Скетчи

      Кутаясь в тяжелый плащ и зарывая красные от мороза щеки в поеденный молью всего Тедаса шарф, немолодой уже мужчина тревожно оглядывал открывшийся ему вид на небольшой городишко, расположившийся на развилке Имперского Тракта. Картина была так себе, если уж говорить честно. Облезлые домишки, хмурые люди, тощие лошади, запряженные в полупустые телеги, и уйма, чертова прорва снега. Зима выдалась на удивление снежной, да и море штормило в этом году как-то уж слишком жестоко. В такую погоду даже этот провинциальный городишко станет желанной находкой даже для самого искушенного путника.       Мужчина тяжело вздохнул, покорившись судьбе, и стал спускаться с холма прямиком к воротам города, который вместо солдат сторожил облезлый пес, тщетно пытающийся согреться в отсыревшей соломе. Над городком висела приятная и вместе с тем непривычная тишина. Кое-где хлопал половик, который вынесли на воздух чтобы выбить из него всю пыль и проветрить, квохтали куры, запертые в курятниках из-за мороза и недовольно храпели кони, пар из их ноздрей покрывал бархатные морды густым пышным инеем. Харчевня тут была всего одна, потому и названия у нее не было, осталась только вывеска с традиционным изображением трех полных кружек с элем, рисунок изрядно облупился и выцвел.       Голоса людей в главном зале таверны были такими родными и знакомыми только потому что мужчина уже казалось целую вечность не видел обычных селян и ремесленников, скитаясь по лесам и оврагам. Таким же благословением Создателя ему показалась и пустая похлебка, которую тут подавали в это время дня. Люди болтали разное, слухов теперь по всей земле такое количество, какого не бывало еще со времен Мора в Ферелдене. А ведь есть о чем болтать, война храмовников и магов, орды демонов – это ли не пища для бывалого сплетника.       Люди в таверне оказались куда более приветливыми, чем те, что бродили по озябшим улицам, хмель делал их щедрыми на байки, добродушные тычки и расспросы незнакомца о том, что твориться в большом мире. Пришлый гость только ухмылялся на их хмельное любопытство и показную браваду сельских увальней, просаживающий свои медяки за игрой в алмазный ромб или разбавленным пивом. Говорил им, мол, все идет своим чередом, бывало ведь и хуже, разве нет? Как и любой странник, забредающий в эту глухомань, он быстро поел, отплатив людям парой баек и монетой трактирщику, и отправился в снятую на ночь комнатушку, чтобы отдохнуть и отогреть кости в бадье горячей воды. Большего для бродяги и не нужно.       Мужчина, закрыв за собой дверь, тяжело, но удовлетворенно вздохнул, впервые за долгое время он ощутил себя почти как раньше, в уютной харчевне, окруженный простыми людьми, готовыми брататься с ним из-за глупых россказней.       Пока он был в большом зале, служанки уже принесли бадью и два ведра горячей воды, от которой валил пар, даже не смотря на то, что в комнате был растоплен камин. Путник без промедления скинул свои пожитки на кровать и вылил воду, наслаждаясь видом клубов пара, поднимающихся к низкому потолку. Вода была горяченная, но, несмотря на это, он тут же полез в бадью, скорее отогревать озябшее после долгого пути тело. Да и что такое кипяток, для того, кто и в огне побывать успел.       Странник откинул голову на деревянный бортик бадьи и расслабился, впервые за долгое время ощущая себя на той грани уюта и безопасности, который мог себе позволить, гонимый по дорогам страны беглец. Рука с мочалом, сама собой нашла на теле старый шрам, белесый рубец на смуглой коже, оставленный зазубренным наконечником стрелы.       - Я не могу просто так ее бросить, Андерс! Помоги мне, Мор тебя забери! – зарычал на упрямого мага Гаррет и схватил его свободной рукой за ворот куртки. – Или ты мне скажешь, где искать Стражей, или…       Придумать, что можно сделать с отступником в самом сердце глубинных троп никак не удавалось, но этого к счастью и не потребовалось. Куда лучше всяких глупых угроз и криков мага убедили слезы, наворачивающиеся на ресницах до того сурового и хладнокровного мужчины. Он держал на руках умирающую сестру и был готов сделать что угодно, ради ее спасения, ведь это его вина.       - Ладно, я покажу тебе, неподалеку будет их патруль, но все вместе мы можем не успеть, Гаррет.       - Я пойду с ней сам, вы двое, нас догоните! – рявкнул Хоук, осторожно взваливая себе на плечи ослабевшую и дрожащую как от лихорадки девушку. – Показывай свои карты.       Андерс достал из походной сумки тугой кожаный тубус с картами и развернул одну из них, тут же показывая нужную тропу, ведущую от одной каменной древней гномьей дороги, к другой.       - Мы сейчас тут, через пару часов ходу, ты наткнешься справа на боковой проход, смотри внимательно, его можно и пропустить, если не знать о нем точно. Пойдешь по этому проходу и напорешься на тройную развилку, идешь по левой и только по ней. Она хоть и самая длинная, но самая безопасная.       - Насколько длиннее?       - Часов на пять ходу.       - Слишком много…       - Нет! – перебил Хоука отступник. – Это единственный путь, если ты хочешь живым добраться до Стражей и не потерять по пути Бетани!       - Расскажи мне про два других тоннеля.       - Средний ведет в тупик, – тяжело вздохнув, сказал маг. – А правый ведет прямиком через старый аванпост тейга, но там так много тварей, что без сотенного отряда туда лучше не заходить. Так что даже не думай идти через него!       - Ладно! – раздраженно отмахнулся Гаррет. – важно то, что оба тоннеля ведут к дороге, которую патрулируют Стражи!       - Хоук, не глупи! – встрял Варрик, до того не сказавший не слова и с тревогой всматривающийся в бледное лицо Бетани. – Кому будет лучше, если вы оба помрете!       Вместо ответа Гаррет поднялся на ноги, в последний раз глянув на карту и, не оборачиваясь, помчался прочь от спутников, удерживая на спине слабеющую на глазах сестру. Вместо быстрого шага, которому он теперь не верил ни на йоту, мужчина помчался по каменной тропе во весь опор, не щадя никаких сил. Он боялся опоздать, ведь год назад он уже видел как быстро скверна расправляется с человеческой жизнью. И он не так силен, как Авелин, он не сможет пронзить сердце собственной сестры холодной сталью, он быстрее умрет сам.       Весь путь девушка почти не разговаривала, хотя нашла в себе силы зажечь слабый магический огонек, чтобы осветить брату путь и не позволить ему сбиться с пути или споткнуться об острые камни глубинных троп. Только благодаря этому Хоуку удалось отыскать нужный путь в толщу камня, ведь в бледном свете лавы и светящихся лишайников, его было практически невозможно заметить. Время для изможденного боями и быстрым бегом мужчины пролетало так быстро, что все казалось неестественным, но эта скорость только сильнее его подхлестывала и пугала неизбежностью. Магический фонарик становился все слабее, а Бет уже не разговаривала. Ее кожа посерела и стала как будто прозрачно, проявляя потемневшие вены. Глаза покраснели, а зрачки стали серыми. Девушка кажется плакала, но ее слезы были теперь черными и вязкими, оставаясь на щеках и перчатке Гаррета, стирающего эту грязь во время минутных передышек.       Горло саднило, а во рту уже стоял соленый и острый привкус желчи, бежать становилось все тяжелее. Но вскоре показалась заветная развилка посреди причудливой короны сталактитов и сталагмитов, перегораживающих небольшую подземную залу как будто это была пасть дракона. Откуда-то сверху пробивался тонкий слабый лучик солнечного света, освещая проход к левому тоннелю.       Гаррет остановился, хрипло дыша, и сплевывая горькую слюну, легкие горели огнем, спина ныла, а ноги становились ватными, уже с трудом слушаясь своего хозяина.       - Еще чуточку, Бет, всего-то, пройти этот тоннель, и ты спасена! Ты будешь жить! – сиплым от бега голосом сказал мужчина, но сестра ему не ответила. – Бет!       Скверна неумолимо брала свое, девушка потеряла сознание, пульс был редким и прерывистым. Не раздумывая больше ни секунды, Гаррет снова помчался вперед, обходя букет известковых наростов и уходя прямиком в правый тоннель. Огонек синего света погас, а на стенах больше не было ни крупицы светящихся мхов, да и серой тут не пахло, чтобы выявить близость лавовых рек. В этом коротком тоннеле было хоть глаз выколи, Гаррет постоянно спотыкался и поскальзывался на склизких от какой-то грязи камнях, но все равно продолжал бежать, страшась опоздать. Только вперед, не смотря ни на что.       Подступы к тейгу открылись перед ним совсем скоро, но это ни капли не радовало. Несметные полчища тварей копошились тут как пчелиный рой, гомоня и устраивая между собой грызню, как свора голодных собак, дерется из-за последней обглоданной голой кости. Гвалт заглушал торопливые громкие шаги незваного гостя и его хриплое дыхание, но учуять его они все равно могли. Потолок этой залы был куда выше, чем в тех пещерах, где Хоук был до этого, сквозь большое отверстие ровной круглой формы сюда пробивался свет и свежий воздух, но легче от этого не становилось. Свет выворачивал наружу всю мерзость этого места, проявляя из месива изуродованных тел отдельных тварей, какие еще и не встречались мужчине на пути. А под ногами вместо отполированных веками камней была каша из мелкого каменного крошева и черной тягучей грязи, липнущей к сапогам как глина после проливного дождя. Здесь везде на стенах и полу была скверна в чистом виде, огромными сгустками-пузырями или тонкой сеточкой покрывающая все кругом. Чистым от нее оставался только сам мужчина, тщетно пытающийся стрясти мерзостные комки с сапог и не поскользнуться при этом. Бежать, бежать и снова бежать. Стоило только минуть основное полчище порождений тьмы, как Гаррет, забыв от осторожности, снова помчался во весь опор и мгновенно за это поплатился.       Вместо камня под ногой оказался очередной пузырь скверны. Мужчина не удержался на ногах и плюхнулся животом прямо на тропу, тут же вскакивая на ноги и с тревогой оглядываясь назад. Его взгляд пересекся с мутным взглядом часового, которого всего минуту назад путник с огромным трудом обошел со спины, едва его не потревожив.       Тварь заголосила во все горло не хуже резаной свиньи, привлекая к себе сразу две дюжины собратьев, вторивших ему своими визгливыми противоестественными голосами. Выхватив кривые клинки, порождения тьмы ринулись к Гаррету, а тот, помчался во тьму, прочь от тейга, зная, что в одиночку ему никогда не справиться с таким отрядом, да еще и с сестрой на руках. Враги не отставали не на шаг, подхлестывая беглеца кровожадными воплями и лязганьем оружия и кривых доспехов. Такие не остановятся не перед чем, лишь бы только добраться до своей добычи, и спастись от них можно только бегством. Во рту от бега уже отчетливо чувствовался вкус крови из разодранного судорожным дыханием горла, а впереди был только один путь и как в бреду маячащее перед глазами пятно рыжего света. В голове уже не укладывалось, что это может быть, только животный страх толкал мужчину вперед и заставил его прыгнуть прямиком туда. Яркий свет лавовой реки чуть было не ослепил мужчину, он застыл, ошалело осматриваясь по сторонам и не в силах решить, в какую сторону ему бежать. Из памяти начисто вылетела сторона, в которой могло быть его спасение.       