C другой стороны

- Малыш Сэмми опять долго дрыхнет? А ну подъем, крысеныш! Редкий грохот закрывшейся двери и чьи-то голоса бесцеремонно ворвались в только что бывший таким спокойным и на удивление глубоким сон, разрушая его и растаскивая по нитям тонкое покрывало тревожных сновидений. Затем последовал резкий тычок в брюшную полость, туда, где находился длинный шов от недавней операции. Боль пришла раньше осознания. Сэмюэл Финч коротко вскрикнул и схватился за живот, а уж затем открыл глаза. Над ним стояли старые и далеко не хорошие знакомые, санитары Рик и Гейл, один с пластиковым стаканчиком с водой и таблетками в руках, другой со злой усмешкой, довольный возможностью немного помучить свою излюбленную жертву. Нервная система американца постепенно начинала ослабевать, теперь он острее реагировал на насмешки и подколки, пару раз его даже удавалось вывести из себя. Похоже, что санитар считал это своим личным достижением и очень им гордился. Или не очень, кто знает, что может быть в голове у подобного человека. - Доброе утро. Как ты себя чувствуешь? – привычно спокойным и почти безразличным тоном поприветствовал пациента Гейман, ожидая, когда тот сядет на койке и по привычке протянет руку за лекарствами. После давнего инцидента он с виду стал намного послушнее: принимал все, что ему приносили, не пытался освободиться, однако как только услышал про предстоящую операцию, побледнел, словно мертвец, и, осознавая невозможность побега и недейственность угроз, едва ли не на коленях умолял не делать с ним «ничего подобного». По счастью, санитару удалось опередить своего коллегу и уверить американца, что все будет проводиться под общим наркозом и по крайней мере во время процесса он ничего не почувствует, даже не будет находиться в сознании. Но, пожалуй, именно это видимое смирение со своим положением сильнее всего беспокоило Рика. Стресс и шок после того, что произошло больше трех недель назад, уже должен был пройти, да и Финч с виду был не из тех, кто так просто сдается. Особенно с учетом того, как он вел себя в первую неделю пребывания здесь. Возможно, что от него еще стоит ждать сюрпризы. Да и сейчас он чувствовал себя уже лучше. - Какое сегодня число?.. – Сэм с отвращением взглянул на таблетки и стаканчик с водой, просто держа их в руке и даже не собираясь глотать. Неизвестно, чем именно его травят и для чего нужны все эти препараты. Лишь недавно пришедшее вслед за ужасом чувство апатии и безразличия начинало уходить, а он сам снова задался этим вопросом. По большому счету ничего не изменилось: каждая ночь превращалась в кошмар, пациент уже начинал вздрагивать от каждого неизвестного звука, а когда наступал формальный день, он просто лежал, не желая ничего делать и, если бы еду не запихивали в него насильно, то почти наверняка ничего бы и не ел. Пережидал день в ожидании начала ночного ужаса, который до сих пор не прекратился. Да наверняка и не прекратится, если он так и будет лежать здесь, как бревно. Отвратительное чувство неопределенности, собственная постыдная слабость. - Пей. Поговорить мы можем позже. - Или тебе нравится, когда мы в тебя таблетки силой впихиваем, а, Сэмми? – Гейл расхохотался своей же шутке и несильно схватил Сэмюэла сзади на шею, словно в самом деле собираясь заставлять его принимать лекарства через силу. Результат последовал незамедлительно. Мысленно злобно выругавшись и оглянувшись на санитара, американец поспешно засунул всю горсть из четырех таблеток в рот и проглотил, запив их теплой водой с отвратительным привкусом, как будто они добавляли что-то и в нее. - Я выпил. Теперь отвечайте. - 3 июля 2013 года. Один месяц и один день, как ты здесь находишься, - отчитался санитар, приглядываясь к Финчу и отмечая положительные изменения в его состоянии и поведении. В последние дни он ведет себя немного по-другому, активнее и даже как-то живее, однако беспокойство и нервозность однозначно возросли. – Ты выглядишь лучше. - Переведут меня отсюда или нет? Я уже эти голоса и шорохи даже днем слышу, Дьявол вас подери, - предусмотрительно отодвинувшись от Гейла к самому краю койки, где Рик может вовремя предотвратить попытку «показать ему, кто здесь главный», Финч поднял голову и взглянул на санитара, ожидая от него ответа. Удивительно, но загубленная и робкая надежда на то, что его просьбу удовлетворят, до сих пор была жива в глубине сознания. – Я уже не