что он смотрит на тебя не враждебно. По-моему, ты ему даже нравишься. Но, разумеется, он в этом ни за что не признается. Если только ты не… — Нет, Марина, — обрывает ту на полуслове Айжан. — Валера и я — мы настолько разные, что у нас никогда ничего не выйдет. — Знаешь, что говорят о противоположностях? Айжан молчит, но недолго. Раздумывает над тем, может ли Марина оказаться правой хотя бы на какую-то часть. Сама Айжан не замечала никогда, что Валера смотрит на неё не как на азиатку, которую скинхеду по определению положено ненавидеть, а на девушку, которая может понравиться. И также она не задумывалась о том, может ли ей понравиться Валера. С первого взгляда он показался ей заносчивым, неуправляемым и безумным. Пока Валере не удаётся опровергнуть эту характеристику — он и правда весьма заносчив, а судя по тому, с каким рвением бросился разбивать камеры, то вполне себе неуправляем и безумен. Но Айжан почему-то не хочет относиться к нему неприязненно. Иногда даже желает поговорить с ним, обратиться с хоть какой-нибудь пустяковой просьбой, но стоит ей посмотреть на него, как слова застревают где-то в горле и так и не выбираются наружу. А если выходит так, что Валера и Айжан случайно встречаются глазами, она и вовсе старается уйти куда-то. После того случая с альбомом, в котором Валера увидел своё изображение, она и вовсе старается на него не смотреть. И зачем ей вообще его рисунок? Айжан, вообще-то, рисовала всех, но альбому захотелось раскрыться на самой неподходящей странице. Ей всегда не очень-то везло. — Мы не противоположности, — отвечает Айжан, пожимая плечами. — Просто разные. Противоположности — это Митя и Ира. Вот у них хоть что-то, да может получиться. Митя, может, и весьма своеобразно, но пытается заботиться об Ире. Если она ему позволит, то даже весьма вероятно, что у них что-то получится. — И всё-таки мне кажется, что вы с Валерой неплохо бы… — Хватит, Марин! — просит Айжан и рывком поднимается с кровати, будто желая выйти из комнаты и больше не слушать слов той. — Что я такого сказала? — непонимающе спрашивает Марина. Ответа она не получает. Вместо того, чтобы уйти из комнаты, Айжан решает сменить тему разговора, чтобы как-то сгладить возникшие «острые углы». Ссориться с Мариной просто невозможно. — Хочешь посмотреть на мои рисунки? — Да, было бы здорово. Марина, приступ тошноты которой на время отступил, приподнимается на кровати, а после садится на неё, жестом приглашая Айжан сесть рядом. Та берёт с кровати альбом и подходит к Марине, принимаясь показывать ей свои творения. — Это Ира, — указывает она на первое изображение — девушка на картинке и впрямь как две капли воды похожа на Радомскую. — Знаешь, она чем-то напоминает мне оленёнка из мультика… Бэмби, — замечает Марина. — Ну, нет, Бэмби — это скорее ты, — улыбается Айжан и переворачивает страницу. — Вот, кстати, и ты. Разглядывая картины в альбоме Айжан, девушки быстро забывают о том, что между ними вообще произошло что-то вроде конфликта. Может, они и разных национальностей, но чем-то Марина и Айжан похожи. Подобное знакомство — один из немногих плюсов пребывания здесь, в этом бункере, который с каждым днём пугал всех больше всего. Где бы ещё могли встретиться и завести приятельские отношения замкнутая девушка-азиатка, раскрывающаяся только наедине со своим альбомом, и не менее замкнутая «девушка-Бэмби»?***
Валера всегда ненавидел замкнутое пространство, маленькие объекты. Ненавидит он и этот бункер. Валера никогда не страдал клаустрофобией. Валера просто не любит людей. В бункере, где они заперты, слишком много людей для такого маленького помещения. Приходится контактировать с ними каждый день, разговаривать, ссориться. Ещё немного, чувствует Валера, и он сойдёт с ума. А ещё эта Айжан, которая каждый раз смотрит на него так, будто подозревает в чём-то. Например, в том, что он не настоящий скинхед. У Валеры не получается ненавидеть Айжан так, как она этого заслуживает, оттого он ненавидит её ещё больше, и себя вместе с ней. Нужно срочно выбираться отсюда, потому как эти самокопания Валере страшно надоели. Он никогда не пытался разобраться в том, что чувствует, здесь же это единственное «развлечение», если можно так сказать. Валера уже исследовал дверь вдоль и поперёк, пришёл к тому выводу, что выбить её не получится, но можно ведь найти и другой выход. Например, взорвать, если только здесь найдутся подходящие компоненты для взрывчатки, какую Валера не раз делал «на свободе». Но в одиночку этого не осуществить. Для того, чтобы вырваться отсюда, придётся прибегнуть к помощи того, кого Валера терпеть не может. — Эй, ты, — войдя в комнату, Валера обращается к лежащему на кровати Мите, но прежде, чем задать интересующий его вопрос, решает поинтересоваться: — Где тебя носило полночи? — А ты что, скучал по мне? — интересуется Митя, вопросительно изгибая одну бровь. — Не дождёшься, — фыркает Валера. — У меня к тебе предложение. — Хм. Предложение, но без кольца? — возмущается Митя и садится на кровати. — Тогда я не согласная. — Не смешно, Лимонадик, — хмуро замечает Валера и закрывает дверь в комнату. — Я хочу выбраться из этого чёртового подвала. — А это уже интересно, — интересуется Митя. Хочет ли он выбраться? Не знает. С одной стороны, конечно, здорово было бы, наконец, увидеть солнце, а не это неяркое освещение, которым их снабжали в бункере. С другой стороны, здесь есть Ира, которая никуда не может от него деться отсюда, из этого бункера, но запросто может затеряться с Москве. Стоит ли она того, чтобы ради неё повременить с планом Валеры по оставлению этого места? А ещё и Надя, с которой Митя не пересекался после их прошлой встречи в уборной. Пока трудно было сказать, как к ней относиться и не забыть ли вообще о том происшествии. В конце концов, Митя никому ничего не обещал и обещать не собирается. Валера довольно хмыкает. Ещё бы ему было неинтересно. По мнению Валеры, всем уже осточертело торчать тут и видеть рожи друг друга ежедневно. А особенно рожу Мити. В первый и в последний раз Валера обращается к нему за помощью. Как только они выберутся, Валера сразу же посоветует этому парню больше не приближаться к нему, а если тот случайно увидит скинхеда на улице — перейти дорогу на другую сторону. Помолчав ещё немного и убедившись, что Митя не продолжает разговор, Валера уточняет: — Ты со мной?