Боль в ноге заставила его очнуться от ступора. Стрела прошила ногу выше колена, пронизывая все тело огнем и странным пульсирующим чувством, расползающимся по венам на подобии тонких живых змей. Хоук выхватил меч и наотмашь сразил самую наглую из тварей, уже заносящую свой ятаган для удара. Но силы утекали из измотанного тела слишком быстро, противиться такому количеству врагов просто невозможно. Мужчина отбивался как мог, но вскоре не выдержал и припал на колено раненой ноги, судорожно отмахиваясь мечом от наступающих порождений тьмы. Они стали хватать его за одежду и доспех, кто-то даже исхитрился стащить с его спины бесчувственную Бетани.       Этого Хоук позволить не мог, он как-то извернулся и отрубил лапу, тащащую девушку за ногу обратно во мрак подземелий, хромая и хрипя, он мог только падать и подниматься снова, отгоняя от себя и сестры врагов, до тех пор пока силы совсем его не покинут.       И в этот момент к окружению из тварей прибавилась еще одна напасть. С демоническим жутким ревом вокруг огромной бурей взвилось пламя. Гаррет немедленно закрыл собой тело сестры, кожей чувствуя жар. Уши закладывало от воплей горящий порождений тьмы и шипения голодных языков огня, готовых уничтожить все вокруг. Главное не отпускать Бетани, уж лучше он сам сгорит тут, но защитит ее от огня, от чего угодно.       - Эй, да отпусти ее наконец! – неожиданно услышал он прямо над головой и чья-то сильная рука разогнула онемевшие пальцы, мертвой хваткой впившиеся в руки девушки. – Вот так, отпусти, уже ведь поздно…       Гаррет закашлялся, как только попытался вдохнуть поглубже и сказать хоть что-то, кругом как снег зимой кружил горячий пепел.       - Не поздно! – как мог уверенно и громко воскликнул мужчина и попытался подняться и отогнать этого нового врага от сестры. – Не трогай ее!       Меча не было, он остался валяться в золе среди обугленных останков порождений тьмы.       - Старик, ты ранен! – сказал незнакомец. – Что ты вообще забыл тут?!       Хоук с недоверием уставился на юношу, сидящего перед ним на корточках. На нем был светлый доспех, отливающий серебром, а кожаная куртка была выкрашена синей краской. На кирасе был выгравирован двухголовый грифон.       - Ты Страж?       - Да, – с некоторой неохотой ответил спаситель. – Так, ответь, что ты делал тут на тропах, да еще и без отряда? Откуда ты?       - Создатель милосердный! Страж, помоги мне! – мужчина схватил юношу за куртку. – Я искал вас, спасите мою сестру, вы ведь можете! Пожалуйста!       Ошарашенный Страж отпрянул, но его замешательству не было суждено продлиться долго.       - Нет, – громко и властно ответил усатый мужчина, быстрым шагом выходящий из-за поворота каменной дороги. – Тут тебе не благотворительный фонд, бродяга, нам не нужны рекруты.       - Я вас умоляю! Она сильный маг, она пригодиться вам, только прошу вас, спасите ее! – пытаясь подняться на ноги, взмолился Хоук, но стрела в ноге и жуткая ломота во всем теле мешали ему.       - Да ты и сам заражен, – брезгливо заметил мужчина, подходя ближе. – Ты и себя в Серые Стражи записать хочешь?       - Я останусь тут, умру! Все равно, что будет, но она должна жить!       - Капитан Страуд, нам ведь не хватает рекрутов… - заметил лучник, подоспевший к месту битвы. – Маг бы нам точно пригодился.       Усач только раздраженно фыркнул на это замечание.       - Кто ты такой? – спросил он у Гаррета.       - Я Хоук, я пришел сюда со своими спутниками, но оставил их позади, чтобы отыскать ваш патруль…       - Ты прошел через этот тоннель? – Страуд указал на черный провал, из которого мужчина выскочил вместе с отрядом разъяренных тварей.       - Да, у нас экспедиция в один из тейгов, но мы отстали от отряда, вернее нас оставили на тропах… если бы не Бет, мы бы пошли другим путем.       Лучник принялся обыскивать сумку Гаррета, но у того не было сил даже возразить. Юноша, что первым оказался тут, осматривал сестру, а Страуд молча продолжал допрос.       - Сколько вас осталось на тропах?       - Еще двое, гном и маг, он-то и показал как вас искать.       - Маг? Кто он?       - Его зовут Андерс, он, кажется, бывший страж, во всяком случае, такой ходит слух.       - Этот ублюдок с тобой? Как ты смог затащить его обратно под землю?       - Услуга за услугу… - хрипло ответил Хоук.       - Ладно… Как сильна твоя сестра? – бесстрастно продолжал капитан.       - Она гений, как по мне, с самого детства умело скрывалась от храмовников, а в бою ей нет равных, во всяком случае, я не встречал более сильного мага. Пожалуйста, спасите ее.       - Стать Стражем – не панацея, – хмуро заметил юноша. – Она может и не выжить.       - Хоть попытайтесь! – не хуже раненого зверя взвыл мужчина.       - Ладно, – неохотно согласился Страуд. – мы ее заберем, но я ничего не могу обещать.       Мужчина облегченно выдохнул и упал на камни, получив хоть какую-то надежду.       - Что до тебя, – продолжал говорить главарь Стражей, - тебя тоже еще можно спасти. По крайней мере, есть такой шанс.       Усач достал из сумки аптечку и перетянул ногу выше раны ремнем, чтобы остановить кровотечение и не дать скверне двигаться вверх по венам. Лучник, оставив пожитки Хоука в покое, ловко разрезал окровавленную штанину, открывая широкую рану от зазубренного наконечника.       - Хеген. – обратился капитан к третьему Стражу. – Бери девчонку и бегом на поверхность, она еще может дотянуть.       