один раз просил, я здесь с ума сойду. Я не сумасшедший! Почему меня здесь держат? - Ага, а я королева Великобритании! – тотчас же отозвался мужчина, фыркнув от смеха и оглянувшись на коллегу в ожидании поддержки. - Ты должен лучше нас это знать. Ты убил человека, твоя невменяемость была доказана. Не нам и не тебе оспаривать эти решения. Прошение о твоем переводе в другую палату было отклонено. Гейл, уже остановившийся в двери, захохотал и резко распахнул ее. Разумеется, он был прекрасно осведомлен о том, что о подобном прошении никто даже и не слышал, а Гейман и не думал подавать его. Тем более что в подобном поступке не было бы ни капли смысла, хотя бы по той причине, что подобного рода просьбы отклонялись уже автоматически, да и веских причин для перевода пациента в другую палату тоже не было. - Вы врете!.. – поднявшись с койки, американец хотел догнать санитаров и потребовать от них, хотя бы от Рика, объяснений. Подобные попытки он предпринимал и раньше, сейчас же в душе раскаленной лавой закипали отчаяние и злость, переходя из одной грани в другую. Его держат в этой клинике, словно скот, даже толково не занимаясь этим самым «лечением», о котором они говорили. Не считая еще и того, что здесь происходит. Может, его считают сумасшедшим, однако глаза и уши у него еще остались. Мужчина сделал шаг вперед и протянул руку, чтобы схватить санитара за рукав и таким образом хотя бы попытаться удержать, но Гейл, резко оттолкнув коллегу со своего пути, в одно мгновение оказался рядом с американцем и, схватив за почти отсутствующий воротник одежды, дернул вверх. Несмотря на разницу в росте в пользу Финча, он почувствовал, что еще немного, и босые ступни начнут отрываться от пола. Держали его крепко, и вывернуться было крайне сложно, особенно в его состоянии после операции. - Я тебя предупреждал, Сэмми. Не дергайся и рот свой закрытым держи, если не хочешь огрести. С такими уродами, как ты, я цацкаться не привык! – почти прорычал на ухо Сэмюэлу санитар, резко разжав хватку, когда тот попытался освободиться и немного подтянуться вверх. Обретя свободу, пациент приземлился на ноги и ухватился за край своей койки, чтобы не потерять равновесие окончательно. На мгновение ему показалось, что этот громила расправится с ним тотчас же, не дожидаясь, когда он сойдет с ума и самолично нападет на него, дав все основания отправить своими руками на тот свет. Оглядываясь то на Гейла, то на Рика, Финч попятился назад, но ни тот, ни другой, больше ничего не предпринимали. - Пойдем, - Гейман толкнул от себя дверь и вышел в узкий коридор, ожидая своего коллегу, чтобы запереть дверь в палату на ключ. - Сам знаю, - мужчина последовал вслед за своим коллегой, выхватывая у него ключ и с сильным хлопком закрывая дверь. Раздались резкие щелчки закрываемого замка, а затем в небольшом окошке снова показалось лицо санитара. – Будешь дергаться – убью! Понял? Шаги постепенно удалялись и наконец совсем стихли. Только после этого Сэм позволил себе оторвать взгляд от двери и вновь присесть на край койки. Его клонило в сон, за всю прошедшую ночь так и не удалось сомкнуть глаз из-за скрежета и ненормального, булькающего хохота из соседней палаты. Мужчина думал, что со временем привыкнет ко всему этому, но нет. Каждую ночь жуткие звуки со всех сторон доводили до отчаяния, даже окрики и ругань уже ничем не помогали, да и звать на помощь и просить прекратить это было совершенно бесполезно. Каждый новый день словно досконально копировали с предыдущего, стараясь не допускать никаких изменений и помарок. С ним обращались, словно с настоящим сумасшедшим, и неизвестно, как далеко это убеждение уходило от истины. Долгими часами американец пытался восстановить в памяти тот самый день, 2 июня 2013 года, воссоздать прошедшие события, но получалось это откровенно плохо. Удалось вспомнить встречу с друзьями, то, что тогда выпил, но не так много, чтобы окончательно потерять над собой контроль. Если только ему кто-то не "помог" сделать это. Пусть даже и так, он все равно не помнил самого убийства, вообще ничего до того момента, как очнулся у главного входа в "Маунт Мэссив" на каталке, когда его только привезли сюда. Как можно о чем-то судить, когда у тебя нет даже толком никаких воспоминаний. - Дьявол, проклятье!.. - приглушенно проговорил Сэмюэл, обхватывая голову руками и наклоняясь вниз. - Черт возьми... Помогите мне...