Юноша кивнул и без промедления подхватил Бетани на руки, унося ее в полумрак троп. Гаррету оставалось только смотреть ему в след, а ведь хотелось так много всего сказать… Но любые сантименты быстро улетучиваются из головы, когда из ноги тянут обломанную стрелу, а из раны высасывают кровь пополам с ядом скверны.       Проклятущий рубец до сих пор ноет в плохую погоду и холод, даже сейчас напоминая о себя странным тянущим ощущением в мышцах, стоит только напрячь ногу лишний раз в бою или слишком долгом переходе. Но он не один такой, напоминающий о болезненном прошлом или людях, которых больно терять или оставлять. Тонкая сеть ожога на правом плече вилась как паутина, заходя даже на шею и всегда выглядывая даже из-под высокого воротника, горькое напоминание не только для его обладателя, но и для тех, кто знает, когда шрам этот был получен.       Катакомбы всегда воняли так, что резало глаза и текли сопли, но еще никогда эта вонь не была настолько тошнотворной и противоестественной. К запаху помоев, пота и нечистот со всего города тут примешалась ужасающая вонь гниющей плоти и крови, повсюду зудели мухи, слетевшиеся кажется со всей Марки, а пол переходов и полуразрушенных штолен был засыпал обрывками ткани, ошметками изорванных в клочья книг и пергаментов. Вдоль стен, изукрашенных причудливыми схемами и рисунками, от которых бросало в дрожь, стояли широкие столы и лавки, заляпанные запершейся кровью разной степени давности. Кругом стояли столики и ящики, заставленные красными свечами, воск с которых залил земляной пол. А еще тот тут, то там валялись окровавленные мешки и заглядывать в них Гаррет хотел меньше всего на свете.       - Не нравиться мне это место, – зажимая нос рукой, заявил Фенрис. – Это не просто магия…       - Идем, - не обратив никакого внимания на замечание друга, сказал Хоук и повел свой отряд вперед.       Спутники шли молча, без обсуждений понимая, куда они попали и что их может ждать вереди, один только Гаррет цеплялся за призрачную надежду успеть сделать хоть что-то, кося вырастающих из-под земли духов и демонов. Думал, раз он встречает сопротивление, значит еще не поздно, значит еще можно успеть. Каждый раз, натыкаясь на записки, хоть сколько-то разборчивые, он только быстрее мчался вперед.       Под ногой что-то еле слышно звякнуло, мужчина присел на корточки и подобрал с земли серебряный амулет на тонкой цепочке.       - … Это мамин.       Варрик положил тяжелую ладонь на плечо друга и покачал головой, когда тот обернулся к нему. Хотелось тут же наорать на гнома, оттолкнуть его, ведь он врет! Точно врет, он всегда врет, всем врет, когда рассказывает свои байки про могучего Гаррета Хоука, не знающего преград на своем пути и не имеющего слабостей.       Мужчина только стряхнул ладонь, подорвался на ноги и перемахнул через перила лестницы, ведущей вниз.       - Гаррет, стой!       Он не слушал, уже не слышал, оторопело глядя на большой изъеденный временем и влагой портрет, висящий над письменным столом, стоящим тут, посреди катакомб, как будто его сюда перенесли по волшебству. Женщина на картине нежно улыбалась, изящно сложив руки на коленях и держа в руках белую лилию. Седые волосы были покрыты легкой вуалью и нитями белейшего жемчуга, серебристая ткань старомодного платья подчеркивала белизну кожи и женственность ее стройного тела. Это была она, это ее тонкие немного нахмуренные брови, ее яркие глаза и морщинки в уголках губ.       Рука сама собой потянулась к золоченой раме портрета, но стоило только пальцам коснуться картины, как вокруг все как будто вскипело, прямо из под земли повылезала чертова прорва призраков и скелетов, а возглавлял их демон гнева, поджигающий все вокруг себя и расплавляющий то, что не горит. Хоук еще никогда так не злился, как будто второй демон успел в него вселиться, взревев как раненый вепрь, он бросился с мечом прямо на демона, не замечая, что дьявольский огонь прожигает одежду. Бой был такой, что нельзя было разобрать где свой, а где чужой. Проклятые отродья разделили весь отряд, не давая им вести согласованный бой или хоть как-то помочь друг другу. Фенрис метался от одного призрака к другому, пытаясь привлечь их к себе, чтобы спутники могли слажено атаковать, но они, казалось, не обращали на его попытки внимания, окружив остальных. Варрик уже успел истыкать стрелами каждого врага, но этого было недостаточно, а сосредоточиться для более тяжелого удара ему не давали времени. Андерс, и вовсе не приспособленный к тяжелым боям, только и мог что убегать, исцеляя соратников. Один только Гаррет сражался так, как будто это был его последний бой. Он был уже весь в мелких ожогах, куртка висела на нем лохмами, а латы, нагретые демоническим огнем, стали больше напоминать печь, нещадно жаля тело. Демон уклонялся от меча а ответ ударяя огромными кулаками и осыпая противника снопами искр и въедливых языков пламени.       - Я чувствую твой стра-ах! – жадно и победоносно сипел демон, пропитываясь отчаянием и бешенством человека.       Мужчина чуть было не упал, когда демон отпрянул назад, такого он не ожидал, и уж тем более не мог знать, что последовавший за этим невероятной силы удар отшвырнет его на добрых пять метров назад. Дыхание тут же сбилось, а легкие свело судорогой, Гаррет никак не мог себя заставить вдохнуть, ошалело выпучив глаза и тщетно хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Двигаться было больно, кажется, треснули ребра, если они вообще были целы. А демон неумолимо приближался, тут же ударив лавовой лапой по боку, и оставляя еще одну волдыристую отметину ожога на теле.       Удара хватило, чтобы разбить спазм, грудь свело болью от резкого и слишком жадного вздоха, но этого было достаточно, чтобы прийти в себя и ответить, когда демон уже занес сложенные в замок лапы для последнего удара. Клинок прошил его ребристую грудину снизу вверх. Исчадье Тени взвыло и стало извиваться как змея. Цепляясь за пол подземелья, он стал проваливаться под землю, не в силах больше держать себя в реальном мире.       - Гаррет, держись! – воскликнул где-то вдалеке Андерс, поднимая руки вверх.       Ладони отступника засияли синим светом и Хоук почти сразу почувствовал себя лучше, по крайней мере, ожоги уже не так беспокоили, а ребра встали на свое положенное место. Мужчина тут же поднялся на ноги и снова бросился в бой на врага, справиться с призраками и ходячими мертвецами было куда проще, чем с демоном, пусть их тут и много.       Подземелье гудело от звуков ударов и воняло теперь еще и гарью. Там, где прошел демон гнева, теперь занимался огонь, грозя сжечь все вокруг. Стоило только упасть последнему поверженному врагу, как Гаррет бросился обратно к портрету, пламя уже почти подобралось к нему.       - Андерс, загаси огонь! – воскликнул он.       - Оставь, нужно выбираться, пока мы тут не задохнулись! – ответил вместо мага бывший раб.       - Я сказал, загаси!       - Хоук, что ты делаешь!? – возмутился Варрик, видя что друг принялся затаптывать огонь и сбивать его со стопок книг какой-то дерюгой.       - Мы должны спасти ее!...       - Хоук идем! Это всего лишь картина! Это не Лиандра, приди же в себя!       Фенрис подскочил к другу и как следует ударил его по щеке и встряхнул для верности, отрывая его от портрета и затем уволакивая прочь за шиворот.       - Совсем рехнулся!? Не сходи с ума! – рявкнул эльф. – Идем дальше!       Нормальное чувство быстро вернулось к мужчине, заставляя его снова мчаться вперед, но страх никуда не делся, разрастаясь все больше и больше, как какой-то дьявольский цветок запустил корни в самое сердце, мешая здраво думать.       Путь по зловонным коридорам был усеян ловушками и только большое везение и внимательность Варрика не дали путникам угодить в одну из них. Но вскоре им все-таки удалось добраться до последнего зала этого отвратительного подземелья. Это же была и самая близкая к поверхности комната. Через зарешеченные проемы под потолком сюда проникал свет солнца, да и воняло тут куда меньше, тут не было зловещих красных свечей и куч мусора. А из мебели был только криво сколоченный стул, повернутый спинкой к спутникам. Там сидел кто-то, из-за массивной спинки можно было разглядеть только тонкие плечи в серебристом платье и седую голову, покрытую вуалью.       Между стулом и незваными гостями стоял только один мужчина, одетый в тяжелую темную мантию, расшитую странными узорами и местами заляпанную кровью. В руках у него был резной черный посох, а на ладонях тонкие перчатки, какие одевают алхимики. Он смотрел на спутников с легкой самодовольной усмешкой, безучастно раскачиваясь из стороны в сторону как безумец, не понимая, что происходит.       - О, ты должно быть и есть Гаррет? – наконец спросил маг, глядя прямо на Хоука. – Да, должно быть так, у тебя такие же глаза… Она все говорила, что ты придешь за ней… и вот ты тут! Ты тоже пришел посмотреть на мой триумф, ведь так?       - Кончай этот лепет! – прорычал Гаррет, выхватывая меч. – Где моя мать?!       Его всего трясло от неудержимого желания перерезать горло этому незнакомцу, пусть даже он будет невиновен. То, как он себя вел, то, что он говорил, заставляло кровь в жилах закипать и застилало глаза пеленой неудержимой ярости.       - Она тебя дождалась… посмотри, ну разве она не прекрасна? – с восхищением воскликнул безумный маг и поднял руки вверх.       Как по мановению какого-то кукловода, фигура, что безучастно сидела на стуле за спиной колдуна, неуверенно поднялась, шатаясь на слабых ногах и с трудом удерживая голову, как будто она слишком тяжелая. Светлое платье ей так шло, когда она была на том портрете, но теперь оно больше не украшало ее белое тело, а только изувечило эту красоту, подчеркивая бурые рубцы и свежие швы.       Гаррет задохнулся, как будто демон гнева снова вышиб из него весь дух. Сердце заныло такой болью, какую не причинил бы и самый острый клинок.       - Красавица моя… наконец-то ты снова рядом со мной… - пролепетал колдун, протягивая крючковатые пальцы к тонким рукам женщины.       - Не трогай ее! – взревел Хоук и бросился вперед.       Маг лишь на секунду успел опередить мужчину, этого хватило, чтобы сбить его с ног целым букетом молний, впившихся в правое плечо.       Вода в бадье стала остывать, разомлевший от тепла мужчина стал наконец усердно оттирать тело от грязи, но мочалку в руках было трудно удержать. Пальцы левой руки плохо слушались из-за перерубленных когда-то связок, благо хоть щит они еще могли держать. Но, честно говоря, этот шрам стоил того, ради сделанного в тот день можно было и руку потерять. По крайней мере он не жалел о том дне.       - Ты же видел мою кузину, Шараду, милейшее создание, хотя и та еще проныра. Поверь мне, родственники, пусть ты и не рядом с ними, это самое лучшее, что может быть в жизни, – сказал Гаррет, пытаясь приободрить мрачного от подозрений эльфа. – Это твой тыл, те, к кому ты можешь обратиться с любой просьбой или бедой.       - Это ты так говоришь! – огрызнулся Фенрис, - это твоя сестра ради тебя на все пойдет. А я не знаю, что будет с моей! Я не знаю, что магистры сделали с ней. Магия извращает даже самых стойких и твердых волей! Тебе ли этого не знать!       Уязвленный в самое больное место Хоук сник, рефлекторно закрыв рукой выглядывающий из-под воротника шрам. Обиднее всего было то, что в некотором роде бывший раб прав. А знает ли он, какой болью отзываются его замечания на еще свежей ране?       - В общем, делай что хочешь, Фенрис, – практически безучастно заметил мужчина. – Только поговори с ней хотя бы раз, чтобы ты знал, что сестра у тебя все-таки есть на самом деле.       Эльф только раздраженно фыркнул, пинком ноги открывая дверь в таверну нижнего города. Обычно полная разношерстного сброда зала была пуста. Столы и лавки были сдвинуты к стенам, камин не растоплен, а за стойкой не было привычного рыжего прохиндея, не жалеющего расставаться с выпивкой даже за деньги.       В зале была только одна девушка, молодая эльфийка с волосами медного цвета, стянутыми в растрепанный пучок на затылке. Она была бледна и мало чем напоминала своего брата. Разве что у нее были такие же точно огромные зеленые глаза. Одета она была аккуратно, но довольно богато, как для обыкновенной эльфийки.       - Мдам… - подтвердил подозрения Хоука Варрик, осматривая пустой зал. Гаррет согласно кивнул, стараясь не отходить от спутников, чтобы потом не дать себя отделить от них.       - Лито? Это ты? – встав со стула, спросила девушка, глядя на седого эльфа снизу вверх, она была довольно невысокого роста.       - Как ты назвала меня? – дрожащим от волнения голосом спросил Фенрис.       - Это твое имя, Лито, так тебя зовут, – улыбнувшись, сказала она. – Ты и в самом деле ничего не помнишь?       Фенрис, дрожа как осиновый лист, стер со щеки слезу. Кажется, он и в самом деле хотел увидеть сестру, чтобы он там не говорил. Это же настоящее счастье, знать, что ты не один в этом мире.       - Я не помню ничего… - виновато сказал воин, – даже своего имени, с тех пор как получил эти проклятые клейма.       - О, Лито, но ведь это был твой выбор, разве ты пожалел об этом?       - Что ты говоришь, Варанья?       - Ты ведь подарил нам с матерью свободу, когда получил эти отметины. Это ужасная жертва, но ты освободил нас от рабства!       Бывший раб потрясенно отпрянул от эльфийки, не в силах принять то, что все свои беды и страдания он получил по собственной воле, что на все эти тяготы и мытарства он обрек себя сам.       - Как же хорошо, что ты нашелся, – улыбаясь, сказала она. – Ведь если бы не это…       - Довольно, Варанья, отойди от него, – воскликнул кто-то, спускаясь по лестнице от жилых комнат таверны.       - Ну вот, приплыли, – буркнул себе под нос Варрик, взводя арбалет. Гаррет, уже не таясь, выхватил меч и щит с родовым гербом, загораживая собой гнома и Мерриль, до того стоящую позади всех.       - Что это значит!? – взвыл Фенрис, разом разуверившись во всех своих добрых чувствах, с таким трудом пробившихся наружу. – Ты продала меня!?       Эльф уже занес было руку, чтобы ударить сестру, но ее оттолкнул назад высокий мужчина с курчавой седой бородкой и нахальным выражением на лице, с каким может жить только крайне могущественный и крайне самонадеянный человек.       - Где твои манеры, Фенрис. – заметил магистр. – Как можно поднимать руку на девушку.       - Данариус! – зашипел эльф.       Маг, не обращая внимания на праведный гнев своего бывшего раба, стал внимательно разглядывать его спутников.       - О, да это же сам Защитник! Хороший тебе попался хозяин, а эльф?       - Затк… - начал было говорить эльф, но властный окрик Хоука его перебил.       - Как ты посмел использовать девчонку, мразь! – вне себя от гнева рявкнул Гаррет.       - Как по мне, самый лучший способ заманить этого раба, разве нет?       - Он не раб больше, а за то, что ты угрожал Варанье, ты поплатишься головой!       - Дурак! – выйдя из себя, огрызнулся магистр.       Такой бойни Висельник еще не видел никогда. И без того тесная зала таверны по мановению посоха колдуна под завязку наполнилась скелетами, призраками и самыми обыкновенными солдатами, готовыми разорвать в клочья любого противника. Сам Данариус не принимал участия в сражении, вальяжно привалившись плечом к стене и наблюдая как копошатся у его ног враги, вязнущие в количестве противников, как в болоте.       Варрик быстро ретировался к столам и забрался на один из них, чтобы иметь возможность стрелять хоть в кого-то, в такой гуще врагов на земле это сделать было практически невозможно. Мерриль окружили сразу с десяток врагов, но ей было не привыкать, она всегда легко управлялась и не с таким количеством, ведь ее всегда незримо оберегали эльфийские боги, заслоняющие от ударов и иссушающие врагов не хуже любой засухи. А вот Фенрису было нелегко, взбешенный эльф опрометчиво рвался вперед сквозь ряды работорговцев прямо к магистру, совершенно не обращая внимания на удары, сыплющиеся ему в спину.       - Мэрриль! – окликнул Хоук магессу. – пробейся к Варрику, бейтесь вдвоем!       Отступница кивнула и, осыпая врагов заклинаниями, ринулась к гному. А сам Гаррет, расталкивая щитом всех вокруг, добрался до эльфа, защищая его со спины.       - Спина к спине, эльф! – рявкнул мужчина. – Пока мы не выкосим этих тварей, к магистру нам не пробиться!       - Я убью его! – как бешенный пес взвыл бывший раб. – Убью ее! И вообще всех убью!       - Давай, руби, а я прикрою!       Такой драки защитник не помнил с тех пор как прорывался сквозь ряды кунари к крепости Наместника Думара. Но раз он тогда преодолел тот бой, сможет преодолеть и этот. Скелеты и призраки падали под ударами тяжелых мечей как подкошенные, разрубленные как истлевшие деревяшки, а солдаты, хоть как-то пытавшиеся сомкнуть ряды и не пропустить двух воинов к лестнице, уже не справлялись и не выдерживали ударов тяжелого меча, которым Фенрис попросту сминал щиты и латы.       Когда Данариус наконец осознал, что всей его хваленой армии не остановить взбешенного волка, он наконец соизволил и сам взять в руки посох, начиная осыпать Фенриса ледяными вспышками.       - Меняемся! – выкрикнул Гаррет, замечая что друг стал отставать, из-за магического льда и стужи.       Эльф тут же зашел мужчине за спину, а Хоук, прикрываясь щитом, продолжил пробиваться вперед, уже вскоре оказавшись прямо перед ошарашенным такой мощью магистром. Маг попытался было скрыться за каким-то заклинанием и уйти, но сильный удар щитом прямо в грудь сбил его с ног. Последовавший за этим удар прервал жизнь мага, совершенно беспомощного, как только противник оказался прямо перед ним. Стоило только проклятому колдуну испустить дух, как все призванные им из Тени твари, повалились навзничь, лишенные подпитки. Остались только работорговцы, которые, увидев труп своего господина, все как один побросали оружие и кинулись бежать прочь из Висельника.       - Фу-ух, ну вот и все! – довольный собой заметил Варрик и поцеловал плечо верной Бьянки.       Мерриль удивленно осматривалась по сторонам, бой закончился слишком внезапно. А Гаррет закинул за спину щит и вложил меч в ножны, полностью удовлетворенный тем, что он убил колдуна, слишком сильно напомнившего ему убийцу матери.       - Ну, теперь все будет нормально! – сказал мужчина и хотел было хлопнуть эльфа по плечу, но его не оказалось рядом. – Фенрис!?       Бывший раб, не убрав меча, приближался к забившейся в угол между столами Варанье. Девушка его и не видела и умерла бы быстро, но ее отвлек от причитаний и молитв окрик Защитника, уже вставшего между ней и окончательно рехнувшимся седым братом.       - Уйди с дороги, – змеей прошипел эльф. – Уйди, иначе я убью и тебя!       - Закрой пасть! – рявкнул Гаррет. – Ты не посмеешь ударить ее, она твоя сестра!       - Ты бы ударил Бетани, если бы она предала тебя, я знаю это!       - Не ударил бы! Она моя сестра и останется ею, даже если сама вонзит в меня нож!       Фенрис не сказал больше не слова, поднимая над головой меч и со слезами на глазах готовясь его опустить. Варрик и Мерриль, которые хотели было рвануть на выручку, остановились по команде Гаррета, им оставалось только наблюдать и ждать. А сам Защитник смотрел только в глаза бывшего раба, вот сейчас он был похож на Варанью, такой же бледный и перепуганный.       - Ну же, давай, бей! – воскликнул Гаррет.       Друг не выдержал и со всей силы опустил клинок прямо на голову Хоука, изо всех сил зажмурившись и отвернувшись, чтобы не видеть того, что он натворил. Он надеялся, что мужчина отскочит, уйдет от удара, но знал, этот упрямый ублюдок поступит именно так, как считает нужным и не отступит. Он услышал только сдерживаемый крик и визг перепуганной Мерриль за спиной.       - Хоук!? – воскликнул Варрик.       - Бля-я, где Андерс! Этот кусок нажьего дерьма мне почти отрубил пальцы!       Фенрис открыл глаза и выронил меч из рук, глядя на шипящего от боли друга, зажимающего какой-то тряпкой изувеченную ладонь. Он не увидел как эльфийская отступница выбежала из таверны, чтобы привести лекаря, не заметил и Варрика, который оттолкнул его в сторону чтобы скорее помочь Хоуку. Он даже и Варанью уже не видел, все еще не выбирающуюся из своего укрытия и смотрящую на своего заступника с неподдельным ужасом и восхищением. Не сказав и слова, бывший раб выскочил прочь, подальше от упрямого друга и проклятой девки, которую он защитил бы даже ценой жизни.       - Тетрас, никогда больше в байках не говори, что клинок можно ладонями остановить! – чуть не воя от боли, заявил Гаррет. – А то дураки разные верят!       Мужчина вылез наконец из воды и насухо вытер кожу, испещренную мелкими и крупными шрамами, полученными в разных схватках. При должном воображении из всего этого многообразия рубцов можно даже сложить узор или причудливую карту неведомой местности, вот только восточную часть этой карты он уже с трудом может рассмотреть, слишком уж сильно нужно выворачивать шею. Еще один поступок, о котором не стоит сожалеть, пусть сделать его нужно было куда раньше. Он взял с вороха одежды амулет сделанный из осколка старого зеркала и одел на шею, с этой проклятой вещицей он не расстанется никогда.       Девушка шла впереди всех, прямая и напряженная как натянутая тетива лука или струна лютни. То как она всхлипывала было слышно всем, как бы она не старалась приглушить рыдания. Но утешить себя она тоже не давала, упрямо шагая по улицам впереди всех, такая же гордая как и всегда, кажется ничего в ней не изменилось и это, пожалуй, самое страшное.       Гаррет шел вторым и думал о том, как ему поступить и что сказать, когда эльфийка наконец-то образумиться и подпустит к себе хоть кого-то для разговора. Пока что от нее нельзя было добиться ничего кроме «Почему!?», «Зачем!?» и «Лучше бы я умерла!». То, через что она прошла, трудно назвать простой передрягой, в которых она уже не раз побывала. Убийство любимого человека и такую жертву нелегко забыть или залить вином. И то, что Мерриль вообще оказалась на той проклятой горе, Хоук ввинял себе самому, нужно было с ней не согласиться, остановить ее…. Это нужно было сделать еще года три назад, если не раньше.       Позади была Авелин и Варрик, такие же молчаливые, как и эльфийка, они тоже не могут ничего сказать, да и не зачем им это. Ведь виноват именно Гаррет.       - Ребята, идите по домам, я разберусь, – хмуро заметил мужчина, оборачиваясь к друзьям.       - Ты уже помог, когда согласился на подъем в гору, – буркнула Авелин.       - Спасибо, что напомнила. – Гаррет тяжело вздохнул.       - Ладно, - сказала капитан стражи, положив руку на плечо гнома, - мы будем в Висельнике. Только ты с ней помягче, удара в лоб, как мне, ей не надо.       Спутники свернули с дороги в переулок и направились к таверне, под вечер там, наверное, собрались и все остальные друзья Защитника. А он сам должен плестись по улицам вслед за всхлипывающей магессой и следить, чтобы она не угодила по пути домой в неприятности. Но если кто и думал напасть на одинокую девушку, бредущую по улице в том состоянии, когда ее хватай и вяжи, то тут же передумал, увидев за ее спиной воина с болезненно знакомым гербовым щитом на руке.       Наверное, Мерриль даже не знала, что Хоук провожал ее до самого эльфинажа, она не оборачивалась, продолжая казниться и причитать вполголоса. Она поняла, что он рядом, только когда руки машинально потянулись к засову на двери, а вместо крюка натолкнулись на холодный метал доспеха.       - Хоук… Это ты?       - Я.       - Что мне теперь делать? Ведь это было то, ради чего я жила?       - Ты лучше скажи, что теперь делать мне? – хладнокровно сказал мужчина.       Эльфийка в полном недоумении уставилась на гостя, на сей раз не было привычного предложения присесть или выпить воды.       - Что ты имеешь ввиду?       - То, Мерриль, что я боюсь за тебя, – ответил Гаррет. – И боюсь как никогда сильно.       - А что со мной теперь может случиться, - горько усмехнувшись, спросила она, - это теперь, когда весь мой клан уничтожен?! Все, кто мог меня убить, мертвы… ты защитил меня от них…       - Но этого недостаточно, да и спас я тебя слишком поздно, – резко сказал мужчина, выхватывая клинок из ножен и отодвигая девушку с прохода.       - Погоди, что ты собираешься делать? – выкрикнула вдогонку девушка. – Куда ты идешь, Хоук!?       Защитник срубил мечом замок с двери в комнату, где хранилось проклятое зеркало, и вышиб ее ногой, с гневом глядя на корень всего зла, что было в жизни его подруги. Зеркало, как всегда не отражало не только людей, но и комнаты, оно было мутным и матовым, как грязный лед на улицах зимнего Киркволла. Сначала эта дрянь забрала жизни двух лучших друзей Мерриль, заражая скверной леса Ферелдена, затем оно заставило магессу покинуть родных и клан, которому она была предана всей душой до тех самых пор, пока не испустил дух последний из них. Не говоря уже о том, что из-за зеркала, которым она была одержима так же маниакально, как Андерс Справедливостью, она пошла на сделку с демоном и обучилась магии крови, сгубила жизнь несчастного Пола и настроила против себя всех, раз за разом упрямо и гордо все больше и больше погружаясь в проклятое отражение мутного стекла в золоченой раме.       Гаррет не увидел своего отражения, а демоны или сама Тень, что засела по ту сторону стекла, не увидели его, когда он занес клинок над головой.       - Стой! Гаррет, нет! Не смей! – взвыла Мерриль и схватила мужчина за руку, пытаясь оттащить его прочь или хотя бы не дать ударить. – Это все, чем я живу!       - А ты не думала, что это приведет тебя к гибели? Раз уже привело к смерти весь твой клан, которым ты так дорожила и ради которого на это пошла!? Разве этого бы хотела Меретари, отдав ради тебя жизнь? Разве она думала, что ты и дальше будешь губить себя и все вокруг, когда пошла на такую жертву!?       - Хоук, пожалуйста, не надо!       Девушка упала на колени, рыдая навзрыд, и бессильно вцепилась в ногу мужчины, как будто его это могло остановить.       - Отойди, пожалуйста, я не хочу чтобы тебя ранило осколком, – сказал мужчина, с теплотой глядя на эльфийку. – Я обещал, что позабочусь о тебе, и я это сделаю.       Магесса, не переставая рыдать, отползла к стене и закрыла голову руками, как будто меч был занесен не над Элувианом, а над ее собственной шеей. Гаррет не стал ждать, пока она опомниться и снова попытается его остановить, он ударил изо всех своих сил, клинок проломил витую раму из корней дерева, зеркало треснуло по всей длине и брызнуло осколками как лопнувший мыльный пузырь с такой силой, что стеклянные осколки мелким крошевом сыпались даже в соседней комнате.       Эльфийка, слышал звон разбитого зеркала и осколков, ударяющихся о стены, зажала уши, даже сквозь руки слыша этот дикий хруст мелких кусочков под тяжелыми сапогами защитника. Так рушилась ее жизнь, рушилось то, чем она жила уже добрых восемь лет, горделиво мечтая стать спасением не только клана Сабре, но и всех элвенан, показать им путь к утерянному величию. И это величие сейчас валялось на полу, попираемое ногами наглого шемлена, возомнившего себя тем, кто может решать за других подобные вещи.       - А-ай… - девушке показалось вдруг, что это сама древность с ней говорит, стонет умирающее зеркало, ноет ее пронзенная клинком гордость. - … М-мерриль… помоги мне…       Девушка повернулась к остаткам зеркала, быть может его еще можно спасти… Но там была только груда изрубленного дерева и стекло, а перед останками эльфийского величия, которое могло все исправить, упав на колени сидел Гаррет, судорожно зажимая руками правый глаз в тщетной попытке остановить кровь.